Настроение сейчас - Воспоминательное

Я просто сидела и делала вид, что работаю. Делала его старательно, напрягая мозги в плане выработки нового движения, характерного для рабочей обстановки. Наконец, дело мне это жутко надоело, и я решилась пройтись. Чтоб не шляться без дела, придумала зайти в ближайший магазин и купить мороженое: надо же с пользой гулять.
Спустилась на первый этаж и, не смотря по сторонам за неимением этой привычки, отправилась прямой наводкой в магазин. И тут-то чуть не упала: на меня буквально налетел кто-то. Первое желание было - прокричать что-то не особо цензурное. Второе – дать хорошего пинка испугавшему меня донельзя. На третьем желании страсти поутихли, и мне удалось разглядеть… Того, с кем уже два месяца общалась через асю. Ну, и по почте, конечно, посылая друг другу фото, а то бы как я его узнала.
- Здорово, Питка! – Мое имя отличалось особой забавностью: по паспорту меня звали Платия, фиг кто запомнит по жизни, потому окружающие решили называть меня Питой. Я против не была. Хотя и за никогда не высказывалась.
- Привет, коль не шутишь, - улыбнулась я. – Не знала, что приехать собираешься. Что не предупредил?
- Да я сам узнал в последний момент и потом решил сюрприз организовать.
- Получилось, - махнула я рукой. – Надолго, Паша?
- На неделю.
- А в этих краях что делаешь? Меня искал (он знал, где я работаю) или по делу?
- Тебя искал, - засмеялся Павел. Все ясно: если он так старательно смеется, а в глазах появляются безумные огоньки счастья, значит, врет. Просто хочет сделать приятное. Но он не понимает, что от этого делается только неприятней, потому что мне именно в такие моменты вспоминается, что он женат. И вроде он мне не нужен, и вроде у меня другой вкус, но… Себялюбие, знаете ли. И желание видеть любовь ко мне окружающих. – Ты на вечер что планируешь?
- Да пока ничего, - честно ответила я.
- Тогда оставь мне эту возможность – построить твои планы, я туда себя внести хочу.
- Давай, - улыбнулась.

Вечером я заехала за ним (занятно: девушка заезжает за парнем по причине отсутствия у того авто вследствие его местонахождения в чужом городе).
- Извини, что заставил ждать, - он сел в машину с опозданием в 40 минут, - была бы моя воля, я бы раньше пришел. Просто меня задержали.
- Не оправдывайся, - ответила я, - знаю. Куда едем?
- Мне надо в гостиницу заехать, подбросишь?
- Угу, - завела я машину.
- Дуешься на опоздание?
- Нет, - улыбнулась, - просто мне хорошо за рулем, нравится водить. Но я, как правило, в эти моменты жутко серьезная.
- А… Не обижайся, Питка… Хм, ты водишь агрессивно.
- Агрессивно? В чем это сказывается?
- Ну, начнем с того, что едешь с запрещенной в городе скоростью.
- Ой, ну, подумаешь, восемьдесят. Дорога-то позволяет.
- А вообще у нас похожи стили вождения.
- Да?
- Да. Я тоже агрессивен. Даже больше, чем ты – мне моя машина позволяет.
- Только тормозить начинаешь раньше, чем я. – Я предположила это, потому что знаю, что сама торможу иногда поздновато. Он вряд ли такой же бесшабашный.
- Да, потому что я в себе уверен, что заторможу, но не могу же ручаться за того, кто едет за мной.
- Правильно. – Согласилась. А как иначе, если так оно и есть?
- …А ты вообще как, кушать хочешь?
- Не скажу, что сильно.
- Ну, может, заедем куда-нибудь, перекусим, а то я только обедал в двенадцать, уже проголодался.
- Конечно.
Мы заехали в гостиницу, Павел покинул меня минут на десять, потом вернулся, и мы нашли местечко, чтоб перекусить и поболтать.
- Ты всегда такая?
- В смысле? – Эротично жуя картофель фри, спросила я.
- С тобой очень легко. – Он замечал каждый мой жест, взгляд. И делал выводы. Иногда про себя. – С тобой легко общаться, легко понимать. Нет, иногда ты просто девушка контрастов, моментально и непредсказуемо меняешься, но, как правило, такая милая…
- Ты знаешь, наверно, всегда – но только с теми, кто мне симпатичен. А ты мне импонируешь.
- Ты мне тоже. У тебя красивый голос. Он по телефону у тебя не искажается и звучит так же.
- А глаза? – Посмотрела я на него.
- Ты вообще в жизни лучше, чем на фотографиях.
- А улыбка? Тебе нравится моя улыбка? – И улыбнулась самой своей очаровательной улыбкой.
- Пит, я же говорю: в жизни ты лучше… И фигура, и глаза, и улыбка…
- Угу, - кивнула я.
- А знаешь, в гостиницу пускают до двенадцати.
- Это ты к чему? – Удивилась я.
- Просто. До скольких метро работает?
- Переходы до часу, по-моему, а ветки до двух.
- Слушай, а ты давно в кино не была?
- Ну, может, недели три, - задумалась я.
- А я года 4… Может, сходим? Что у вас идет сейчас?
- Давай посмотрим, съездим, я так на вскидку не скажу, не знаю. Надо к Киргизии смотаться, это в моем районе, там глянем.
- Отлично, поехали.
Из фильмов не было ничего стоящего на сегодня, а потому пришлось взять (ну, на тот момент дико захотелось в кино) билет на «Пила 3». Места хорошие, сеанс через час с копейками. Это время мы решили скоротать в кафе за чашечкой кофе. Павел на самом деле заказал кофе, а я отошла от темы и взяла вишневый сок – очень хотелось пить, а не смаковать.
- У вас тут как у нас в «Звезде», очень похоже, – сказал он, оглядываясь.
- Хм… Возможно. А залы тут небольшие, их штук шесть, что ли. Поначалу мне это не понравилось, а теперь привыкла: все места нормальные, все видно и слышно.
- А какие тебе мужчины нравятся? – Вдруг спросил Паша.
- Ой, - не ожидала я. – Ну, умные, только не такие, чтоб знали, какова длина Дуная, а по жизни умные. С чувством юмора. Понимающие меня. Не жестокие…
- Ты ничего про внешние данные не сказала.
- Ах, ты об этом… Я не знаю, потому что в жизни все иначе. Как-то можешь не приветствовать что-то, а потом – бах – и знакомишься с человеком, которому это «что-то» очень идет и тебя не отталкивает.
- Понимаю.
- Так что у меня нет сейчас идеала.
- Ну, а какой раньше был?
- А он все-таки есть? – Мы посмеялись.
- Питка, ты чудо.
- Не уж-то? А тебе какие женщины по душе?
- Может, тебе это покажется странным, но такие, как ты: светловолосые, стройные, с приятным голосом…
- Ну-ну, - кивнула я.
- Серьезно, ты полностью в моем вкусе.
- Ладно, пошли, пора уже – скоро кино начнется.

Забавно. И очень занятно после конкретного фильма ужасов заняться любовью. Впечатлительно и незабываемо.
Конечно, фильм закончился за полночь, и ни о какой гостинице речь не шла. Я завела машину и просто сказала, что называется, поставила перед фактом:
- Сейчас мы едем ко мне. Но если ты очень хочешь, я могу тебя кинуть до метро. – Он промолчал (правильно, коли нечего сказать в ответ), но молчание мне показалось каким-то нерешительным, потому я добавила: - Не бойся, насиловать я тебя не буду.
И только возле моего дома Паша спросил:
- А это нормально?
- Ты предлагаешь тебя до метро подбросить? Паш, мне не сложно, но в гостиницу ты уже не попадешь. В противном случае, придется долго стоять под окнами и стучать, чтоб открыли.
В итоге мы оказались у меня. Я пошла в душ, а вернувшись через пять минут, постелила постель. Снова вышла в ванную (естественно, снять косметику до этого я забыла), а после обнаружила Павла в кровати. Разделась, оставшись в нижней части нижнего белья, и легла:
- Ты уверен, что второе одеяло не нужно?
- Да. – Четкость и спокойствие.
- Ну, как знаешь. – Сказала, а подумала о том, что парень должен иметь хорошее самообладание, чтоб лежать со мной под одним одеялом, касаться меня и при этом сдерживать себя.
- Тебя можно обнять? – Я предполагала такой поворот дела:
- Попробуй. – Руки Павла дотронулись до моей спины, соскользнули на живот и в итоге коснулись груди. Получилось как бы невзначай.
- У тебя сердце стучит часто, - констатировал он факт. Я потрогала свой пульс. А потом его:
- У тебя тоже. И даже сильнее моего. – И улыбнулась, потому что понимала, отчего у него пульс зашкаливает.
- Ты думаешь, что заснуть рядом с тобой просто? – Я посчитала вопрос риторическим, а потому промолчала. - Ты чудо, Пита… Я не могу этого понять, незнакомого человека позвала к себе в гости, положила с собой… А сейчас лежишь рядом, как будто ничего не случилось…
- Не могла же я тебя выкинуть на улице. Если ты, конечно, очень хочешь, то могу… А вообще я почему-то в тебе уверена, ну, скажем так: у меня нет причин тебе не доверять. Ну, что ты мне сделаешь? Ничего.
- Откуда ты это знаешь? Вдруг я маньяк? Втираюсь к девушкам в доверие…
- У тебя не тот стиль общения, что ли… Это как-то чувствуется, а от тебя исходит доброта и понимание. И отсутствие напора.
- Ты все-таки необычная… Это все необычно. У меня такое впервые.
- Знаешь, я тоже не приветствую такие ситуации. Просто как-то резко в кино захотелось, я даже не подумала: мало того, что сеанс идет поздно и гостиница закроется к его окончанию, так еще это и ужастик. Ужасы на ночь – что может быть экзотичнее?!
Павел плавно провел рукой по моему бедру, поднялся выше. Погладил мои волосы, а потом снова спустился на спину, поцеловал в плечико, продолжая движения теплой нежной руки по моему телу, остановился, уже более откровенно, на моей груди.
Не скажу, что я хотела переступить грань между дружбой и более близкими отношениями. Отнюдь. Мне даже казалось, этого не будет. Хотя бы потому, что изначально это никому из нас не нужно. И когда мы ехали ко мне, я не думала о сексе. И когда ложилась в постель полунагая, не думала. Но понимала, что все может быть.
Но его руку со своей груди не убрала. И, честно говоря, мысли такой не возникло даже.
- Иди ко мне, - шепнул он мне. – Я перевернулась к нему лицом. – Я хочу тебя. – Впервые его голос прозвучал настолько откровенно интимно, настолько желанно-испытывающе, настолько эмоционально содержательно, что мне пришлось бы солгать, скажи я в ответ что угодно. Я промолчала. А он понял мое молчание. И мое желание.
- У тебя ладошки чуть влажные, - прошептал он.
- Они у меня живут своей собственной жизнью.
- То есть это к ним вопрос?! – Резюмировал Павел. Наклонился и нашел мои губы. И мы на некоторое время выпали из жизни. Мы были где-то на седьмом небе. Или даже в раю. Где-то очень высоко-высоко, далеко-далеко. Где нет проблем. И никого нет. Есть только он и я. Мы…
…Я легла ему на плечо и улыбнулась:
- Ладно, Пашка, давай спать, завтра новый день, новые дела. Хотя бы пару часиков.
- Да разве ж с тобой можно уснуть?
- А разве нельзя? Ты просто закрой глаза… - Он закрыл, обняв меня и поцеловав. А потом притянул к себе жарко и его игривое «Повторим?!» растеклось в воздухе сладкой болью вперемешку с моим стоном…

