Мои слова - всего лишь предположение, ощущения, но что-то подсказывает мне, что интуиция мне не изменяет. Когтистая рука нового мирового порядка продолжает расшатывать мир. Полыхает войной, залитая кровью африканская земля, пришлО время подобраться И к наиболее устойчивому островку стабильности на постсоветском пространстве, более-менее благополучному осколку Русского Мира. Задача - посеять хаос, которым можно управлять в свою пользу.
На сей организаторов не отпугнули очевидная подоплека произошедшего: в Белоруси нет исламского фактора, не локальных и замороженных пограничных конфликтов, нет криминализации а ля рюс, нет проблем с мигрантами и гастрбайтерами. И даже имеющуюся активная оппозиция, если не пожелает дискредитировать себя, никогда в открытую не станет убивать собственный народ.
Зато совсем недалеко от этой кровавой драмы Белорусь практически отказала Грузии в безвизовом режиме. А несколькими днями ранее состоялся кровавый инцидент с грузинскими диверсантами в Абхазии. И суть даже не в том, насколько непосредственно сама Грузия имеет отношение к этому теракту, дело в другом - крепкий режим в центре Европы, на границе с разлагающейся, но до сих до конца неподконтрольной Россией - это серьезная преграда, которую следует уничтожить.

Предвижу, что впереди еще будет много ужасного. Я искренне не хочу этого, но так будет. А очень скоро, может уже сегодня, в либеральных СМИ начнется компания аналогичная "ФСБ взрывает Россию". Только на сей раз мишенью будет Лукашенко.


УПОКОЙ ГОСПОДИ ДУШИ ВСЕХ НЕВИННОУБИЕННЫХ В МИНСКЕ.

Интервью А.Г. Лукашенко главному редактору газеты "Вашингтон Пост". Белорусский лидер четко расставил все точки над i, и не пустился, как многие его карманые коллеги, в пространные словоблудия в угоду дипломатическому политесу. На фоне того, что сейчас пытаются ломать об колено Каддафи, такое поведение, как минимум, вызывает уважение. И сожаление насчет тех, кто ныне правит Россией.

Осторожно, новый ютубовский вирус, проникающий сознание пользователей и навеки поселяющийся в нем. По данным ФСБ выведен в секретных лабораториях Минска с целью разрушить начавшийся процесс успешной модернизации России.

А началось все прозаично:




последствия были ужасны































http://kandibober.ru/


Я подозреваю, что это только начало. Лукашенко очень коварен!

Вот, на фоне общей травли кремлядскими СМИ Лукашенко в "Русском Репортере" вышел материал о соседнем братском государстве. Непредвзятый, как и положено настоящему жерналистскому репортажу. Прочитал и понял, что поймал себя на очередной "дурной" мысли: хочу в Белоруссию. К авторитарному режиму и государственому контролю в экономике, потому как прелести расеянской версии рыночной - мы познали сполна, да и какй смысл их вновь описывать...
И, главное: как бы не пыжилась крамлядь обсирая батьку результаты на лиц - Россия по самые уши в коррупции, нищете и развале, а батькина Белорусь - живет.

http://www.rusrep.ru/2010/25/belorussiya/

Белоруссия сама по себе
Юлия Вишневецкая

Очередной кризис в отношениях между Москвой и Минском заставил многих в России еще раз приглядеться к своему стратегическому соседу. Что такое современная Белоруссия и ее особый путь — отложенная катастрофа или достойная альтернатива другим моделям развития? Корреспондент «РР» отправилась в эту страну с целью понять загадочную белорусскую душу, а в результате стала лучше понимать свою собственную

12345678910А вы, вообще, что тут делаете? — спрашивает водитель на минском автовокзале.

— Да вот пытаюсь понять, чем Белоруссия отличается от России.

— Так вы на мою машину посмотрите! Видите, что тут написано? Airbag. Знаете, это что? Подушка без­опасности. Вот этим и отличается.

От него я узнаю то, что мне потом здесь не раз еще скажут: жить в Белоруссии не хуже, чем в Европе, и уж точно лучше, чем в России, на Украине и даже в Прибалтике. Дороги здесь глаже, улицы чище, Лукашенко молодец, крутится, старается, только вот коммерсантов малость прижимает («Я могу вместо себя только дочку посадить за руль, а нанять никого не могу: для этого надо регистрировать частное предприятие, нанимать бухгалтера, юриста, а у нас налоговая система — это высшая математика»).

За окном зеленые поля, одинаковые одноэтажные домики растительных цветов — розовые, салатовые, сиреневые. Это агрогородки — колхозные дома с городским комфортом, построенные государством, чтобы люди возвращались в деревню. Вместе с рабочими местами семья получает жилье — не в собственность, но с правом когда-нибудь его выкупить.

Проезжаем через Слуцк.

— Смотрите, как его отстроили на Дожинки! — говорит очередной попутчик. — Это наш ежегодный праздник, День урожая. Выбирают какой-нибудь город и благо­ус­траивают по полной программе. Видите: раньше Ленин к райсовету жопой стоял, а в честь праздника перевернули.

— Как вы думаете, долго еще батька у власти будет? — спрашиваю я.

— Да вот пока Коля не подрастет, — смеется попутчик. — А что, я лично не против.

Коля — это внебрачный сын Лукашенко, который в свои пять лет уже пользуется большой популярностью. Президент постоянно демонстрирует свою любовь к ребенку, возит его с собой в командировки, и все это транслируется по телевизору. Многие даже утверждают, что это специально продуманный пиар-прием: когда речь заходит о Лукашенко, вместо политики люди начинают обсуждать Колю, что сразу переключает разговор из общественной плоскости в частную, семейную, более безопасную.

Люди. «За» на триста процентов
Белоруссия не может не понравиться — простыми формами, пастельностью, пустотами и просторами, низкими облаками и, главное, почти полным отсутствием плохого вкуса. Здесь трудно найти китч, услышать пафосную, фальшивую интонацию, здесь вообще никто не склонен ударяться в крайности. Даже Национальная школа красоты в центре Минcка, где девушек за государственный счет учат дефилировать по подиуму, выглядит спокойно и достойно. Единственный человек, про которого известно, что он может позволить себе экстравагантные выходки, сам президент.

В то же время я слышала про эту страну много ужасов: что Белоруссия — заповедник «совка», что приезжать сюда — одно, а жить — совершенно другое, что здесь невозможно заниматься бизнесом, политикой, что здесь нет свободы слова и альтернативного искусства, что люди получают копеечную зарплату, а их национальную идентичность подавляют. И мне очень хочется выяснить, что из этого правда, а что миф.

Гродно — самый западный город Белоруссии. Красивые пряничные домики, остроконечные башенки, барочный костел, средневековая крепость. Люди в оранжевой униформе подметают уложенную брусчаткой улицу. Первая мысль: гастарбайтеры. Присматриваюсь: нет, местные. Я как будто бы за границей и не за границей. За границей, потому что чисто, все ездят на иномарках, служба в костеле идет на польском языке. Не за границей — потому что по телевизору идет сериал «Не родись красивой», а прихожане, выходя из костела, переговариваются по-русски.

Спускаюсь на набережную, знакомлюсь с молодежью. Одеты по-европейски, но стиль тусовки по-нашему открытый и залихватский. Они познакомились тут же, на лавочке, но их уже связывают сложные запутанные отношения. Больше всех мне нравится Даша, красивая пассионарная девушка в коротком черном пальто. Она фанатка своей страны и Лукашенко, бурно жестикулирует, говорит очень эмоционально, иногда по-сорокински сбиваясь с нормального человеческого стиля на неумный панегирик.

— Я благодарна Лукашенко за то, что у нас чистый город, порядок, за то, что никогда не увидишь во дворе драки. Он все держит вот в таком кулаке, ценам не дает расти. Я ему доверяю на триста процентов, я не хочу ни в Лондон, ни в Париж, у нас красивые леса и красивые болота, я этим горжусь. Я работаю на фабрике, обычная швея, получаю сто евро в месяц, но на них могу все купить. Для сирот наш президент очень много делает. Я потеряла родителей в шестнадцать лет, мне дали квартиру — не в собственность, конечно, но живи сколько хочешь. Любую одежду могу взять на фабрике по себестоимости. У нас очень много возможностей. Вот только жалко, что пиво запретили на улице пить, приходится прятаться. Мы сейчас сидим — нарушаем большой закон, нас если милиция увидит — штраф.

— А взятку им можно дать?

— Что ты, только хуже будет! У нас не принято давать взятки. Даже врачу. Мы привыкли, что у нас все бесплатно.

— А чего еще нельзя делать?

— Матом ругаться. Нельзя даже произнести слово «шняжка»: могут выписать штраф 70–80 долларов. Я не могу тебе сказать: «Иди на х…»

— А «на хер»?

— Тоже не могу. Ну, то есть, если ты тихонько это скажешь, ничего не будет, но вот если ты кричишь на всю улицу, то к тебе подойдут сотрудники милиции и вежливо скажут: вам придется пройти с нами. У нас очень вежливая милиция.

— А «на фиг?»

— «На фиг» уже лучше.

Мы идем гулять по городу, по дороге встречаем другие молодежные компании. Даша потихоньку напивается и выясняет со всеми сложные запутанные отношения, то и дело нарушая общественный порядок. Забираемся на какую-то гору, перелезаем через условно-колючую проволоку, оказываемся на территории средневекового замка, пьем пиво с видом на закат и изгиб реки. Спус­каемся уже в темноте, Даша по дороге договаривается за кого-то выйти замуж, тут же разводится, тут же готова бить кому-то морду. На пешеходной Советской улице встречаем группу неформалов.

— Народ, объясните человеку, чем Белоруссия отличается от России! — кричит Даша.

— Да ничем. Славяне и есть славяне…

— Отсутствием посредника между бизнесом и государством, — формулирует толстый программист с хаером.

— Все фигня. Фликерами, — отвечает девушка в экстравагантном берете, наушниках и очках в пол-лица.

— Чем-чем?

— Ты что, не знаешь? У нас все люди по ночам обязаны носить фликеры. Это такие маленькие светящиеся штучки — они прикрепляются к одежде, чтобы машина на темной дороге тебя не задавила. Продаются в любом ларьке, старший сын президента их производит.

— А если не будешь носить фликер?

— Штраф, очень серьезный.

— И вы носите?

— Нет, конечно, мы что, идиоты?

— Надо показать человеку фликер! Щас найдем, — во­одушевляется Даша. — Эй, народ, у вас есть фликеры? — обращается она к прохожим.

— Да ну, зачем это надо.

— А у вас, ребята, есть?

— Не, извини, дома оставил…

— Вот видишь, Юля, видишь! — Даша почему-то приходит в дикий восторг. — Ни у кого нет, Юля, никто их не носит, никто не проверяет, ты понимаешь?

В поисках человека с фликером мы постепенно приближаемся к вокзалу, где мне предстоит сесть на поезд и уехать в Минск. Наконец я вижу двух молодых людей с флуоресцентными полосками на рукавах.

— Это фликеры? — спрашиваю я неформальную девушку.

— Нет, — она тянет меня за рукав. — Это милиционеры.

Бизнес. Изнасилование на площади
Вопреки расхожему мнению приватизация в Белоруссии тоже была, но выглядела она своеобразно. Шесть лет назад Лукашенко подписал программу передачи убыточных колхозов и совхозов частным предпринимателям. Предполагалось, что успешный бизнес должен спасти четверть вымирающих сельхозпредприятий, сделав их рентабельными. Если долги колхозов-совхозов превышали стоимость их активов, коммерсантам предлагали выкупить этот бизнес за девять долларов. Искренне желающих нашлось немного, но это было предложение, от которого нельзя отказаться.

Я встретилась с тремя бизнесменами, которые участвовали в этой спасательной операции. Они получили совхозы в одном и том же Узденском районе Минской области, но судьба их сложилась по-разному.

Виктор Терещенко, владелец большой фирмы по производству косметики, довел свой совхоз, когда-то самый отсталый в округе, до образцово-показательного состояния: у него какие-то невероятные надои и урожаи, трезвые специалисты, в поселке есть футбольное поле и хорошая дешевая столовая, строится церковь, вокруг желтеют рапсовые поля. Коровник, который раньше утопал в навозе, прекрасен, как московская станция метро «Маяковская», телята лежат на чистой мягкой соломе.

Терещенко уже за семьдесят, он говорит медленно, певуче и вообще пребывает в нирване благополучной старости. Сначала он не хотел браться за это дело, но пришлось пойти навстречу государству, потому что компания перед ним в моральном долгу: несколькими годами раньше, когда Терещенко еще только развивал свой бизнес, власти помогли ему наладить сбыт косметики в магазинах. Сейчас, когда все получилось, он говорит, что ему понравилось заниматься селом, он даже смог увязать это со своим основным бизнесом — в совхозе есть пасека, а мед используется в производстве косметики.

