Он медленно шел вдоль строя пленных.Одной рукой он держался за ремень,другой похлопывал себя по бедру.Шаг,хлопок,шаг,хлопок...

Он рассматривал людей.Тут были женщины,старики,дети...Их долго гнали по пыльной длинной дороге.А куда гнали-они не знали.

Женщины осторожно стряхивали пыль с волос и с одежды.Старики шумно дышали и кашляли.Дети прижимали к себе тряпичных кукол и узелки.

На минутку он остановился.А что у них в узелках?Хлеб да лук.

А может?

Не может!И он пошел дальше.

Шаг,хлопок,шаг,хлопок...

Форма идеально сидела на его спортивной подтянутой фигуре,сапоги начищены,перчатки из лайки он практически никогда не снимал (если только летом).Он знал,что люди боятся и ненавидят эту форму,особенно люди в этом строю или шеренге,или толпе.

На улице ранняя осень-та пора когда днем тепло и даже жарко,а ночью холодно.Загорелые,обветренные лица,а на ногах теплые сапоги,ботинки,лапти.Нет,лапти это не из этой оперы.

Шаг,хлопок,шаг,хлопок...

Он прогуливался.Не смотря в лица,не разглядывая одежду.Просто прогулка.прогулка не среди деревьев в лесу,а среди людей на этой длинной пыльной дороге.

И все таки женщины у них красивые,статные.Он это заметил сразу как только приехал сюда.Здесь женщины отличались от ариек мягкостью черт,легкостью движений,осанкой,улыбками.Красивые!Да,мой фюрер,красивые,но не арийки!

Шаг,хлопок,шаг,хлопок...

Вот эта особенно хороша!

-Русишь?-спросил он у неё.

Она подняла на него глаза.Казалось взглянула ему прямо в душу.В каждый темный уголок его истинно-германской души.Увидела и замученного в 5 лет котенка,и папиросы стащенные у отца,и любимого деда наполовину еврея,и зажатую у стены сарая Ильзу в разорванном платье,и того солдата застреленного под шумок боя,и его мокрые сегодняшние  простыни...От этого взгляда у него выступила испарина и ослабли колени.А она смотрела ему прямо в душу.

-Славянка!-ответила она.Ему показалась,что она даже не пошевелила губами.Может ему показалось.

-Was...-он не узнал собственный голос.

-Славянка!-и он заметил как толпа дрогнула.Дрогнула и выпрямилась,выправилась.Что-то вдруг изменилось на этой пыльной длинной дороге.

И он вдруг понял,что они проиграют эту войну.И проиграют вообще все.И фюрер ошибся!И не надо было лезть в эти леса,болота ибо даже природа тут свободолюбивая и сильная.

И сейчас ему в глаза смотрела не девушка,а все эти люди!Разом!Вместе!И ещё миллионы таких же русских,белорусов,грузинов...Миллионы сильных,свободолюбивых,гордых,смелых.

И пусть не славян,а просто людей.Людей!Сколько людей у этих советов?А сколько у этих людей желания победить?

Он пришел на эту святую землю в своей красивой форме и лайковых перчатках,а его погонят обратно по этой длинной пыльной дороге не смотря на форму,перчатки и фюрера.И он побежит сломя голову от этих зеленых глаз,разглядывающих его душу!

А вот убежит ли-это другой вопрос.

Он развернулся и пошел к машине.

Шаг,шаг,шаг...

А ведь была лишь ранняя осень 42 года.

 

Известие о капитуляции Германии застало его далеко от Берлина и фюрера.На минуту это было отчаинье-и он швырнул свои лайковые перчатки в угол.А потом облегчение-его ведь не гнали обратно в Германию,а тем более не вели под конвоем по той пыльной длинной дороге...Ему просто повезло-он знал...