Пейринг: Мураки/Ория
Лето 1982 года, Япония, Киото.

Когда я в первый раз увидел смерть?
Когда я в первый раз увидел настоящую смерть?
Возможно, тогда, когда я поймал в саду родительского дома ящерицу - блестящую, с коричневой шкуркой и перламутровым блеском по упругим бокам и кончику хвоста, - и разрезал ее вдоль, еще живую.
Мне было интересно, что у нее внутри.
Мне было семь - детям свойственна неосознанная жестокость, и мне не было жалко ящерицы. Интерес был превыше сознания того, что я приношу ей страдания, а потом и гибель.

- Кадзу, так нельзя делать, - сказала мне тогда мать. - Нельзя отнимать жизнь, ведь не ты даешь ее.

- Но я хотел посмотреть, что там внутри, - возразил я.

Она покачала головой. Я помню, у нее были длинные светлые волосы, в цвет колосьев пшеницы на тех картинах, что висели на стенах в нашем доме, и серые глаза - словно небо над взволнованным морем того полотна, которое я любил больше всего.
Я не помню автора. И не помню названия.
Но я знаю, что в Японии море не такое. И океан другой.
И что в век повсеместной урбанизации на берегах того, другого моря, выстроились города с отелями и пансионатами, его гладь избороздили тысячи траулеров и современных морских лайнеров, и пляжи загрязнены туристами, и больше никогда не будут стоять у деревянных пристаней легкие бригантины и рыболовецкие ялики.

Таким оно мне не нужно - и не нужно ничто, что испорчено окончательно.

...Вечером, за ужином, мама рассказала отцу о ящерице.

- Ну, что ж, - пожал плечами отец. - Если ты так любознателен, Кадзутака, лет через десять пойдешь учиться в медицинский колледж.

Он так и не узнал, что через десять лет я действительно буду учиться в медицинском колледже - наверное, он бы гордился мной, хотя кто знает, кем бы стал мой сводный старший брат?
Впрочем, как бы то ни было, я никогда не был намерен делить с кем-либо родительскую любовь.
И хотя я скрывал это, хотя пытался подружиться с ним - что толку было с этого?

В тот год, когда Саки убил и мою мать, и отца, в год, когда я думал, что небо останется пасмурным на всю мою жизнь, как напоминание о цвете глаз матери, - тогда я увидел настоящую смерть.
Смерть человека, который лишил меня всего.

* * *

...В колледже меня сторонятся студенты - и обожают преподаватели.
Для того, чтобы успешно учиться, мне не нужны друзья. Более того - наблюдая за остальными сокурсниками, я понимаю, что они отвлекают друг друга от изучения предметов, занимаясь бесполезными разговорами на лекциях и встречаясь в кафе после занятий.
Для них я странный. Ботаник, аутстендер и просто ненормальный. Они знают, что я лучше их всех, вместе взятых, знаю институтскую программу, но если они чего-то не понимают, если не могут что-нибудь сделать, в последнюю очередь они обратятся ко мне. Да скорее они пойдут к преподавателю, чем к "сумасшедшему полукровке".
Но разве я чем-то недоволен?
Без их надоеданий у меня есть уйма свободного времени.
С соседом по комнате в институтском общежитии - в самом деле, не ездить же мне из фамильного особняка через полстраны в колледж каждый день, - я вообще не общаюсь. Вот уж кто точно еще более ненормальный, чем я.
Ицо Тамаяки, сын наибеднейшего лавочника с окраины Киото, каким-то чудом сумевший попасть в колледж, так повернут на спасении людей, что среди студентов его называют не иначе как "Иисус Христос".
Мне Тамаяки не мешает. От него даже есть толика пользы - если какое-либо занятие обусловлено работой в паре, то Христос заполняет за меня все бумажки, вскрывает лягушек и моет использованные приборы.
Большая часть сокурсников мне завидует. Каждый из них хотел бы иметь Тамаяки на побегушках - но лишь я один называю его по имени и не подаю вида о том, что считаю его полоумным.

Если судить с внешней стороны, так, как видят все, то в нашей группе двое ненормальных - я и Иисус Христос. Раз так, то должен быть и бесспорный лидер, у которого есть пара-тройка лучших друзей, десяток тех, кто его уважает и все остальные - попросту бегающие за ним или ненавидящие в силу того, что он центр вселенной.
И он есть.