У второго предпринимателя, Юрия Данькова, наоборот, ничего не вышло, и ему пришлось вернуть совхоз «Малиново» государству. Вообще-то, Юрий — владелец стриптиз-клуба и казино. Это в Белоруссии можно. По словам Данькова, в стране 50–70 тысяч представителей «крепкого класса», которые могут позволить себе проиграть 5–10 тысяч долларов. Даньков — остроумный грубоватый бизнесмен в стиле девяностых, бывший фарцовщик и, по словам недоброжелателей, бывший сутенер. Он склонен к авантюризму, когда-то даже баллотировался в президенты. При этом называет себя лояльным к властям человеком. Его идеология — «не плевать против ветра».

Данькову жалко потерянное «Малиново», у него были большие планы. Но он не смог получить кредиты в Европе и не наладил контакт с «местной мафией», то есть с властями.

— Я совершил ошибку: надо было сесть, договориться по-человечески, чтобы помогали. А я действовал по-своему, и они подключили административный ресурс. Председатель минского горисполкома позвал меня и посоветовал отдать совхоз «по-хорошему». Пришлось подарить. В Белоруссии вести бизнес — это все равно что, как в анекдоте, насиловать женщину на площади: замучают советами.

Мой третий собеседник, Александр Труханович, владелец предприятия «Миндавг» (маршрутки, перевозки), находится примерно в такой же ситуации, что и Даньков. Только пока еще пытается сопротивляться, причем опираясь не на административные понятия, а на юридические нормы. Он тоже не смог договориться с местными властями, и те наслали на него УВД и прокуратуру, которые нашли у компании долги и возбудили уголовное дело. Теперь у «Миндавга» один суд за другим. Но, несмотря на все эти проблемы, Александр готов часами расхваливать Лукашенко и его политику. Говорит, что, по крайней мере, понимает логику президента.

— Батька не уйдет, пока не передаст собственность в надежные руки. Приватизацию ведь тоже нужно проводить с умом, отдавать золотой фонд страны тем, кто будет реально инвестировать, а не бандитам и западникам. Все ведь хотят только большие прибыльные заводы, а колхозы никто не хочет брать, потому что там работать надо! Так или не так?

В целом со слов Трухановича получается, что Белоруссия потихоньку движется в сторону капитализма, а Россия повторяет путь Белоруссии с опозданием на 5–6 лет.

— А кому не нравится, кто хочет всего и сразу — пусть едут в Америку. Америка ведь с таких людей и началась, которые хотели быстро и всего.

Мова. Барокко и постмодернизм
Минск, галерея «Ў» — модное андеграундное заведение с уклоном в белорусский национализм: кафе, клуб, выставочный зал, книжный магазин. На полках — хорошая современная литература на русском, Сартр и Кьеркегор на белорусском. В главном зале — поэтические чтения, гродненский постмодернизм, выступает поэт Юрий Гумянюк: «Забудзься, на сусьветныя рэкорды, // Цiкуй, пакуль адбудзецца распад, // Ракеты, шатлы, боiнгi, канкорды // Рсшарпаюць нябёсны лугасад. // Пасьля ў закурадымленай прасторы // Зазьзяе заўра Лямпкай Iльiча, // Дыва ўнiсон матацыклетныя маторы // Падкажуць месца для сакрэтнага ключа».

Здесь можно услышать альтернативную точку зрения — что Лукашенко превратил страну в большой колхоз, что у нации должен быть свой язык, что Белоруссия — это Великое княжество Литовское, белорусы — литовцы, а литовцы — никакие не литовцы, а жемайты и аукштайты, небольшие балтийские племена. Я знакомлюсь с десятком интересных молодых интеллектуалов, из принципа говорящих между собой только по-белорусски. Для них это прежде всего способ опознать «своего», признак продвинутости, современности, активности и, конечно же, оппозиционности. Впрочем, ребята демонстрируют толерантность: в разговоре со мной легко и даже, подозреваю, с некоторым облегчением переходят на русский, хотя я их об этом не прошу.

— Если человек на улице заговорит со мной по-бело­русски, сразу понятно, что человек интересный, самовыражается, — говорит художник Игорь Корзун. — В этом есть
некая барочность.

Что белорусский язык чуть ли не запрещен — это миф. На бытовом уровне его никто не притесняет, оппозиция выпускает несколько белорусскоязычных газет, которые продаются в киосках наравне с остальными. Замдиректора Минского государственного областного лицея Валентина Скиба из принципа говорит только по-белорусски — и ничего. Но вся документация в школе ведется на русском.

«Барочность» национальной мовы состоит в том, что большинство белорусов воспринимают ее как ненужную крайность, вычурность, выпендреж. И это исходит не столько от власти, сколько от населения. Для государства белорусский язык становится по-настоящему нежелательным только тогда, когда он превращается в политический символ. Это ассоциируется с очень популярным в девяностые и практически выдохшимся сейчас движением БНФ (Белорусский народный фронт).

В галерее «Ў» я познакомилась с пиарщиком Северином. Он берет меня с собой на встречу с заказчиками, которая также проходит на белорусском языке. Разрекламировать надо некий сладкий, не очень крепкий алкогольный напиток под названием «Крамбамбуля» с рыцарями и средневековыми дамами на этикетке — что-то вроде знаменитого в советское время «Рижского бальзама». При чем тут вроде бы политика? Но бизнесмены не мыслят себя вне ее и даже продвигают проект как образовательный. Так малый-средний бизнес по-своему вкладывается в создание национального мифа, пытаясь протянуть культурно-алкогольную нить от Великой Литвы и Речи Посполитой непосредственно в XXI век — минуя Северо-Западный край Российской империи, польские «крэсы всходные» и советскую власть.

Хозяева производства — три добродушных брата-великана, три толстяка. Это их семейный бизнес. Ни внешне, ни по поведению они совсем не похожи на советских людей — скорее напоминают каких-то фольклорных чехов или баварцев. Глядя на них, думаешь, что в качестве национального символа Белоруссии больше бы подошло хорошее темное пиво.

Национальная идентичность. «Тутэйшие»
В аэропорту я прошу у какого-то мужчины зажигалку. Он, не расслышав, переспрашивает. Я повторяю вопрос по-английски — мужик очень похож на иностранца: очки, серьга в ухе, на вид лет сорок.

— Да нет, я русский, — говорит он и тут же хлопает себя по лбу. — Ой, что я говорю? Я же белорус!

— И что, многие белорусы путают себя с русскими? — интересуюсь я.

— Большинство.

«Тутэйшие» — так называло себя когда-то население белорусского Полесья. В смысле — «здешние, местные». Они не хотели называться ни русскими, ни поляками, ни белорусами, ни литовцами и соотносили себя не с нацией, а с территорией, с этими вот лесами и болотами.

«Имеем поле и лес, горы и долины, реки и озера, даже море имели — называлось Пинское, — но как оккупанты смешали его с грязью, то осталось только Пинское болото. А границ политических не имеем, поскольку и политики своей не имеем — на чужой политике пока что ездим». Это цитата из пьесы белорусского классика Янки Купалы «Тутэйшыя» (1922). Эти слова произносит высмеиваемый автором мелкий чиновник Микита Зносак, который мимикрирует под каждую новую власть. В Минске то немцы, то поляки, то красноармейцы, и Микита потешно переодевается, пытается учить
языки, меняет фамилию: «Кто мне лучше платит, тому и служу и чихать хочу на всякие идеи. Моя линия жизни очень простая».

Антагонист Зносака — резонер, тезка автора учитель Янка — возражает: «Ваша линия не простая, а кривобокая и уже ведет вас туда, откуда не ворочаются. Мы должны растоптать, уничтожить долговечную ложь, которая учит, что мы не есть мы… Ведь мы боремся и умираем за чужое».

В финале приспособленец Микита, арестованный красноармейцами, действительно отправляется «туда, откуда не ворочаются».

Пьеса была запрещена в СССР, да и сейчас не приветст­вуется, но она стала культовой для всей нынешней оппозиции — вместе с бело-красно-белым флагом и гербом «Погоня», символами Белорусской народной республики, которая была провозглашена в 1918 году и просуществовала всего несколько месяцев до установления советской власти, да и то лишь на бумаге и почтовых марках. Но именно в этот период сложился миф о самостоятельной Белоруссии, которую надо строить, пусть даже вопреки самосознанию народа.

«Наши крестьяне на съездах высказывались в том смысле, что им не нужна автономия, но делали они это по неразумению и темноте своей. <…> По тем или иным вопросам мы обращаемся к знатокам и специалистам, а вот при государственном строительстве удовлетворяемся мнениями таких специалистов, как темный и некультурный народ», — писал в 1917 году один из идеологов незалежной Белоруссии Язэп Лёсик.

Это второй вопрос, который до сих пор здесь актуален: до какой степени можно доверять народу? Народ одобряет недемократичную лукашенковскую Конституцию, верит в необходимость смертной казни, поддерживает ограничения купли-продажи земли. Все это отражено в итогах референдума 1996 года: 80% белорусов тогда проголосовали «за» все это. Но правая оппозиция и сейчас уверена, что такие ключевые вопросы должно решать правительство, а народ за долгое время жизни в колхозах потерял (а может, и никогда не имел) способность ответственно принимать решения.

Иначе смотрят на это идеологи правящего режима. Для них эта бесформенность, способность и даже желание прогибаться под сильную власть и есть национальная самобытность.

«Так называемый демократический выбор начала 90−х был навязан Беларуси, — пишет начальник главного идеологического управления администрации президента Всеволод Янчевский. — Но как только Беларусь оставили наедине с собой, она немедленно отвергла “либеральную демократию”, отвергла последовательно, проявив свою самость. Если хотите, нынешний политический строй — это прямое следствие независимости Беларуси».

Есть, правда, резонный вопрос: сколько такая идентичность продержится? Среди правых распространена точка зрения, что отсутствие основных признаков современной демократии — независимых судов, свободных выборов, партий в парламенте — прямо влияет на экономику: она не может быть успешной, будучи государственной. Такого же мнения придерживаются и чиновники МВФ, которые дают Лукашенко деньги под обещания либерализации. Поэтому сейчас многие говорят, что оттепель в Белоруссии неизбежна.

— Лукашенко будет вынужден признать, что нельзя строить экономику по одним законам, когда во всем мире дейст­вуют другие, — говорит оппозиционер Николай Толстик, бывший спичрайтер Михаила Чигиря, первого премьер-министра при президенте Лукашенко. — Ты можешь не верить в закон Ома, но если сунешь пальцы в розетку, тебя все равно ударит током.

Впрочем, не исключено, что все эти «новые веяния» — это как Микита Зносак, в очередной раз меняющий русскую шапку на немецкую. «Иерархически устроенный холдинг под названием РБ», как назвал Белоруссию политолог Юрий Шевцов, благодаря дешевым российским энергоносителям до сих пор вполне успешно работал вопреки законам Ома: производил холодильники, трактора, продавал удобрения, даже строил свою «Силиконовую долину». При ВВП в 49 миллиардов долларов внешний долг страны всего 22 миллиарда — в десять с лишним раз меньше греческого.

Лукашенко активно готовится к четвертому сроку, и не видно причин, по которым бы его избрание не состоялось. Белорусы, помимо всего прочего, не большие любители протестовать, для них это тоже как бы проявление дурного вкуса. Первая строчка гимна страны: «Мы, белорусы, мирные люди». И это действительно так: и левые, и правые, и чиновники, и колхозники сходятся в том, что «киргизский вариант» в Белоруссии не пройдет.

Оппозиция. В поисках розетки
— Так с чем же вы боретесь? — спрашиваю я оппозиционера Франака Вячорку. — Посмотри, у вас все нормально: можно читать любые книжки, говорить по-белорусски, ездить за границу… Бизнесом можно заниматься, если он только не крупный…

— Послушай, ну это же очень просто, — снисходительно объясняет мне Франак. — Есть три варианта: демократический режим, тоталитарный и авторитарный. Демократический — это когда разрешено все, что не запрещено. Тоталитарный — это когда запрещено все, что не разрешено. Авторитарный — это когда разрешено все, кроме политики. Ты сама-то какой выберешь?

Двадцатидвухлетний Франак — красавец, герой,
интеллектуал, оппозиционер. И он — в военной форме. Впрочем, последний день: вчера его комиссовали по здоровью, потому что Франак, по его собственному выражению, «всех дастау».

У них это семейное: отец Винцук Вячорка — тоже известный оппозиционер, один из главных деятелей БНФ. Франак с детства был диссидентом: играл в хулиганской рок-группе, озвучивал «Шрека» и «Крестного отца» по-белорусски, ходил на митинги. За очередное оппозиционное выступление он был отчислен из университета, после чего его призвали в армию и силой увезли служить в Мозырь — без предупреждения, в машине с тонированными стеклами и в наручниках.

