У меня ваш дневник через раз открывается... может интернет глючит, но вряд ли, другие нормально показывает

Исстор, да, город) Небольшой такой.
А характер.. Ну дык)

ммм, обещала, что я буду первым
Исстор - город?
Вот это хар-тер у Рэйлианны, "порвала курточку")))

Привет!
Спасибо за ваши записи,
В своём дневнике я раздаю инвайты (приглашения) в закрытый блог - Leprosorium, буду раз, если вы присоединитесь к нашему сообществу.

С уважением, Нагасаки

Порно фильмы
>>>>>ТУУУУУУТ<<<<<<<
porno-house .net (убрать пробел перед точкой, вставить в браузер, нажать Энтер)
УБЕРИТЕ ПРОБЕЛЫ ИЗ ССЫЛКИ -> МОЖНО ВСТАВЛЯТЬ В БРАУЗЕР И СМОТРЕТЬ ПОРНООООО

отличный сериал и песня... из детства..эх..

А вот и концовка.

И начинал читать. Прочтя несколько глав или лишь небольшой отрывок, Гринн переворачивал книгу, читал имя автора и название книги, потом окидывал читательский зал беглым взглядом. Это почти как гадание на картах Таро. Ты задаешь сам себе вопрос, начинаешь искать ответ, появляется множество вариантов. Начинаешь путаться и плутать, тогда бери первую попавшуюся книгу, лучше которую ты еще не читал, раскрывай на первой попавшейся странице и читай с того абзаца, на который упал взгляд. Ответ обязательно найдет тебя.
Этой методикой пользовался и Гринн. Иной раз в новом городе трудно устоять от новых знакомств, а иной раз эти самые знакомства жизненно необходимы.
Так и в этот раз, молодой путешественник, коим являлся сейчас Гринн, добравшись до города? первым делом спросил: "Извините меня, пожалуйста, не могли бы подсказать дорогу к городской библиотеке?" Конечно, вы представляете, что ему могли ответить спешащие на работу люди. Лишь с третьей попытки ему повезло. Какой-то старожил, ожидавший автобуса на остановке, объяснил, что до библиотеки идут три автобуса, либо же надо идти три квартала прямо и два налево. Конечно, он упоминал ничего не говорящие ни мне, ни Грину названия улиц. Я бы сказал, что в почти в каждом российском городе есть либо проспект Ленина, либо улица Ленина, а еще чаще бывают площади, на которых добродушный дядька с лысой головой и кепкой в руке протягивает руку куда-то в даль, будто указывая на что-то, либо это какой-то жест доброй воли. Молодой любитель литературы никогда особо не интересовался историей и не знал как понимать этого чугунного исполина, поэтому он быстрым шагом пересек площадь вождя революции и вошел в библиотеку.
Тишина и спокойствие. Одиночество и концентрация. Гринн присел за самый дальний стол, взял книжечку «Жизнь после смерти». «Под редакцией профессора Гуревича, художник оформитель Марк Шагал,» - профессора Гуревича Грин не знал и слышал о нем впервые, а вот с работами Шагала был знаком. Марк Шагал родился в Белоруссии, но эмигрировал из советского союза.
Закончив страницу дневника Гринн перечитал ее, сделал какие-то пометки и удовлетворившись написанным открыл книгу. «Что же меня ждет…Придется поселиться в гостиницу или познакомиться с кем-нибудь и попроситься переночевать, не лучший вариант, конечно. Идти дальше в глубь страны или остановиться здесь и перевести дыхание?» - думал Гринн.
«Проблема ждет своего решения, и мне кажется, что сделать это можно лишь, сведя всю ситуацию к первичным биологическим составляющим. Это упрощает задачу, однако, как вы увидите, все эти усилия пока напоминают решение головоломки, когда ты составляешь из кусочков неизвестную картину, и при этом одна половина фрагментов отсутствует, а другая либо вызывает сомнение, либо все время меняет свои очертания». – Прочел он на сто шестьдесят первой странице.
- Действительно головоломка с обилием ключей, но без замков… - задумавшись, пробормотал Гринн.
- Что- что вы сказали про головоломки и ключи? Я занимаюсь составлением головоломок для детей от 3 до 12 лет, а вы…?
Прозвучал вопрос где-то над головой Гринна. Человек преклонных лет с небольшим акцентом, как у Новгородцев с «оканьем». Случайная встреча? Судьба? Ответ на вопрос? К первичным биологическим составляющим - что имелось в виду? Человек, состоящий из белков, жиров и углеводов?
- Я… я размышлял над одной задачкой. Вы никогда не слышали об Абсолютной Правильной Окружности из спичек?
- Вы наверное шутите, - мужчина звонко хохотнул. – Спички, они же прямые отрезки. Из них можно собрать лишь многоугольник. Да и абсолюта не существует, окружности как таковой в природе нет, есть лишь правильный многоугольник с бесконечно большим числом углов….
Договорить человек не успел, Гринн перебил его смеясь: «Конечно я шучу, я писатель. В детстве очень любил Кэрролла. И хотелось придумать нечто смешное и абсурдное для завязки сюжета. Гринн Валерьевич, а вас как по имени отчеству?»
Так и завязываются знакомства. «Какое приятное утро, когда все ладится и не надо прятаться от наползающего мрака ночи, говорить себе, что ты любишь прохладу и что страха нет. Но знать, что смерть несется рядом, за правым плечом. Люблю эти солнечные лучи. Люблю луну, а месяц освещает мой путь. Так к чему разногласия, думаю… думаю все как нельзя хорошо складывается и днем и ночью, если ты действительно веришь в это и…» - подумалось Гринну, когда он со своим новым знакомым пили чай поздно ночью у него на квартире и говорили ни о чем и обо всем одновременно…

Думаю, думаю что сказать. Мне понравилось. Я тоже расскажу тебе сказочку.

