.1. Дело было так. В МИФИ училась в самые последние «махровые» годы застоя: с 1980 до 1986. Последние два года правления Брежнева. И Андропов, Черненко, наконец, Горбачёв. Время общественно гнилое и безнадёжное. Если не считать, разумеется, надежды, что так темно бывает только перед самым рассветом. Тем не менее, студенческие годы обычно ну никак не зависят от того, какая общественная слякоть вокруг. И мы отрывались по полной программе. Танцы дискотечные и бальные, песни под гитары и в хоре. И КСП, разумеется, с выступлениями Никитиных, Клячкина, кажется, и кучки каких-то очень громких имён в этой области. Выступления режиссёров кино и актёров театров, какие проходили в МИФИ одновременно в актовом зале основного корпуса и в пяти общежитиях пяти факультетов... И постоянные приглашения в другие ВУЗы то на выступления авторов «Крокодила», то на создателей классных мультяшек, то ещё куда-то. Например, на выступление некоего йога. Или на лекции по истории искусства. Или ж на лекции Лотмана. Каждый вечер – не менее семи роскошных предложений. И при том – учились, и гуляли, и балбесничали, и спортом занимались. В общем, культурное богатство – совершенно неописуемое. А вот лидировал в этом по популярности – Клуб Любителей Театра (КЛТ) во главе с Юрой Милюковым. И не знаю почему. Но мы работали в самих театрах и получали возможность купить билеты в такие театры как Ленком, Таганка, Современник и в другие. На самые труднодоступные спектакли. Типа «Мастера и Маргариты» на Таганке (кстати, сей мне спектакль мне вааще не понравился), «Тиля» в Ленкоме (а вот этот – совсем другое дело – хорош был!). Были и на самых первых «Юноне и Авось», на огромном количестве лучших постановок Москвы первой половины 80-х. Балет. Меньше оперы. И к своим 21, к началу 1985 я была театром избалована и накормлена по самые уши. Весной друзья пригласили впервые на Юго-Запад вроде весной на «Гамлет». Сказали, что это восьмилетие чего-то, и «Гамлет» будет идти 4 часа. Типа полная постановка. Идём - так идём. Выйдя из зала, я как-то поняла, что только что увидело лучшее театральное явление в жизни. Сейчас можно сказать по-умному, что в этой постановке были выпуклость и равновесие основных трёх элементов, важнейших для театра: движения, декораций и звука. Когда никакой из элементов не мешал другому, они естественно в меру и как-то удивительно органично были талантливы. Когда гениальность и чистота Шекспира - перекликалась с искренней гениальностью Виктора Авилова. Когда напряжённость и загадочность трагедии – легла на динамичность режиссуры Беляковича. Когда отчаянность сюжета счастливо сочеталась с самоотдачей всех актёров. Гибельность средневекового подхода ума легла на нестандартную хрупкость и тонкую силу Офелии. И так далее, и так далее. Но это я сейчас такая умная. А тогда, тогда я вышла из зала с ясным потрясением от того, что же это такое – ТЕАТР. И прошлые годы (в театр меня водили с 7 лет), все спектакли и постановки – оказались почвой и базой, что ли, для восприятия этого спектакля. Кстати, я с тех пор ничего лучшего не видела в театре. Правда, особо много не смотрела потом – так, десятка 2 или 3 спектаклей. Но это всё – было совсем не то. Совсем. Нечто такое вскрыла внутри, такое показала та постановка «Гамлета» на Юго-Западе, что современный театр меня как зрителя потерял. Но «леди сходит, кабриолет едет быстрее!».