В Мозыре, захолустном городке на берегу Припяти, рядовой Франак сразу же стал баллотироваться в депутаты.

— Я спросил: а что, любой человек может избираться в райсовет? Мне сказали: да. И солдат может? И солдат. Я сказал: хорошо, тогда мне нужно на три часа в день покидать военную часть для предвыборной агитации. Какой был переполох! Они не знали, что со мной делать! Я писал жалобы в прокуратуру, одну за другой, и в конце концов мне дали разрешение агитировать — но только в сопровождении замполита, чтобы я не говорил лишнего: ему за это обещали повышение.

Свою избирательную кампанию Франак решил построить на идее возвращения чернобыльских льгот, которые жители Мозыря недавно перестали получать.

Мы едем на очередную встречу с избирателями в ДК Железнодорожного района — тесно набиваемся в старый раздолбанный «фольксваген», у меня на коленях лежат какие-то элементы звуковой аппаратуры. Наш водитель, ветеран БНФ, шут, бабник и провокатор, всю дорогу без умолку болтает, травит дурацкие анекдоты про Лукашенко и подкалывает Франака.

— Что, в самоволку-то ходил, пока служил?

— Нет, Николай Герасимович, мне нельзя. Я был на особом счету, приходилось особенно строго соблюдать дисциплину.

— А с девками гулять как же? В самоволке не был — значит, не солдат…

Мы проезжаем через Мозырь — мимо красивой заросшей Припяти, мимо лубочной, похожей на детский городок крепости — и оказываемся в очень бедном районе среди бараков и хрущевок. В ДК Франак узнает, что актовый зал закрыт, а директора нет и не будет.

— Еще лучше. Будем агитировать на улице, — решает он.

Франак обращается к гардеробщице с просьбой найти розетку, чтобы подключить аппаратуру. Она в ответ только машет руками.

— Но ведь у меня здесь официальная встреча, я разрешение получил!

— Ничего не знаю, у меня тоже семья есть, дети, работа. И, между прочим, я свой голос отдаю за вас, так что уходите отсюда, пожалуйста, — обиженно говорит тетка, неумолимо выпроваживая Франака.

Мы заходим в ближайший подъезд, стучимся в квартиру, старушка по имени баба Сеня разрешает протянуть удлинитель из окна. С микрофоном Франак преображается: он говорит зажигательно, но по содержанию его речь — примерно такой же набор популистских штампов, что и у действующей власти, только с другим знаком. Тут я впервые в Белоруссии сталкиваюсь с фальшью, дурновкусием.

— Я разумею, что, может быть, буду непопулярным, но нам трэба отверзеть. Нас спаивают низкими ценами на алкоголь, на чернила, на шклоочищальники, якие пьют наши люди и помирают. Коли ты пьяный, коли у тебя голова затуманена, ты не думаешь и голосуешь за Лукашенко…

Аудитория, которая все это слушает, — человек двадцать пять: десять подростков на велосипедах, пять бабушек, пять алкашей и еще несколько местных активистов БНФ. Но Франак не унывает: «Ничего, многие боятся выходить на площадь — они слушают из окон».

— …Уси мы с вами бачим, якие проблемы у нашего района. Чиновники сюды не заглядывают, на станцыю Мозырь им наплявать…

Дети лижут мороженое: «Это что, вместо фильма, что ль, сегодня?»

— …Ня надо иллюзий, выборы будут сфабрикованы, як усе выборы у нашей краине… Сведали вы, что тридцать процентов белорусских державных предпреемств — стратные, убыточные? Беларусь у системном крызисе, и ён только починается…

— Передайте ему: у меня антенна в 41−м доме не работает, — шепчет мне на ухо какая-то бабулька.

— …Трэба менять уладу, трэба иньший президент и иньший парламент!

Через несколько недель интересуюсь, какие у Франака новости. Что проиграл выборы — это ясно. Но еще его, оказывается, выгнали из БНФ. Пока Франак был в армии, там сформировалось новое руководство, более лояльное к Лукашенко и находящееся под влиянием европейского бизнеса, заинтересованного в стабильной власти и долгосрочных инвестициях. Франак для них слишком революционер. В общем, он и тут «всех дастау». Настоящий диссидент.

Искусство. Стокгольмский синдром
Радуница, пасхальный день поминовения усопших. В Белоруссии этот день отмечается очень широко — два лишних выходных. В старинной деревеньке Бобр в церкви торжественно и красиво: большой стол с разными угощениями — натюрморт. Но я приехала в Бобр не поэтому. Мне нужно посмотреть, как Лукашенко горит в аду.

Вся Белоруссия знает, что в деревне Бобр живет художник Александр Пушкин, который написал под потолком храма сцену Страшного суда, где президент Белоруссии терпит адские муки вместе с блудницами, доносчиками и главой Белорусского экзархата митрополитом Филаретом. Но я опоздала на несколько лет: вся эта чертовщина теперь замазана белой водоэмульсионкой, как будто кто-то залил пламя преисподней пеной из огнетушителя.

Художник Александр, или, как ему больше нравится, Алесь Пушкин, пришел на могилу родителей с женой, учительницей истории, и двумя маленькими детьми. Они чинно достают бутерброды, читают молитву, разливают в пластмассовые стаканы какую-то ягодную настойку. Пушкин — человек традиционный, характер спокойный, нордический, тихий омут. По виду и стилю он напоминает какого-нибудь тормознутого прибалта, даже говорит с непонятно откуда взявшимся акцентом:

— Отец скаса-а-ал: иди-и-и в училище, буте-е-ешь худо-о-ошником. Бутешь Ле-е-енина, Бре-е-ежнева на плакатах рисовать, наглядную агитацию. У нас художник, когда в магазин приходит, всегда покупает бутылку самого дорого коньяка. Не то что слесарь какой-нибудь или тракторист. Вот так я стал художником.

И ведь правда рисует наглядную агитацию! Алесь удивительно гармоничный человек: он прожил все свои 45 лет в абсолютном соответствии с меняющимся временем. В перестройку был диссидентом, в начале девяностых — богемным декоратором в театре, а когда Лукашенко стал закручивать гайки, остепенился.

— Отец скаса-а-ал: тебе уже тридцать лет, хватит шляться, купи себе дом, заведи детей. Тогда я вспомнил про Яну, женился на ней, переехал сюда…

Но, несмотря на семейную благообразность, Пушкин нет-нет да и выдаст что-нибудь этакое. В 2006−м он притащил к президентскому дворцу тачку с навозом и про­ткнул портрет Лукашенко вилами. Получил два года условно и подписку о невыезде — пришлось окончательно осесть в родной деревне. Теперь все свои перфор­мансы он устраивает для местных, у которых его чудачества не пользуются популярностью, но и протеста тоже не вызывают: он все-таки свой, тутэйший…

— Я вам, Казимир Викторович, руки не подам! — говорит он председателю сельсовета. — Потому что вы не народно избранный председатель, а назначенный. Вы вот скажите журналисту, почему председателем избиркома ваша жена была, а?

Здоровенный Казимир трясется и ничего не говорит, но почему-то не обижается. В конце концов Пушкин даже убеждает его покатать меня завтра на машине по окрестностям, показать агрогородок и прочие чудеса техники. «Чтобы журналисты не думали, что Белоруссия — это только фуфайки, кривые заборы и щербатые рты».

— Ко мне приезжал один современный художник из Стокгольма, завидовал, — говорит Алесь. — Вот у нас в Швеции, говорит, какой перформанс ни устроишь — никто внимания не обращает. Мы, говорит, однажды даже учредили в интернете несуществующее государство, свободно принимающее иммигрантов со всего мира. И только когда в посольство Швеции начали приходить заявления с просьбой о гражданстве, нам позвонили и спросили, что это за искусство такое. А у вас так легко прославиться!

Неудивительно, думаю я, ведь шведские художники только сейчас стали проводить эксперименты с несущест­вующими государствами. А белорусские националисты додумались до этого еще в 1918 году.

Народ на кладбище напивается и расходится. Драники, конфеты, крашеные яйца остаются на съедение собакам, птицам и мертвецам, как это было всегда — при литовцах и поляках, немцах и русских, католиках и православных. И земля, сменившая так много хозяев, по-прежнему принимает от мирных тутэйших их нехитрые дары.

http://www.rusk.ru/analitika/2010/03/24/komu_nuzhny_ssory_s_belarusyu/

Газо-нефтяная война с Белоруссией / 24.03.2010



Стало не очень доброй традицией в канун Нового года создавать напряженность в отношениях союзного государства - Республики Беларусь. На сей раз, в основе экономической войны России с Белоруссией стали цены на нефть. Речь идет об экспортной пошлине цены на нефть при пересечении границы с Белоруссией. Минск и Москва разошлись в вопросе о схеме поставок нефти с декабря, и до сих пор этот вопрос не решен. Напомним, что в 2007-2009 гг. в Белоруссии была льготная цена на топливо. Российские экспортеры поставляли ей около 20 млн. тонн нефти в год и платили пошлину приблизительно с 70-процентной скидкой. Эта льгота действовала до 1 января 2010 г., и Правительство и Президент Республики Беларусь хотят ее сохранить. Белоруссия хотела бы расширить льготы: внутреннее потребление страны - 8 млн. тонн нефти в год, при этом 1,7 млн. т. она добывает сама, но хочет ее экспортировать. Поэтому именно 8 млн. тонн Белоруссия хотела бы получать из России с нулевой пошлиной, а оставшиеся - по прежней цене. Дело в том, что 10 декабря 2009 года в ходе заседания Высшего госсовета Союзного государства Беларуси и России президентами двух стран была достигнута договоренность, что в течение первых двух-трех месяцев 2010 года нефть будет поставляться в Беларусь беспошлинно, и за это время стороны согласуют условия дальнейшей поставки нефти.

Однако с 1 января льготная пошлина перестала действовать, и цена нефти для Республики Беларусь поднялась сразу на 45%, т.е. до 550-560 т. долларов. Данное решение идет в разрез подписанных документов о начале функционирования с 1 января 2010 г. Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. Уже после заключения соглашения российское руководство обнародовало требования к партнеру по Таможенному союзу, нашему ближайшему союзнику и другу, Республике Беларусь, фактически вывести задним числом из-под действия соглашения целый топливно-энергетический комплекс. Цель демарша состоит в том, что нефтяные олигархи и «газовые генералы» хотели бы строить отношения по этому вопросу на основе отдельного соглашения, которое было бы выведено из общего режима Таможенного союза и позволяло им брать с Белоруссии более высокую цену за поставляемый энергоресурсы. В связи с этим, 13 января 2010 г. Президент Республики Беларусь обратился с письмом к Президенту Российской Федерации Д.А.Медведеву.

Общеизвестно, что в Белоруссии в период перестройки и реформ не была разрушена ни промышленность, ни сельское хозяйство. На полную мощь работает модернизированное нефтеперерабатывающее производство. К примеру, «Нафтан» и другие предприятия, которые производят бензин, светлые нефтепродукты, дизельное и ракетное топливо, конкурентоспособны на международном рынке. Лишение льгот на нефть поставит нефтеперерабатывающие заводы в тяжелейшие условия. Российские олигархи крайне недовольны тем, что нефть, перерабатываемая белорусскими НПЗ, выходит из-под их финансового контроля. Поэтому и нагромождается масса небылиц о нахлебничестве Белоруссии

У российской олигархии есть стремление прибрать к рукам белорусскую промышленность. Кроме того, российские компании вкупе с олигархами давно ждут приватизации белорусских нефтеперерабатывающих заводов - Мозырского завода (совладелец - «Славнефть») и «Нафтан-полимира», в приватизации которого заинтересованы «Роснефть» и «Лукойл». Рассматривается вопрос и о приватизации «Нафтана» с участием российских компаний, однако пока решений по этому вопросу нет. Думаю, в первую десятку лакомых кусков входит и «Белгаз». Естественно, что такие стремления не находят понимания у белорусских властей.

Для Российско-Белорусского Братства письмо Президента Республики Беларусь, адресованное Президенту Российской Федерации Д.А.Медведеву, разумеется, не стало неожиданностью. Все эти годы либеральное крыло российской власти, в том числе и отдельные члены правительства, откровенно тормозит создание подлинного Союзного государства. И теперь об этом ещё раз аргументировано заявил Александр Лукашенко. Ведь посмотрите: со времени провозглашения Союза прошло уже более 13 лет, но до сих пор не подписан даже конституционный акт! А в это же самое время в либеральных изданиях и в выступлениях отдельных руководителей можно слышать, что Белоруссия, «к сожалению», не является страной с рыночной экономикой. Наша олигархия, а вслед за ними и их ставленники в правительстве и средствах массовой пропаганды постоянно говорят, что Белоруссия должна пойти по пути российских «реформ», то есть по пути приватизации. В связи с этим достаточно вспомнить хотя бы выступление Кудрина, за которым последовала «молочная война». Понятно, что это была совершенно откровенная провокация.

