«Правда принадлежит всем…»
09.10.2008 О том, что наша жизнь протекает в русле неких стереотипов, люди догадывались издревле. Многих это ощущение не покидает и сегодня. Так, сравнительно недавно на мировые киноэкраны вышел фильм «Матрица», авторы которого повествуют о том, что над человечеством довлеют некие сценарии, автоматизмы поведения, не свойственные внутренней природе человека.
Их античеловечность выражается в различных психических и психосоматических заболеваниях, аварийности, травмах, войнах и прочих бедах и невзгодах, присущих нынешней цивилизации. Как бы то ни было, несмотря на все существующее зло, человечество все так же продолжает лелеять мечту о земном рае. Люди верят, что сказочная Жар-птица по-прежнему порхает где-то поблизости. О философии бунтарства, миссии России, силе и слабости человека беседуем с поэтом, писателем Константином МИХАЙЛОВЫМ.

– Константин Аголоевич, однажды я прочел книгу ваших стихов и был ими зачарован. У меня появилось впечатление, что Будда, Перун, Велес, Шива, Христос, Орфей, Мухаммад, Заратустра и все остальные учителя и гении – это наши современники. В таком случае, в какую же эпоху, по-вашему, мы живем?

– Мне кажется, в одну из самых лучших. Я доволен, что живу именно в это время – время реставрации империи. В том, что это именно так, ничуть не сомневаюсь.

– Эта реставрация политическая, духовная? Какая?

– И политическая, и духовная. И метафизическая, что самое главное. Дело в том, что она – эта самая реставрация – несколько вынужденная. Россия не может существовать не в имперской форме. Она много раз от нее отрекалась. С кровью, без крови. Но все равно возвращалась к ней. Сегодня мы снова свидетели и участники этого процесса.

– В одном из ваших стихотворений есть такая строчка «Либо – Русь, либо – грязь». О чем она?

– Наверное, это можно объяснить так. Россия на самом деле страна уникальная. А уникальность ее заключается в том, что в России невозможна созидательная деятельность. Здесь людям не хватает энергии. Любое производство в России чрезвычайно энергоемко. Нам нужно отапливать громадные цеха, возводить толстые стены. А в Италии, например, этого делать не надо. Следовательно, там выгодно производить автомобили, а у нас это невыгодно. В России ничего не выгодно. Города строить невыгодно. Большинство наших городов – это подражание чужой, западноевропейской, культуре. На самом деле они не нужны России. С точки зрения затрат наши города, заводы, фабрики неэффективны.

– Но если производство и созидание даются нам с великим трудом…

– …то что возможно? Возможна духовная жизнь. Наместничество. Жизнеречение. Приобщение к метафизическим, магическим концепциям, теориям. К их разработкам. Именно на наших землях. И отсюда следует исторический путь и исторический императив России. Либо Россия погибнет, раздавленная миром, который очень эффективно производит вещи, либо она захватит этот мир, пленит, очарует и поведет его за собой. То есть, по сути дела все россияне, я не говорю – русские, я говорю – россияне, то есть все, кто живет в России, – проводники, миссионеры. У нас нет другого выбора. Ни сейчас, ни в исторической перспективе. О каких-то сроках тут говорить трудно. Есть ведь еще один сценарий. Россия сама может быть завоевана. Дело в том, что силы, окружающие нашу страну, очень хорошо понимают ее опасность. Они осознают, что русские, эти варвары, не смогут долго жить в таком состоянии. Питаться объедками с их стола. Да еще генетически измененными. Русские все равно захотят вернуть себе страну, снова сделать себе крепкий дом, сад, колодец, построить их по своему проекту, своему вкусу. Они снова родят пассионарных лидеров. Поэтому, кто нанесет удар первым – еще неизвестно. Вот поэтому «Либо – Русь, либо – грязь».

– Кстати, что означает ваше отчество – Аголоевич?

– Мой отец – армянин. Мать – наполовину русская. Прабабка по материнской линии была цыганкой. А по линии отца вообще много кровей намешано – армянской, грузинской, русской. Есть даже примесь итальянской. Мы происходим из области Армении, которая называется Арагац. Ее жители никогда не покорялись туркам. А имя происходит от слова «аголо» – человек из Эгеи, грек. Это очень древнее имя. В нашем роду оно периодически возникает через 2‑3 поколения.

– Отсюда, из вашей природы, весь этот интеллектуальный коктейль…

– Вполне возможно. Просто я чувствую, что являюсь носителем некой философской идеи, очень древней, которая почти утрачена, почти забыта. Но во мне она живет. И я пытаюсь ее выразить.

– И в чем ее суть?