Будильник. Как всегда. Рядом мужчина, который мне симпатичен. Нет, чтоб можно было лежать сколько угодно в теплой постели, но приходится вставать и собираться на работу.
Я дала Паше зубную щетку и полотенце. Даже нашла бритву и гель для бритья (на самом деле, они были куплены в подарок, но с тем человеком мы так и не увиделись в праздник, а дарить спустя месяца два-три было не к месту). По-моему, Паша вовсе не удивился этому.
По стечению обстоятельств, ему со мной было по пути, и мы вместе сели в машину.
- Хочешь совет? – Спросил он меня, когда мы тянули время в пробке.
- Давай, - улыбнулась.
- У тебя бывает, когда ты в кампании беседуешь и вдруг теряешь нить разговора?
- Ну, да.
- И что ты делаешь?
- Вспоминаю, - ухмыльнулась я. – Молчу и вспоминаю, как правило.
- Нет, ты в этот момент посмотри на своих собеседников. Это на них подействует как твоя выдержка времени. Увидишь, они ничего не заметят и сами помогут тебе продолжить.
- Ну, да, согласна, иногда так делаю.
- А еще хочешь совет?
- Ну? – Развеселилась я.
- Бывают случаи, когда тебе задают нежелательный вопрос. В этот момент тебе, если ты по каким-то причинам не хочешь отвечать, нужно задать наводящий вопрос, и проблема решится сама по себе.
- Например? – Не совсем поняла я.
- Ну, например, вопрос «Любишь ли ты оральный секс?»…
- А ты хочешь мне предложить? – Ухмыльнулась я.
- Нет, - нерешительно ответил Павел.
- Не «нет», а «да» - это был наводящий вопрос, так?
- Да, так, тогда так.
- Хорошо… - Улыбка поселилась на моих губах. – Ты любишь секс по утрам?
- Да. – Паша решил предупредить мой вопрос и сказал: - Я прямой человек, поэтому не задал наводящий вопрос.
- Я потому и спросила! – Думаю, каждый из нас в этот момент решил что-то для себя. Не знаю, как он, я мне захотелось его следующим утром… Если он будет рядом… И почему-то еще я решила, что он будет рядом следующим утром…
Мы подъехали до нужного места, сейчас разбредемся: я работать, он по делам. Выходя из машины, Паша сказал:
- Мне вообще все нравится: мне нравишься ты, нравится твоя машина, нравится быть рядом с тобой…
- Нравится моя машина? – Удивилась, перебив его высказывание. – Это же обычная Пятерка.
- У меня первой машиной была Пятерка. Неплохой автомобиль.
- Хм, ну, да, у меня многие знакомые тоже первой машиной называют именно ее.

Вечером Паша приехал ко мне часам к десяти. Мы поставили диск (накануне мне дали фильмец с Николь Кидман) и стали смотреть. Честно просмотрели первые титры, а потом занялись разговорами. Когда я поняла, что многое пропустила и за событиями в фильме не успею, решила, что неплохо было бы принять душ и укладываться спать, что и сделала. Когда мы очутились под одеялом, продолжая общаться (это мы, типа, все смотрели фильм), его руки ласкали меня. А мои – его. В итоге он повторил:
- С тобой невозможно заснуть, – после чего объятья стали горячее, а слова вообще остыли на полпути. Было уже не до слов.
Фильм благополучно кончился. Прям таки одновременно с нами… Мы оба понимали, что настолько были увлечены беседой, а потом друг другом, что в один голос сказали:
- Какой интересный фильм! – В этот момент я искренне удивилась, насколько мы похожи, насколько чувствуем друг друга.
- А как поработал звукооператор?! – Восхитился Павел.
- Угу, - поддакнула я. – А гример?! А костюмеры?!
- Особенно с Кидман, - согласился Паша. По большей части, на экране (все ж таки пару раз мы отводили глаза к телевизору) она была нагая.
В общем, все закончилось тем, что мы поставили другой диск «Кот Гарфилд 2», который просмотрели с таким же успехом, что и предыдущий фильм.
- Мы никогда не будем вместе, - вдруг сказал Паша, обнимая меня. Я, естественно, не ожидая ничего подобного, сильно удивилась, типа, к чему он это сказал, на что получила пояснение: - Мы долго не выдержим с постоянными подколами.
- Ну, - протянула я, - зато как это держит в напряжении… Мне нравится такое напряжение.
- А у тебя ладошки опять влажные… - Я же, не думая в принципе ни о чем конкретном, поцеловала Пашу на это замечание. Но в этот момент страсть четко связала нас, и последней понятной фразой была «Ну, ты все-таки добилась своего…».
Мы целовали друг друга то жестко, то мягко, обнимали то жарко, то слегка, царапали спины и ласкали одновременно… Воздух насквозь был пронизан нашим безумством. Мы откровенно сходили с ума, и оба были рады этому, желая окончательно сдаться притяжению, неистовству, бешенному ритму… Когда на диване стало слишком мягко, мы спустились на пол. Он спросил, не больно ли мне, но разве я могла ответить честно, если не хотела останавливаться… (Кстати, потом болела спина, на которой осталась пара синячков как напоминание о нелепом сладком забытьи.)
Пульс приходил в сознательные цифры, и Паша меня спросил:
- Ты опять не успела?
- Нет, - спокойно ответила я.
- Что я могу сделать, чтобы ты смогла?
- Стимуляция… - Пожала плечами.
- Но ты же не разрешаешь мне дотрагиваться… - На днях я делала эпиляцию бикини, и потому у нас была любовь, так сказать, по правилам.
- Ну, да… - Нельзя не согласиться.
- Как тогда? Я хочу, чтобы ты тоже…
- Тогда не получится… - Павел покачал неодобрительно головой. – Я же все равно получаю удовольствие!
- Я знаю, но хочу, чтоб ты его получила полностью…

На работе со мной была тихая истерика. Я начала осознавать, что Паша скоро уедет, станет для меня чужим. Горестно то, что я привыкла к нему. Всего две ночи… А каков результат… В общем, периодически вспоминала, как хорошо было с ним, после чего ловила на щеках слезы. Особо больно становилось, когда я представляла нас двоих прошлой ночью: бурную страсть, сжигающие поцелуи, жесткие движения для глубины и полноты чувств – и тут же – необычайную мягкость и нежность. В общем, я конкретно удостоверилась в том, что слишком сентиментальна. Это минус. А потом решила для себя, что он, Павел, еще рядом. Это плюс. Но ненадолго. Минус. Но уедет – оставит меня в памяти. Плюс. Хотя не известно, какая это будет память. Да и будет ли… Таким образом, сама себя сводила с ума мыслями о немыслимом. Кто бы мне запретил думать о нем?! Кто бы мне рассказал, что он меня не стоит?! Кто бы помог мне пересилить эту боль, просто перешагнув и улыбнувшись ей?!
Мне никто не мог помочь. Мои чувства не поддаются разуму. Увы. Я сама себе не могла помочь. Я летела куда-то, с каждым мигом чувствуя дикую привязанность в Павлу. А он… А он это чувствовал. Я это поняла по его вчерашнему вопросу, когда целовала его в плечо:
- Ты не боишься привыкнуть? – Жесткий такой вопрос. Из-за конкретики. И четкого понимания, что он мне ничем не поможет. Не захочет. И не будет. Но я ответила честно:
- Боюсь.
- Ты знаешь, что мы в ответе за тех, кого приручили?
- Да, Экзюпери я читала… - Эта его фраза сбила с толку: он не поможет, но при этом говорит, что будет в ответе. А может, я вообразила себе все? Его чувства, его нежность, его желание… Просто отдала себя ему, потеряв себя. А найти не могу – он не дает. Претит. Потому как ему со мной, потерянной, просто и легко.
Я окончательно запуталась. И понимала, что распутаться смогу только после его отъезда, спустя какое-то время. Хочется верить, что недлительное. Ведь он рядом будет очень мало. Сегодня не сможет – у него встреча по работе до ночи. А уезжает он в пятницу вечером (просветил вчера). Итого остается две ночи и три дня. Правда, дни эти не наши: я работаю, он где-то лазает, - мы все равно не вместе.
С этого момента во мне стало жить два чувства: первое рвется ближе к Павлу, а второе его боится, страшится близости с ним.

Я легла спать рано, все ж таки предыдущие две ночи давали о себе знать недосыпанием. Заснула быстро, но Паша имел совесть мне позвонить часов в десять с копейками (хотя три раза звонил накануне: когда я заканчивала работать – спросил, как настроение; когда села за руль – сказал, что не знает четко о своих планах, и возможно, сможем увидеться; и когда я ехала домой – сожалел, что планы не изменились, и ночевать он все же будет в гостинице). Так вот, позвонил и сказал, что едет в метро до гостиницы и завтра мне наберет с утра. Когда я снова уснула, на телефоне вновь высветился его номер, уже в начале двенадцатого, и он высказал уважительную причину моего пробуждения: мол, забыл пожелать спокойной ночи. Пожелал, еще раз напомнил, что завтра позвонит, и отключился. А я даже не стала себя тешить мыслью: если звонит в принципе без повода (ведь мог запросто и не позвонить вовсе), значит, что-то ко мне испытывает (вроде нежности).
На следующий день мы договорились встретиться в шесть (я заканчиваю работу в это время). Паша уже стоял возле моей машины. Я улыбнулась, открыла авто и завела. Потом медленно тронулась (вокруг стояли другие машины, пришлось хорошенько вывернуть руль, чтобы их объехать).
- Заедем в гостиницу? – Предложил Павел. – Мне нужно переодеться…
- Конечно, - улыбнулась я, - а то, небось, набрал с собой чемодан нарядов, а переодеться нет времени…
- Именно. Тебе ведь не нравятся потные мужчины?!
- Так же, как потные женщины – мужчинам.
Но вопреки всему я забыла, что мы держим путь в гостиницу, и свернула на 3 кольцо.
- Ой, Паш, мы же мимо гостиницы…
- Мимо?
- Я свернула по привычке, знаешь, еду с работы, и уже рефлекс на кольцо сворачивать. Извини. Хочешь, развернемся?
- И застрянем в пробке? – Кольцо в противоположную сторону было забито. – Нет уж, отвези тогда в какой-нибудь магазин, купить надо будет пару вещей.
- Хорошо, давай поищем что-нибудь. Тебе конкретно что надо? Я тут недалеко знаю магазин игрушек, свадебный салон и хозяйственный.
- Ага, - весело сощурился он. – Вот без этого никак. Не, мне Найк, например, Рибок. Спортивное что-то.
- Ого… Никогда не интересовалась спортивными вещами.
- Питк, Торговый центр найди мне, а там разберемся.
На Электрозаводской мы как раз проезжали мимо одного из таких центров, но там Павел ничего не нашел для себя. Тогда я свернула на Щелковскую улицу, где мы зашли в Торговый центр «Семеновский», там Паше пришлось себе купить кое-что, так как по времени все другие магазины закрывались, и либо он берет то, что есть, либо остается с носом, так сказать.
- А ты не хочешь зайти, посмотреть? – Павел кивнул в сторону отдела нижнего белья.
- Не-а, - честно ответила я.
- Почему?
- Я не люблю смотреть, я люблю покупать.
- Ну, купим тебе что понравится. – В этот момент по громкой связи передали, что центр закрывается через десять минут.
- Не люблю торопиться в выборе, а время поджимает. В другой раз.
- Мало десяти минут?
- Надо пятнадцать.
- Давай другое место какое-нибудь найдем.
- Ты так хочешь? – Удивилась я.
- Да, мне хочется сделать тебе подарок.
В общем, поехали мы кататься, искать в девятом часу бутики нижнего белья. Пока доехали до центра, время перевалило за десять.
- По-моему, уже все закрыто, - констатировала я.
- Когда у вас люди одеваются, не пойму, они ж на работе все время!?
- Люди, одевающиеся в центре, ходят по магазинам днем, потому что не работают. А вообще рабочий день ориентировочно заканчивается с пяти вечера, так что времени остается достаточно на поход за шмотками.
Ладно, зато покатались.
Подъехали к дому в двенадцать. Когда глушила машину, она у меня немного детонирует, Паша в который раз покачал головой и предложил:
- Завтра давай заедем в сервис, надо ее посмотреть.
- Угу.
- Можно просьбу, Пит?
- Конечно.
- Разрешишь ли ты мне сесть за компьютер у тебя дома, надо почту проверить?
- Легко.
- Почему?
- Я тебе доверяю. Как-то изначально так получилось.
- Да, странно вообще у нас получилось, но незабываемо.
- Во-во, чтоб через короткий промежуток времени после встречи пойти на ужастик…
- …Насмотреться там жути и кровищи, - продолжил Паша.
- …А потом заняться любовью так бешено… И по правилам.
- Обалдеть. Но мне нравится, Пит, честно.
- Мне тоже.
Когда мы все-таки легли, время тихо подбиралось к двум, но даже оно было не властно перед нашей страстью.
- У тебя ладошки снова влажные, - сказал Павел. Я усомнилась в этом, потому что четко осознавала, что это не правда на данный момент, и предположила:
- А по-моему, не у меня, а у тебя. – Паша соединил свои ладони и удивился:
- Точно. – А потом обнял меня, притянул к себе и жадно поцеловал.
Так мы честно просматривали очередной фильм…