Между тем каждому человеку, который способен думать, а не только впитывать телепропаганду, совершенно очевидно, что массированная приватизация - путь, по которому не пошла Белоруссия - ведёт в тупик. Ведь из всех республик СНГ Белоруссия пострадала меньше всех. Причиной тому - её многоотраслевая экономика, развитое сельское хозяйство. В обществе есть ощущение стабильности. Огромное внимание в Белоруссии уделяется физическому и интеллектуальному развитию детей и молодёжи, сохранению их здоровья, образованию.

Невероятно высок по сравнению с нашей страной в белорусском обществе статус военного. Армия - это престижно. И не случайно: опыт совместных российско-белорусских учений показывает это.

Не станем забывать, что у Белоруссии нет своих нефти и газа. Поэтому её экономика зависит от России. Но отметим, что белорусская продукция, поставляемая в Россию, создаёт в нашей стране 10 миллионов рабочих мест! Даже с формальной, арифметической точки зрения выходит, что каждый белорус обеспечивает работой одного россиянина.

И вот, в этих условиях Россия то отключает Белоруссии газ - напомню, это произошло в 2006 году, то развязывает «нефтяную войну», торпедируя тем самым Таможенный союз. Разумеется, с телеэкранов нам говорили, что это делалось в интересах России - но ведь на самом-то деле это касалось финансовых интересов маленькой кучки нефтегазовых олигархов, известных наперечёт.

Должен сказать, что наше Российско-белорусское братство не просто осуждает этот акт в отношении самой близкой и дружественной республики. Было принято жёсткое обращение к властям, которое сочли свои долгом подписать многие представители научной, технической, творческой интеллигенции города. Обращение имело определённое значение в разрешении искусственно созданного конфликта.

Да, Александр Григорьевич может иногда выступить эмоционально. Но его можно понять: у них в экономике рост, а в России - падение производства почти на десять процентов, - и при этом Кудрин обвиняет белорусскую экономику в неэффективности!

Когда говорят, что белорусская модель управления и экономики слишком подчинена государству и это якобы мешает объединению, - то забывают о том, что в нашей стране некоторые регионы обладают такой экономической самостоятельностью, что являются де-факто государством в государстве. Наши западные «друзья» это быстро замечают, и спешат в таких республиках открывать консульства. При этом в том же Татарстане экономика сильно зависит от местной власти - совсем уж свободного рынка здесь нет. Так как же можно говорить о неэффективности белорусской экономики и управления ею, в то время как у самих критиков правая рука не ведает, что творит левая? Так что все эти разговоры - от лукавого.

Но дело ещё и в другом. Лукашенко при этом был первым среди политиков в бывших союзных республиках, кто заявил, что развал СССР был гибельным, преступным действием. Он был первым, кто резко осудил Беловежский сговор. Лукашенко был первым, кто поставил на государственном уровне вопрос о единстве братских народов России, Белоруссии и Украины. Вот этого-то ему не и могут простить.

Да, белорусская экономика сильно завязана на Россию. Но и Россия зависит от Белоруссии. У нас полностью развалено сельское хозяйство, а Белоруссия производит много сельскохозяйственной продукции отличного качества, экологически чистой, выгодной для нас с точки зрения себестоимости. Казалось бы, прекрасный вариант для взаимодействия! Но наше правительство, повторюсь, предпочитает на ровном месте развязать «молочную» или ещё какую вздумается экономичеcкую войну против братского народа! Комментарии тут даже ни к чему - и так всё ясно.

Уставная цель нашей организации - развитие всесторонних связей белорусов и русских, Белоруссии и России. В первую очередь, на данном этапе речь идет о культурных и научных контактах, а стратегическая цель, конечно, возрождение Союза.

Ежегодно мы проводим десятки мероприятий. Каждый год второго апреля мы празднуем день единения России и Белоруссии, в этом году большой праздничный концерт посвященной дружбе народов России и Белоруссии состоится 12 апреля в «Октябрьском зале» при участии мастеров искусств двух стран.

Российско-Белорусское Братство работает в тесном контакте с общественным фондом «Белые Россы», Национально-культурной автономией Белорусов, с представительством посольства республики Беларусь в Санкт-Петербурге. Особое значение придается работе с молодёжью. Например, в школе N134, что на Пороховых в Красногвардейском районе, мы создали музей подводников имени Сергея Дудко - заместителя командира атомной подлодки «Курск». Кстати, эта школа носит название Сергея Дудко по нашей инициативе.

Я, несмотря ни на что, смотрю в будущее с оптимизмом. Наши народы хотят жить вместе, в дружбе. В исторической перспективе Союз неизбежен. Скажу даже больше - ближайшие годы могут стать переломными. Белоруссия наш ближайший друг и стратегический союзник. Союз России и Белоруссии имеет для нас не только судьбоносное, но и эпохальное значение. На наш взгляд, будет союз с Белоруссией, будет союз и с другими государствами, и прежде всего с Украиной, Казахстаном. Будущее союзное государство займет достойное место в современном геополитическом пространстве, явится мощным препятствием мировому глобализму. Наши оппоненты готовы приветствовать объединительные процессы в любой точке земного шара - в Германии, в Европе в целом, в Корее - только не на территории бывшего СССР. С чего бы это? Почему наш Союз должен быть направлен против кого-то, кому-то или чему-то угрожать, он не против, он за. Союзное государство создается в интересах русского и белорусского народов, для того чтобы наша жизнь была богаче и спокойнее, чтобы наши дети могли увереннее смотреть в будущее. Западу и США, как и международным финансовым корпорациям, невыгодно возрождение на руинах бывшего СССР нового мощного экономического и политического центра. В то же время России для возрождения былой мощи необходимы, прежде всего, военно-политическая реинтеграция постсоветского пространства, присутствие в Европе и широкий выход к Балтийскому и Средиземному морям.

Напомню противникам российско-белорусского союза. Беларусь обеспечивает стабильность на западных границах России. Она располагает одной из самых боеспособных армий в Европе. На пространстве от Риги и до Киева только белорусские ПВО отслеживают ситуацию и информируют Москву. Беларусь сохранила уникальный центр, который фиксирует любой взлет самолета за 2,5 тыс. км, т.е. практически с любого аэродрома в Европе. Ганцевическая суперсовременная радиолокационная станция, введенная совместно с Россией, позволяет контролировать пуски любых ракет и других летательных объектов за Атлантикой. Россия за эту станцию не платит Белоруссии ни копейки. Для сравнения заметим, что за Байконур Россия платит Казахстану порядка 200 млн. долларов в год. На территории Белоруссии расположена Вилейская радиолокационная станция, обеспечивающая связь ядерных подводных лодок России с командованием Российской Федерации, и за это Россия не платит ни копейки. Кто обеспечивает безопасность на западном направлении нашего Союзного государства от Риги до Киева, хочу спросить я - может быть, газовые и нефтяные олигархи России? Наверняка, скажите вы мне - не смешите! Опять же - белорусские ПВО! А кто охраняет наши границы с Западом (1239 км)? Опять же - Беларусь! Существенный вклад Белоруссии - совместное производство вооружений. В настоящее время 180 российских оборонных предприятий поддерживают контакты со 120 предприятиями белорусского ВПК. Доля поставок из Белоруссии в оборонном заказе РФ достигает 15%. Не будь тесной координации с белорусскими предприятиями оборонной промышленности, России потребовалось бы единовременно около 20 млрд. рублей. В этих условиях политику России в отношении Белоруссии понять трудно, а порой и невозможно.

Межрегиональная общественная организация «Российско-Белорусское Братство», как организация народной дипломатии, будет настойчиво бороться за Союз России и Белоруссии!

P.S.: Как стало известно, 27 января 2010 г. российско-белорусская «нефтяная война», длившаяся в течение нескольких месяцев, завершилась. Москва пошла на компромисс. Как рассказал Владимир Семашко, первый заместитель премьер-министра Белоруссии, объем беспошлинных поставок нефти в Белоруссию составит 6,3 млн. тонн. Белорусской стороне удалось доказать, что внутренние потребности Белоруссии в нефти составляют не 5, а 6,3 млн. тонн без учета внутренней добычи нефти. Этот объем беспошлинных поставок может быть увеличен пропорционально темпам роста белорусской экономики по состоянию на 1 октября 2010 г.

Алексей Васильевич Воронцов, профессор, заслуженный работник высшей школы, председатель Совета МОО «Российско-Белорусское братство», первый Вице-президент Петровской Академии наук и искусств, член союза писателей России

Вот отрывок из интересного интервью:

http://www.edrus.org/content/view/18758/47/

"Возможен ли в этом случае для Белоруссии "украинский вариант" - вариант страны, не имеющей перспектив вступления в ЕС, но при этом полностью десуверенизированной и управляемой европейскими и американскими структурами?

Почему вы говорите об этом, как о какой-то возможности? Это уже есть. Международный валютный фонд, где главную скрипку играет отнюдь не Россия, а финансовые институты США, диктует Белоруссии, какая зарплата должна быть у её граждан, надо ли увеличивать пенсии, каким должен быть дефицит платёжного баланса, и так далее. Белоруссия выполняет все эти рекомендации по стойке "смирно", потому, что МВФ даёт под это деньги. Это элементы внешнего управления, сколько бы Лукашенко не говорил о суверенитете и независимости. МВФ настоял на том, чтобы Белоруссия обвалила национальную валюту на 20%, и Белоруссия, вытянувшись по струнке, это сделала. Элементы западного управления там уже есть. Сейчас Всемирный банк тоже даёт Белоруссии большие деньги, и он тоже будет требовать от неё каких-то действий в экономической, финансовой, банковской сфере, корректировок бюджета, и т.д. Финансовые документы в Белоруссии были иного стандарта, отличного от международного - их приведут в соответствие с ним, и это диктуется извне. Евросоюз тоже даёт Минску так называемые рекомендации. На самом деле, это указания - к примеру, признавать Абхазию и Южную Осетию, или нет. И Белоруссия выполняет эти указания. Это что, не западное управление? Элементы внешнего управления Белоруссия уже приняла. Иначе и быть не могло. Это малое слабое государство, одно из самых бедных в Европе. Оно не может существовать самостоятельно. А кто платит деньги, тот и заказывает музыку".

Вот ведь бред какой. Вслед за украми, не желающими понимать, что самоназвание эх субэтноса в свое время было придумано поляками и означает "жители окраинных земель Речи Посполитой" теперь и белорусские эмигранты возбудились.

И ведь все очевидно, в самом названии этих субэтносов все сказано, ан нет... Дурость человеческая все-таки имеет пределы, иначе бы люди не наступали бы постоянно на одни и те же грабли. Даже как то скучно, если честно.



Шведы будут называть белорусов "белорусами", а не "белыми русскими"
Шведская академия 29 сентября приняла решение заменить официальное шведское название белорусского народа. Теперь он будет называться по-шведски "belarusier", а не "vitryssar", как это было ранее.

Согласно БелаПАН, это произошло после ряда обращений инициативной группы "За Belarus". При этом необходимо отметить, что шведское название Белоруссии на данный момент остаётся прежним - Vitryssland, что дословно переводится как "Белая Россия".

По словам шведского писателя белорусского происхождения Дмитрия Плакса, академический словарь шведского языка, который составляется и издаётся академией, содержит названия народов, но не содержит официальных географических обозначений. И так как новое название белорусов как этноса (belarusier) происходит от географического названия Belarus, должно быть принято решение о смене официального названия самой страны, считает Плакс.


Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1210077.html

Социалистический диснейленд Лукашенко.

http://kazan.kp.ru/daily/24344/534140/


Специальный репортаж Дарьи Асламовой



В самолете Москва - Минск пассажирам обычно раздают белорусские газеты. Открывая их, вы погружаетесь в чудный мир надоев и удоев, героев полей и школьных медалистов, борьбы за урожай и знания, спортивных и трудовых подвигов. Моралью в них кормят до отвала, суповой ложкой. В белорусском обществе светлых личностей, никогда не темнеющих, попадаются и темные личности, обреченные на беспросветность: злые бюрократы и чинуши, с которыми это самое общество ведет неизменную победную борьбу.

Не знаю, какое отношение все это имеет к журналистике, но нервы успокаивает замечательно. В мире бушующего финансового кризиса доктора должны прописывать белорусскую прессу всем, потерявшим почву под ногами, в качестве сердечных капель и снотворного. Беларусь - последняя иллюзия стабильности и возвращения в советское детство, где не было рекламы и пробок на дорогах, когда всех грела спокойная уверенность, что завтра будет точно так же.