– Если в двух словах, то это идея о том, что все человечество делится внутри себя на две условные расы. Причем эти расы не имеют отношение к национальностям. Все люди разделены по их отношению к магии. То бишь есть люди магические, а есть немагические. Одни были созданы Богом, как Адам и Ева, из глины. А другие являются детьми Богов. Их прямыми потомками. Плоть от плоти. Кровь от крови. И современное человечество представляет собой смешение этих двух ветвей. В каждом человеке, любом, независимо от национальности, вероисповедания, местожительства, смешаны в неких пропорциях компонента божественного и компонента сделанного, глиняного человека, Адама. И в зависимости от того, какая из них в человеке преобладает, такой путь он и выбирает. Либо путь мага, творца. Либо путь практика, биоробота.

– Миссия магов – в чем она?

– А нет у них никакой миссии. Они просто такими родились. Что для их мышления характерно? Оперировать метафизическими явлениями, а не практическими. Это два разных типа цивилизации. В настоящее время на Земле победила и торжествует цивилизация практиков, материалистов, то есть людей, которые могут эффективно оперировать вещественной стороной жизни. Цивилизация магов находится в изгнании. Можно сказать, что в подполье. Но она существует. Она не погибла. Иногда она выплескивается наружу. Ее последний выплеск произошел где-то в 30‑40‑е годы в Германии.

– Судя по всему, вы неравнодушны к истории…

– Мне вообще интересен взлом реальности. Я не верю, что нынешняя реальность, которую мы знаем, – это нечто готовое и окончательное, все, что нам дано. Ее можно взломать, преобразовать. Мне как врачу доводилось видеть некоторые пружины и детали, но только мельком. Я хочу составить о них более полное представление. В частности, у меня есть смутное подозрение, что взаимоотношения богов и людей не такие честные. Мне кажется, у человечества есть возможность как-то повлиять на свои отношения с Богом, изменить их в лучшую для себя сторону. История, безусловно, вызывает у меня повышенный интерес, но опять же в каком ключе? Я воспринимаю историю как перманентную битву богов, в которой они используют людей в качестве орудий. Не запоминаю дат, имен, цифр. Мне это не особо важно. Сама фактура, магическая подкладка исторических событий – вот что меня интересует. Вижу, что за каждым событием, явлением кроется некая автоматика, механика, которая толкает отдельных людей или государства на совершение определенных действий и поступков.

– В одном из ваших стихотворений меня поразила строчка «Бог ушел на войну и погиб на войне». О чем она?

– Кто-то вызывает нас из небытия и заставляет с боем пройти жизнь, к которой мы возвращаемся вновь и вновь в цепи бесконечных рождений. Мне ближе идея бога-воина, а не бога-святоши, который нынче повсюду. Но я не имею в виду, что он погиб и все. Метафизическая мистерия продолжается.

– А началась она еще в Древнем Египте…

– Да. Именно тогда атланты, а египтяне – это потомки атлантов, объявили ариев врагами. Эта информация содержится в так называемых параведических легендах. Именно между атлантами и ариями происходили основные исторические побоища. Кстати, гибель Гипербореи, прародины ариев, по одной из версий была вызвана именно атаками атлантов, их магической силой.

– Одно из ваших стихотворений называется «Памяти всех наших». Кто эти «наши»?

– В основном, это такие старые рок-н-ролльщики начала 80‑х. Мои друзья. Большинства из них на самом деле уже нет в живых.

– По профессии вы врач-психиатр. Ваши пациенты чему-то учат вас? Вообще, что это за люди? В чем их радость, горе, приоритеты?

– Вы знаете, мне сложно ответить на этот вопрос. Потому что не провожу такой границы – эти люди, те люди. Беда может настигнуть любого из нас. Тут нет ничего особенного, кроме одного. При некоторых повреждениях психики мышление меняется очень причудливым образом. И в какой-то момент, когда болезнь еще не слишком сильна, человеку открываются некие грани реальности, которые не видны остальным людям. Это самопроизвольный процесс, больной над ним не властен. Но вот эти грани можно уловить, использовать их в каких-то творческих целях. Когда что-то пишешь, сочиняешь, из этих странных, магических вещей можно выложить некую мозаику. Их, кстати, еще называют архетипами. Больное сознание сбрасывает с них завесу и начинает ими оперировать. Это длится недолго. Потом моральное помешательство убивает мышление. Все гаснет. Судя по всему, в мозгу человека есть какие-то структуры, которые ответственны за взаимодействие материальной составляющей человека и духовной. При перегрузках эти структуры выходят из строя.

– И как защититься от таких перегрузок?

– Нужно понимать, что у человека, будь он хоть трижды свят, нет монопольного права на истину. Всю правду знают только все.

Илья КАВЕРИН http://www.tumentoday.ru/2008/10/09/%C2%AB%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%B4%D0%B0-%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%B4%D0%BB%D0%B5%D0%B6%D0%B8%D1%82-%D0%B2%D1%81%D0%B5%D0%BC%E2%80%A6%C2%BB/