Наверно ночь помогает зализывать раны волкам или демонам...все равно. Они из за этого такие живучие. Измученные и израненные они утопают в бархате ночи, и та их принимает, всегда принимает. Укутывает, ограждает, защищает от суеты дня. Когда темно легче видеть звезды, легче плакать, когда слезы остаются в сумраке, легче кричать, когда никто не услышит. Так они и скрываются в ночи, не для темных дел и охоты, но для разговора с собой. Там где то между днями ждет их горячий кофе, блюз или старый добрый рок-н-ролл. И как будто ничего и не было, и никто не падал, и не касались чужие острые клыки белой шерсти.
Ночь обнимает их когда больно, прижимает к себе так крепко, что разбитая, обгорелая душа не может вырваться, но пытается убежать, сгоряча сделать все что угодно лишь бы не выжить, пока не упадет на колени к ногам спасительницы обессилив. И когда уже проходит время...минуты, часы...замолкают стоны в темноте, и все что было уступает место пустоте, ненужной и неуютной, но свежей и прохладной. И тогда становится все иначе, как будто все было не с тобой, и все это просто чей то рассказ. Тогда можно рассуждать, думать, смотреть на все с мудростью и терпением. Так рождается покой, из которого появляются новые силы, на верные поступки и движения.
За покоем приходит сон, который оставит за своими приделами все проблемы, даст самое надежное убежище. Крылья демонов расправятся, белая шерсть волка снова замерцает в свете луны, и к утру они будут готовы к палящему солнцу.
Наверно ночь помогает зализывать раны волкам и демонам...только шрамы от них никогда уже не исчезнут.