Чужие на собственной земле


Стараниями Запада межконфессиональная ситуация на Боснийской земле постоянно раскачивалась. Еще в 1878 году, после общего славянского восстания против османского ига, вопреки протестам Сербии и России, территория Боснии и Герцеговины была сначала оккупирована, а потом, в 1908 году, и вовсе аннексирована Австро-Венгрией. На тот период времени доля сербского населения в крае составляла 65%, остальная же часть его жителей приходилась на сербов и хорватов, в свое время принявших ислам,(которые в начале девяностых придумали себе самоназвание «бошняки») и, собственно, самих хорватов – нации отколовшейся от материнской сербской ветви еще в первые годы поселения славян на Балканах.

После первой мировой войны и поражения Австро-Венгерской империи эта земля вошла королевство Югославия, но уже после гитлеровской оккупации была включена в состав марионеточного профашитского государства Хорватия, проводившего политику геноцида в отношении сербов, евреев, цыган и коммунистов всех национальностей. Так, в печально известном концлагере Ясеновац хорватскими нацистами – усташами, было уничтожено около 800 тысяч сербов, 125 тысяч евреев и 30 тысяч цыган. К мусульманскому населению, которое не воевало на стороне коммунистов будущего югославского диктатора Тито, хорватские власти относились вполне лояльно, из их числа была сформирована элитная дивизия СС «Ханджар».

Последствием такой политики стало то, что сербы потеряли численное лидерство в Боснии и Герцеговине, уступив его славянам -мусульманам, но даже вплоть до войны 1992 года они составляли 44% населения этой многострадальной земли. Что же касается компактного расселения, то все боснийские народы, за исключением этнических сел, предпочитали жить бок о бок друг с другом, не существовало районов с подавляющим доминированием мусульман, сербов или хорватов.

Бомбу замедленного действия под мирное добрососедское существование народов подложил еще первый коммунистический диктатор Югославии, полу- хорват, полу- словенец Иосиф Броз Тито, всю жизнь боровшийся с сербским государствообразующим «державным доминированием». Исходя из этой цели он создал из Боснии отдельную федеративную республику, запретил сербским беженцам возвращаться в Косово, но массово заселял край албанцами, бежавшими от диктатуры албанского сталиниста Энвера Ходжи, северные территории, населенные преимущественно сербами (Сербская Краина и Западная Славония), отдал Хорватии. В этих землях, впоследствии и вспыхнул огонь междоусобной войны. Хотя еще в восьмидесятые годы президент Югославской федерации хорват Анте Маркович, предостерегая сограждан от распада страны говорил: «Как вы будете делить Боснию?».

Пожар девяностых

Однако воля глобальных политических игроков оказалась сильней исторических резонов. В конце восьмидесятых на политической арене Боснии и Герцеговины выдвинулся радикальный экстремист вахабистского толка Алия Изетбегович, который сначала сразу после второй мировой войны отбывал срок за рекрутирование мусульманской молодежи в ряды дивизии СС «Ханджар». А затем, в восьмидесятые, за скандальную и радикальную «Исламскую декларацию», в которой он напрямую заявлял, что "ислам вправе самостоятельно управлять своим миром и потому недвусмысленно исключает возможность укоренения чужой идеологии на своей территории" и "не может быть ни мира, ни сосуществования между исламским вероисповеданием и неисламскими политическими институтами власти". На фоне экономической и политической нестабильности в Югославии в конце восьмидесятых, западные страны напрямую включились в процесс ускорения развала страны – так Германия как идеологически, так и экономически, а потом и военным путем (оружием бывшей армии ГДР) поддержала сепаратистов в Хорватии. Словенским националистам напрямую оказывала помощь внешне мирная Австрия.

