Некоторые наивно полагают, будто демиурги - совершенные и самодостаточные существа, будто деяния их безупречны, а намерения продуманны.
Это, разумеется, не так. Достаточно поглядеть по сторонам, чтобы уяснить: совершенство не в природе демиурга. Да и зачем бы совершенному и самодостаточному существу создавать какие-то обитаемые миры?
То-то и оно.
Как все несовершенные существа, демиурги очень любят давать друг другу советы. советы бывают полезные (насколько вообще может быть полезен чужой совет) и вовсе бесполезные (хоть и забавные). Зато вредных советов демиурги друг другу не дают никогда: зачем?
И так, мягко говоря, не сахар.
Прежде, чем приниматься за работу, начинающему демиургу следует ознакомиться с опытом великих предшественников.
Не потому, конечно, что один демиург может чему-то научится у другого.
А просто чтобы не повторяться.
Великий соблазн для начинающего демиурга - сотворить точную копию уже существующего мира, выстроить мост в пустоте между подобием и оригиналом и посмотреть, что будет.
Создание копии порой и правда помогает совершенствовать мастерство. Однако ценности такая копия не имеет; к тому же обитателей обоих миров такие фокусы нередко сводят с ума.
Добросовестный демиург не станет сотворять обитателей новорожденного мира по собственному образу и подобию. Встреча с двойником, говорят, сулит погибель - что же будет с безумцем, который пожелает увидеть несколько миллиардов собственных копий одновременно?
К тому же не следует забывать, что почти всякий усталый копиист невольно становится карикатуристом.
Некоторые демиурги полагают текст живой плотью; им кажется, будто ткань человеческого бытия соткана из той же материи, что и книги: из слов. "В начале было Слово, не так ли? - вопрошают они. И с пафосом заключают: - Еще неизвестно, воспоследовало ли за ним Дело, или было решено, что сойдет и так?.."
Прочие взирают на них с благоговением, но все же месят глину - впрок...
Одни демиурги начинают со слов, другие - с рукотворных дел. Первые заботятся о том, чтобы придать своему творению смысл, вторые пекутся о тепле и пище.
Но умудренные опытом демиурги начинают с создания мифа. Они знают: только мифом живы обитаемые миры. Миф - полагают демиурги - единственные смысл бытия, пища для живого пламени.
Очевидцы утверждают будто жить в мире, у которого такой творец, холодно и страшно, зато некоторые тайные учения свидетельствуют, что лишь у обитателей мира, созданного в качестве комментария к мифу, есть шанс на бессмертие.
Лишь две опасности существуют для демиурга, чьи дела всегда предваряются словами. Первая: недооценить силу собственных слов. Вторая: переоценить эту силу.
В первом случае выйдет хаос, а во втором - и вовсе балаган.
Демиургу нет нужды уметь, к примеру, летать. Достаточно выдумать того, кто верит, будто он это умеет.
И так со всяким полезным трудовым навыком.
Поэтому большинство демиургов вообще ничего толком не умеют, даже шнурки завязывать.
так и живут
Похвально, когда демиург берется за вещи, недоступные пониманию непосвященных. Важно, однако, чтобы эти вещи были хотя бы отчасти доступны его собственному пониманию.
Встречаются люди, которые мечтают стать демиургами, вопреки своей человеческой природе. Они высокомерно взирают на мир, которому принадлежат, и стремятся совершать поступки, подходящие, по их представлениям, статусу демиурга. Конечно, таким мечтателям никогда не удастся создать живой обитаемый мир; дело обычно ограничивается имитацией, тщательной инсценировкой чужих несбывшихся грех.
Демиурга обычно наблюдают за действиями пылких упрямцев с уважением и любопытством. Но в ученики их никогда не берут.
Некоторые прирожденные демиурги не знают о своей природе и полагают, что заняты игрой или развлекают ближних своих забавными шутками, в то время как сами создают и разрушают обитаемые миры.
Поэтому, прежде чем приняться за новую игру, следует удостовериться, что вы действительно не демиург. А то, знаете ли, всякое бывает.
Некоторые демиурги убеждены, что обитаемые миры должны зачинаться, как дети: со страстью, восторгом и наслаждением. Они считают, что жизнь в прекрасном и совершенном, но созданном тяжким трудом мире будет подобна каторге, а потому подражают лишь младенцам, бабочкам да уличным скрипачам.