Как же не хотелось вставать… Но пришлось, конечно.
Мы ехали до Проспекта Мира (по закону Вселенной, день у нас начинался в одной территориальной плоскости). Паша мне еще раз напомнил, что надо после работы заехать в сервис, а еще купить мне мышку («Она у тебя глюканутая», - резюмировал он вчера, садясь за компьютер).
А у меня получилось обратить внимание, что во время разговора Паша однажды подергивал обручальное кольцо: жест снять не до конца – снова надеть.
- Это что за движения? – не поняла я.
- А, так… - Перестал он. – Как бывает. – Он сказал это со всей грустью, печально смотря на свое кольцо…
Или мне все показалось… Наивная ведь, так легко обмануться.

Мы вновь встретились вечером, заехали в магазин за мышкой для моего компьютера, в автосервис (где мне сказали много хорошего, теперь вот надо покупать некоторые запчасти и снова дуть в салон – а работы на день!), в ресторан европейско-кавказской кухни «Петтинно», где отлично поели и послушали живую музыку (а девушка, надо заметить, пела замечательно и выглядело симпатично (Паша даже бросил фразу: «Я не жалею, что мы сюда зашли!» На что я отреагировала по-свойски: «Я тебя сейчас ревновать начну!»)). После я Павла довезла до гостиницы:
- Ну, тебя ждать? – Спросила.
- Пит, я даже не знаю. Надо вещи собирать, с приятелем попрощаться… И с тобой быть хочется. Что ж делать?! Я не могу разорваться. Может, ты поедешь домой, а я приеду позже?
- Паш, мы оба знаем, что ты не приедешь, если я уеду.
- Ладно, жди тут, я позвоню, - он хлопнул дверцей машины и пошел в сторону гостиницы. А я стала думать: вот, мол, он сейчас позвонит и скажет, что не сможет вернуться ко мне. И не приедет вечером. Жутко. Мы даже не поцеловались на прощание. Мысли мои прервал телефонный звонок. Звонил он:
- Привет.
- Привет, - голос у меня горел безжизненностью, потому что по начальной интонации собеседника я поняла, что оправдались все мои худшие опасения.
- В общем, я не вернусь сейчас. И задержусь не меньше, чем на два часа. Хочешь, потом приеду?
- Ты уверен, что приедешь?
- Нет.
- Ладно, пока.
- Пока.
Слезы навернулись на глаза, я заревела как дура и завела машину. Выехала со стоянки гостиницы и в состоянии убийственного настроения поехала домой. Очень мешала плохая видимость вследствие слез, потому на 3 кольце я таки остановила их поток.
Приехала домой, поставила мышку, радостно констатировала, что она тоже глюканутая (и даже пуще прежней, старой мыши), после чего решила снизить ее скорость. Но смотреть на работу мышки после этого не было ни сил, ни желания, и я, приняв душ, легла в постель (благо, времени было одиннадцатый час, а завтра на работу).
В двенадцать с копейками меня разбудил Павел:
- Привет. Спишь?
- Нет. – Занятно, как я могу сказать «да», если отвечаю на его звонок?!
- В общем, я освободился. К тебе приехать?
- Конечно, - сонно, но удовлетворенно сказала я.
- У тебя что-то случилось? – Он, видимо, не понял моего настроя.
- Нет, - удивилась.
- Ты уверена? Может, не стоит приезжать?
- Паша, руки в ноги и дуй ко мне, перестань ерундой страдать. – На самом деле, ругнулась матком.
- Хорошо. У метро встретишь?
- Да.
- Перово?
- Да, позвони с Третьяковской, чтобы я знала время.
- Ладно.
Спустя какое-то время (я уже вновь заснула) он позвонил и сказал, что через 15 минут будет в Перово.
Я быстренько оделась, вышла на улицу, завела машину и тронулась встречать Павла.
Выглядел он достаточно хмуро, сидел всю дорогу до дома молча, только упомянул, что не любит женщин, ругающихся матом.
- Я не ругаюсь, я ругнулась. Извини, просто иначе не могла выразить мысль – хотелось тебя увидеть, а ты что-то говорил об обратном.
Во дворе мы решили не спешить домой, а посидеть в авто, поговорить. Разговор, в основном, касался работы.
Около часа с приличными копейками мы все-таки поднялись в квартиру и легли спать. Точнее, Паша включил телевизор и стал гладить мое тело, которое ему очень нравилось (его слова). В итоге поглаживания друг друга переросли в поцелуи, а там и в бешеный секс. На этот раз любовь по правилам осталась где-то за пределами комнаты, потому что Паша сначала провел рукой везде, где раньше было нельзя, и только потом спросил, актуально ли еще табу. Глупо было отвечать положительно (он же уже все ощутил), и правила отпали сами собой непринужденно и быстро. В этом, впрочем, был особый кайф: я, не чувствовавшая никогда рук Паши, его пальцев, вдруг ощутила дикое тепло и чуткость. По времени секс был очень длительный, что меня, безусловно, порадовало. И глубокий, что порадовало еще больше. Но последний (по крайней мере, на этой неделе – утром будет не до него), что огорчило и расстроило половину моей радости.
- Ты успела, я так и не понял? – Спросил, отдышавшись, Павел.
- Нет.
- Почему?
- Я давно не испытывала этого, забыла, и мысли мешали.
- Как давно?
- Ну, может, полгода.
- А сама себе можешь помочь?
- Да.
- Почему не помогла? – Допрос, е-мое. Но в тишине любовной ночи он казался простым разъяснением, не пугающим и не отталкивающим. Паша умел так разговаривать и запросто меня подбивал на разговор – никогда и ни с кем я не говорила на эту тему настолько мягко и правдиво.
- В следующий раз помогу, - пообещала я, - а в этот… Я же не знала, как ты к этому отнесешься. – Паша тяжело вздохнул:
- Я хочу, чтобы женщина кончала.
- Я была близка к этому два раза, но в те моменты всяческие мысли лезли в голову.
Спустя пару минут глаза Павла закрылись, и он заснул. Да так конкретно, что стал похрапывать. Я повернулась к нему спиной, прижавшись, его левую руку положила на свою талию, где она благополучно застыла, став объятием. А паша перестал храпеть.

Утро удивило меня просыпанием Павла, точнее, полным нежеланием просыпаться по причине усталости и недельного недосыпания. В итоге, когда я вставала на работу за час до выхода из дома, а он за минут пятьдесят, в этот раз ему пришлось собраться лишь за двадцать минут.
В машине по дороге на работу мы немного поговорили и пришли к выводу, что хотим продолжать общаться. Но никто из нас при этом не был уверен в продолжении общения – всякое может быть, а нас, ко всему прочему, разделяют разные города и его семья.
- Питка, ты особенная в моей жизни. У меня таких отношений никогда не было. Более того, я был всегда против такого, как общение о сексе по асе, близкие отношения практически с незнакомым человеком… Просто что-то торкнуло.
- Бывает, у самой так. Мы, получается, исключения друг у друга в жизни.
- Надо снимать исключения, - философски протянул Паша.
- Если ты отклоняешь исключение, ты отклоняешь общение со мной.
- Мудрая фраза, - посмотрел он на меня и улыбнулся загадочно свойственной только ему полуулыбкой исподлобья, когда не черти в глазах, а уверенность, доверие и желание увидеть тебя насквозь - и в то же время замешательство: почему я рядом, почему с тобой хорошо и легко, почему так бывает???
Может, я что-то путаю, опять взыграло воображение?!
По ходу движения мне становилось все грустнее: чем ближе работа, тем быстрее уйдет из моей жизни Павел. А так не хотелось. Но я верила, что это, с моей стороны, привычка, а не влюбленность. Иначе больно будет отвыкать. Хотя больно будет в любом случае.
Приехали мы как всегда вовремя. Немного посидели в машине, помолчали. Не знаю, как Павлу, а мне очень хотелось плакать.
- Ты на обед во сколько идешь? – Спросил он тихо.
- В час.
- Я позвоню ближе к обеду.
- Хорошо.
- Ну, пойдем? – Предложил. Я прильнула к нему, он меня чмокнул в носик. Я еле дотронулась до его губ, и он сказал: - Сейчас я весь блестеть буду. – И покачал головой слегка. Неприятный жест. Неприятное прощание. На тот момент я уже не была уверена в нашей сегодняшней встрече напоследок. А он так спокойно себя вел, от чего становилось печально.
Он позвонил полвторого:
- Ты на обед идешь? – Я обедала в кафе, он это знал, а значит, он где-то рядом.
- Я уже.
- Ясно, не дождалась.
- Я говорила, что иду в час.
- Ладно, я сейчас тоже подойду. Пока.
Через минут двадцать он вновь набрал мой номер:
- Ты где?
- На работе, - логично заметила я.
- Я в кафе тебя не нашел.
- Правильно, я ушла раньше, чем ты пришел.
- Ну, не могла пять минут подождать?! – Неужели это его расстроило? – Ладно, когда будет свободное время, позвонишь, пересечемся? Я уеду где-то без десяти шесть, ты еще будешь работать.
- Лучше ты позвони, я смогу практически всегда спуститься.
- Хорошо. Пока.
Он позвонил скоро, через какой-то час. Я спустилась вниз, он курил. Мы мило поболтали о погоде и настроении, о специфике своей работы и прогнозам на будущее, потом попрощались, и я побежала работать. Через буквально минут пятнадцать я снова узрела его номер телефона, и встреча повторилась. Мы вновь о чем-то болтали, но я себя ловила на мысли, что ни я его, ни он меня не хотим отпускать. В итоге, пришлось-таки мне вернуться к работе. Но все же на протяжении часа я периодически спускалась «покурить» на улицу, где Павел ждал меня.
Ближе к шести вечера он уехал, я еще работала. Он скинул сообщение, что если я успею, могу подъехать к вокзалу. Но я не успевала. Немного поревела по этому поводу (последнее время дико хотелось плакать, это расслабляло в итоге) и поехала в сторону дома. Он попросил скинуть ему sms, когда я буду дома. Просьбу его выполнила с легкостью, и мы снова пообщались. Не знаю, как ему, но мне очень нравилось с ним разговаривать. И по поводу, и без. Просто слышать его голос, понимать, что он рядом – да, через сотни километров, но в то же время – в сердце, в памяти, в телефонной трубке, в конце концов.
Я чаще стала се6я ловить на мысли, что была бы ему безразлична – фиг бы он мне названивал и закидывал телефон сообщениями. И черт возьми, меня это радовало.
Я не думаю, что он меня забудет – такое невозможно забыть. Я не уверена, что мы еще встретимся – у него есть семья. Я не знаю, будут ли иметь наши отношения продолжение – этого не знает никто. Но я совершенно точно могу сказать, что мы оба хотим продолжения. Продолжения той теплоты, какую дарили друг другу ночами, продолжения искренности, вызывающей улыбку, продолжения счастья, пьянящего и сводящего с ума. Продолжения, когда нам двоим было хорошо. И пусть в нас живет вера на встречу. И тогда мы обязательно будем вместе – может, не навсегда, может, не год, не месяц, не неделю – но мгновение, а этого иногда достаточно, чтобы стало тепло в сердце: понимать, что ты кому-то дорог и это чувство взаимно.
А может, я опять лгу себе, потому что мне жить с этой ложью проще. И спокойнее в моральном отношении. Когда пускаешь все на самотек надежды и веришь: она выправит и сделает тебя счастливой.