Аналогичная поддержка мусульманским сепаратистам в Боснии поступила со стороны США. Желая влезть в этот регион, ослабить усиливающееся в нем влияние Европы и оправдать созданием марионеточного мусульманского государства на Балканах собственный террор в отношении народов Ирака, бомбардировки Ливии и поддержку Израиля в конфликте с арабским миром, Америка начала всеми доступными ей способами поддерживать политическое движение вчерашнего диссидента Изетбеговича. Который, встав во главе федеративной республики, повел курс на ее отделение от Югославии. На что лидер боснийских сербов Радован Караджич ответил, что «мусульмане могут отделяться от кого хотят, но без сербской части Боснии и Герцеговины», жители которой предпочитали остаться в родной стране, нежели стать подданными нового националистического образования.

В начале девяностых надвигающееся кровопролитие еще можно было остановить. Португальским дипломатом Жозе Кутильеро была предложена так называемая «Лиссабонская карта», согласно которой территория Боснии и Герцеговины разделялась на три равные части. С этим планом поначалу согласились лидеры мусульманской, сербской и хорватской общин, но внезапно, после встречи с американским послом в Югославии Уорреном Циммерманом, Изетбегович дезавуировал свою подпись под этим документом. В 1 марта 1992 года в день референдума о независимости Боснии и Герцеговины, который бойкотировала сербская община республики, и про который впоследствии была сложена поговорка «Не проголосовал тот, кто не проголосовал дважды», мусульманские боевики под предводительством известного гангстера Ремиза «Чело» Топаловича у дверей православного храма расстреляли сербскую свадьбу. Был убит отец жениха Никола Гардович и ранен священник. Город покрылся баррикадами.

Сейчас на Западе в ходу миф о том, что на момент начала войны бошнякское население не имело оружия для сопротивления «сербской агрессии», что в корне неверно, ибо к началу конфликта Изетбеговичу подчинялась разветвленная сеть вооруженных формирований – так называемые «Зеленые береты» и бойцы «Патриотской Лиги». Именно последние под командованием другого известного сараевского бандита Юсуфа «Юки» Празины, несмотря на договор о выводе федеральных войск из Боснии после признания итогов референдума Европой, сначала в Тузле, а потом и в столичном Сараево, сожгли бронированные колонны ЮНА с безоружными мальчишками- срочниками. Среди которых, кстати, были и мусульмане – призывники из Косово и мусульманской провинции, входящей в состав Сербии – Санджака.

На совести Празины также этническая зачистка от мирных жителей пригорода Сараево, населенного преимущественно сербами – района Пофаличи.

В целом, разыгрывая мусульманскую карту, США шли против истины, пытаясь представить конфликт в Боснии как православно-мусульманский. На самом деле, еще в начале девяностых лидеры умеренных мусульман Адиль Зульфикарпашич и Мухаммед Филиппович подписали с сербскими лидерами Радованом Караджичем, Николой Колиевичем и Момчило Краишником договор о совместной борьбе за единую Югославию. Накануне кровавых событий в боснийском городе Баня-Лука состоялся совместный православно-мусульманский молебен о мире. После липового референдума жители Сараево всех национальностей провели массовую демонстрацию под лозунгами «Юга – мы тебя любим!», которая была расстреляна с крыши отеля «Холлидей Инн», была убита молодая женщина-мусульманка. Изетбегович поспешил обвинить в этом сербов, но доказательств их причастности к этому преступлению не представил. То есть в отличие от националистической истерии, предшествующей отделению Хорватии и Словении, ситуация в Боснии хоть и была далека от идеальной, но все же находилась не в столь запущенной фазе. Интернационалистические настроения в этой бывшей федеративной республике были более крепкими, чем где- либо в Югославии. Однако некоторым силам очень хотелось подлить масла в огонь и у них это получилось.

Пиар на крови

После положительных итогов референдума об отделении Югославская народная армия окончательно покинула пределы отколовшейся республики, а Милошевич, под давлением НАТО и ООН даже объявил блокаду, провозглашенной боснийскими сербами Республики Серпской. Но даже в самый разгар междоусобной войны армия мусульман-югославов, возглавляемая Фикретом Абдичем, вместе с ополченческой армией боснийских сербов продолжала воевать с сепаратистами и пришедшими к ним на помощь арабско-турецкими моджахедами за общее югославянское единство.