Проснувшись ранним утром, когда туман еще гулял по полям, а солнечный диск только-только начал выходить из-за холмов, Гринн обнаружил, что его загривок мокр как после бани. Успевший остыть пот неприятно слеплял волосы на затылке. Прохладный ветерок начал разгонять белую мглу тумана.
Гринн лежал на спине и силился вспомнить последний сон. Тщетно. Будто и не было никакого сна. Раньше, ночами он просыпался в поту, а сердце его билось так быстро, как только могло биться сердце в груди молодого человека. Страх заставлял его все быстрее и быстрее качать кровь по артериям. Сны Гринна тогда были мало разборчивыми: часто снились брат с сестренкой, случайно гулявшие под линией высоковольтных передач. Их изуродованные тела. У мальчика не было руки. Плечо было, а предплечье, локоть, кисть... всего этого будто и не существовало. Его сестру Гринн помнил еще хуже. Тогда, в больнице Святой Елены, два маленьких ребенка, брат и сестра, были похожи как две капли воды. Кажется, мальчик был старшим. Они играли, бегали по коридорам. Старались не вспоминать, не думать. В семь - десять лет не думать проще. Они не думали что будет потом, а врачи поддерживали их обещаниями. Ни я, ни Гринн, не смогли бы сейчас сказать, насколько правдивыми были те обещания.
Гринн не видел больше этих детей. Но отчетливо помнил душераздирающий крик, разносившийся по всей больнице, вечером, во время перевязок и пересадок кожи этим детям. Этот крик мучил его во снах. Утром он забывал.
Были и другие сны. Пока он был молод, темная магия, ее обещания силы и мистика завораживали воображения. Старинные фолианты вызывали озноб и разжигали интерес. Ночами Гринн разглядывал иллюстрации и строку за строкой погружался в демонологию и оккультные науки. Потом ему в руки попалась книга в кожаном переплете, со странным названием. Это был перевод достаточно знаменитого в определенных кругах фолианта, написанного каким-то сумасшедшим. Один ритуал особенно заинтересовал тогда Гринна. Он даже не понимал чем именно. Просто он постоянно думал о нем.
Тогда начались странные сны. Будто кто-то молил, просил, приказывал ему совершить этот ритуал. Днем Гринн был сам не свой.
А однажды, проходя через городское кладбище, Гринн приметил огромный камень. Взобравшись на него, он осмотрелся. Странные ощущения завладели им. Чувство предопределенности, какие-то странные образы. Тогда молодой человек понял, почему многие люди боятся кладбищ, почему надо уважать мертвых.
На следующую ночь ему приснился сон. Гринн был на кладбище, он раскладывал небольшие камешки с какими-то символами вокруг того самого камня, на который он забирался днем. "Алтарь", - чей-то голос будто объяснял происходящее. Возле алтаря была девушка. Его знакомая, за которой он ухаживал долгое время. Она должна была умереть.
На следующий день Гринн прогонял все мысли о вчерашнем сне. Не страх, а скорее противоборство чему-то внутри него самого заставляло его гнать всякие мысли об этом.
Близился Хелоуин. В книге, которая поведала Гринну о ритуале? упоминался день. День всех святых.
Все это произошло давно. Гринн думал, что он давно отдал долги Тьме, обосновавшейся в его душе. Он стремился к лучшему. Но странные сны гнали его вперед. А потом они просто исчезли. Нет, сны продолжали сниться. Но то были сны с совершенно другим контекстом. Забавные, возбуждающие, заставляющие просыпаться с хорошим настроением, либо сны, в которых Гринн кого-то спасал или с кем-то виделся. С кем-то, кто был ему дорог. А иногда у него были и видения. Видения, которые имели привычку сбываться.
Гринн потянулся и перевернулся на живот. Приподнялся и подполз ближе к большому окну. Заночевал он на чердаке заброшенного дома в дух километрах от города. В основном он путешествовал пешком, но бывали и исключения. Когда он не успевал дойти до поселения людей, то приходилось ночевать и под открытым небом. А вчера ночью он вышел к дому. Дом был пуст, никаких шорохов не было слышно, будто все вымерло. Путник не встретил ни одной крысы. Это обеспокоило его, он даже хотел поискать их, но в подвал все равно спускаться не стал. Был дождь, поэтому крыша над головой все же лучше, чем простывшее горло на утро.
Восходящее солнце согревало землю, Гринн подставил лицо под рассветные лучи, закрыл глаза. Свет пробивался сквозь веки. Было тепло и хорошо. Воздух был свеж, а до города оставалось около двух километров. Он решил, что успеет сделать зарядку, залатать успевший прохудиться походный рюкзак и дойти до города еще до того как откроется городская библиотека.
Гринн предпочитал работать в библиотеке. Пройтись по улицам города, а потом усесться за одним из столов в библиотеке и писать. Писать о том, что пришло в голову, описывать то, что он увидел за день. Вспоминать цитаты из книг, а если что-то вспомнить он не мог, то всегда можно было взять книгу в читальный зал и переписать. Попутно молодой писатель брал интересующие его книги и начинал читать откуда-нибудь с середины…


Прости, не допишу… все испортилось. Разногласия, непонимания. Проблемы в плотском мире. Иногда я думаю, что стоит уйти в горы. Чтобы на многие километры вокруг не было ни одной женщины… так тяжело добиться понимания от женщины.