Ория Мибу - наследник одного из влиятельных кланов японских якудза, золотой генофонд мафии и мечта всех девушек колледжа.
Вряд ли кто-то сможет дать ответ, за каким чертом он пошел в медицинский - таким, как он, вернее дорога в строительство и недвижимость, а никак не в медицину.
Но красный диплом ему, разумеется, обеспечен, даже если к концу пятого курса он так и не будет знать разницы между скальпелем и кухонным ножом.

Все так, однако Мибу своими усилиями учится на твердые "хорошо", а преподаватели натягивают его на "отлично".

...Иисус Христос его ненавидит. Ему обидно, что такие "преступники" добиваются всего в жизни, и палец о палец не ударив. Но я знаю истинную причину его ненависти - это Мибу придумал называть его именем Спасителя.

...Сегодня у нас первой парой идет физиология - как раз последняя тема перед зачетом. Занятие еще не началось, я захожу в полупустую аудиторию.
Мибу и его друзья сидят на партах, окруженные студентками с нашего курса и параллели - девушками с крашеными волосами, явно укороченными юбками униформы и повадками уличных проституток. В начале первого курса они все были одинаково скромными - а сейчас, в конце, некоторых из них и не узнать - Мибу держит марку.

- Мураки-сан, - увидев меня, он улыбается, а его спутницы начинают глупо хихикать. - Ты сегодня без Иисуса Христа?

Он любит нарываться, потому что знает - ничего плохого ему все равно не будет. Хотя месяц назад на весь Токио разнеслась весть о том, что Медицинский Колледж отлопатил Индустриальное Училище так, что технари до конца своей жизни запомнят имя Ории Мибу. А ведь еще недавно считалось, что с Индустриальным Училищем лучше вообще не связываться.
Но лично мне ничего не грозит - опасности для Мибу я не составляю, ему не имеет смысла повышать на мне свой статус.
И - еще одно мое маленькое преимущество - я староста группы. Хоть и формально, я все же имею над ним какую-то власть.

- Да, Мибу-сан, - отвечаю я. - Он остался на небесах и решил наблюдать за мной оттуда.

- Мы в пятницу отмечаем сдачу сессии, - Мибу пропускает мои слова мимо ушей - значит, не придумал, что ответить. - Не присоединишься к нам?

- К вам? - Я окидываю взглядом всю его компанию.

- Не смотри на нас так, Мураки-сан, - в янтарных глазах вспыхивает угроза, и Мибу склоняется к моему лицу.

- Не занимай мое время без значимого повода, Мибу-сан, - говорю я ему.

Кто, кроме меня, может так дерзить Ории Мибу?

Он снова улыбается и встает на ноги, его длинные для парня волосы ложатся ухоженными прядями на плечи.

- Прости, Мураки-сан, - он касается пальцами своего плеча и небрежно стряхивает несуществующую пыль. - Ребята, я отнимаю время у гения медицины, знали?

Его размалеванные девицы смеются, друзья едва ли не одинаково ухмыляются.
Не знаю, чтобы я ответил ему на это, но в аудиторию входит наш преподаватель, а за ним - запыхавшийся Тамаяки.
Я сажусь так, чтобы рядом не было свободных мест, иначе Христос воистину будет со мной.
* * *

После всех пар я сижу в общей гостиной общежития, вокруг моего кресла - зона отчуждения, но именно это мне и нужно.
Я внимательно вглядываюсь в план здания колледжа - мне не стоило никакого труда раздобыть его, сказав завхозу, что план эвакуации на нашем этаже, по всей видимости, не соответствует действительности. Гандзи-сану под шестьдесят, ему определенно трудно было бы взбираться по лестницам, поэтому он с радостью вручил мне папку с планами всех этажей, в том числе и подвальных, со словами о том, что на его веку еще не было таких внимательных старост, как я.
Не было, потому что в плане эвакуации ошибок нет.
Но нужно ли ему об этом знать?