ВПЕРЕД - В ПРОШЛОЕ

В ресторане «Дежавю» в центре Минска трубят мраморные пионерские горнисты, бродят сонные вальяжные официантки, на стенах висят портреты членов Политбюро и вытертые ковры (как в пору моего детства, когда ковры на полу считались барством и пощечиной общественному вкусу). Из репродукторов доносится бодрое: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди!» А чего им, белорусам, печалиться? Есть свои ЦУМ и ГУМ, улицы Ленина и Маркса и проспекты, широкие и прямые, как правда. Криминал как явление отсутствует - дети играют на улицах до глубокой ночи. Люди приветливы и слегка заторможены, таксисты вежливы и дают сдачу по счетчику, пьяные ходят прямо, в целом выдерживая направление, и не хамят. Женщины умеренно красивы (это вам не Украина с ее буйной женской красотой), мужчины умеренно некрасивы. По сдержанности красок и флегматичности поведения Беларусь куда ближе к Европе, чем к России.


Наш корреспондент Дарья Асламова рядом со стадом знаменитых «мраморных» коров.
Фото: Дмитрий БРУШКО.




Президентский лозунг «шкварка и чарка» соблюдается свято: голодных и попрошаек на улицах нет, стопка водки и кусок сала обеспечены каждому. Прибавьте к этому природную крестьянскую прижимистость белорусов. «Если я покупаю сало в магазине, обязательно возьму несоленое, - объяснила мне моя новая знакомая. - Оно дешевле, а дома я его сама засолю. Мы, белорусы, запасливые, как хомяки. У всех что-нибудь припрятано на черный день». Популярная сеть магазинов «Рублевский», которые я ошибочно приняла за оазисы роскоши и гурманства, ориентирована на людей, умеющих считать деньги. «Это не ваша Рублевка, - слегка обидевшись, объяснили мне белорусы. - «Рублевский» - от слова «рубль». Магазин для тех, кому каждый рубль дорог».

Белорус - не просто национальность, а склад ума. «Мы имеем дело с феноменом крестьянской страны, а точнее, страны неадаптированных сельских мигрантов», - говорит белорусский политолог Леонид Заико. Отсюда и деревенская расчетливость, и умение во всем примениться к скудной действительности, и хитреца, подслащенная говорливой ласковостью, и безнадежная враждебность любой революционной идее, услышанной в последние 20 лет, и низкая миграция. В Москве белорусских гастарбайтеров куда меньше, чем таджикских, молдавских или украинских. Белорусы ногами глубоко увязли в рыхлой почве своих полей. Они ностальгируют по своему советскому вчера, довольствуются своим сегодня и страшатся своего завтра. В них надолго затаилось недоверие к внезапному богатству, к нуворишам, - это не классовое сознание убежденного революционера, скорее тайная зависть крестьянина. Когда пару недель назад в Минске старенький «Фольксваген» атаковал новый «Бентли», гражданами овладели сложные чувства: с одной стороны - гордость, что в Беларуси появились первые «Бентли» (замечу, что «Мерседесов» и БМВ тут как грязи), с другой - удовлетворенное чувство социальной справедливости (так ему и надо, этому зазнайке «Бентли»!).



«У нас неприлично быть вызывающе богатым, - говорит местный бизнесмен Виктор Лобкович. - Деньги не надо показывать: зачем людей раздражать? Здесь нет такого чудовищного разрыва между бедными и богатыми, как в России». «Значит, вам нравится уравниловка?» - «Нам нравится стабильность». - «Стабильность бедности?» - «Пусть даже и так. Нет такого, чтоб жили ОЧЕНЬ бедно. Но нет и белорусов в «Форбсе». «Российской элите нравится, что у них есть Абрамович, который может купить себе яхту или подводную лодку, - говорит политолог Леонид Заико. - Ей нравятся олигархи. Когда я смотрю на эти фейсы, у меня ощущение, как в футболе: 20 легионеров бегают по полю, остальные сидят и смотрят. В Беларуси нет ни одной яхты. Иметь ее опасно. Если у кого-то появится, президент его сразу «приватизирует»: посадит-рассадит. У нас любят сажать людей».

Как только у белорусского бизнесмена заводятся денежки, его приглашают на «собеседование» местные власти и ласково предлагают взять шефство над школой или больницей (зависит от доходов). Это предложение, от которого можно отказаться, но лучше этого не делать, - в Беларуси 70 тысяч нормативных актов, найти повод для посадки не составляет труда. Шефство - это своеобразный моральный налог: если тебе повезло, помоги обществу. «Мне проще купить раз в году пару компьютеров и спортивный инвентарь для школы, чем рисковать своей свободой», - объяснил мне один знакомый бизнесмен. Крупные банки и заводы получают в нагрузку колхозы и даже соревнуются между собой, чей колхоз лучше. У Нацбанка Беларуси (аналог нашего Центробанка) таких подшефных хозяйств аж 13! «Чем мы им обязаны помогать? Льготными кредитами и советами», - объяснил мне представитель банка Александр Глебко и пригласил в путешествие по лубочной сельской Беларуси.


СЕЛЬСКАЯ ИДИЛЛИЯ

Наше путешествие напоминало знаменитый мультик про Кота в сапогах. «А чьи это там зеленеют поля?» - спрашивала я. «Маркиза Карабаса (то бишь банка)», - отвечали мне. «А чья это прекрасная молочная ферма?» - удивлялась я. «Это наши подшефные», - вновь умиленно хвастался представитель банка. То, как выглядит колхозная Беларусь, способно выдавить слезу бессильной зависти и горечи у любого, знающего русскую деревню. Улыбчивые ландшафты, богатые колхозные угодья с хозяйственными постройками, крепкими и независимыми на вид, коровники с «евроремонтом», чистые, ухоженные агрогородки с опрятными улочками, новенькими школами, детсадами и барами для механизаторов.

Директор процветающего сельскохозяйственного предприятия «Отечество» Пружанского района Брестской области Владимир Михайлович Бондаренко оказался нашим брянским мужиком. «Пропала русская деревня, - с тоской говорит он. - Когда я приезжаю на свою малую родину, в брянскую деревню (мой отец там доживает), у меня сердце кровью обливается. Только пьянь и рвань осталась, вся молодежь уехала». «А что, в вашем в колхозе разве не пьют?» - «Отчего ж? Выпивают. Но на работу пьяным я никого не пущу. У меня механизаторы перед сменой проходят медобследование, у нас алкотестеры круче, чем у гаишников». «А я полагала, механизатор по природному своему состоянию должен быть нетрезв», - удивилась я. «Да как я пьяному доверю машину ценой под 190 тысяч евро?!»

Владимир Бондаренко из породы тех властных, работящих мужиков, на которых когда-то земля русская держалась, а теперь вот белорусская держится. О хозяйстве своем говорит со страстью и законной гордостью. А хвалиться и впрямь есть чем: 1,5 миллиона долларов чистой прибыли за 2008 год. Образцовые картофельные и овощные поля («Нашу картошку у вас в России выдают за голландскую, чтобы подороже продать»), 204 гектара фруктовых садов, бесконечные клубничные грядки. Беру на пробу горсть крупной клубники - сладкая, как у моей мамы на даче. «Мы покупаем рассаду у голландцев, только у тех клубника водянистая и безвкусная, - говорит Владимир Михайлович. - Они с земли своей снимают столько урожаев, что давно ее «съели». Она у них перекормлена химикатами, а в Беларуси денег на дорогие химикаты нет, и слава богу. Мы капельное орошение провели, как в Израиле, теперь нам никакая засуха не страшна. А грядки соломой прокладываем, чтобы клубника чистая была и красивая, как на витрине».



Но главная гордость Бондаренко - коровы с элитным «мраморным» мясом. «Мы сначала думали закупать коров за границей, а потом решили: дорого и риск большой. Мрут они от перемены климата, от стресса». «Что ж, их тоска по родине мучает?» - скептически спрашиваю я. «Конечно, коровы как люди. А выживают на чужбине только коровы-эгоистки, - те, что силы берегут, ни молока, ни мяса толком не дают. Поэтому мы все у тех же голландцев сперму закупаем и улучшаем собственную породу. Теперь у нас 400 драгоценных коров с мясом для гурманов. И это только начало!»


«Почему, по-вашему, из русской деревни люди бегут, а в Беларуси треть населения живет на селе?» - «Условия надо создавать. У нас в агрогородках есть вся инфраструктура: дороги, дома культуры, школы, аптеки, банки, ледовые дворцы и даже аквапарки. Мы вот у себя в Кобыловке бассейн строим. А главное: решили вопрос с жильем. Президент выдвинул программу: каждому селу 5 новых коттеджей в год для молодых специалистов. Банки дают кредиты - 3% годовых под 40 лет (вместо 18% под 20 лет в России). Коттеджи так и называют: «президентские домики». В нашей Кобыловке уже 42 таких домика».

Улица аккуратных евродомиков повергла меня в тихое расстройство: я десять лет мечтаю о таком коттедже на лоне природы, да вот не по карману. Три полностью отделанные комнаты, большая кухня, санузел, огромная отапливаемая терраса и впечатляющих размеров мансарда. К коттеджу прилагается солидный участок земли и каменный сарай. Вокруг мягкая, умиротворяющая природа и гнезда аистов. «Если семья молодых специалистов работает в колхозе, ей полагается такой коттедж, - объясняет Бондаренко. - Сначала мы, конечно, людей проверяем. Смотрим, как они работают. Если все сложилось, переселяем из временных квартир в коттедж. Жить в нем можно до конца своих дней бесплатно, оплачивая только коммунальные расходы. Но если хочешь приватизировать и передать детям, придется взять на себя банковский кредит».


Коттеджи, ледовые дворцы и бассейны - приманка для безденежной молодежи. Кто-то называет это сыром в мышеловке и пожизненной кабалой, а кто-то - хорошими стартовыми условиями. Зарплаты в преуспевающей белорусской деревне по московским меркам невелики - 400 - 500 долларов в месяц, у механизаторов - до 600 - 800 доходит (а в горячую пору и до 1600 зарабатывают). Людей привлекает в село прежде всего стабильность, обустроенность и социальные льготы. Тихая жизнь в тени и полное политическое безветрие - бонус не только для российских пенсионеров и отставных военных, скупающих за бесценок хутора на опушках леса, но и для безработных россиян из деревень и маленьких городков. Как для россиянки Татьяны Захаровой из города Славгорода Алтайского края, живущей в Кобыловке с двумя детьми. «Для меня главное - хорошая школа для моих детей, - объясняет Татьяна. - Там не просто добросовестно учат, но и кормят детей полноценно и бесплатно, а зимой дают им овощи и фрукты».


Довольна жизнью в белорусском селе и обаятельная россиянка Елена Карсюк, начальник сыродельного цеха Пружанского молочного комбината. Елена считает Беларусь и Россию единой страной. «Как нас, белорусов и русских, можно делить?! - удивляется она. - Мы один народ. Нас больно ударила молочная война. В разгар лета, когда коровы дают много молока, когда в жару хранить его непросто, вдруг объявляют блокаду нашей продукции! А ведь мы производим товары только высшего качества. Это не по-соседски и не по-родственному».

Елена показывает мне блестящие цеха, похожие на космические станции, и сыплет техническими терминами. «Ну, чтобы вам было понятно. Та роскошная немецкая техника, которую мы закупили, в сыродельном производстве - как «Порш» или «Мерседес» в автомобилестроении. Техника сама контролирует все и не допускает ошибок».

Все это белорусское новенькое, с иголочки, отлаженное сельхозпроизводство обязано благополучием бывшему директору совхоза и нынешнему президенту страны господину Лукашенко. Батьку на селе не просто любят - боготворят. Он летает на вертолете над полями в уборочную страду как местный Бэтмен, спускаясь на землю время от времени, чтобы наказать или расцеловать.



«Вот вы Лукашенко называете диктатором? А я вам по-другому скажу, - говорит мне Бондаренко. - Был у нас в Гродно председатель колхоза, все его тираном и деспотом называли. Крутой был мужик. Но при нем пенсионеры были полностью обеспечены: 18 пакетов молока в месяц, 600 килограммов зерна на прокорм скотины, куча льгот. Началась перестройка, завелись политические болтуны. Умер наш председатель, пришли к власти болтуны, рухнул колхоз. Болтать легко, дело делать трудно. А как дело делать, если власть и силу не применять?».
Социалистический диснейленд Лукашенко. Часть 2


«ЗА ЧЕЙ СЧЕТ ЭТОТ БАНКЕТ?»

Страсть к лозунгам - белорусская слабость, оставшаяся с советских времен. В чистом поле я, к примеру, встретила такой строгий плакат-предупреждение: «Берегите газопроводы! Газ - наше богатство!» «Минуточку! - возмутилась я. - Почему это газ - ВАШЕ богатство? Это НАШЕ богатство!» «Зато у нас есть труба», - блаженно улыбаясь, объяснили мне.