Одной из самых грязных инсинуаций, придуманных полит-маркетинговыми службами Запада стал миф о так называемом «геноциде в Сребренице», который сегодня в массовом сознании настойчиво пытаются уровнять с Холокостом. Но никто за океаном не говорит о предыстории этих событий.

Сребреница – небольшой город в центре Боснии, население которого составляли в основном мусульмане, а жителями пригородных сел и хуторов были сербы. В апреле 1992 года над этим районом установила свой контроль мусульманская военная группировка под командованием бывшего милиционера, по иронии судьбы когда-то телохранителя самого Слободана Милошевича - Насера Орича. В праздник Святого Георгия - 6 мая, эти военизированные отряды начали массовую резню местных сербов: уничтожили села Блечево, Гнион, Скелане, Опарица, Чосиче, Ратковац, Крушиче. С жителями боевики расправлялись с особой жесткостью – выкалывали глаза, насиловали, распинали на дверях своих домов, отпиливали головы, детей жарили на вертелах. Причем, Орич даже не пытался скрыть злодеяния своих сообщников, как и свои собственные «геройства», они фиксировались на фото и видеокамеры, записи продавались на рынках под маркой «The Best of Naser Oric». А трупы замученных людей в лучшем случае взрывались, чаще же просто оставлялись гнить под открытым небом. Все эти многочисленные доказательства впоследствии были собраны мемориальными и правозащитными организациями сербов и переданы в Гаагский трибунал, но все знают пристрастность этого органа, который в пору называть судилищем. Орич бы осужден этим «судом» всего на три года, как мелкий воришка, и даже прозападный нынешний президент Сербии Борис Тадич назвал этот приговор «самым большим позором Гаагского трибунала».

В течении трех лет своего командования в сребреническом районе формирования Орича постоянно проводили карательные акции, которые старались устраивать исключительно по большим православным праздникам. Так, на «кровавое рождество» 7 января 1993 года нелюди вырезали большое сербское село Кравице, там было зверски убито 46 и ранено 36 мирных жителей, сожжены 690 домов и церковь. Всего же боевиками было уничтожено более 150 сербских сел, убито более 3500 человек, очень часто люди уничтожались целыми семьями, от мала до велика. Причем жертвами Орича становились не только сербы, но и мусульмане – те, кто укрывал в своих домах вчерашних соседей или отказывался платить дань на содержание отрядов «защитников» Сребреницы. При этом Среберница официально считалась буферной «демилитаризованной зоной» под охраной ООН, куда, несмотря на официальный статус продолжал идти поток вооружений. Даже бывший шеф миссии ООН в Боснии и Герцеговине Ясуши Акаши, в статье для «Вашингтон таймс» от 1 ноября 1995 года, был вынужден свидетельствовать: «Силы боснийского правительства использовали «защитные зоны» не только в Сребренице, но и в Сараеве, Тузле, Бихаче и Горажде для обучения, лечения и пополнения снабжения своих солдат».

Летом 1995 года небольшая военная группировка боснийских сербов под командованием генерала Радко Младича, в ответ но очередной обстрел и вооруженную вылазку из «демилитаризованной зоны», взяли штурмом хорошо укрепленную и защищенную артиллерией Сребреницу. Победа была достигнута боевым формированием в несколько сотен человек, при поддержке всего шести танков! За несколько дней до этого город спешно покинули шесть тысяч солдат Армии Боснии и Герцеговины. Почему же это произошло?

В интервью сараевской газете «Дни», вышедшей 22 июня 1998 года, бывший шеф полиции в Сребренице Хакий Мехолич процитировал слова Алии Изетбеговича, сказанные им на встрече с представителями города: «Знаете, мне Клинтон предлагал еще в апреле 93 года, после падения Церске и Коневич Поля, сделать так, чтобы сербские силы вошли в Сребреницу и уничтожили пять тысяч мусульман. Тогда он сможет ответить на это американской военной интервенцией». Обвиняющие сербов и, в частности, генерала Младича, который теперь разыскивается Гаагой как международный преступник, говорят о восьми тысячах мусульманских мужчинах, расстрелянных сербами. Безусловно, любое массовое убийство не имеет оправдания.