...Под центральной башней огромный подвал, неясно вообще, зачем он нужен, но он пустой, абсолютно пустой.
Да, Саки, это будет твоим новым домом. Скоро, очень скоро будет.
А пока я мешаю кабалистику с Вуду, разбавляя полученное такой, казалось бы, избитой уже европейской черной и белой магией.
Без магии я не достигну своей цели - потому что медицина не на том уровне. А без медицины мне бесполезна магия - потому что только дураки и помешанные верят во всемогущество колдовства.

...В детстве мать рассказывала мне о том, что много веков назад в ее роду был колдун, он жил в скандинавской деревне, и его опасалась вся округа. Я был пятилетним ребенком и беззаветно верил в это - даже в то, что должен унаследовать его дар в седьмом поколении.
Прошли годы - я не забыл ее слова, но разве в наш век кто-то продолжает верить в магию?
Ядерная бомба куда мощней всех заклинаний, вместе взятых - и в сорок пятом году японцы испытали это на своей шкуре.
И, все же, ни одним научным понятием я не могу объяснить то, что прочитал в дневнике своего деда.
Человек не способен жить вечно. И месяцами обходиться без еды не способен.
Значит, это не просто красивая легенда - шинигами и Мейфу.
Значит, и вся магия в целом - не вымысел.

Какие-то определенные аспекты ее мне уже подвластны, разумеется, я не занимаюсь чушью вроде спиритических сеансов - дух Фрейда мне определенно не нужен.

...Но для того, чтобы в будущем продолжать то, что я начал уже сейчас, мне нужен еще кто-то, помимо меня самого. Я понимаю - любые мои действия будут незаконны, они являются таковыми и сейчас. Один я не справлюсь.
Естественно, что полиция меня прикроет.
Отсюда следует, что мне нужна незаконная, но могущественная структура.
Якудза?
Подходит по всем параметрам.
Ория Мибу?
Подходит, но учитывая наши нелегкие отношения...

Впрочем, я могу заключить с ним своеобразную бартерную сделку - ему не помешает мир со старостой и лучшим учеником колледжа, а мне пока хватит этого самого мира. Тем более, что если я пойду на попятную, это лишний раз подтвердит влиятельность Мибу-младшего.
Но, с другой стороны... унижаться перед ним?
Никогда.
Да и такой подход не будет гарантировать мне успех в дальнейшем.

...Нужно заставить Мибу уважать меня. Но как? Он избалован, окружен всеобщим вниманием... если встать по другую сторону баррикад и гнуть палку - мы попросту сломаем ее. Да, я один, он - нет, но не в том дело...
Так что же мне делать с тобой, Ория Мибу?

* * *

Я сдаю сессию на отлично, Мибу - тоже, и Тамаяки - ну, кто бы сомневался?
Весь колледж знает, что в пятницу Ория Мибу отмечает успешную сдачу в "Хоши Широй" - владении его отца. О "Белой Звезде" ходят самые невероятные слухи - начиная с того, что названием она обязана кокаину, и заканчивая тем, что это бордель.
Мибу-старший этого не отрицает и не подтверждает, Мибу-младший следует политике отца.
Попасть в "Звезду" становится мечтой каждого студента колледжа, но список избранных уже предопределен.

И я, как ни странно, оказываюсь в нем.

- Эй, Мураки, - я спускаюсь с парадной лестницы колледжа, когда меня окрикивают знакомым женским голосом с протяжными интонациями. - Постой.

Сацуки Юсадзи. Одна из фавориток Мибу - симпатичная, стройная, крашеная в блондинку.

- Это приглашение на вечеринку Ори, - она держит в пальцах открытку из плотной бумаги.

Ори. Да, так, кажется, Мибу называют его девушки и друзья.

- Он считает, что я приду? - я беру открытку, а Сацуки безразлично подносит сигарету к свои губам. - Можешь ему передать, что...

- Мураки, - она мягко осекает меня. - Мое дело - отдать тебе приглашение. А все остальное делай сам.

Ненавижу, когда меня обрывают. И тем более ненавижу, когда меня обрывают такие, как она.

- Тогда, может быть, скажешь, где он? - я приподнимаю бровь и улыбаюсь.

Да, моя улыбка странно действует на людей. Мое лицо - маска с пустыми провалами на месте глаз. И глаза мои ничего не выражают, и я хорошо понимаю, как это выглядит в сочетании с вежливой улыбкой.