«Белорусская хитрость заключается в том, чтобы делать вид, что мы такие бедные, и при этом получать от России около 8 миллиардов долларов субсидий в год, - говорит местный политолог и экономист Леонид Заико. - В России об этом не знали до 2004 года, просто денег не считали. Мы только по нефти не отдавали вам экспортные пошлины на 3 миллиарда 10 миллионов долларов в год. Причем Лукашенко даже приказа такого не давал не платить, но все равно не платили. России это было до звезды». «Сейчас Беларусь начинает новую игру с Европой и намекает на смену «ориентации». Что случится с Беларусью, если Россия в отместку заставит ее платить реальную цену за газ?» - «За это надо будет сказать большое спасибо. Как только Россия начнет продавать нам газ по средней региональной цене, в Беларуси начнется экономический прогресс. Низкие цены на сырье ведут к неконкурентности производства. Цены на исходные ресурсы должны быть на уровне мировых. Когда они ниже, предприятие заранее закладывает в свою продукцию неверное решение. Как т
олько ваш Миллер начнет продавать нам газ по нормальной цене, я открою подписку на его памятник в центре Минска как экономическому освободителю Беларуси. Мы снимемся с иглы. Дешевый газ - это наркотик. Это как иметь квартиру в каком-нибудь Мухосранске: ты за нее держишься и боишься двинуться с места. Освободившись от газовой наркозависимости, мы можем стать конкурентной страной и прямо уйти в Европу».

«По-вашему, природные ресурсы - это несчастье для страны?» - «Конечно! Посмотрите на Японию, в которой ничего нет, и какой успех! Хуже всего развиваются те страны, что богаты ресурсами. Вспомните СССР, который развалился в силу своей неконкурентоспособности. Для России, его наследницы, ресурсы - это проклятие. Надо купить модные женские сапоги - сейчас отрежем леса и продадим. Надо купить компьютеры - сейчас нефти отвалим. После 91-го года в России никто ничего не построил. Россия ничего не создала: ни бренда, ни продукции. Наличие природных ресурсов избавляет от необходимости думать и работать». - «Почему русские люди едут в Беларусь, где цены на все импортное высокие, а зарплаты маленькие?» - «Это ностальгические последствия. Кому, как не россиянам, верить в остров Санникова, в счастливую землю и в фильм «Кубанские казаки»? Белорусское село, которым вы так восхищаетесь, оплачивается городом, - государство ежегодно направляет свыше полутора миллиардов долларов в деревню. Село настолько высоко субсидируется,
что это вызывает раздражение в Кремле. Крестьяне получают электроэнергию по тарифам ниже, чем в среднем по стране, дешевые удобрения. У нас вообще странное субсидарное общество: каждый второй гражданин получает субсидии из государства. Половина населения привыкли к тому, что им платят различные социальные пособия, пенсии и льготы, а второй половине нужно работать. В Беларуси мы имеем дело с вульгарным авторитарным неосоциализмом с весьма опасной социальной политикой, которая уже привела к росту патернализма - неосоциализма, построенного на идеях социального равенства и экономического обмана».


ПОЧЕМУ ЛУКАШЕНКО ТАК ПОПУЛЯРЕН?

Когда в 1990 году Беларусь объявила о своей независимости, быстро выяснилось, что шансов на успешное строительство нового государства практически нет. Отсутствует исторический опыт государственности, нет несметных залежей нефти и газа, нет даже гидроэнергии (в Беларуси безнадежно равнинный ландшафт). На что могла рассчитывать маленькая нищая страна? На западные инвестиции? Но Беларусь - не Прибалтика, перспективных отношений с Западом у нее не сложилось.

Правда, в стране оставалось устаревшее советское производство. «Беларусь была сборочным цехом СССР, - говорит главный редактор газеты «Обозреватель» и бизнесмен Сергей Атрощенко. - Когда Лукашенко пришел к власти, все лежало в развалинах. Он запустил маховик умирающих предприятий и мощно собрал всю вертикаль власти в единый кулак. Он не допустил приватизации, как в России, когда олигархи покупали фабрики и превращали их в ночные клубы. 75 процентов крупных советских предприятий, имевших союзное значение, осталось в руках государства. Если же ты в Беларуси покупаешь заводик, то не можешь снизить объем производства или перепрофилировать его, как и не можешь выбросить людей на улицу». - «По-вашему, это социализм с человеческим лицом?» - «Скорее рыночная экономика с сильной социальной составляющей. Это значит, что вовремя должна быть выплачена зарплата, обеспечен стандарт медицинского обслуживания, контролируются цены на товары первой необходимости. Ничего не пущено на самотек. Когда Лукашенко избрали, он заявил: белорусы, занимайтесь производством, развивайте собственный бизнес. Я, например, трусы шью, и что: отличные трусы, в России на ура идут».

«В Беларуси к производителю относятся как к достоянию, поскольку он обеспечивает рабочие места, - говорит директор косметической фирмы «Модум» Виктор Лобкович. - Лукашенко в свое время заявил: нам перекупщиков не надо - тех, что купили товар подешевле за границей, а здесь продали подороже. У нас негласный закон: 70 процентов магазинного ассортимента должно быть белорусским, повсюду висят призывы «Купляйте белорусское». К людям, которые производят, здесь очень лояльное отношение: запрещены проверки, по сравнению с Россией низки коррупционные риски. Сейчас зарегистрировать новую фирму ничего не стоит: пришел и написал заявление».

Активно пропагандируя местного производителя, государство, однако, много и разнообразно сажает деловых людей в тюрьмы. Одна моя белорусская приятельница, давно сбежавшая за границу, рассказывала мне, что из 20 ее знакомых бизнесменов 13(!) томятся в неволе. «У нас народ держат в тонусе: множество людей бизнеса сидят по тюрьмам из-за несовершенства нашего законодательства, - говорит главный редактор газеты «Обозреватель» Сергей Атрощенко. - И это грустный факт. Сажают также и чиновников, и даже министров: спуску не дают никому. Но идеальных систем не существует. Зато у нас нет олигархов, как в России. Ведь что такое олигархия? Это сращивание бизнеса и власти. В лукашенковской Беларуси это в принципе невозможно».

«Посадки» чиновников и бизнесменов пользуются крайней популярностью в простом народе, потворствуя его низким инстинктам. (В позе «мы люди бедные, но честные» всегда есть доля социальной агрессии.) «Лукашенко играет на свой электорат - человека со средним образованием из маленького города или села, как правило, около 50 лет или старше, - говорит политолог Леонид Заико. - А любимый электорат - пенсионеры старше 70 лет, их немало - 933 тысячи человек. В Беларуси люди живут долго». Такому электорату всегда импонирует пряник социальных льгот и кнут государственного наказания.



БУДЕТ ЛИ В БЕЛАРУСИ «БУЛЬБЯННАЯ» РЕВОЛЮЦИЯ?

Это вряд ли, как говорил товарищ Сухов. Склонность к мятежам и революциям идет в основном от пустого желудка, а картофельной сельской Беларуси голод явно не грозит. Все попытки местной маленькой оппозиции ущипнуть политическую совесть в народе за живое обречены на провал. Отчасти это объясняется своего рода антиромантической реакцией средних классов на «оранжевую» революцию на Украине. Карикатурный образ украинской демократии белорусский крестьянин определяет трезвым словом «бардак». Более глубокое объяснение неприемлемости революционных решений кроется в самом национальном характере, в пресловутой «помярковности». «Помярковный» - значит терпеливый, толерантный, рассудительный. «Белорусы долго терпят, - говорит бизнесмен Виктор Лобкович. - К тому же у нас нет такой национальной идеи, как на Украине или в Прибалтике. Мы никогда не жили отдельно от России, мы думаем на русском, хотя национальная гордость у белорусов, безусловно, есть». «Мы спокойный народ, - подтверждает владелец газеты «Обозреватель» Сергей Ат
рощенко. - Но даже спокойный народ можно поджечь, если хорошо проспонсировать идеи национализма. Когда Лукашенко пришел к власти, он сразу выгнал все эти фонды Сороса. Вытурил и правильно сделал».

Молодое интернетовское поколение, однако, с надеждой смотрит на Запад. 70 процентов детей местной элиты работают за рубежом и уже никогда не вернутся. Но большинство молодежи, которой не по карману платное образование, идет учиться в государственные заведения, обрекая себя на «невыезд». Лукашенко ввел старую советскую систему распределения: после окончания бесплатного обучения выпускник обязан отработать несколько лет в том месте, куда его направит государство. (Студентам, которым светит распределение, выезд за границу запрещен: получить шенгенскую визу практически невозможно.) А там дело молодое: женитьба, дети, жилье, глядишь, и застрял молодой специалист в маленьком городке или селе. Блестящая и годами проверенная система, которой я готова аплодировать: с какой стати налогоплательщики в лице государства должны оплачивать обучение талантливых и неблагодарных детей, которые после получения диплома немедленно уезжают за границу и оттуда показывают кукиш своей нелюбимой родине?

«КУХОННАЯ» ОППОЗИЦИЯ

Моя подруга юности белорусская журналистка Ирина Халип - один из самых ярких лидеров белорусской оппозиции, человек смелый, решительный, получивший за свою борьбу за права человека и свободу титул «Героя Европы». Мы сидим с героиней Европы на ее кухне (в лучших традициях советского андеграунда) и говорим о судьбе Беларуси. Наши позиции безнадежно несхожи: Ира - романтик и демократ до мозга костей, я - прагматик, Ира восхищается Америкой, я ее не люблю. Десять лет Ира борется с диктатором Лукашенко, десять лет диктатор Лукашенко чувствует себя прекрасно.

Маленькая гневная белорусская оппозиция бесконечно далека от народа, от тех широких, недоверчивых масс бывших сельских мигрантов, встречающих все новое глухим, подозрительным ворчанием. Демократия для них, вероятно, добродетель, но ведь обеда из нее не сваришь. «Лукашенко всегда обыгрывает оппозицию, - объясняла мне одна местная журналистка. - Он мог бы их всех прихлопнуть, как мух, однако никогда не закручивает гайки до конца. Ему выгодно держать их под присмотром, но на свободе: когда в очередной раз начинается игра с Западом, всегда можно предъявить какую-никакую оппозицию. Пусть, мол, сидят по своим квартирам или дискутируют в Интернете, сунутся на митинг - там их ждут менты с дубинками. У нас реальная политическая жизнь возможна только на кухне, как в СССР, - с той лишь разницей, что наши диссиденты всегда могут уехать, никто их тут не держит. Не могу сказать, что у нас диктатура с большой буквы, так - маленькая, домашняя диктатурка. К сожалению, большинству населения политика до лампочки».


«Оппозиция не имеет никакого влияния в нашем обществе, - говорит бизнесмен Виктор Лобкович. - Она живет по своим законам, а общество - по своим. Они очень редко пересекаются». В Беларуси прежде всего ценятся чисто бюргерские, чисто хозяйственные добродетели, которыми сполна наделен ее президент Лукашенко. В обществе, где все еще сильна крепкая крестьянская закваска, прагматичные санчо пансы всегда будут брать верх над возвышенными донкихотами.

Да, дамы и господа, нас в очередной раз разводят как, простите за мой французский, лохов.

По наводке Vlad_Belyaev

Это грязная провокация

http://shurigin.livejournal.com/178001.html

Сейчас Рунет кипит яростью в адрес белорусского МИДа и Лукашенко, которые-де в очередной раз предали Россию. Мол, белорусский МИД признал целостность Грузии и рекомендовал своим гражданам ездить в Абхазию и Южную Осетию исключительно с территории Грузии. Такие вот они гады!



Понятно, что зомбированный пипл тут же откликнулся массовыми истериками и воплями в адрес сволочей-белоруссов. Самые рьяные тут же потребовали немедленно разорвать все отношения с Лукашенко, поднять цены на газ в десять раз и немедленно организовать заговор с целью свержения тирана Луки. Даже МИД Южной Осетии успел откликнуться обиженным комментом.



Что же было на самом деле?

На самом деле 22 июля было короткое интервью заместителя начальника главного консульского управления МИД Александра Лукашевича на вопросы СМИ по проблематике визового режима для поездок граждан Беларуси в зарубежные государства



http://mfa.gov.by/ru/press/news/b109f7f011a287df.html

При этом сам ответ был отзывом на публикацию в белорусской «Комсомолке» о белорусе Николае Кванталиани, которого задержали в аэропорту в Грузии обнаружив в его паспорте отметку о пребывании в Абхазии. Николай за три месяца до этого съездил в Абхазию на три дня проведать могилу отца. Парня долго мурыжили, а потом оштрафовали на 1220 долларов за нарушение паспортно-визового режима Грузии. Ещё одна девушка с такой отметкой провела в грузинской тюрьме аж полтора месяца.