Но давайте на секунду представим сербских солдат, входящих в разоренные сербские села, наблюдающих изуродованные тела стариков, женщин и детей. Если учитывать, что многие погибшие жители Сребреницы были их родственниками, поскольку армия боснийских сербов комплектовалась в своей массе из местных жителей, то реакцию солдат по отношению к пленным представить не трудно. Конечно, расстрелы имели место, наверняка под пули попали и мирные граждане. Но…

Смущает количество убитых. Так, профессор Пенсильванского университета Эдвард Херманн, глава Исследовательской группы, изучающей Сребреницу, считает слудующее: «Сребреничкая «резня» представляет крупнейший триумф пропаганды в балканских войнах. Расхождение с истиной символизирует тот факт, что первоначальная оценка жертв в количестве 8 тысяч человек, включая и 5 тысяч «пропавших», которые покинули Сребреницу, уйдя в направлении территории контролируемой мусульманами, сохранена даже после того как вскоре было установлено, что несколько тысяч из них достигло конечной точки своего пути, а еще несколько тысяч – погибли в боях».

Ну и, наконец, блестящий вывод делает военный журналист BBC Джонотан Рупер: «В августе 1995 года Всемирной организацией здравоохранения и боснийским правительством 35 тысяч 632 человека были зарегистрированы как лица, переселенные из сребреничкой защитной зоны – другими словами, как выжившие после сербской операции. Также ранее было сообщено, что около 700 бойцов – защитников Сребреницы, живыми достигли ближайшего города Жепы. Таким образом, в общей сложности было зарегистрировано не менее 38-39 тысяч выживших. До операции сербских сил Сребреница была городом, состоящим из 37 тысяч жителей, как женщин, так и мужчин. Если бы хотя 7 300 человек из Сребреницы были вырезаны, как это официально утверждают нам, то население внутри защитной зоны до ее перехода в сербские руки должно было бы превышать показатель 46 тысяч человек, что сильно не соответствует имеющимся статистическим данным».

Интересный факт: недавно у дверей посольства США в Вене был задержан босниец - вахабит, намеривавшийся взорвать его. Самое интересное, что этот человек, не первый год живущий в Австрии, числился среди погибших в Сребренице. Беспристрастные ученые сходятся во мнении, что занявшие город сербские части расстреляли более сотни человек. А это уже никак не тянет на геноцид.

Как бы то ни было США и НАТО были развязаны руки, военные самолеты альянса начали бомбить боснийских сербов, обученная американскими военными инструкторами армия ваххабитов наголову разбила подразделения мусульман-югославов – единственных союзников сербов в этой войне. Последних же принудили к подписанию Дейтоновских соглашений, согласно которым они потеряли большинство занятых ими территорий, откуда в спешке уезжали сербские жители, выкапывая и забирая с собой гробы прахом предков – дабы те не подверглись осквернению.

Сегодня Босния и Герцеговина делится на два энтитета – Мусульмано-хорватскую федерацию (несмотря на ожесточенные столкновения между мусульманами и хорватами в районе Мостара и желания хорватов иметь собственную автономию) и Республику Сербскую. Вся полнота власти в стране принадлежит Верховному представителю ООН, который назначается с подачи НАТО: словно чиновник колониальных времен он наделен полномочиями смещать неугодных государственных деятелей, инициировать аресты и блокировать принятие тех или иных законов боснийским парламентом. Из всех средств, выделяемых международным сообществом на восстановление послевоенной экономики Боснии и Герцеговины, только 3% доходят до бюджета сербской автономии. При этом сараевское правительство не оставляет попыток упразднить Республику Серпскую как «геноцидное образование»