Храм по имени «Вопреки»

http://www.pravmir.ru/xram-po-imeni-vopreki/

История современного северного Китая, или Маньчжурии, как звали эту территорию русские, неразрывно связана с Россией. Судьбы двух стран связало полотно Китайской восточной железной дороги. Разрываемый на части колониальными державами, Китай принял решение о сотрудничестве с Россией. Зная потребность России в незамерзающем порте, китайские власти решили отдать России территорию от своих северных границ до Порт-Артура в долгосрочную аренду. В результате, императором Николаем II и прибывшим в Россию специальным послом Китайской империи Ли Хунчжаном был подписан договор о строительстве КВЖД – дороге, которая призвана была соединить г. Читу и замерзающий порт Владивосток с Порт-Артуром1. Соглашаясь на строительство, китайцы получали от России инвестиции (только на строительство КВЖД в российской казне было изыскано 500 миллионов) и защиту от японцев (защищать Порт-Артур и г. Дальний прибыл пятидесятитысячный армейский корпус). Более того, русские основали стратегически важный г. Харбин. Спланированный талантливейшим архитектором Адамом Шидловским, город и в XXI в. развивается по проекту, рассчитанному на сотни лет вперёд. А инженерная мысль князя Михаила Хилкова, трудившегося над строительством КВЖД, до сих пор не знает аналогов в мире. Так, например, тройная петля железной дороги в районе Большого Хингана позволяет снизить скорость движущегося состава до необходимой величины2.



Время шло. Россия содрогнулась от ужаса революции. Судьбы тысяч людей искалечила гражданская война. Коснулась она и КВЖД. Давшаяся столь дорогой ценой, дорога вместе с более чем сорокатысячным персоналом оказались никому не нужными. Как с ними оказались не нужными десятки построенных русскими сёл и деревень (Драгоценка, Попирай, Верх-Кули, станица Караванная). Но Маньчжурия не бросила русских. Тысячи русских бежали сюда от жестокости красного террора. Часть из них, добравшись в Харбин, спешила перебраться в Шанхай, откуда сотни пароходов везли русских в Австралию, Парагвай, Бразилию – туда, где, казалось, они могли обрести покой и счастье. Часть русских с приходом к власти в Китае коммунистической партии эшелонами отправлялась назад в Россию, где «беляки недобитые» получали свой срок, чаще всего не один. А часть – осела на китайской территории. Ими были остатки армий Колчака, Унгерна, Семёнова, а также пришедшие когда-то сюда приаргуньские казаки. Именно представители последней, третьей группы образовали в Китае новой национальное меньшинство – русские.

До конца 1960-х годов в Китае жила прежняя, дореволюционная Россия. Без преувеличения можно сказать, что своим развитием северо-восток Китая обязан главным образом русским. Мы принесли сюда изящество архитектуры, передовые достижения науки и техники, музыку, живопись, балет, литературу. Безжалостно уничтожая сегодня в Харбине русское архитектурное наследие, китайцы лишают город уникальности и неповторимости, превращая его в безликий населённый пункт из стекла и бетона. Кроме того, главным украшением всей Маньчжурии бесспорно были храмы, в которых тысячи русских людей находили утешение и успокоение. В годы культурной революции практически все они были стёрты с лица земли, уцелевшие – были осквернены. Такое состояние при нашем попустительстве сохраняется до сих пор.



И вот около 10 лет назад на территории нынешнего китайского АР Внутренняя Монголия в г. Лабдарин произошло чудо – властями Китая был построен православный храм в честь Святителя Иннокентия Иркутского. Событие это исторически примечательное, ведь ранее на территории так называемого «Трёхречья» русскими было построено 19 церквей и 1 монастырь, разрушенных по приказу китайского руководства в годы культурной революции. Спасая иконы от кошмара 1960-х гг., люди закапывали их в землю, посмев достать их лишь спустя два десятилетия3. Однако, русские деревни, оторванные от своих корней, все эти годы продолжали жить, сохраняя свои традиции и веру. Именно под давлением местных русских жителей атеистическое руководство Китая согласилось построить храм. Остаётся удивляться, как люди, лишённые поддержки священника и любой другой духовной поддержки сумели не только не очерстветь сердцем в годы лишений, но и сохранить православный обычай, соблюдать посты и бережно хранить семейные иконы. С Божьей помощью ситуация стала меняться. И вот снова Россия пытается помочь православной пастве Китая. Однако предоставить эту помощь на деле оказалось очень нелегко.

Построив здание храма, китайское руководство не разрешило привезти из России иконостас. Только спустя четыре года после завершения строительства иконостас пропустили через таможенный пост на российско-китайской границе. Казалось бы, дело сдвинулось с мёртвой точки. Но… Храм по-прежнему оставался закрыт. Причины? Неясны.