Настроение сейчас - Снисходительное

Все-таки мужчины – странные существа: говоришь им правду, они считают, что им на уши вешают лапшу; а когда откровенно лжешь, они охотно верят.
Вот и сейчас я стояла, опершись о косяк, и увлеченно рассказывала Киму про то, как здорово сходила с подругой в кино, а царапины на спине появились по причине безалаберности ее кошки, которая приняла меня почему-то за когтеточку. Было обидно и даже больно, но так как я животных люблю, никакого наказания Лизка (кошка) не понесла. Подозрительность Кима сменилась усмешкой, и под конец разговора он сказал, что я не умею обращаться с животными, и прочитал лекцию по отношению к миру фауны. Я угрюмо повесила голову и пообещала, что впредь буду с кошками осторожней.
Ким продолжил собираться на работу, уже бодрый и повеселевший, поцеловал меня на прощание и скрылся за дверью. Я внимательно посмотрела на себя в зеркало и откровенно рассмеялась: заливала Киму всякую чушь, и он повелся. Ребенок, право слово.
Ким – это мой парень. Полное его имя – Константин, но почему-то прозвище Ким прикрепилось к нему прочно. Познакомились мы на свадьбе моей подруги, между нами пробежала какая-то искра, и в тот же вечер, точнее, ночь, мы оказались в его постели. С тех пор из нее вылезаем только на работу и так, по мелочам: в гости сходить или пробежаться по магазинам. Цветочно-конфетный период как-то сам собой прошел мимо меня, и иногда я горько сожалела об этом, именно потому и не обрывала общение с другими мужчинами, которые были не прочь затащить меня в постель, и старались ради этого дела, даря мне букеты из шоколада и цветов. В кровать к ним я не спешила, а вот конфеты запросто принимала и приносила домой, где Ким мне помогал в опустошении коробок, так как сам был сладкоежкой. А цветы я оставляла в подъезде, если времени не оставалось заезжать к себе, или приносила домой. В связи с этим последнее время моя квартира превратилась в некую оранжерею. С одной стороны, это радовало меня: красиво и необычно; с другой, раздражало маму, так как именно ей приходилось следить за ними.
Вечером Ким заметил царапины на моей спине и здорово на меня обиделся. Пара женских секретов дали мне возможность помочь ему расслабиться и забыть об этом на время. Он забыл до утра. А так как раннее время суток мудренее вечера, утром я решила рассказать ему о безумной кошке моей подруги. Ссора сама сошла на нет, и я порадовалась за искусство лжи, и в который раз удивилась мужской логике: когда в кино идут с подругой, звонки любимого человека не игнорируют. А откровенные царапины человеческих ногтей трудно спутать с кошачьими: они не острые и не глубокие. Но Ким поверил в придуманную историю с кошкой и походом в кино с подругой. Мне это было, естественно, на руку.
Я прошла на кухню и принялась за мытье посуды. Чтобы особенно не скучать от этого нудного занятия, включила телевизор. На экране что-то говорили о косметике, и я настолько увлеклась этим делом (как и любая девушка (ну, может, и не любая, не суть важно)), что чуть не пропустила звонок в дверь. Отвлеклась от телевизора и побежала в коридор. Увидела в глазок молодого человека и спросила:
- Кто там?
- Сосед. Снизу, - добавил парень, когда от меня на его первую часть ответа не последовало никакой реакции.
Я осторожно открыла дверь и удивленно посмотрела на молодого человека. Одет он был в черную футболку, удачно обтягивающую широкие плечи, и штаны спортивного типа. На ногах были тапочки. Заметив их, я облегченно вздохнула и спросила:
- Что-то случилось?
- Да нет, - пожал плечами парень, - если не считать, что у меня с потолка вода течет.
- Да? – Искренне удивилась я. – А почему?
- Вот я вас хотел спросить, не льется ли на кухне вода?
- На кухне? – Я осмыслила вопрос и улыбнулась: - Да, льется. Я мою посуду.
- Девушка, это, конечно, отлично, что вы такая хозяйственная, но заливать соседей очень нехорошо. – Парень задорно улыбнулся. Нормально, да?– его заливают, а он лыбится…
- Ой, - сообразила я и ринулась на кухню. Так и есть: раковина наполнена водой, и та течет через край.
Я закрыла кран, вытерла пол и обнаружила соседа уже не на лестничной клетке, а в проходе на кухню.
- Вы извините, засмотрелась, - кивнула я на телевизор. – Как там у вас, очень залило?
- Нет, - улыбнулся парень и сел на табурет. – Я вовремя сориентировался.
- Потрясающе, - сказала я, имея в виду его наглость.
- Да, - согласился он. Видимо, думая о том, какой он молодец, что предотвратил потоп. – Может, чай попьем?
- Простите, а вы всегда так просто проходите в гости и просите чаю?
- Ох, - быстро вскочил мужчина, будто его кипятком ошпарили. – Вы извините, я не хотел…
- Да ладно уж, - смилостивилась я, - мне не жаль чашки чая. Да и интересней вдвоем.
- А вы одна живете?
- Я на данный момент одна. Точнее, уже с вами… С сахаром?
- Да, пожалуйста. А я тоже один. Ну, или уже вы рядом…
Мы посмеялись и принялись за чай с печеньем. По ходу разговора познакомились. Соседа звали Дима, работал он инструктором по аэробике в фитнес-клубе «Атлетик». Когда он сказал об этом, я поведала, что моя подруга ходила туда одно время и осталась очень довольна (но я не добавила, что осталась она довольна не по причине сброшенных килограммов, которые, кстати, вовсе и не сбросила, а по причине того, что именно там нашла своего будущего мужа, и сейчас они живут душа в душу. Уже три месяца.). Димка, в свою очередь, спросил меня, не против ли я посетить сие место, на что получил мое согласие и пообещал достать совершенно безвозмездно как хорошей соседке и просто милой девушке абонемент. На том и порешили. И расстались практически друзьями, обменявшись номерами телефонов и обещаниями созвониться. Надо сказать, свое обещание Димка тут же сдержал, как только спустился к себе. Позвонил и пригласил в гости:
- Я у тебя чай пил, теперь ты ко мне заходи.
- В другой раз, - заотнекивалась я, но сосед оказался непреклонен, и мне пришлось-таки согласиться. Взяла ключи, закрыла дверь и потопала в квартиру этажом ниже. Позвонила и очень удивилась, когда на звонок мне никто не открыл. Дернула ручку, дверь оказалась не заперта. Вошла и пропела: «Дима-а-а, это я». Тишина. «Странно», - подумала и повторила пение. Молчание. Уже не загадочное, а зловещее. Я тут же вспомнила массу прочитанных бестселлеров и прямой наводкой двинула в ванную. Никого. Немного подумала и пошла в спальню. И чуть не завизжала от ужаса: Димка лежал на полу весь в крови… Я не то, чтобы не ожидала увидеть это, я просто не была к этому готова, считая все шуткой, что ли… Какие, к черту, шутки, если человек, с которым я разговаривала по телефону пять минут назад, лежит на полу, руки раскинуты… Колени стали подгибаться, и я сползла на корточки, опершись о стену. Что же творится? Я же вот только-только пила с ним чай, а сейчас он в ужасном виде… «Постойте, - остановила саму себя, - а почему он дышит? Да-да, дышит. И отнюдь не так, как еле живые…» Я поднялась, подошла к Дмитрию и громко сказала:
- Кончай прикидываться, мурашки прошли, но напугал здорово…
- Да? Похоже? – Ожил парень. – Я эти штуки, - он потряс в руке то, что я изначально за кровь приняла, - в магазине приколов нашел.
- Похоже. Но неприятно, знаешь ли…
- Так это же шутка.
- Понимаю. Из-за этого-то и обидно, - развеселилась я, но заметив опечаленно-озабоченное лицо соседа, добавила: - Ладно, Дима, шутки шутками, но эта была глупой.
- Глупой?
- Ну, извини, я таких не понимаю.
- Ах, да, ты же девчонка…
- Занятно, что ты в курсе.
- Друзья должны понять, - продолжил вещать он, а я присвистнула: это что ж за друзья такие?! – Ты проходи на кухню.
Я не заставила его повторять дважды. Прошла, села на диванчик и попросила кофе:
- Второй раз за десять минут пить чай не по силам. – Дима согласился.
Мы продолжили разговор. Болтали долго и много, но толком ни о чем. Ничего нового о нем я не узнала, кроме того, что уже было известно. Он обо мне, надо полагать, тоже.
Когда часы показывали третий час, я сказала, что неплохо было бы все-таки разойтись по домам, так как я даже посуду еще не домыла. Дима перечить не стал, но вызвался проводить. Звучало это если не забавно, то очень забавно по отношению к нашему проживанию.
Он захлопнул дверь, проводил меня до двери и пожелал домыть-таки посуду. Мы попрощались, и я потопала на кухню, как звонок в дверь меня остановил. Кто бы, вы думали, стоял на лестничной площадке? Конечно, Дима:
- У меня проблема, Ленка. Конкретная.
- Ну-ка, расшифруй, - не поверила я.
- Я ключи забыл.
- У себя…
- У себя. А дверь захлопнул.
- Ого, - присвистнула я. – Молодец. – Похоже, посуда останется немытой.
- И че?
- Че? Ты меня спрашиваешь? Интересно девки пляшут. Думаю, надо мастера вызывать.
- Какого мастера, Лена?
- Который двери выламывает, - пояснила и добавила на полном серьезе: - Загадочный ты тип, Дима. Я таких еще не встречала.
- Так это ж интересней, - улыбнулся он, проскочив в коридор и накинувшись на телефон.
- Кому звонишь-то?
- Мастеру, ясное дело… - И улыбка такая саркастическая.
Через пару минут глаза соседа сияли решимостью проблемы:
- У меня друган есть, ща заедет и все сделает. Он как раз по этой части.
- По какой? – Не поняла я.
- Бывший взломщик, - хохотнул и прошел на кухню.
- Чай или кофе?
- Да уже и то, и другое пили. Может, чего покрепче?
- Может, но без меня.
- Значит, не будем, - тяжело вздохнул Димка, посмотрел на меня внимательно и сказал: - Я же шучу, Лен, я инструктор, не употребляю, ты не думай.
- Да я не думаю.
- Это плохо, - озадачил он меня. – Иногда не помешает.
- Иногда не помешает, - поддержала я, сделав ударение на первом слове, и налила чай. На всякий случай. Но он остался нетронут, потому что приехал друган соседа и позвал того с собой.
Когда моя кухня порадовала меня отсутствием народа, я подошла к раковине, включила кран с теплой водой и уже собралась начать домывать утреннюю посуду, как была остановлена звонком телефона: Дима сообщил, что дверь открыта, и все в порядке.
- Жизнь налаживается, - подытожила я и попрощалась. Но на кухню уже не пошла из принципа.
Села в кресло и стала баловаться пультом от телевизора. Ни по одному каналу не нашла что-нибудь хоть мало-мальски интересное и выключила технику. Немного подумала, повертев в руках очередной бестселлер Поляковой, но, вспомнив недавнюю шутку соседа, отбросила книжку и решила послушать музыку.
В перерыве между треками песен услышала звонок в дверь, сделала потише и пошла интересоваться, кого на этот раз черт принес: то посуду домыть не могу, то музыкой насладиться. Теперь что?
На пороге стоял Димка. В принципе, именно его я и ожидала увидеть.
- Что на этот раз?
- Ничего, - пожал он плечами, проходя в коридор.
- Наглец, - резюмировала я, но парень даже внимания не обратил на мои слова. – Снова хочешь чаю?
- Ага, - заулыбался.
- Если бы я не была у тебя дома, подумала бы, что у тебя его попросту нет, и купила б пачку в подарок, чтоб не отвлекал.
- Насчет отвлекаю… От чего? А насчет подарка, это я не против, можешь сделать, даже зная, что у меня есть чай.
- Как пишется «перебьешься»?!
- Ха, - Дима понял, что чай придется и дальше покупать самому. – Чем занималась?
- Медитировала.
- У меня были представления, что медитация проходит под тихую, расслабляющую мелодию, но никак под… - Он взял в руки диск, лежащий возле музыкального центра и добавил: - …никак под Сектор Газа.
- Я расслабляюсь иначе.
- Старая группа. Тебе нравится? – Он кивнул на диск.
- Просто под руку попалось.
