едолгое пребывание Мальтийского ордена в России сопровождалось передачей рыцарям ряда зданий в Петербурге и его окрестностях, а гроссмейстерство Павла I нашло отражение в орденской символике, украсившей большинство его резиденций. Иоаннитам отдали построенную архитектором Ю. Фельтеном церковь Рождества Иоанна Предтечи на Каменном острове, где кавалеры ордена принимали присягу. Здесь же находилось кладбище мальтийских рыцарей. В парадной анфиладе Павловского дворца по проекту В. Бренны был отделан Кавалерский зал, предназначавшийся для церемоний иоаннитов. В Павловске в крепости Бип появилась католическая капелла Святого Иоанна для орденских кавалеров. В Гатчине сохранилось лучшее творение Н. Львова - Приоратский дворец, задуманный как резиденция приора и капитула ордена. Главной же резиденцией стал бывший Воронцовский дворец на Садовой улице.



Но самым известным памятником, связанным с историей Мальтийского ордена в России, бесспорно, считается Михайловский замок - последний дворец императора Павла I, его „любимое детище".

Для Павла это была не просто очередная резиденция, а осуществление его многолетних чаяний и устремлений. Необычные для Петербурга архитектура и планировка ансамбля воплощали идею замка, рыцарской твердыни. Последовательно проводя эту идею, Павел переименовал все императорские дворцы в замки (даже Зимний дворец именовался „Зимним замком"). Архитектурный облик дворцов не претерпел существенных изменений, но, называя их замками, император пытался придать им качественно новое значение. Михайловский замок должен был стать рыцарской резиденцией не только по имени, но и по сути. Рвы, подъемные мосты, пушки и полубастионы были прежде всего данью западноевропейской средневековой традиции и результатом увлечений Павла рыцарской символикой. Как показал ход дальнейших событий, они мало способствовали безопасности владельца дворца.


Замок, строившийся в крайней спешке, в конце 1798 года был подведен под крышу, и его венценосный строитель получил возможность приступить к внутренней отделке парадных и жилых помещений дворца. Именно в это время Павел I объявил о своем согласии принять титул Великого магистра Мальтийского ордена и подписал указы, касающиеся его деятельности в России.

Вполне естественно, что, разрабатывая проекты убранства Михайловского замка, Павел мысленно представлял его не только как очередную резиденцию Романовых, но и как дворец Великого магистра ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Здесь должны были проходить собрания и торжественные церемониалы мальтийских кавалеров. Эти намерения нашли зримое воплощение в отделке парадных апартаментов строящегося замка. В оформлении дворцовых фасадов неоднократно повторяется восьмиконечный мальтийский крест. Проход в главную парадную анфиладу нового императорского дворца осуществлялся по широкой двухмартевой лестнице в юго-западной части здания, словно зажатой между мраморными стенами. Ее интерьер строг и сдержанно-величественен. Следуя петербургской классицистической традиции, строитель дворца Винченцо Брен-на основным элементом убранства Парадной лестницы сделал цветной камень - мрамор и гранит. По первоначальному замыслу перекрытие лестницы и простенки между мраморными пилястрами должны были быть расписаны в технике фрески картинами на сюжеты из русской истории. Этот проект укладывался в продуманную Павлом программу прославления Отечества. Взгляд входящего во дворец первым делом обращался к бронзовому гербу Российской империи, установленному на центральной стене Парадной лестницы. Он был исполнен в новом варианте, утвержденном в августе 1799 года, - с введенным в него мальтийским крестом - и должен был свидетельствовать о высоком предназначении Михайловского замка как места пребывания Великого магистра Мальтийского ордена. Герб - единственная мальтийская реликвия в замке, сохранившаяся до настоящего времени.

В анфиладе покоев бельэтажа среди больших парадных залов, украшенных уникальными произведениями искусства, выделялась Мраморная галерея, или Галерея мальтийских кавалеров, предназначенная для торжественных собраний кавалеров Мальтийского ордена и караула рыцарей. Интерес Павла к церемониалам разного рода обусловил пышное великолепие этого интерьера, богато отделанного цветным камнем наподобие знаменитых дворцов Европы.