Ответом на эти инциденты стало вот это разъяснение:



- Въезд иностранцев в Абхазию и Южную Осетию допускается исключительно с направлений, соответственно, Зугдидского и Горийского муниципалитетов. Проникновение в Абхазию и Южную Осетию со всех других направлений без специального разрешения грузинских властей запрещается и наказывается в соответствии с Уголовным кодексом Грузии. Настоятельно рекомендуем нашим гражданам учитывать данные положения грузинского законодательства при планировании поездок в Абхазию и Южную Осетию. Грузинским законодательством установлены ограничения свободного передвижения иностранных граждан на территории Абхазии, Южной Осетии и прилегающих территориальных водах.

То есть МИД Белоруссии «настоятельно рекомендует» белорусам учитывать тонкости грузинского законодательства, планируя визиты в Абхазию и Южную Осетию. Всё корректно и ясно.



Но кое-кому это показалось удобным поводом для изощрёной провокации. Путём нехитрых препарирований и купюр оказалось, что МИД Белоруссии поддержал целостность Грузии и подло пнул Россию.

Интересно было бы докопаться до первоисточника этой лжи…

Моя подруга из Сербии, проработав в Минске где-то год, вернувшись домой, написала мне следующие слова:

"Знаешь, я очень благодарна Богу за то, что Он мне дал пожить немножко в Белоруссии. Я уже вернулась на родину (позавчера приехала), но впечатления у меня будут на всю жизнь. Нам бы Лукашенко! Там такой порядок как, наверное, ни в одной стране Европы. Я даже подумываю переехать туда жить".

От себя добавлю: и нам бы такого президента!

Сергей Лебедев: "Это плоды "работы" прозападных группировок, засевших в Кремле"

Петербургский политолог проанализировал причины отказа Александра Лукашенко от участия в работе ОДКБ…
"ОДКБ если и не мертворожденная структура, то незначительная, ее деятельность особо не отражается на мировых и, в том числе, на российско-белорусских отношениях. Поэтому неучастие Белоруссии в ОДКБ мало повредит отношениям наших стран. Я не думаю, что мы теряем Белоруссию. Надо понимать, что конфликт между нашими государствами – это плоды "работы" прозападных группировок, засевших в Кремле, напрямую связанных с Западом, тех деятелей, чьи дети там учатся, у которых есть счета за границей. Поскольку не удалось свергнуть Лукашенко и устроить майдан в Минске, то теперь Запад пытается обрушить Белоруссию, максимально используя субъективные, совершенно незначительные конфликты между Лукашенко и Кремлем. Судя по всему, кукловоды, которые провоцируют конфликт между Белоруссией и Россией, надеются, что их усилия приведут к разрыву отношений между нашими странами", – заявил в интервью "Русской линии" известный петербургский политолог, автор книги "Белорусский феномен", д. ф. н. Сергей Лебедев, раскрывая подоплеку "молочного конфликта" между Россией и Белоруссией и анализируя причины отказа президента Белоруссии Александра Лукашенко от участия в сессии Совета коллективной безопасности Организации договора о коллективной безопасности.

"Белоруссия не только была, но и остается самым верным союзником и самым надежным деловым партнером России. Что касается так называемого "молочного конфликта", то это даже не повод, это, что называется, "соломинка, сломавшая шею верблюду", то есть та мелочь, которая спровоцировала конфликт, потенциал которого накапливался многие годы. Стоит учесть, что вся политическая программа Лукашенко все 15 лет, начиная с того момента, когда летом 1994 года он пришел к власти, строилась именно на интеграции с Россией. Однако Россия только тем и занимается, что все время отталкивает Белоруссию, что вызывает недовольство у белорусской элиты и белорусского народа", – отметил эксперт.

"Не стоит забывать, что Белоруссия может хвалиться более или менее стабильной экономикой, которую кризис затронул только сейчас, причем, надо понимать, что это волна мирового кризиса, на которую местные белорусские власти вынуждены как-то реагировать, чтобы спасти свою экономику. Белоруссии есть чем гордиться, ведь за полтора десятка лет ей многого удалось достичь. Поэтому стоит ли удивляться такой реакции на откровенно хамский и высокомерный тон российских СМИ и некоторых российских политических деятелей, которые без тени смущения предлагали Белоруссии стать губернию либо шестью губерниями России, а сейчас пытаются выяснить, почему Лукашенко не признал независимость Абхазии и Южной Осетии? Таким образом, Белоруссия показывает, что она является суверенным государством, а не советским сателлитом. Поэтому союзническое государство может иногда брыкаться и демонстрировать свою суверенность в каких-то действительно несущественных вещах. ОДКБ, давайте признаем, пока еще чисто формальная структура. Пока это не военная структура, пока – это только дискуссионный клуб на тему "Как хорошо будет дружить нам и дальше". Отказавшись участвовать в работе ОДКБ, Лукашенко добился того, чего хотел. Он показал свою независимость, хлопнув дверью, показал Кремлю, что Белоруссия – это самостоятельный партнер, а не сателлит", – считает аналитик.

"Теперь от Кремля требуется настойчивость и терпение, надо спокойно взвесить все "за" и "против". Надо понимать, что стабильность политической системы Белоруссии и белорусской экономики отчасти в интересах России. Хотелось бы, чтобы наши лидеры это понимали", – заключил Сергей Лебедев.
Русская линия

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/09/812/11.html


Нам говорят белорусская продукция слишком дешева, вы сбиваете нам цены на внутреннем рынке". Я спросил Путина: "Вы что, перекормили русский народ дешевым белорусским молоком и мясом? Ваши люди, которые считают копейки, они ведь стремятся купить наши дешевые продукты. Делайте свои продукты дешевыми". А нам отвечают: "Нет, дешевых продуктов из Беларуси нам не надо. Вы своим демпингом обвалите наш рынок". Но почему российские сельхозпродукты дороги? Да потому что на них взвинчивают цены ваши посредники, ваши сельскохозяйственные олигархи. Именно им невыгодны дешевые белорусские продукты. Почему российские чиновники не устранят посредников между крестьянским хозяйством и магазином? Да потому что там у вас гуляют большие деньги, и чиновники знают запах этих денег. Почему не вернуться к опыту Советского Союза? Мы тогда своим продовольствием поддерживали Москву и Ленинград, и все западные области России. Нет, не хотят вернуться. Потому что нет откатов. У нас не может быть откатов, у нас государственная форма собственности. А у вас откаты. И цены на продукты запредельные. И завозите половину продовольствия из-за рубежа. Почему же не хотите купить у нас качественное и дешевое? Мы проводим в Москве ярмарки и под них стараемся вывезти огромное количество товаров. Два часа торговли — и москвичи все сметают. Потому что без посредников, дешевое, и высшего качества. Таким образом, из-за постоянных препятствий мы снизили товарооборот с Россией с 85 % до 47 %. Эту разницу мы перебросили в другие страны, не потому что хотели, а потому что Российская Федерация вытеснила нас со своего рынка. Еще один пример. У вас цены на сахар подскочили на 40%. Я за голову взялся. Это же преступление перед собственным народом. Зачем вы закрыли свой рынок для нашего сахара? Вы завозите 7 миллионов тонн, а нам установили квоту на 150 тысяч тонн. Квоту в едином государстве! Кто-то из ваших сахарных олигархов доложил в правительство, что белорусы делают сахар из кубинского тростника, дотируют производство и везут в Россию дешевый тростниковый сахар. Нам закрыли границу, и тысячи вагонов с нашим сахаром стояли на границе. То же с нашими конфетами: арестовывали грузовики, портился наш шоколад, карамели. А мы конфеты вашим детям везли, по заключенным ранее договорам. Наши конфеты дешевле и качественнее ваших, без примесей, без суррогатов. Но просто запретить нельзя, нужен повод. Путин говорит: "Вот вы на Кубе закупаете сахар-сырец, перерабатываете. Нас это не устраивает. Вот если бы это ваш был продукт, другое дело". Тогда я распорядился произвести в Беларуси 4 миллиона тонн сахарной свеклы. Вы знаете, что такое поднять производств с 800 тысяч до четырех миллионов? Это целая революция — севообороты, технологии, уборочная зарубежная техника, обучение специалистов, модернизация заводов. При нашей нищете мы вложили во все это миллиард долларов. Начали поставлять свекловичный сахар в Российскую Федерацию. Через полгода Путин арестовал все вагоны, и сказал, что по составу сахар не подходит. "Ладно, говорю, давайте делать анализ по международным методикам". Проверили, сахар нормальный. Но тысячи вагонов стояли на железнодорожных путях, и из каждого мешка брали пробы. Сколько же на это времени надо? В итоге сказали, что и этот свекловичный сахар не годится. А я ведь свое сельское хозяйство переориентировал. Ко мне пришли крестьяне: что делать? В конце концов, нам в России дали мизерную квоту. А непроданный в России сахар мы реализовали на других рынках. И так по всем позициям, которые жизненно важны для нашей страны.

Владимир Карпец
9 мая 2009 г.

http://www.pravaya.ru/look/17046

Последний человек мировой политики



В последнее время президент Лукашенко, давний сторонник Союзного государства России и Белоруссии, все больше, несмотря на отторжение его политики многими лидерами Евросоюза, впрочем, сильно слабеющее, настаивает на европейской идентичности своей республики. Разумеется, сегодняшнее сближение Республики Беларусь с Европой с сожалением воспринимается теми кругами в России, которые на протяжении уже более 15 лет настаивали – как ранее и сам президент Лукашенко – на создании Союзного государства России и Белоруссии, которое так и осталось на бумаге

В последних числах апреля президент Белоруссии Александр Лукашенко посетил Рим, где состоялись его встречи с итальянским премьером Сильвио Берлускони, министром иностранных дел Франко Фраттини и Папой Римским Бенедиктом XVI, ради встречи с которым, на самом деле, и был осуществлен визит.

Принципиальную позицию в отношении России и Российского руководства президент Белоруссии высказал в декабре прошлого года во время встречи с президентом РФ Дмитрием Медведевым. С одной стороны: «Россия – это наше братское государство, так настроен белорусский народ. Нравится кому-то или нет, но мы исходим из этих позиций и мы будем действовать в этом направлении, именно так, даже если бы я этого не хотел». С другой: «Я могу официально заявить, что мы сегодня ничего не собираемся выпрашивать».


Можно говорить – и это будет правильно – о неприятии самой личности белорусского «батьки» — славянина, крестьянина по рождению и воспитанию – московской «элитой», в особенности из т.н. «экономического блока». Однако за этим стоит более фундаментальное различие – несовместимость нынешней белорусской, в целом социалистической, экономической системы и системы российской (точнее, ее отсутствия). Александр Лукашенко совершенно справедливо оберегает белорусские предприятия от «приватизации», на чем настаивают его российские «партнеры» (а европейские – нет). Он настаивает в отношениях с Россией на дешевых нефти и газе – по естественной «советской» логике: если у нас союз, то о каких «мировых ценах» может идти речь? А российским энергетикам не нужен союз, но нужно продавать. И так далее, и так далее… Все это, впрочем, общеизвестно.


В каком-то смысле можно говорить, что все эти годы движение Александра Лукашенко в сторону России было односторонним: идея славянского единства не может быть близка тем, кто определяет сегодня российскую политику. Вопреки его собственным предпочтениям – а Лукашенко и политическую свою систему выстраивал по советским и доперестроечным восточно-европейским образцам, вопреки неприятию им «евростандартов» в области «прав человека», места оппозиции и проч., – его, по сути, обрекли двигаться в сторону Запада.


В этом смысле несомненным дипломатическим достижением Александра Лукашенко является установление им хороших личных отношений с премьером Италии Сильвио Берлускони и готовность последнего нанести в Минск ответный визит. «Берлускони сказал мне, что готов посетить Беларусь. Надеюсь, что этот визит может состояться осенью. Дату визита мы определим позднее по дипломатическим каналам», – приводит итальянское агентство АНСА слова Александра Лукашенко. А глава МИД Белоруссии Сергей Мартынов добавил: «Интерес Берлускони к Беларуси настолько велик и неподделен, что в ближайшей перспективе может состояться его визит в Беларусь. До этого времени мы поработаем над тем, чтобы до визита состоялась поездка в Беларусь серьезной группы итальянских предпринимателей».


Надо помнить, что из всех европейских лидеров Сильвио Берлускони наименее «идеологически ангажирован», наименее зависим от навязываемых «евробюрократией» стандартов. Более того, как иронически пишет либеральная печать, «большой друг Путина», в связи с чем она же со страхом иронизирует над визитом Лукашенко. У страха глаза велики: к сожалению, многое не так, в особенности применительно к «батьке», отношения которого с российским премьером крайне осложнены позицией российских «министров-экономистов».