- Угу, - закивал он, рассматривая мою фонотеку. – Маликов, Сташевский и Стрелки тоже, надо полагать, под руку попались, когда ты по магазинам ходила…
- Не язви. Не твое дело.
- А знаешь, что я люблю? – Проигнорировал Дима.
- Ну?
- Гражданскую оборону, Короля и Шута, Децела…Ладно, Ленка, не обалдевай, - насторожился он, наблюдая за моей мимикой, - я же шучу.
- Веселая шутка.
- Ты б поставила что-нибудь такое, для двоих…
- Чего?
- Нет, Лен, я имею в виду то, что можно двоим слушать.
- А Сектор двоим нельзя слушать?!
- Ну, мне же не нравится.
- Знаешь что, милый, иди-ка ты к себе и слушай там что нравится, - топнула я.
- Ух ты, уже милым называешь. Клево, - Димка подмигнул мне. И так задорно, что я рассмеялась. – Ты тоже милая.
- Ты давай чай пей, а не комплименты растрачивай.
- Почему же я их растрачиваю?
- Беречь их надо. Для будущей любимой девушки.
- А кто сказал, что не ты моя будущая любимая девушка?!
- Да, - согласно закивала. – Но ведь никто и не говорил, что я.
- А зачем говорить, если я и так знаю.
- Что знаешь? – Не поняла я.
- Ты мне, Ленка, нравишься. Я тебе тоже. Что нам мешает?
- Ты мне нравишься? С чего ты взял? – Я даже встала и уперла руки в бока.
- Ха, если б не нравился, не поила бы ты меня чаем третий раз за час.
- Да ты сам напрашиваешься.
- А ты не особо протестуешь.
- Допустим… Но это еще не значит…
- Значит, Лена, - перебил меня Дима, - мы же не малые дети. И ты все прекрасно понимаешь.
- Я смотрю, ты себя отлично чувствуешь.
- Вполне, - согласился он.
- Может, стоит выбить тебе пару зубов? – Предположила я, а он искренне засмеялся:
- Я ж инструктор по фитнесу, Ленок. Мне вряд ли получится.
- Может, попробовать…
- Ты мне это дело брось, драчунья. – Помолчал и добавил: - Надо будет заняться твоим перевоспитанием.
- Чем еще заняться думаешь? - Села на подоконник и закурила.
- Ну, например, - подошел он ко мне, забрал сигарету и, сломав, выбросил в ведро, - избавлением от вредных привычек.
- Это не твое дело.
- Как это не мое, если я имею к этому прямое отношение, когда целую тебя.
- Ты меня не целуешь, - возразила я.
- Как?! Ты права, надо срочно исправить эту грубейшую оплошность. – И он поцеловал меня. Я, честно говоря, даже не ожидала, что ли, такой наглости, я бы даже сказала - хамства. Наверное, потому и ответила. А руки просто от того, что их деть некуда, легли ему на плечи. – Ты прелесть, Лена, - оторвался от моих губ и погладил по щеке.
- Нахал, - я села на табурет. – Убирайся.
- Без проблем, - пропел Дима, подошел к раковине и стал мыть посуду.
- Ты что делаешь?
- Убираюсь, - пожал плечами. – Мне не сложно… - Я рассмеялась: чудо, а не человек.
- Дим, я… Не это имела в виду…
- Я тебя обидел? – Вытер руки и обнял.
- У меня, между прочим, парень есть, - пробубнила я, надувшись.
- Парень? Это хорошо.
- Что хорошо?
- Ну, то, что парень, а не стена – подвинется.
- Нет, ты нахал по всем статьям, - возмутилась я.
- С тобой спорить нет никакого желания. Женщина – она, как известно, всегда права. – И снова поцеловал.
- Нет, ты хотя бы понимаешь, что я не свободна? - Вырвалась я.
- Зато я свободен и помогу тебе решить твою проблему.
- У меня нет проблем.
- Ты ж только что сказала, что не свободна.
- Это не проблема!
- Для кого как. Для меня проблема. Значит, будем устранять. – Сел на табурет и так важно посмотрел на меня, что я чуть не упала:
- Как это - «устранять»?
- Без пыли и шуму.
- Я серьезно.
- Я тоже.
- Что значит «без пыли и шуму»?
- Значит, без свидетелей, - захохотал.
- Не надо. Вообще не трогай Кима.
- Кима? Он американец, что ли?
- Иди на фиг.
- Это где?
- Иди к черту, - огрызнулась я.
- У, там не интересно…
- Ага, уже ходил?
- Да, была такая полоса в моей биографии.
- Какая неудача, - посочувствовала я.
- Не издевайся, Лен. Ты мне нравишься, правда. Что ж мне делать, если ты не одна? Я не из таких, кто смирится и уйдет.
- А из каких ты?
- Я тебя добиваться буду.
- Ну-ну, - рассмеялась я.
- Не веришь? – Спросил, подойдя, и не дал ответить: поцеловал. – Ты же мне отвечаешь, чего ж капризничаешь?
- Уходи, - отвернулась я. Он ведь прав.
Он ушел. Молча. Только входная дверь хлопнула и по ногам прошелся сквозняк. Жуткое ощущение: будто тебя бросили, потому что ты об этом попросила, желая все в точности до наоборот.
Я села за стол и сильно опечалилась. Кому ж приятно, если тебя оставляют одну, когда ты этого совсем не хочешь?! Дима меня не понял. И ушел. Мог бы остаться. Чай допить. Но нет, показал, что устал…
Ну и хрен с ним!
С чувством стукнув по столу, я все-таки встала и помыла посуду. А потом решила позвонить подруге, чтобы посидеть где-нибудь в кафе и в который раз согласиться друг с другом, что все мужики мизинца нашего не стоят. И только от большой любви мы позволяем им быть с нами. И любить нас.
- Людка, привет. Чем занимаешься?
- Ленка? Здорово, рада тебя слышать. Я с Витом. – Вит – это Витя, ее муж.
- Ты считаешь, что ответила на мой вопрос?
- А разве нет?
- Я спросила, не с кем ты, а что делаешь.
- А разве не ясно, что я могу делать с мужем в одной постели?! – Искренне удивилась она.
- Можно, но ты о постели умолчала. И почему он не на работе?
- Потому что выходной.
- Логично, - ухмыльнулась я.
- А ты?
- И я выходная.
- Я имею в виду: чего звонишь? – Пояснила Люда.
- Потрепаться хотела. О мужиках.
- А чего о них трепаться, если мы и так им все косточки перемыли?
- Думаешь?! Ну, ладно, не будем.
- Ты с Кимом поссорилась, что ль? – Догадалась спросить подруга.
- Нет.
- А чего обижена?
- Почему это я обижена?
- У тебя спросить надо, почему.
- Я расстроена.
- Ну?
- Сосед заходил, познакомились…
- И?
- И ушел.
- А не надо было?
- Не надо было, - повторила я визгливо.
- Проблема, - растянуто пропела Людка и повесила трубку. Если она растягивает слова, следующим ее шагом является исчезновение: либо уход, либо трубка на рычаге. Обижаться на нее не входило в мои планы. Во-первых, потому, что это подруга, во-вторых, счастливая в браке подруга, в-третьих, я могла предвидеть концовку разговора, а в-четвертых… Но как же все-таки обидно…
Пролистав записную книжку, я поняла, что вряд ли кто из моих подруг поймет мое настроение: как можно сердиться на соседа? Вздохнула и уставилась в окно. Ни одной души. Если не считать голубей. И куда все подевались? Даже бабулек на скамейке не наблюдалось.
Солнышко ласково щурилось. Ветерок приятный. Тепло. Пойду-ка я погуляю. Впервые одна.
Как оказалось, гулять одной бывает интересно: никто не мучает вопросами, идешь куда хочешь, думаешь себе о чем угодно… Вот я и пришла к мысли, что забыть надо о соседе, жить дальше с Кимом и радоваться его теплоте. Как ни крути, но мне действительно было хорошо с ним. А ему со мной, надо полагать.
Пришла домой, приготовила ужин, зажгла свечи и стала ждать милого мне человека. Он не заставил себя ждать. Вскоре пришел: открыл дверь своими ключами и стал переобуваться.
- Привет, - улыбнулась я.
- Бу-бу, - пробурчал в ответ Ким, хмурый до безобразия.
- Что-то случилось?
- Я все знаю!
- Какова длина Дуная? – Вспомнился мне анекдот.
- Мне не до шуток, Лена. Ты уже третий месяц все шутишь, а обо мне ты хоть подумала? Каково это – выглядеть ослом?!
- Я не понимаю.
- Все ты понимаешь. Даже лучше, чем я. Не строй из себя невинность, - перешел он на крик. Когда люди кричат, они не слышат друг друга.
- Ким, я не пониманию тебя, - повторила я.
- Все, с меня хватит. Ты была для меня всем, а стала… Я больше не хочу…
- Чего не хочешь?
- Отношений с тобой. Я знаю про вчера, что ты была с подругой с мужским именем, я в курсе про недавний день рождения, когда ты осталась ночевать якобы у Алены, я прекрасно осведомлен о твоих курсах повышения квалификации, которые ты посещаешь только когда свободен твой любовник… Еще?
- Еще, продолжай, очень интересно, что ты думаешь обо мне, если ты спал со мной.
- Уходи. – Костя отвернулся.
Я посмотрела на его спину, немного подумала и улыбнулась. Улыбнулась тому, что Ким ничего не понял и все переиначил по-своему. Наверное, ему удобней так думать. Пусть думает.
Я взяла в комнате сумочку, собрала небольшой пакет вещей, сказав, что остальные заберу на неделе, бросила ключи на тумбу в коридоре и хлопнула дверью.
Как и следовало ожидать, Ким за мной не побежал.
Немного постояла на лестничной клетке и решила закурить. А потом вспомнила о Димке и выбросила сигареты.
Дверь сосед открыл сразу, будто стоял возле нее и ждал моего звонка:
- Я знал, что ты придешь.
- Меня выгнали.
- Кто? – Удивился Дмитрий.
- Ну, я вроде не одна жила там, - кивнула на этаж выше, - а с молодым человеком.
- И почему он так поступил?
- Надо полагать, ему что-то не понравилось… Так и будешь меня в коридоре держать? Может, чаем напоишь? – Улыбнулась я.
- Конечно. Сначала чай, а потом бай-бай.
- Согласна. – Я прошла на кухню, села на диванчик и внимательно посмотрела на Диму. – Ты из ванной, что ли? – Его волосы были слегка влажные и на плечах остались капли воды (он был без футболки).
- Да.
- Круто. А мне разрешишь поплескаться в твоей ванной?
- При одном условии.
- При каком?
- Пообещай, что ты его выполнишь.
- Поясни, что за условие…
- Нет. Сначала пообещай… - Он играл. И я решила поддержать эту игру:
- Хорошо, обещаю.
- Плескаться будешь со мной. – Дима поставил передо мной чашку с ароматным чаем, сел напротив и подмигнул.
- Думаешь, я начну отнекиваться? Не дождешься. Я, может, сама хотела предложить принять душ вдвоем.
- Вау, да ты просто меняешься на глазах. И это радует.
- Может, отложим чаепитие? – Предложила я, хохотнув. А Димка согласился. И потащил в душ.
Вопреки моим ожиданиям и предположениям Дмитрий даже не приставал, просто предложил потереть спинку, а потом вытереть полотенцем. Получилось у него и то, и другое не настолько хорошо, насколько нежно и эротично, особенно когда несколько капель он слизнул языком. Желания во мне было хоть отбавляй. Но на большее Дима не пошел.
Мы сидели и допивали остывший чай, мило болтая о жизни. Со стороны, наверное, казались мирно разговаривающей парой, идиллией семьи. На самом деле каждый из нас думал о своем. Не берусь сказать, какие мысли посещали голову моего собеседника, но некоторые его взгляды откровенно говорили о некоторой необходимости снять лишнее и с себя, и с меня. Что касается меня, то я представляла себя в постели с… С Димой.
Постелил мне Дима в гостиной. Пожелал спокойной ночи и прикрыл дверь. Я удивленно посмотрела на диван. Разделась и легла. Холодная простынь прогнала все желание, которое на тот момент жило во мне. Когда я согрелась, стало ясно, что спать я хочу безумно. И я окунулась в страну снов.
…Мне снился Дима. Он нежно касался моей груди, что-то шептал на ухо, ласково проводил рукой по телу, а я сходила с ума. Мне было жарко. От тепла, от нежности, от жажды… Когда стало невыносимо от горячего дыхания, я открыла глаза…
- Ты сумасшедший? – Я не испугалась, не удивилась, я резюмировала, глядя на Дмитрия.
- Я тебя разбудил?
- Что ты, ты меня возбудил.
- Это плохо?
- Это здорово, особенно если учесть, что на дворе ночь.
- Ночь – идеальное время для любви.
- И для секса тоже.
- И для секса тоже, - согласился Дима, продолжая покрывать поцелуями мою шею.
- А еще для сна ночь является прекрасным временем.
- Извини. – Дима поднялся и скрылся за дверью. Загадочный мужчина.
Я перевернулась на другой бок. И моментально уснула.
Утром проснулась от звона разбитой посуды. Встала и выбежала на кухню:
- Что ты шумишь?
Дима весело взглянул на меня:
- Выглядишь шикарно. – Я сообразила, что стою в одних тапочках. Решила ретироваться, но деваться было некуда и я встала за дверь:
