Любовь нельзя забыть.
Прекрасная ночь. В такие ночи иногда сбываются мечты. Серп луны красовался на волшебном звездном небе. Намечался дождь. Где-то вдали погромыхивала молния. Несильный ветер дул прямо в лицо мальчишке с черными волосами. Его печальные глаза смотрели вниз, туда, где сидела прекрасная девушка… принцесса, как он ее называл. Девушка с длинными, чуть ли не достающими до земли волосами, с волосами цвета солнечных колосков, сидела совсем рядом на качели со своими подругами и о чем-то разговаривала. Когда она улыбалась, мальчишка, сидящий на крыше, закрывал глаза. Но почему он это делал… потому что страдал, видя ее радость, улыбку…Потому что каждый раз невыносимо хотел оказаться рядом и обнять, поцеловать ее мягкие и нежные губы. Его ладонь сжималась и разжималась, в надежде, что когда-нибудь он сожмет там ее ладонь. Он мечтал, что когда-нибудь он ее обнимет, согреет своей лаской и любовью. Прижмет к себе и больше никому никогда не отдаст. Будет ее беречь, как собственную жизнь. И если когда-нибудь придется отдать за этого ангела жизнь – он даже думать не станет. Просто кинется в самое пламя, в самый огонь ради нее.
Пошел дождь. Мелкие капли забарабанили по крыше, по асфальту. Жители городка поторопились домой. Некоторые просто открывали зонты и спокойными шагами шли дальше. Принцесса и не думала уходить. Она так и осталась сидеть на качелях со своими подругами, под навесом.
Мальчик, который сидел на крыше, тоже не думал уходить. Ему дождь был даже по душе. Потому что и в его душе сейчас шел дождь. Такой противный… такой безвыходный… В его груди беспокойно стучало сердце. Сердце, полное печали… ведь она не с ним… и тут он произнес слова, которые прозвучали с такой нежностью и заботой, что на его собственных глазах начали накатываться слезы:
- Глупенькая, замерзнешь же…заболеешь…
Мальчишка не выдержал боли в душе, он скрутился, обняв собственные ноги, и… заплакал. Заплакал от боли и от безвыходности. Потому что не мог бы оказаться рядом со своим ангелом, обнять его, согреть, защитить от холода. Не дать заболеть, не дать замерзнуть. Слезы обжигали горящие щеки. Дождь совсем намочил волосы и теперь, обычно стоящая челка, совсем накрыла его лицо. Печальные глаза скрылись за черными волосами. Мальчик страдал… так больно ему еще никогда не было… почему, почему он не может признаться в любви своему ангелу… чего он боялся? Наверное, что его сердце совсем разобьется, расколется, если ответ будет нет… и тогда он может и не выдержать, погибнуть от боли. Всю свою жизнь он видел только рядом с ней. Он хотел бы вечно оберегать ее, защищать, дарить счастье, радость. Но пока не мог… не мог, потому что, как он думал, ее сердце принадлежит другому. Ее теплое, яркое сердечко отдано другому… И ради того, чтобы оказаться на месте этого счастливца он был готов на невозможное.
О, как бы он хотел забыть ее. Но как только думал об этом – ему становилось еще больнее.. как так, как же забудет свою возлюбленную, свою прекрасную принцессу… как он сможет не думать о ней?! Никак… он никогда ее не разлюбит, не забудет. И сейчас он сделал решение, которое доставит ему еще большую боль. Еще больше страданий.
Больше всего на свете мальчишка хотел бы, чтобы его любимая была счастлива. И если она будет намного счастливей с другим – пусть. Он не будет мешать, не будет сопротивляться, но сам он будет страдать.
Парень встал. Слезы все еще скатывались по щекам. Тело было промокшим насквозь. Но он на это даже не обращал внимания. Он просто встал, постоял минуту и раздумьях, а потом побежал в самый темный уголок, который бы смог найти. Мальчишка бежал со всех ног… плакал и убегал… он думал, что сможет убежать от жизни. Но она его все время догоняла. Он возненавидел ее за это. А потом, облокотившись о стенку чьего-то дома, съехал по ней, крича:
- ЗА ЧТО?! ПОЧЕМУ Я?!
Он медленно осел на корточки и застонал. Схватил руками лицо, чтобы никто не смог увидеть сейчас его мучительное выражение. Он хотел умереть, погибнуть, чтобы не чувствовать всей той боли, что досталась ему.