И вновь случилось чудо. 30 августа 2009 г. в 8 часов утра по пекинскому времени, минуя все препятствия и трудности, двери храма распахнулись для молитвы, а старенький отец Михаил восславил имя Господа на Божественной литургии. Отец Михаил в свои 86 лет, пожалуй, последний человек в Китае, которому ещё разрешают совершать богослужения в православных храмах страны. Русских священников в Китае не жалуют. Даже молодые китайцы, получившие образование в семинариях России, не допускаются к службе решением правительства.


Радость русского населения Китая не знало границ! Но и эту радость омрачила та среда, в которой проходила первая почти за полвека служба в Трёхречье. Ещё за два дня до открытия храма ни у кого не было уверенности, что это произойдёт. Дата открытия держалась в тайне. За три дня до открытия храм ещё наполняли горы строительного мусора (за 10 лет не успели сделать ремонт!), а рабочие веселились, шмыгая из окон церкви во двор. Лично я узнала об открытии храма по секрету, пообещав не разглашать источник. В общем, китайское руководство явно не хотело, чтобы кто-либо из «некитайских» русских узнал об этом.

Само богослужение также напоминало спектакль. Сам факт того, что отца Михаила, уже старенького, не очень здорового, привезли из Шанхая хоть и по такому радостному поводу не для присутствия на службе, а для её проведения, несколько вызывает удивление. В это же время на службе присутствовал протоиерей, настоятель общины святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Гонконге отец Дионисий Поздняев, которому просто не разрешили принять участие в службе, как представителю другого государства. Одним из трёх лиц, принимавших участие в совершении богослужения, был человек, который практически не знал хода богослужения. Китаец Саша приехал в Россию учить русский, несколько раз побывал в храме и стал верующим. Само по себе это событие очень радостно, но вот крещён ли он?


Территория вокруг храма была оцеплена полицией и бесчисленным количеством мужчин в строгих костюмах. Они стояли по периметру храма, как внутри, так и снаружи, а также кольцом вокруг подъезда к храму. Несколько человек с камерами и фотоаппаратами тщательно фотографировали всех, кто входил и выходил из храма. Фотографировали по несколько раз и с разных ракурсов, вблизи и издали. Отойдя от храма, я заметила как из машин, припаркованных поблизости, сквозь щёлку слегка открытого затемнённого стекла на меня смотрели объективы камер. Русская, владеет языком, разговаривала с отцом Дионисием. Да как она вообще узнала об открытии храма? Ко мне, по очереди и сообща, подходили разные люди, спрашивали моё имя, адрес, место учёбы, просили всё это записать на бумажке. А потом уже другие люди подходили и спрашивали: «Так вас зовут так-то? И вы оттуда-то?» У окна, ближе всего расположенного к алтарю, стоял серьёзного вида человек и каждый раз, когда отец Михаил входил в алтарную часть храма, сгибался пополам и заглядывал в Южные врата, проверяя, по-видимому, не изготавливает ли он там взрывное устройство. Вдвойне забавно было встретить в числе «людей в штатском», тех, кого каждое воскресенье можно увидеть в Покровском храме г. Харбин в числе единственных и особо «преданных» прихожан. В ходе службы «людям в штатском» женщины, по-видимому, секретарши, приносили какие-то распечатки, после чего структура размещения сотрудников в храме менялась.


Сама служба длилась два часа. Отец Михаил всем своим видом вдохновлял прихожан быть сильными и стойкими, хотя было видно, как тяжело ему было стоять на ногах, как спотыкался он, идя к алтарю и чуть было не уронив чашу, как трудно ему было читать тексты богослужения. Было трудно. Но прихожане были рады, несмотря ни на что! Огорчило их только то, что так и не смогли из России привезти большое распятие! По окончании службы отцу Михаилу поднесли текст с официальной речью, и он, в духе партийного собрания, поблагодарил всех за участие и выразил надежду на укрепление мира и дружбы между странами. Затем у входа в храм прошла ещё одна официальная часть. Участникам к одежде прикрепили ярко-красные бантики, руководство Китая выступило с торжественными речами, с таблички на храме сняли укрывающее её полотно и сделали общую «партийную» фотографию.


Аплодисменты. Последние фотографии с отцом Михаилом и отцом Дионисием. Двери храма закрыли. Прихожане стали расходиться. А по-китайски радостный плакат об открытии храма рабочие спешно свернули. Церемония открытия храма была проведена на высоком уровне и в штатном режиме.

А храм? Вот только будет ли теперь открыт храм для доступа прихожан – не ясно. Возможно… По воскресеньям… Власти ещё не решили! А будут ли в храме вестись службы? Однозначно нет! Священника-то в Китае нет. Отец Михаил слишком старенький, а русским священникам – не положено. Вот и получилось, что люди, пришедшие в храм в надежде причаститься и покрестить детей, вновь ушли из храма ни с чем. Удивительно, что даже в атмосфере строгой секретности после службы к кресту подошли более 80 человек. Ведь узнали об открытии храма!! Пришли!! Вот только «ревностный» харбинский прихожанин Вася, который почему-то оказался в числе «людей в штатском», сказал мне, что храм не нужен, потому что прихожан мало.