- Мог бы не смотреть.
- Не смотреть на прекрасную фигуру? Не уговаривай, все равно не смогу не замечать тебя.
- Не замечать и не смотреть – разные вещи.
- Это не вещи.
- Ты чего чашки бьешь? – Сменила я тему, выглядывая из-за двери.
- На счастье.
- Ну-ну.
- Одевайся и приходи завтракать.
- А у тебя еще остались чашки? Кофе попить?
- Еще слово, и следующая полетит в тебя.
Я попрыгала в ванную, привела в себя порядок, оделась и вернулась на кухню. На столе уже стояла каша.
- Это манка?
- Чучундра, это геркулес. – Дима подал мне ложку.
- Это вкусно? – Я не ела геркулесовую кашу лет пять, не меньше, и вкуса не помнила.
- Попробуй.
Оказалось съедобно, более того, даже вкусно. Все-таки здорово по утрам есть кашу.
- И часто ты так питаешься? – Спросила я.
- Часто в силу специальности.
- Ах, да, - вспомнила, что он инструктор по фитнесу. – Это классно, так питаться.
- Ты не так питаешься?
- Неа.
- Ну, я заметил, у тебя много плохих привычек.
- Это каких?
- Курение. Теперь вот – питание… Будем искоренять.
- Думаешь, возможно?
- Знаю: возможно.
- Если долго мучиться, что-нибудь получится?!
- Не долго, не мучиться, но получится! – Поправил Дима. - Пей чай, а то остынет.
Когда мы расправились с завтраком, Дима стал собираться на работу. Так как я точно не знала, что мне делать, пришлось создать видимость занятости своей прической. Я крутилась у зеркала и бесконечно расчесывала волосы, заплетала их во всевозможные косы и хвосты, потом расплетала и принималась заново.
- Сколько тебе нужно еще времени, чтобы через пять минут ты была готова? – Спросил Дима, наблюдая за мной.
- Я готова.
- Пошли.
- Куда?
- На работу – я, а ты со мной, если делать нечего.
- Нечего. А что я буду с тобой делать?
- Спортом заниматься.
Мы сели в машину (у Димы была Део) и поехали. Путь занял полчаса с учетом всевозможных пробок. Но они не испортили настроение.
Дима припарковался, вышел из машины и посмотрел на меня:
- Ты в машине сидеть хочешь?
- Нет.
- Тогда выходи. – Я вышла из машины и зловеще взглянула на спутника:
- Мог бы дверь открыть и руку подать.
- И шнурки погладить, - добавил он, взял за руку и повел за собой.
- Я ношу туфли, так что от шнурков ты освобожден.
- Спасибо, очень признателен.
Мы вошли в здание, где потолки и пол были толи стеклянные, толи еще какие, но видимость через них была замечательная. Симпатично. Я подняла голову. Хм, я в юбке.
- Нам на какой этаж? – Поинтересовалась.
- На последний, - проследив за моим взглядом, хохотнул Дима. – Лифт не работает.
- Без проблем, - хмыкнула я.
- Стой здесь, я сейчас тебе абонемент принесу. – Дима скрылся где-то за кадкой с огромнейшей пальмой. Поначалу мне показалось, что он сел в нее. Я подошла ближе. Оказалось, за пальмой спрятался лифт. Придешь сюда одна и фиг догадаешься, как наверх подняться: лестницы я не вижу, а лифт за деревом. Кстати, раз пальма, то где бананы? Было бы неплохо сейчас слопать этот фрукт. Штучки три. Можно четыре.
Дима вернулся относительно быстро: через двадцать минут. Теперь ясно, почему на пальме ни одного банана: небось, они уже съедены кем-то до меня во время ожидания.
- Ты быстро, - заметила я.
- Не язви, а то здесь останешься.
- Ты знаешь, а тут мило. Я и не против.
- Я имею в виду: навсегда.
- Я свободный человек, где хочу, там и сижу.
- Пошли, свободный человек, - Дима вызвал лифт.
В зале стояла куча всяческих атрибутов спорта, даже не берусь назвать эти тренажеры, но была их уйма. Глаза разбегались от обилия, и голова стала кружиться.
- И можно на всем заниматься? – Спросила у Димы.
- Да.
- И все это делают?
- По желанию: кто-то да, кто-то выберет что-либо для себя и к другим тренажерам даже не подходит.
- А мне что выбрать?
- Во-первых, на, переоденься, - протянул мне Дима пакет (как оказалось, там лежала футболка и штаны. Димины). – А во-вторых, у тебя хорошая фигура, поэтому просто делай то, что тебе нравится.
Я бегала по залу из одного угла в другой и пробовала себя в роли испытуемой на многих тренажерах. Какие-то мне приглянулись (беговая дорожка, например), с некоторыми я не справилась вовсе (названия не скажу, но это такая штука, которую поднимают, типа штанги).
В один из моментов, когда я пыталась оседлать следующий предмет, раздался такой вопль, что я оглянулась: в конце зала на полу лежала девушка, а рядом сидел Дима и потирал ей ногу. Я подошла к ним, но Дмитрий на меня так взглянул, что стало ясно: меня тут не хватало.
Спустя час ситуация прояснилась: девушка занималась на одном из тренажеров под четким руководством инструктора, то бишь Димы. Но резвость девушки и желание все сделать по-своему сыграли с ней злую шутку – она вывихнула ногу. Вскоре (пришел врач) оказалось все еще хуже – повреждена связка.
Боль была дикой, а девушка разъяренной. Дима ходил мрачнее тучи, а я тихо сидела в уголке и не вмешивалась.
Вечером Дима сказал, что ему нужно побыть одному. Меня отвез домой (я поехала к родителям, так как с Кимом мы, типа, расстались), поцеловал в щеку и уехал.
Неделю мы не созванивались. Было безумно скучно и интересно, чем закончилась история с той девушкой из спортзала. Телефона Дмитрия я не знала (у меня не было АОНа), поэтому однажды вечером решила нагрянуть к нему в гости.
В дверь я звонила долго. Наконец, на пороге возник мой бывший сосед:
- Привет.
- Привет. Ты занят?
- Да, - ответил, пряча взгляд.
- Ты не один?
- Слушай, Лен, - Дима вышел на лестничную площадку. – Извини, но…тут такая история… Помнишь тот день, ну, девушку ту? В общем, либо мне предоставляют счет на такую сумму, что вовек не расплатиться, либо…
- Либо? – Переспросила я, зная продолжение.
- Либо… Я должен быть с ней.
- Либо деньги, либо замужество… - Подытожила я, глядя в пол, будто плитка меня интересовала больше всего на свете.
- Ну, не все так плохо, не обязательно печать ставить. Но какое-то время я буду с ней. – Дима посмотрел на меня и добавил: - Извини.
- Все нормально.
- Ты понимаешь?
- Угу, - кивнула я, спускаясь по лестнице. – Пока.
Странно: рассталась с Кимом, и душа не болела. Может, потому, что он не прав. А сейчас сердце щемило.
Не знаю, чего я хотела добиться, возможно, удостовериться в сказанном Дмитрием, но я приехала к нему спустя три недели. Села на лавочку напротив дома и стала наблюдать за дверью подъезда. Судя по времени, рабочий день у него закончился пять минут назад, и он должен приехать домой. Он приехал. Машину я узнала. Вышел с улыбкой до ушей, открыл дверь с другой стороны и помог выйти девушке.
Мне он дверь не открывал.
Девушка была не той, что повредила ногу в спортклубе. Это точно: у меня хорошая память на лица.
Я удрученно наблюдала за ними. Ах, как нежно Дима поддерживал свою спутницу за локоток, чтобы она не упала в лужу рядом с подъездом. Ох, какая милая улыбка сияла у нее на лице, когда он что-то шепнул ей на ухо. Да, красиво он мне солгал. Может, и не солгал, конечно, и та девушка с тренажера уже давно его покинула, а он нашел эту… Но мне казалось, все это чушь ерундовая. Изначально была эта.
Я не держала зла. Я не была рассержена или обижена. Мне Дима ничего не должен. И я ему не должна.
Уже собиралась уходить, как заметила приближающегося Дмитрия:
- Следишь?
- Гуляю.
- Я тебя видел. Ты буквально впилась глазами в меня.
- Не льсти себе, - горько улыбнулась я.
- Зачем приехала?
- Посмотреть, как дела с ногой.
- Посмотрела?
- Да.
- Довольна?
- Отнюдь.
- Чего ты хочешь?
- Тебя. Хотела. Сейчас, - я кивнула на окна его квартиры, имея в виду сидящую там девушку, - уже не хочу.
- Ну, уходи.
- Я как раз собиралась, да ты выскочил. Вопросы странные задаешь.
- Отвлекаю? – Съязвил Дима.
- Да. От ухода. Чего девушку кинул?
- Я тебя не кидал.
- Я не о себе, а о той…
- Не твое дело.
- Ну, пока.
- А знаешь, пожалуй, я тебе расскажу одну вещь, - остановил меня Дмитрий.
- Может, не стоит?!
- Я знаю Константина, - не послушал он меня. – Это он попросил меня познакомиться с тобой. А твое необычайное мытье посуды этому поспособствовало.
- Чего ж в постель не уложил?
- Уложил. В гостиной. Или не помнишь?
- А к себе в постель?
- Ну, не такой уж я плохой, чтобы так поступать. А девушка в фитнес-клубе была моей подругой. Естественно, все разыграно было. Ты повелась.
- Я не повелась.
- Ты здесь, и это подтверждает, что ты повелась.
- А Ким почему расстаться решил?
- Ну, это ты у него уточняй.
- Забавная игра. Так конкретно по мозгам вдарила. Теперь буду внимательнее выбирать соседей и молодых людей. Спасибо за рассказ-лекцию. – Я развернулась и пошла прочь. Я чувствовала на себе его взгляд. Но не оглянулась. Нет смысла. И желания.
Однажды меня разбудил звонок. По телефону.
- Алло? – спросила я сонным голосом.
- Привет.
- Привет. Кто это?
- Дима. – Сон сдуло мигом. . – Мне твой номер Костик дал.
- И зачем ты его взял?
- Я хочу тебя.
- Так просто. А ту уже не хочешь?
- Престань. Ты как-то спросила, почему я с тобой не переспал, и сказала, что хочешь. Может, попробуем?
- Нахал, - в который раз удостоверилась я.
- Не буду даже спорить. Ну, как? Приезжай.
- А к черту тебя не послать?
- Нет.
- Жаль, а то у меня есть пара билетов. Могу по дешевке отдать.
- Язва. Приезжай, а?!
- С билетами?
- Да успокойся ты со своими билетами. Ты мне без них нужна.
- Дим, ты такой неудовлетворенный, что ли, понять не могу, аж мне звонишь и бред какой-то несешь?!
- Это не бред.
- Дима, по-моему, смысла в этом нет.
- А по-моему, ты уже должна сидеть у меня на кухне, пить чай и понимать, что смысл есть!
- Жди, - улыбнулась я и положила трубку.
В мыслях моих не было приезжать. Я ответила «жди», чтобы он отстал. Достала записную книжку и набрала Киму (на мобильный с домашнего, для его тарифного плана это без разницы):
- Милый мой, ну и зачем так поступать?
- Как?
- Плохо, будто ты Мальчиш-Кибальчиш.
- Ты про Димку, что ли?
- Про него в общем, про тебя в частности. Зачем так, а?
- Извини, но он сходил с ума - так хотел тебя.
- И тебе его стало жаль? Дал бы свихнуться, и делу конец!
- Твой совет принят к сведению, но с запозданиями.
- Ты тугодум? – Съязвила.
- Не наезжай, - предупредил Ким.
- Даже и не думаю.
- Что вы там с Димкой решили?
- Решили расстаться, как с тобой.
- Это как?
- Быстро и безболезненно.
- Он согласился? Не верю.
- И правильно делаешь, но я согласилась за него. Увы, его мнение не важно.
- Хочешь быть одна?
- В том то и дело, что не хочу. А потому он мне не нужен на одну ночь.
- Почему на одну?
- Даже если на две. Или три. Не надо.
- Уверена?
- Ким, я была с тобой, но ты мне не верил только потому, что я иногда не ночевала дома и имею друзей мужского пола. Решил расстаться. Кому поверил, где что узнал – мне не интересно и не важно, потому что я чиста. И думать обо мне гадости, подсовывая своих друзей, не стоит. – Константин молчал минут семь, не меньше. Тихо сопел в трубку и переваривал информацию. Потом, видимо, сообразил и бросил:
- Ты дома?
- Логичный вопрос, если у тебя на определителе мой домашний высветился.
- Я сейчас приеду. Никуда не уходи.
Он приехал. С цветами, конфетами и кольцом. Сказал, что ошибся и больше этого не повторится. Заклинал быть его. Обещал стать если не лучшим, то стремиться быть им. Умолял забыть прошлое недоразумение и жестокую шутку (хотя мне она показалась забавной, потому что жизненна). Я послушала, заклялась, приняла обещания, умолилась и дала свое согласие стать его.
Все-таки мужчины – странные существа. Говоришь правду – не верят, лжешь – готовы носить на руках. И что самое интересное – носят!!!