рассказывают о демиурге, который создавал миры, стремительно сбегая внизх с вершины горы и громко выкрикивая все, что успевало прийти на ум. Его экстатические вопли немедленно овеществлялись; существовали они всегда недолго, но радовали воображение редких ценителей изяществом и незавершенностью линий.
Большинство демиургов начинают свой труд не с сотворения гор, морей, облаков или, скажем, детских считалочек будущего мира. Почти всякий демиург прежде всего создает кошмар. Не потому что демиурги злы, и не потому что страхи так уж необходимы для существования обитаемой вселенной. Просто так уж все устроено, что создать кошмар легче всего. Поначалу неопытные демиурги даже сами не замечают, как это у них такое получается.
А потом - что ж, потом уже поздно...
Некоторые демиурги считают, что нет ничего важнее, чем живые существа, которым предстоит заселить мир. таким творцам кажется, что горы, воды, пещеры и небеса нужны лишь для того, чтобы поддерживать жизнь разумных обитателей новорожденного пространства; стихии требуются, чтобы дать им силу, а светила восходят над горизонтами исключительно ради создания гороскопов.
Прочие демиурги с ними не спорят. Вежливо соглашаются и качают головами: дескать, вот как оно бывает!
Создавая обитаемый мир, искушенный демиург не забывает о мелочах. Он непременно позаботится, чтобы населению было кому молиться и на кого надеяться. Предусмотрительный демиург не поленится населить небеса богами, похожими на людей, - такими, чтобы о них было приятно разговаривать на досуге, чтобы одни жаждали стат их избранниками, а другие могли на них сетовать.
Великодушный демиург понимает: людям совсем не обязательно знать, что рассчитывать им не на кого.
Чего точно не станет делать великодушный демиург - так это отнимать у своих созданий возможность мечтать о бессмертии.
С другой стороны, великодушие не является неотъемлемым душевным качеством всякого демиурга.
Некоторые демиурги спорят: следует ли создавать обитаемые миры лишь наяву, в здравом уме и твердой памяти? Или же можно дать себе волю во сне?
на самом деле, конечно, нет никакой разницы - хотя бы потому, что нет ни сна, ни яви, а лишь две жизни, проживаемые одновременно. Это правило в равной степени верно и для демиургов, и для их созданий, сколь бы несовершенны ни были и те, и другие.
Говоря о сновидениях, следует признать: не всякий рождается демиургом, но любой може стать им на время, во сне. Люди, даже самые мечтательные, редко ценят такую возможность, полагая, будто самые значительные события могут случаться только наяву.
и лишь демиурги знают, какое великое множество восхитительных миров рождается каждую ночь. Поэтому они приветствуют всякое утро с печалью и почтением, как и подобает встречать бесконечную череду апокалипсисов.
Некоторые демиурги всерьез полагают себя ответственными за судьбы сотворенных миров. Они подолгу обдумывают свои поступки, корят себя за ошибки и тщетно пытаются устранить все просчеты.
Пустое. Демиург не создан для ответственности. У него иная природа и иные заботы. Лучшее, что может сделать демиург для сотворенного им мира, - забыть о нем на следующий же день.
Неосмотрительно и самонадеянно полагать, будто первый же созданный вами мир непременно станет венцом творения. Но даже самый неопытный демиург должен постараться создать мир, который он сможет любить хотя бы некоторое время. В противном случае ему придется убедиться, что уничтожать собственное детище - печальный, утомительный неблагодарный труд. Все равно что обои обдирать.
И ведь не наймешь никого.
Не стоит затягивать агонию умирающего мира.
Демиург должен быть честен с собой: если уж не получилось, значит, не получилось. Не к чему тратить время и силы на штопку бесчисленных прорех.
Ломать, в конце концов, не строить.
Если уж демиург твердо решил разрушить созданный им обитаемый мир, его долг - позаботиться, чтобы гибель мира была красивым зрелищем. Небрежность в таком ответственном деле, как мы понимаем, совершенно недопустима.
И последнее.
Прежде чем приниматься за сотворение мира, всякий разумный и ответственный демиург обязан создать самого себя и удостовериться, что новорожденное существо как нельзя лучше подходит для предстоящей работы.