Однако, так или иначе, главной целью Римского визита был, безусловно, Ватикан.


В Белоруссии 20% небелорусского населения – в основном это поляки, но иной раз между поляком и западным белорусом разницу уловить трудно (как, впрочем, и вообще у славян, православные тяготеют к «русскому полюсу», католики – к «польскому») – католики, причем, «практикующие», составляют около 14% (от всего населения). Для сравнения – в РФ православными называют себя 80% населения, а регулярно ходят в храм, исповедуются и причащаются 3-5%. Отношения между властью и католической общиной на протяжении правления нынешнего белорусского президента были достаточно сложными. Ведь именно поляки – даже не столько поляки этнические, сколько белорусская интеллигенция «польской ориентации» – составляли основной костяк т.н. «демократической» (а главным образом антирусской и антисоветской) оппозиции на протяжении всего этого времени. В этих условиях Александр Лукашенко отдавал предпочтение Белорусской Православной Церкви Московского Патриархата как маяку чаемого им единого с Россией государства. Однако времена изменились.


Александр Лукашенко в этих условиях не перешел к односторонней поддержке только католиков, нет. Он решил взять на себя задачу «налаживания диалога» между РПЦ и РКЦ, тем более, как он решил, в свете нынешнего церковного «мейнстрима», в частности, он предложил провести встречу нового Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и Папы Бенедикта XVI этой осенью в Минске, с чем и поехал в Рим, как он утверждал, по предварительному согласованию с Патриархом Кириллом. В Риме он был очень тепло – вместе с сыном – принят Папой. Бенедикт XVI – в духе всей линии ватиканской экспансии – желает этой встречи, которую, как и все встречи Папы, в Риме традиционно рассматривают как веху такой экспансии. В свою очередь для Лукашенко, республику, которой он руководит, США долгие годы выталкивали в сообщество «стран-изгоев», обращение к Ватикану выглядит как выход из изоляции – раз руководство России не хочет единого государства. В связи с попыткой «посредничества» Александра Лукашенко между РПЦ и Ватиканом высказываются самые разные мнения. Так, руководитель научно-исследовательского центра Мизеса Ярослав Романчук считает, что «если с этой затеей что-то получится, Лукашенко становится политиком глобальным».


Как «глобальный политик» он прежде всего выходит на лидирующее положение в бывшем т.н. «Третьем мире». С учетом того, что Бенедикт XVI вовсе не проявляет враждебности к другим его ведущим фигурам, таким, как Уго Чавес и Махмуд Ахмадинеджад. Хотя и здесь есть большие сложности.


Александра Лукашенко называют «последним коммунистическим диктатором Европы». Так это или не так (социализм белорусского президента носит скорее «народнический», «эсеровский», чем марксистский, характер), но Лукашенко – человек принципиально «прямостоящий», и, в отличие от «российских» политиков, не желает менять убеждения каждые пять лет. Поэтому он называет себя «атеистом», в чем его часто упрекает митрополит Филарет. В этом его мужество, но в этом и его слабость: «атеизм», хотя и не «воинствующий», ставит его в равноудаленное положение по отношению к конфессиям Белоруссии – православным, католикам, иудеям (что, кстати, гораздо более соответствует «стандартам ЕС»), и мешает ему быть тем, чего ему многие желают, – вождем славянства.


Так или иначе – вопреки всем предположениям – руководство Русской Православной Церкви отчетливо дистанцировалось от президента Белоруссии. И.о. представителя Московского Патриархата при европейских международных организациях протоиерей Антоний Ильин сказал о предполагаемой встрече Патриарха Кирилла и Папы Бенедикта XVI так: «Она не должна быть неким шоу перед телекамерами, а должна стать плодом очень серьезной, вдумчивой дискуссии о существующих проблемах, чтобы сама встреча оказалась не пусковым механизмом для их решения, а неким итогом серьезных консультаций». По сути, это стало ответом Московской Патриархии на слова Александра Лукашенко о том, что встреча может состояться в ближайшее время, – комментирует близкий к руководству МП портал «Интерфакс-религия». Однако – и это уже совсем новый аспект – признав, что у Московского патриархата по-прежнему существует «определенный объем озабоченностей, касающихся и проблем с унией на Западной Украине, и, в меньшей степени уже, прозелитизма на канонической территории Московского патриархата», о. Антоний заявил, что встреча Патриарха и Папы «могла бы быть не только и, может быть, не столько разговором о проблемах двусторонней повестки, сколько выходом на понимание важности общего свидетельства о традиционных христианских ценностях в единой Европе» (там же). Мы можем говорить с католиками о единой Европе без Лукашенко – таков подтекст.


Реакция Православной Церкви в Белоруссии была более жесткой, более антикатолической по сути, чем реакция во многом проевропейского ОВСЦ МП. Пресс-секретарь митрополита Минского и Белорусского Филарета Андрей Петрашкевич сказал корреспонденту московской газеты «Коммерсантъ», что «условия для двусторонней встречи между Святейшим Патриархом и главой Святого престола остаются такими же, какими были лет десять назад, – это проблема украинских уний». «Пока Ватикан не определится с католическими униями на территории Украины, ни о какой встрече между Папой и Патриархом не может быть и речи – не могу сказать, к сожалению, или к счастью (курсив мой – В.К.)».


Так ли все просто? В своем интервью агентству Regnum Новости российский историк и политолог, научный сотрудник Института славяноведения РАН Олег Неменский заметил, что «встреча была очень красиво оформлена со стороны самого Лукашенко: перед поездкой в Рим он встретился с Патриархом Кириллом и испросил его разрешения на этот визит. Более того, он встречался с Папой во многом в роли посланника Патриарха, передав от него “ряд вопросов”». А многие журналисты вообще говорят о передаче некоего письма, что, возможно, преувеличение.


В четверг, 30 апреля, секретарь Отдела внешних церковных связей по межхристианским отношениям Московского патриархата протоиерей Игорь Важинов фактически дезавуровал предположения об особой миссии белорусского президента. «Когда Патриарху нужно о чем-то договориться с Папой Римским, это делается очень просто. Для этого нет необходимости использовать посредников. У нас есть прямой, непосредственный контакт с руководством Римо-католической церкви». Это очень важное замечание: оно еще и опровергает мнение тех, кто считает в нынешних условиях возможность «сближения с католицизмом» связанной с какой-то встречей или внешними мероприятиями. «Все идет по плану», – фактически сказал протоиерей.


Как, возможно, «по плану» идет и «выталкивание» Белоруссии в Европу, очередной вехой которого, без сомнения, оказываются и высказывания представителя ОВЦС, еще раз указавшего на «излишность» усилий белорусского президента.


Но некоторые штрихи – уже со стороны Папы – заставляют задуматься. Александр Лукашенко был принят Бенедиктом XVI вместе с сыном белорусского президента Николаем. Невозможно скрыть, что в постсоветских и европейских социалистических странах очевидно присутствует «криптомонархизм» (разумеется, без традиционных монархических династий). Это и Северная Корея, и Азербайджан, и вот теперь, похоже, Белоруссия. Бенедикт XVI выразил особое удовлетворение тем, что президент посетил Ватикан с сыном. Папа – «традиционалист» (в отличие от всех остальных пап-«либералов» после Ватикана-II) тем самым явно демонстрирует миру, что по-прежнему резервирует за собой старинное право «делать королей», которое папы присвоили себе еще в VIII веке. Конечно, Бенедикт XVI понимает, что для «активизации» этого права должны наступить особо чрезвычайные обстоятельства. Однако, нынешняя ситуация чревата самыми разными смыслами. К тому же, грузинский патриарх Илия II, являющийся прямым сторонником династии Багратидов, недавно торжественно обвенчал брак своего иподиакона, родившегося в Испании, Давида Георгиевича Багратиони, напутствовал молодых на воссоздание правящей династии.

Лукашенко – не Багратид, но и Папа – римо-католик, и старинные права в данном случае не имеют значения: «Папа делает королей». Отличие позиции Рима всегда было в том, что Папа королей именно «делает», то есть, не утверждает традиционные владетельные роды, а, по сути, короля «назначает», и «назначить» может кого угодно. А идея «славянского краля» всегда была одной из ведущих в арсенале Римской курии. Ее проводил в России в XVII веке еще знаменитый иезуит Юрий Крижанич, а в конце XIX века Владимир Соловьев развил ее до масштабов «Папа и Российский Император», она была любимой у ленинградского митрополита Никодима (Ротова), осмысливавшего ее в новых условиях как союз «Единой Церкви», «международного коммунистического движения» и «движения за мир». Конечно, Бенедикту XVI хотелось бы скорее видеть подобных отца и сына не в Минске, а «несколько восточнее», но, как говорится, на нет (пока что) и суда нет. Конечно, Папа только «присматривается». Правда, в этом случае Белоруссия как осколок евразийского Советского Союза рискует оказаться, скорее, не в ситуации королевства франков VII-VIII веков, а в ситуации княжества Даниила Галицкого, в конце концов «брошенного» Римом. Повторим, все это могло бы напоминать «фэнтэзи», если бы не было осторожно подчеркнуто самим Бенедиктом XVI, которого некоторые эсхатологически настроенные католики, основываясь на «Пророчествах святого Малахии», отождествляют с предпоследним «Ангельским папой».


Разумеется, все это можно и не понимать буквально, однако особенность «исторического постмодерна» именно в «обыгрывании смыслов».


Вне которого на самом деле весьма важной остается т.н. «европейская составляющая» визита белорусского президента, спешно устанавливающего связи не только с Ватиканом, но и подписывающего меморандум о сотрудничестве с Мальтийским орденом, равно как и ведущего переговоры с госсекретарем Ватикана Бертоне о заключении конкордата, по поводу которого глава белорусских католиков Тадеуш Кондрусевич сказал, что это стократ важнее, чем аналогичный договор о сотрудничестве с Православной Церковью. «“Религиозная карта” с попытками объявить Беларусь “не только географическим центром Европы”, но и местом сосуществования разных конфессий, где и должна произойти “встреча на Эльбе” Бенедикта с Кириллом, – далеко не самый козырной туз в рукаве Лукашенко. Козыри у него другие, и главный из них – географические границы с Россией», – указывают обозреватели. Речь, в частности, идет о саммите «Международного партнерства», в котором должны участвовать 27 стран ЕС плюс Молдова, Украина, Грузия, Азербайджан, Армения и… Белоруссия. В преддверии встречи ЕС выдвинуло Минску т.н. «12 рекомендаций» – обычных, в т.ч. числе включающих изменение законов республики, отдачу СМИ в руки оппозиции и т.д. Лукашенко, естественно, ответил на давление отказом, однако, заявил об «открытости» республики. Тогда ЕС через неправительственные организации, такие, как «Офис за демократическую Беларусь», предложил совместные «возможные проекты» – среди них соединение северной и южной веток нефтепровода «Дружба», подключение ветки «Одесса-Броды» к Мозырскому нефтеперерабатывающему заводу, строительство энергомоста Украина-Беларусь-Литва, создание на белорусской территории транспортной и логистической инфраструктуры. По мнению экспертов, условием наращивания сотрудничества должны стать именно экономические и административные реформы в Белоруссии, направленные на создание «благоприятного делового климата», «правового государства», «приближение правовой практики к европейским нормам». В документе также говорится о необходимости специального координатора (sic!), который занимался бы вопросами «Восточного партнерства», т.е. Белорусский, т.е., называя вещи своими именами, «смотрящего» за Президентом республики. «Как видим, – отмечает политический обозреватель М. Никифорова, – у пожеланий экспертов три направления: евроинтеграция Беларуси в социальной, культурной, экономической сферах. Вот тут одним из инструментов политики может стать Ватикан (курсив наш – В.К.) <…> Экономическое, а через это и стратегическое отделение Беларуси от РФ».


В связи с этим «Коммерсантъ» пишет : «Сообщение о встрече папы с господином Лукашенко прозвучало сенсационно <…> До недавнего времени двери на Запад для белорусского лидера, которого часто называли «последним коммунистическим диктатором Европы», были закрыты. Наряду с приглашением на саммит «Восточное партнерство» визит в Ватикан станет для Лукашенко «возвращение в Европу». Правда, как можно «вернуться» туда, где никогда не был, остается загадкой.


«Заблудился я в небе – что делать?» – эти слова поэта, похоже, достаточно точно характеризуют нынешнюю ситуацию Александра Григорьевича Лукашенко. Совершенно очевидно, "лишнего человека" после той «перезагрузки», которая идет сегодня в мире и которая призвана, по замыслу ее авторов, завершиться установлением «нового мирового порядка», — «последнего советского человека», быть может, и вообще «последнего человека» среди участников мирового покера.