Настроение сейчас - Чудаческое

Она стояла на остановке, зябко кутаясь в легкий свитер, и проклинала себя за то, что не надела пальто. Вчерашние девятнадцать градусов тепла и ласковое солнышко казались раем, а сегодняшние тридцать ни черта не грели: то ли коньяк выветрился, то ли это была дикая смесь литра чая на грамм алкоголя.
Ксюша глядела вперед и заметила вяло приближающийся автобус. Ощущение было, что он едет со скоростью километров двадцать в час, не больше. Наконец, автобус остановился и открыл двери.
Она вошла в салон, раскрашенный по самое некуда. На передних сидениях расположились три бабульки, живо распевающие «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…», что было довольно актуально. А на задней площадке валялся (в прямом смысле слова) какой-то бомж, пытающийся что-то сказать, но в который раз машущий рукой после неудавшейся попытки.
Ксения села к окну сразу за бабулями. Они петь перестали и стали поглядывать на нее. Когда ее уже достали частые поворачивания голов впереди сидящих, она набрала в грудь воздуха и сказала: «В натуре, не в зоопарке сидим, хорош башками трясти». Видимо, бабушки-старушки не ожидали столь хамской речи, а потому попытались втянуть головы в шеи, а на остановке и вообще поспешили покинуть салон автобуса.
Ксюша сидела, притоптывая ногами, чтобы согреться: босоножки имели всего три ремешка, чего было явно недостаточно для тепла, а колготки она вообще сняла, когда в метро один старикашка, потрясая в воздухе зонтиком перед нерадивым студентом, не уступившим ему место, угодил-таки средством от дождя по лодыжкам Ксюши, что позволило колготкам тут же «раскваситься и поехать». Препираться она со стариком не стала, а просто нагнулась, расстегнула босоножки, сняла колготки и… бросила их в лицо этому чуду с зонтом. В тот момент мужская половина вагона была на стороне девушки (кто ж против стриптиза?!), а женская негодовала (какой нахалкой оказалась девица!).
Возле дома Ксюша подошла к палатке и купила сигареты. Открыла пачку, взяла в рот сигарету и стала копаться в сумочке в поисках спичек. Внезапно перед ней возник огонь: мужская рука держала перед ее носом зажигалку, предлагая закурить. Она приняла предложение и поблагодарила руку, на что та влезла в карман хозяина, где и притихла. Сам же хозяин уходить не спешил. Ксения посмотрела на него с немым вопросом в глазах: «Чего надобно, дядя?» - но то ли мужчина ни хрена не разбирался во взглядах, то ли вообще не понял вопроса, - он улыбнулся и сказал:
- Привет.
- Здрассти, - пропела девушка и поспешила домой.
Мужчина следовал за ней до самого подъезда: когда она ускоряла шаг, он не отставал; когда она останавливалась у какой-либо палатки, он подходил и снова ее приветствовал. Возле подъезда на Ксюшу, пытавшуюся выловить на ходу из сумки ключи, буквально налетел этот странный донельзя тип и принялся ее обнимать. Вырвавшись, она злобно топнула ножкой по асфальту и состроила возмутительную гримасу:
- Какого черта вы бегаете за мной?
- Привет.
- Вы Даун? – Предположила она.
- Привет.
- Ну, тупой, - покачала она головой и развернулась к подъезду.
- Привет, - заулыбался мужчина, схватив ее за плечи.
Она обернулась и оглядела придурка с головы до ног:
- Вроде нормально выглядишь, но ведешь себя… Даун, - сплюнула Ксюша и предприняла вторую попытку пройти к подъезду. Мужчина же крепко вцепился в нее и, создавалось впечатление, отпускать не собирался. – Чего тебе надо? – Повернулась она к нему.
- Привет, - пожал плечами он и показал в улыбке все свои тридцать два зуба.
- Ща доиграешься у меня, и от твоих зубов останется жалкая… - Она задумалась и добавила: - Ничего не останется.
- Привет, - как бы соглашаясь с ней, мужчина закивал головой.
Ксюша достала жвачку из кармана джинсов, закинула ее в рот, пожевала с минуту и плюнула ею в лицо надоевшему типу. В этот момент из кустов высунулось лицо брата, довольно опечаленное, и он посетовал:
- Бляха-муха, Ксю, я проиграл из-за тебя штуку.
- Чё? Не въехала, - возмутилась девушка.
- Да поспорил я с друганами, - вылезая из кустов, принялся объяснять брат, - что ты ничего не сделаешь такому красавцу-мужчине в течение получаса, даже если он покажет себя не с лучшей стороны.
- Ну ни хрена себе – не с лучшей. Я задолбалась его «приветы» слушать.
- Я считал, что ты сдержана. А теперь должен стал целую штуку… Эх ты…
- Извините, - вздохнул тот самый мужчина, который только что строил из себя распоследнего дауна, а сейчас очень даже приятным голосом попросил прощения.
- Ладно, может, это, - замялась Ксения, - теперь-то уж познакомиться, типа, можно…
- Теперь уж, - передразнили ее в один голос брат и незнакомый мужчина, - нельзя.
- Все так плохо? – Ксюша нашла ключи и достала их. – А то могу чаем напоить. Горячим, - вспомнив, что ей еще холодно, добавила она. Но парни были непреклонны, и Ксю осталась ни с чем. Только с чаем и одиночеством на кухне.
- А все-таки, что ж я раньше не заметила, что парень неплохой: симпатичный, помог закурить… - Рассуждала вслух Ксения, видя в окне удаляющиеся фигуры ее брата и того странного мужчины.
Мараль: если парень кажется тебе дебилом, не руби сплеча, а присмотрись получше – возможно, он ослеплен твоей красотой и просто не в состоянии кроме «привет» говорить что-то еще и внятно отвечать на вопросы.