2. Постановка имела следствия в моей жизни. Ещё раз - я перестала много ходить в театр. За 20 лет с того времени посмотрела меньше спектаклей, чем за прошлые 7. Экономия! А во-вторых, в третьих, и в четвёртых, случилось кое-что ещё. Моё детсадовское увлечение рисованием у меня продолжилось образованием в художественной школе. А к окончанию школы мне пришлось убедиться, что в СССР нет таких художественных школ, ВУЗов или Академий, которые помогли б мне раскрыть то, что могло бы стать моим творчеством. Ну, классическую базу я получила. Но то, что хотелось выразить, никак не ложилось на все те приёмы, походы, стили, да и на преподаваемые идеи. Все говорили, что мне надо учиться 1) живописи в Японии, 2) графики в Европе времён Возрождения, 3) композиции в школе русских иконописцев типа времён Андрея Рублёва, 4) а скульптуре - у пещерных гениев.... В общем, победила трезвая мысль о нормальной профессии – и «Т» факультет МИФИ, ну, и диплом в «ФИАНе», работа в медицинских клиниках и лабораториях Москвы, и т.д.. А живопись – типа как хобби. Но всё прорвал «Гамлет» на Юго-Западе. После него не было возможности НЕ рисовать. И ничего, что меня не учили тем приёмам графики, какие явно тут требовались, а отсылали к Дюреру. Плевать!! Внутреннее движение было больше, чем память о том, что не сумею сделать то, что рвётся. И сумела. Недельки за две появились 9 листов графики – как бы разворота этого спектакля внутри меня. Из персонажей были там Гамлет и Офелия – такие, как в спектакле. А сюжеты … они и соответствовали постановке Беляковича, и ткани пьесы Шекспира, и нет. Они были зеркалом, что ли. Ясным, внятным. И была важна смелость, с какой это сделала. То, чему меня не учили. Стиль, метод, приём сами родились. Без этого спектакля, без театра на Юго-Западе, без Авилова, Беляковича и без Шекспира, разумеется, это вряд ли случилось бы. Я вволю поплакала над погубленной жизнью: ну, как же, мне уже 21 год, я, оказывается, художник, а заканчиваю МИФИ, ужас какой. А потом – перестала маяться дурью и решила, что я просто буду рисовать сама. Где и как я хочу. За эти годы сами родились из меня те приёмы, какие были мне необходимы – японская живопись, европейская возрожденческая графика и даже композиция иконописи. Только вот скульптуру задвинула. В пользу интерьера. Сейчас больше 1000 работ сделано. Были выставки. Но самое главное – удалось реализоваться. Без «Гамлета» этого не было б. Этот спектакль вызвал во мне творческую смелость и наглость. Я так думаю - что в самом спектакле этого было много - вызова, яркости, понимания того, что человек сам всё может вопреки внешним обстоятельствам. Если что-то внутри горит, значит, всегда можно найти форму для выражения этого. И неважно – кто и что говорит. И неважно – ты училась чему или - ничему не училась. Творчество – это куда более сильное явление, чем любая выучка. Было личное общение с Беляковичем, с Авиловым, когда принесла в театр копии графики. Это запомнилось, но мне куда более важно было вот это вот соединение творческой мощи Шекспира, Авилова и Беляковича в «Гамлете». Другие спектакли Юго-Запада были не то. Другие постановки Шекспира в фильмах и в театрах тоже пока не дают того вдохновения. Возможно, подобное явление вообще случается один раз в жизни. У меня сие – «Гамлет»! Может быть, это – случайность, может быть – совпадение, но в любом случае – это удача.

3. А второй эффект в жизни, который вызвал этот спектакль, касается явления актёрства. И связано с той ролью Офелией. Раньше я несколько раз играла на сцене. Лет с четырёх. Однако - всё время было что-то не так. Со временем стала больше оформителем театра в пионерских лагерях, в школе: декорации, костюмы, афиши. Немножко постановки было, немного режиссуры в самодеятельных школьных капустниках под жуткий хохот и ржач. Но вот что касается действий актёров - вот тут была загадка. Что они делают внутренне? Что случается с тканью пространства между ними и залом? Как передаётся через них тот сюжет, который передал автор пьесы и уловил, а потом «одвижил» режиссёр? И что даёт жизнь тому? Что случается, что происходит между актёром и зрителем непосредственно, напрямую? Как бы помимо эффектов постановки – помимо декораций и музыки, и света? Помимо театральности, и помимо всего мира? Напрямую между человеком и человеком? Меня в том спектакле «забрала» и эта тайна. Потому что в спектакле было сие. Сперва от Офелии ко мне. Потом от любого актёра. Такая уж там случилась постановка. От каждого актёра случался резонанс. Я после спектакля представляла себя на сцене и говорила текст. И двигалась. Дома, конечно. И когда ухватывалось состояние передачи, что ли, послания, которое было в роли, тогда я закрывала глаза и пыталась почувствовать людей в зале – ну, кому-то ведь это послание предназначалось. Вдруг однажды внутренне «увидела», что по ту сторону рампы люди вслед за тонким движением повторяют моё физическое движение. Слегка обалдела, но прожила. Потом, когда была дома одна, при просмотре по телевизору чего-то захватывающего повторяла физические движения человека. Ну, надо сказать, куда больше, глубже, вернее воспринимала нечто, наверное, то послание, что там передавалось, и меня привлекло. Поняла, что хотела бы быть актёром в театре, когда зрители физически повторяли б мои действия. Ибо только тонкие психические переживания – это, конечно ж, неплохо, но это такое не то…! Психика, эмоции, энергия – эт так мало и мимо! А в театре, оказывается, есть ресурс, потенциал, возможность, какую пока не используют люди. Ну и пусть. Ну и что, что хочется другой театр? Ну, и где ж его взять? Ну и что, что есть мечта! Однако мечты – сбываются…. Сбылась и эта. На медитациях Ошо. В исполнении Ананда. Когда лидер ведёт «зеркало», то группа повторяет все его движения – как физические, так и внутренние. И это – не имитация. Пространство насыщено качеством, что ли, передачи. Можно в «зеркале» танцевать планету или аркан, чувство или состояние, роль или просто сейчас. И человек, повторяя движения, или хотя бы делая такую попытку, получает нечто такое, что никак не получить другим способом. А потом любой человек может стать на то место, где лидер делится чем-то, на место актёра в своём собственном представлении, или спектакле, или в пьесе, или в послании…. И получается передать человеку нечто, никак не передаваемое с помощью никаких средств – ни музыкой, ни словом, ни картиной, ничем... Кроме как собой. Напрямую другому человеку. Из-за этого я выучилась у Ананда и стала проводить и до сих пор провожу динамические медитации Ошо. А мечту ту дал «Гамлет» Юго-Запада. Как потом оказалось, на Востоке всегда передавали так: «вставай и делай как я». Говорят, что мистериях, что шли от орфиков и положили начало театру, это случалось!

