Нет, нет не ждите от меня серьезного объемного исследования на эту тему, хотя об этом вопросе можно было бы говорить и говорить: и о просветителях, и о миссинерах, и о кряшенах, и о нагайбаках, и о гонениях на православие в Булгарии и Казанском ханстве, и о запрете на исповедование ислама и уничтожении всех мечетей в доекатерининской России, и о ползучих гонениях на православие в девяностые годы... Много о чем можно сказать.
Но я лишь хочу дать некоторые зарисовочки, набросать легкими штрихами портрты тех людей, с кем общался в реальности, причем, совершенно недавно...
Зуфарку встретил буквально два часа назад. Я никогда раньше не видел этого, скорее положительного персонажа своей школьной юности в районе, где теперь живу.
В восьмидесятые - девяностые он как и я обитал в центре города. Теперь же, когда практически все обветшалые старинные особняки посносили, а вместо них налепили разной степени пошлости и безвкусия новоделов, мы - аборигены, вынуждены рассредоточиться в спальных районах.
И тут такая встреча: сидит пьет коньячок, покуривает, говорит, устал после работы. Зашел к родственникам.
Разболтались о том, о сем.
Ну и признался Зуфарка, что лет эдак с пяток назад сглазили его. Было так худо, что даже спасть не мог.
- Нет, - говорит, - Я, конечно, мусульманин, но пока мама в дом не принесла икону я думал все - кончусь. А после того как поставила - начал выздорваливать. Все собираюсь в храм сходить, да никак не собирусь.
А вот общий наш приятель - Ильшат, оказывается погиб в Чечне. Естественно, воевал за Россию, хотя кое-кто из его соплеменников стрелял с другой, противоположной стороны. Помню был он обычным продавцом с комке со сникерсами, который с годами, как по волшебству, превратился в симпатичный и уютный трактир. Мы любили тусоваться у прилавка, строить из себя крутых. Тогда в Казани это было модно - широкие брюки, кепки а-ля Ленька Пантелеев. Хотя, кто знает - насил ли кепки тот знаменитый Ленька...
Альберт. Пианист от Бога. Академический. Закончил Казанскую консерваторию, доучивался в Австрии. Филигранно исполняет вечную классику, но Рахманинова предпочитает всему.
Впечатлительный, экзольтированный немного, тонкая натура. Однако успел и в армии послужать, где, вот ведь промысел небесный, ему к счастью не выбили руки и не сломали пальцы.
К православию тянется всей душой. Суть ислама наиболее реально ощутил в тех краях, откуда это течение начало свой победный путь по землям православной Византии - в Египте и Тунисе. Там он работал в составах различных "королевских" оркестров, на самом же деле в обычных туземных шарашках для артистов из стран Восточной Европы. Приехал в шоке. Понасмотрелся на людей, их быт и нравы.
К вере Христовой Альберт приходил через сны - ему являлся ветхозаветный пророк Илия, и через случайные соприкосновения с "храмами", иконами, монастырями. Он плачет от умиления на службах. Но боится решиться на главный шаг в своей жини.
Потому что двоюродный брать пообещал его зарезать если что, а мать добавила: "Все твои предки похоронены в одном месте, а ты, как чужак, будешь лежать в стороне".
Молодой физик уверовал, принял крещение. Что само по себе внушает уважение, зная материалистический стержень наших научных школ.
В свете новых взглядов на жизнь решил он в конструктивном диалоге примирить научное и религиозное, в диалоге наглядно доказав, что никакого противоречия, собственно, и не существует. Не зря же великие физики, чье труды легли в основу этой науки, никогда не отрицали Божий промысел.
Для конструктивного общения молодой физик пригласил на физфак КГУ и православных, и мусульман. Но первые - точнее мы, молодежная организация, не смогли придти - плотно занимались организацией детского лагеря, а других представителей православия, за исключением батюшки, которые его крестил, и которые перманентно занят, он не знал.
А мусульмане пришли. Молодежь во главе с имамом. Первые пятнадцать минут диалога прошли напряженно. Потом аполагеты учения Мохамеда ринулись на штурм материалистических бастионов, вооружившись для верности угрозами, обвинениями и чуть ле не проктятиями. Дело едва не дошло до драки.
Бедный молодой физик на следующий день целых двадцать минут выслушивал непрерывный ор декана физфака, а потом инцидентом заинтересовалось ФСБ. Ну просто поспрашивали его представители органов, как же так все некрасиво получилось, и что же такого братья-мусульмане там наговорили.
После этого памятного случая молодой физик решил больше не связываться с мероприятиями общественного значения, целиком сосредоточившись на науке и спасении собственной души.