Прошло всего несколько минут. Под тихим дождем, возле незнакомого дома сидел мальчишка. Этого мальчишку любила половина его родной деревни и не только. Но он от этого не был счастлив. Любила вся деревня, но не любила одна единственная девушка, самая дорогая ему девушка… Посмотрев на него сейчас – можно было сказать, что он умер. Он сидел около стены и не двигался. Руки мертво свисали с колен, волосы намокли и теперь выглядели отвратительно. Голова высоко поднята в небо, а глаза безжизненно устремлены в пустоту. Он не моргал, ничего не говорил, ничего не выражал. Его душа была мертва, а сердце разбито. Его жизнь была ему не нужна. Он существовал, но смысла в его существовании не было. Никакого. Он умер только внутри.
Он тихо поднялся. А потом совсем медленными шагами пошел домой. Ему уже было все равно, что дорога его лежала через солнечную принцессу. Ему уже было все равно, посмотрит ли она на него. Ведь это уже не будет значить ничего. Ничего от этого не изменится.
Его ноги без смысла куда-то шли, куда-то вели. Ему уже все равно куда. Его глаза на что-то смотрели. Но он этого не видел. Он уже ослеп. Он уже не видит красок. Для него все стало серым. Для него уже ничего нет, ничего не существует. Он даже не стал идти медленнее или быстрее, когда проходил мимо девушки на качелях. Он даже не стал смотреть в ее сторону. Он даже не думал о ней… он забыл ее…
И лишь остановился, когда оказался возле нее и совсем негромко сказал, чтобы услышала только она:
- Забудь меня навечно. Как я забыл тебя… У нас уже больше ничего нет. Ничего…
А потом невозмутимо пошел дальше. Для него – он шел в пустоту. Он шел туда, где нет совершенно ничего. Мальчишка сделал один шаг… другой…третий…а потом еще несколько. А потом остановился. Остановился, потому что не смог сделать еще шага. Он и сам не понял почему, он просто почувствовал что не может сделать еще шага. Но почему? Он медленно повернул голову. И понял… все понял. Понял, почему.
А она стояла, такая красивая, такая изящная и… такая грустная. На ее глазах были слезы. Это никак не мог быть дождь. Мальчик знал ее слезы, для него – они были особенными. Она стояла, прижав руки к груди. Ее ноги подкашивались, как бы ни упасть. А ее губы дрожали… И так прошла минута. Но эта минута промчалась как один миг. Как одно мгновение. Русые волосы промокли. Ресницы слиплись он капель дождя и от слез. Щеки порозовели от ветреного мороза. А мальчишка стоял сжав ладони до крови. Он держался, сдерживал, как бы ни кинутся, не обнять свою любимую, защитить от холода и печали… Да, именно любимую. Как бы ни старался он, он все равно любил ее. Больше жизни, больше, чем кого либо.
- Но… - только и смог сказать он.
Девушка опустилась на колени и стала подбирать стеклышки с земли. Все части чего-то расколотого. А потом сжала их в руках и с ран пошла кровь. Она протянула кровавые руки со всеми стеклышками мальчишке. А тот стоял и ничего не понимал. Русоволосый ангел сказал:
- Это ведь твои осколки… осколки твоего сердца? Возьми их обратно. Вот смотри, они снова целы.
Она открыла ладони, и там было стеклянное сердце. Если присмотреться – она даже билось. Билось и жило. Снова жило. А потом на хрупкое, стеклянное сердце, упала слезинка. Она попала на него случайно, но на том месте сердечко засветилось всеми цветами радуги. А потом оно и все засияло.
Девушка кинулась в грудь парнишки. Обхватила его дрожащими руками и больше ни сказала ни слова. А ему больше ничего не было нужно. Сейчас на его глазах мир снова обретал все краски жизни. Душа его наполнялась смыслом, боль медленно уходила, а слезы таили, только появившись. Он закрыл глаза, поднял руки и взаимно обнял любимую. Хотя его душа еще и сама не отогрелась, он все равно стал отдавать ей все свое тепло. При этом холоднее ему все равно не становилось, потому что тепло питалось из любви. Из чувств. Он прижал ее хрупенькое тельце прямо к себе, чтобы не сделать больно и что бы защитить. Девушка вымолвила слова прямо в грудь мальчику, будто обращаясь к его сердцу:
- Как ты меня напугал. Я думала, ты меня разлюбил… любимый… я люблю тебя… тебя и больше никого, слышишь… ты же мне веришь?
- Да, мой солнечный ангелочек. Да, любимая. Да …
А в это время дождь ласкал их тела, слившиеся в объятиях…