Архитектурное решение Мраморной галереи Михайловского замка строилось на контрасте красного и черного природного камня: до аттика стены были украшены большими полями „breccia coralina de Genova с инкрустациями черного мрамора из Порто-Венере". В торце зала находились мраморные хоры для оркестра. В центре - глубокая ниша с мраморным камином, инкрустированным лазуритом и яшмой и украшенным гермами. Длинная стена против окон была ритмично прорезана четырьмя небольшими нишами, облицованными редким и ценным мрамором „gipolino antico", напоминающим зеленое окаменелое дерево. В нишах располагались копии статуй античных богов - Вакха, Меркурия, Флоры и Венеры. Дополняли убранство зала бронзовые вазы, канделябры и часы.

Зал предназначался не только для орденских ритуалов, но и для светских праздников: 2 февраля 1801 года во время бала-маскарада в Мальтийской галерее были устроены танцы.

Вслед за Галереей мальтийских кавалеров размещалась круглая в плане Малая, или Мальтийская, тронная императора. В Михайловском замке тронных залов было пять: два — самого государя, государыни, великого князя и наследника Александра Павловича и его брата Константина, имевшего титул цесаревича. Известно, что даже число ступеней у тронов в этих залах зависело от достоинств занимавших их лиц: восемь - в Большой тронной и три - в Мальтийской вели к государеву трону, одна была присвоена его супруге, и на уровне пола, на ковре, был устроен трон для наследника. Павел ревниво охранял свое величие и был крайне щепетилен в любых вопросах формы.

В Мальтийской тронной купол поддерживали шестнадцать парных фигур атлантов. Здесь господствовали царственные цвета - пурпур и серебро. Стены, императорский трон и находящаяся в зале мебель были обтянуты красным бархатом с серебряным шитьем. Выступающие из стен пилястры и панели - облицованы светло-красным стюком. Лепной фриз и карниз - позолочены. Основной доминантой в убранстве зала была большая серебряная люстра на 32 свечи, выполненная мастером И. Бухом, и восемь серебряных настенных кронштейнов с царскими вензелями и орлами. В этих работах знаменитый в Петербурге серебряных дел мастер использовал удивительный эффект сочетания полированной и матовой фактуры серебра. Все эти предметы сохранились до наших дней и ныне украшают интерьер Петровского зала Зимнего дворца.

Из-за кратковременности пребывания двора в Михайловском замке орденские покои практически не использовались по назначению. Единственным исключением стала аудиенция датскому министру генерал-майору 2-го ранга графу Левендалю 24 февраля: Павел счел необходимым принять его не в Большой, а в Мальтийской тронной. Больше никаких церемоний, связанных с орденом, в замке не проводилось. Скорее всего, это объясняется тем, что орденские праздники не совпали хронологически с периодом проживания здесь императорской фамилии.

Тем не менее Михайловский замок вошел в историю русской архитектуры как памятник романтическим увлечениям рыцарскими идеалами его владельца. Кирпично-красный цвет стен замка одни современники связывали с галантной любезностью императора, подобравшего на балу лайковую перчатку своей фаворитки княгини А.П. Гагариной. Другие - эту нетипичную для Петербурга окраску здания объясняли традиционным цветом ордена. Но воспринимался ли цвет Михайловского замка как символ преклонения перед прекрасной дамой, или как напоминание о высоком звании Великого магистра - в обоих случаях его сочли очередным проявлением рыцарства русского императора. Показательно, что это здание воспринималось в северной столице как рыцарский замок и после смерти Павла I. В XIX столетии, в годы размещения в стенах Михайловского замка Николаевского Инженерного училища, мальтийская символика вошла в оформление интерьера парадного Воскресенского зала, где сохранялась в течение длительного времени.

Необычный облик последней резиденции Павла I, соединявший в себе черты светского европейского дворца и средневекового рыцарского замка, на протяжении почти двух столетий способствовал тому, что историки Петербурга отводили этому сооружению особое место в контексте стилевого развития русской архитектуры.

© Елена Кальницкая. 1998 г.