4.В-четвёртых. Про саму пьесу Шекспира. Разумеется, со школы говорили, что Шекспир – великий драматург. Даже объясняли почему. Но мне всё равно было неясно: почему люди великим называют изображение и проигрывание на сцене такого антисанитарного набора ужасов, кошмаров, страстей как у Шекспира? Что такого великого в подлостях, убийствах и кровосмесительных преступлениях? Почему великолепными, классическими образцами человеческого театра называются самые грязно пахнущие помойки человеческого мира??? Даже если и появляется в пьесах Шекспира любовь, то она гибнет. Гибнут Офелия, Ромео и Джульетта. А ведь сонеты Шекспира – при всех их безусловной натуральности – всё ж о любви. О любви, которая живёт на земле. То есть – Шекспир знал, как это бывает, он умел сказать и о светлой стороне человека. Но почему ж сюжет такой тьмы царит в его пьесах? Почему гений Шекспира служит тьме? С этими вопросами шла на «Гамлет» Юго-Запада. Ответ оказался странным. Как и всё у гениев. Тьма – это просто реальность нашей жизни. Мы в ней живём. Это – не уродство, не вывих, не ошибка. А реальность. Скорее, мечтой и пока иллюзией является «царство добра и справедливости» среди людей на Земле, и пока ещё оно не наступило в обществе. Зато оно уже есть внутри человека. Внутри каждого!!!! И не стоит врать себе – общество пока таково, каково оно есть. Пока - тьма и мрак. Никто кроме Шекспира так органично сие не показал. А авторы либо приукрашивали общество, либо придумывали его, либо мазали излишне чёрными красками, вымарывая и человека заодно. А Шекспир – показал естественность и процесса дичайшего уродства общества, и иного состояния человека. Вот это увиделось на «Гамлете» ясно. Как и то, что глуповато любое общество пытаться переделать. Как делал тот же Гамлет. К тому времени прочитан был «Мастер и Маргарита» Булгакова со словами Иешуа, что «и настанет царство добра и справедливости». И я успела заметить, что сам Иешуа не прикладывается к тому, чтоб это ДЕЛАТЬ. Он не переделывает общество, но готов говорить с каждым человеком отдельно. И что каждый человек – добр. Он знает: царство добра и справедливости настанет. И этот процесс – естественно идёт сам, сам растёт и развивается. И что можно опираться на свою добрую природу человека и на доброту другого человека. Что это – есть. И что общество – зверское, изуверское, творит жутчайшие дела именно что со всеми добрыми людьми и их руками, и странным образом движется к добру и справедливости. И не надо искусственно помогать ему в том. Ох. Вот это то ли знание, то ли послание Шекспира тот спектакль мне раскрыл ясно. Естественно, что случились и следствия в жизни. Если до того я занималась и спортом, и йогой прежде всего для физического здоровья, то потом стала искать приёмы и методы такие, чтоб раскрыли всю меня как человека. Нашла со временем. И занимаюсь ими. Но мне захотелось ещё самой глянуть на какие-нибудь жесточайшие истории людей изнутри, из каждого человека. И увидеть – как же сплелись в мародёрские, безжалостные истории люди, изначально добрые? Мечты, как известно, сбываются. И мир полон шуток. Второй год вот пишу ни мало ни много как пьесу в стихах о Трое. Где несколько десятков героев. И все – правы. И все – добры. И – море крови. И – море боёв. И – море бед, ужаса. В общем, щедрость того спектакля весны 1985 года «Гамлет» на Юго-Западе – безмерна!!