- Меня не нужно искать, Мураки-сан.

Я оборачиваюсь.
Мибу стоит за мной, он, похоже, только что вышел из дверей колледжа.

- Итак, Мураки-сан, - он берет из моих пальцев приглашение и раскрывает его. - Что мы имеем? В пятницу - то есть через два дня, в "Хоши Широй", в десять вечера... стиль одежды - желательно официальный, для девушек - он переводит взгляд на Сацуки и улыбается. - Свободный.

- Я умею читать, Ори, - я улыбаюсь ему так же бездушно, как улыбался Сацуки. - Спасибо за заботу.

От такого неожиданного обращения - еще бы, вместо "Мибу-сан" - "Ори", - Мибу не успевает мне ничего ответить.
И я, развернувшись, спускаюсь по лестнице вниз и иду по дороге к корпусам общежития.

На день вечеринки у меня были немного другие планы, по большей части связанные с подвалом башни, но... ведь и Мибу входит в них.
Да и в запасе у меня еще два дня, как раз хватит времени на оформление всех бумаг, необходимых для того, чтобы на летние каникулы я остался в колледже - мне нетрудно будет обосновать это подготовкой к проекту на второй курс.


...Вечером пятницы я подхожу к "Звезде" чуть позже назначенного времени - чтобы не стоять среди приглашенных у входа. Охранник пропускает меня, взглянув на открытку, и я выбрасываю ее в урну у входа - больше она не нужна мне. Я не тот, кто будет хранить этот кусок бумаги как ценную реликвию.

- Добро пожаловать в "Хоши Широй", - мне улыбается японка в кимоно, с набеленным, как у гейши, лицом.

Она диссонирует с теми девушками, что мелькают в глубине "Звезды" - они в коротких юбках, блестящих топах и платьях, на высоких каблуках. Я почти сразу узнаю среди них Сацуки - у нее кроваво-красное бархатное платье, его легко заметить среди всеобщего блеска. Она стоит рядом с Мибу - и он, заметив меня, улыбается.

- Не хочешь выпить, Мураки-сан? - он останавливает жестом официантку и берет с ее подноса бокал шампанского.

Мне не нравится эта вечеринка. Они пытаются выглядеть как взрослые - но нам всем по восемнадцать лет, и никто еще не достоин называться взрослым человеком.
Хотя Ория неплохо смотрится в таком образе - то ли хорошо играет, то ли более или менее светские встречи его отца с другими якудза наложили отпечаток.
Скорее всего, здесь имеют место быть и первое, и второе.

Я беру бокал и делаю глоток, попутно размышляя, что я буду делать здесь - я чужак среди них, я чувствую бросаемые на меня вопросительные взгляды. Но вряд ли кто-то выкажет свое пренебрежение - ведь меня пригласил хозяин вечера.
И эта мысль неожиданное выбрасывает меня на осознание того, почему я вообще был приглашен.
Вот причина - покровительство.
Мибу хочет показать мне, что он сильнее.

Чушь!
Я сжимаю бокал пальцами и допиваю шампанское - такой оборот в мои планы никак не вписывается.

- Что у нас на закуску, Мибу-сан? - интересуюсь я у него.

- Выбирай сам, Мураки-сан, - он бросает взгляд на девушек в блестящих юбках и платьях. - Какую хочешь.

А вот это ты зря сказал, Мибу.

- Мне нравятся блондинки... в красном, - усмехаюсь я.

Это ты не пропустишь мимо ушей, Ори. И вызов примешь.

- Блондинки в красном? - переспрашивает он. - У меня есть компромиссный вариант. Сацуки, ты свободна на сегодняшний вечер.

Надо же, я не угадал. Неужели Мибу решил не портить себе вечер?

- Жаль, Ори, - Сацуки кладет руки на его плечи и целует. - Но это твое дело.

Она уходит, бросив на меня недовольный взгляд.

- Может, что-нибудь покрепче? - предлагает Мибу. - Или у тебя сухой закон, Мураки-сан?

- Закон? - улыбаюсь я. - Отнюдь нет, Мибу-сан.

Да, и вот еще в чем дело... похоже, Ория уже успел выпить "что-нибудь покрепче" до начала вечеринки - отсюда такая доброжелательность.
Но мне это только на руку.