Настроение сейчас - Хулаганское

Я взяла сумку и спустилась вниз. Ветер весело взялся теребить пряди моих каштановых волос, а я, пытаясь справиться с шалостями природы, ждала освобождения дороги от пронырливых машин. Я хотела попасть в магазин, как никак у меня обед и следовало чем-нибудь перекусить. Авто проезжали мимо меня, как вдруг одно из них отделилось от общего потока и покосило (в смысле – поехало) в мою сторону, остановилось рядом, и из открытого окна этой Тойоты (а это была именно она) я лицезрела симпатичную мордашку молодого человека, который спросил, не подвезти ли меня куда-нибудь. Я, естественно, отказалась (куда меня везти, если магазин через дорогу находится?!), но мужчина был непреклонен (или его просто не удовлетворил мой ответ) и вопросил второй раз:
- Может, все-таки подвезти? Давайте! – Ну и предложения!
Честно говоря, на тот момент что-то в моей голове щелкнуло (и надо заметить, щелкнуло конкретно), иначе бы я не села в машину и не сказала с милейшей улыбкой на губах:
- Видишь магазин? Вот мне туда, милый, - махнула рукой. Парень проследил за моим взглядом и засмеялся:
- Шутница, - и нажал на педаль газа. Да так, что машина взвизгнула и рванула вперед (наверняка и искры из-под колес полетели). Я с немым вопросом в глазах посмотрела на мужчину. Он, видимо, не расшифровал до конца мой вопрос, так как представился:
- Валентин.
- Зашибись, - подумала я. И спросила:- Фамилия не Юдашкин?
- Нет, - ухмылка. – А тебя как зовут?
- Валя, - проигнорировала я, - а ты развернуться не планируешь?
- Зачем тебе тот магазин? Какая разница?
- Понимаешь ли, - заулыбалась я, - недалеко от того места моя работа. И на данный момент я работаю. И меня еще никто не отпускал.
- Да? – Его удивлению не было предела.
- Да.
- Ух ты. А что, если я тебя отпускаю?
- А кто ты такой, чтобы вместо моего непосредственного начальника меня отпускать?
- Президент на фиг, - хохотнул он.
- Круто, - кивнула я. – Но моему работодателю с высокой колокольни наплевать на решения президента.
- Неужели?
- Да.
- Прямо-таки с колокольни?
- Именно.
- С высокой?
- Угу.
- Базара нет. Пусть плюет. А я тебя забираю.
- К-куда? – Запнулась я.
- А куда хочешь? – Ну вот, опять двадцать пять: парень все может, все умеет, все хочет… Но, как показывает практика, ни черта не происходит. Обидно, да?!
- В магазин, Валя, - взгрустнула я.
- Да ладно тебе… Как зовут-то?
- Юля.
- Юлька, все путем. Ща поедем на дачку, там заделаем шашлычки да под водочку, и знать забудешь о магазине.
- Какую водочку, милый, ты ж за рулем? – Ужаснулась я.
- А мы с ночевкой, Юлек.
- Действительно, как это я не догадалась. Подумаешь, велика беда – незнакомы. Там познакомимся. – Язвы человек не понял, так как улыбнулся и сказал, что я права.
Машина летела вперед, в шахматном порядке обгоняя другие.
- Ну че они, спят на ходу, что ли?! – Сетовал Валентин, успевая поглядывать на мои колени. – Валя, - попыталась предложить я, одергивая юбку, - может, ты меня до работки отвезешь, а в выходные мы вновь встретимся и поедем хоть на дачу, хоть еще куда.
- Красотуля, - улыбнулся мужчина, - тяжело падать с высоты таких надежд мордой об пол, а я уже представил, как здорово мы проведем время, так что отклоняется твое предложение. – Посмотрел на меня и добавил: - Ну, Юлька, я ж за рулем – куда ты денешься?! – И хрюкнул в заключение.
Я тихо возмутилась, подумав, что уже потеряла работу, отвернулась к окну и стала наблюдать за остающимися позади нас машинами.
Лапуля, - Валентин припарковался и взглянул на меня, - я могом – тока в магаз и обратно, прикуплю водочки и мясца.
Я пожала плечами, а он выпорхнул из авто. Мускулистые руки закрыли дверь авто, и подтянутая фигура исчезла в толпе людей.
Просидев минут пять практически без движения, я дико устала ждать и стала осматривать салон машины, не найдя более подходящего занятия: магнитола, множество двд-дисков, ароматизатор воздуха, кнопки стеклоподъемников… Я нажала на верхний левый – и обомлела: стекло опускалось.
- Ого, - только и смогла прохрипеть я. – А где блокировка машины?
При детальном осмотре выяснилось, что парень толи по доброте душевной, толи по рассеянности мало того, что оставил ключи в машине, не заглушив последнюю, так еще ж и не заблокировал автомобиль.
Удивившись такому делу, я аккуратненько пересела на кресло водителя и с удобством устроилась в нем, подогнав под себя спинку и микролифт сидения.
- Так, так, так, - с улыбочкой резюмировала я, - тут газик, там тормоз, вот сцепление… Все на месте, все отлично. Покатаюсь я немного, Валюша. Привет, - весело прочирикала я, выезжая со стоянки.
Возле работы я никак не могла оставить машину во избежание быть пойманной или им, или доблестными инспекторами ГИБДД, а потому проехала до следующего переулка. Там я проехала через двор и решила выехать на кольцо. Садовое. Прямо перед поворотом на него стоял веселый сотрудник дорожно-патрульной службы. Ноги мои конкретно покосились, и вместо тормоза стали яростнее давить на газ. Повысив скорость до пятидесяти километров час, я включила поворотник и легко выехала на Садовое кольцо. Видимо, такой наглости сотрудник ДПС никак не ожидал, а потому просто проводил меня взглядом. Надо заметить, изумленным.
Проехав еще где-то с полкилометра, я свернула в переулок и остановила машину.
Теперь надо решить план своих действий. Если я закрою машину, а ключи возьму с собой, это явно и конкретно будет доказывать мой сегодняшний угон, и моя порядочность станет страшным пятном на моей судьбине. Этот вариант мне никак не подходил. Что еще? Можно закрыть авто, оставив ключи в замке зажигания, что привлечет к себе внимание окружающих, мол выйти вышла, а машину закрывать не хочет. Может, взять ключи, выйти из авто, поставить его на сигнализацию и уйти?! А ключи потом где-нибудь выбросить. Предварительно вытерев платочком (как-никак только сейчас я начала осознавать себя угонщицей – обалдеть). Эта идея мне приглянулась больше всего из всех, возникших в моей голове, И я не преминула ею воспользоваться.
Щелкнув по кнопке, я услышала, как авто мирно пикнуло и подмигнула глазищами. Так, все путем.
Пройдя через переулок и оказавшись на улице, оживленной до беспредела, я зашла в ближайший магазин и купила там почку ряженки. Возле продовольственного магазина мною была обнаружена детская площадка, где я благополучно устроилась на одной из лавочек и вкусила сей замечательный кисло-молочный продукт.
Затем, предварительно достав из сумки ключи от угнанной мною машину (убиться дверью, я все-таки это сделала), я аккуратненько положила их в опустевшую коробочку. Встала и прогулочным шагом пошла прочь, к Садовому кольцу. По пути, пройдя один квартал, я нашла мусорный контейнер, куда благополучно выбросила пакет из-под испитой мною ряженки.
На кольце поймала машину и предложила отвезти до работы. Водитель усмехнулся и попросил назвать более точный адрес. Я назвала, после чего была пущена на переднее пассажирское сидение и за полчаса доставлена до места работы.
К счастью, уволить меня за время моего отсутствия таки не успели, хотя пропажу заметили. Я что-то наплела про закружившуюся голову и внезапно плохое самочувствие, что так взбудоражило моих коллег, что они практически погнали меня домой для лечения.
Таким образом, я оказалась дома раньше, чем обычно.
И вот теперь сижу и трясусь: а как бы там ниче не случилось, и не нашли меня для наказания за конкретный угон автомобиля. Боязно до смерти. Страшно донельзя. Зато запомнится на всю жизнь. А что?! Надо во всем искать позитив.

Настроение сейчас - Правдоподобное

Я ему написала смс. Простое, незамысловатое, в общем-то не требующее ответа. А он ответил. Несмотря на то, что мой номер был ему незнаком. Несмотря на то, что он, как выяснилось позже, человек, не уважающий подобного рода игры (а с моей стороны это была (на тот момент) именно игра). Несмотря на то, что он даже знать не мог, чем эта переписка закончится. Я, кстати, тоже знать не могла. По тем же причинам.
Не важно, каким образом, но я откопала его телефон. И решила познакомиться. Так вот, написала, он ответил, и завязался разговор через смс.
Спустя месяц нашего общения мы дожили до желания увидеться, нашли время, но наши планы не совпали по поводу места. Встреча отложилась на неопределенный срок, как однажды поздним вечером он мне написал, что был бы не прочь повторить попытку. На этот раз мы опять легко нашли время, но место вызвало вновь небольшие затруднения. В конце концов, я решила бросить всю эту затею со встречей, мол, гори все синим пламенем, о чем в мягком виде сообщила собеседнику через то же средство общения. Спустя минут пять телефон оповестил меня принятым сообщением, благодаря которому я поняла, что человек, с которым я общаюсь, сам по уши погряз в этой игре и хочет встретиться: он пошел на компромисс, я ему навстречу, и мы все-таки отыскали место встречи. (Дело в том, что, имея машину, ездить на метро мне не доставляло большого удовольствия. А машину я имела. Помимо этого разговор наш велся поздним вечером, и метро точно отпадало. Проблема моя была в простом немыслии: я не ориентировалась в городе. И только зная дорогу до работы, предложила встретиться где-то в том районе. И, о чем я уже написала, собеседника настолько заинтриговала наша переписка, что он принял это предложение.)
Место для встречи Александр, а звали моего нового знакомого именно так, выбрал, надо заметить, очень хорошее: я предложила метро Бауманская, а он конкретизировал – стоянку недалеко от третьего кольца. Стоянка та была по направлению моего движения, и мне не составило труда ее найти.
По дороге Саша мне позвонил, сообщив, что уже ждет меня, а я поведала, что уже в пути и скоро буду.
Приехала через минут десять и увидела на стоянке машину Саши (а была у него (что таить – и сейчас есть) Мазда). Улыбнулась сама себе, припарковалась и сделала вид, что ужасно увлечена чем-то на панели машины. В это время Саша вышел из своего авто и подошел к моему.
- Привет, - я последовала его примеру, задорно улыбаясь. Чему я улыбалась, да еще задорно, определить трудно: во-первых, я увидела мужчину, представления о котором у меня были на тот момент совершенно противоположные (ну, взять хотя бы для примера то, что я его представляла светло-русым); а во-вторых, увиденное мною не возбудило во мне никакого интереса по отношению к продолжению общения. Сейчас я думаю, что тут же не уехала только по следующим причинам: нехорошо убегать, не зная куда, к тому же если учесть, что эта встреча состоялась после различного рода переживаний. Да и уже, честно говоря, я привыкла к этому человеку через переписку. Подумала, что после данной ночи (уже был не поздний вечер, а ночь) можно и не встречаться, если не захочется, и улыбнулась-таки задорно.
Мы пересели в его машину, поехали в кафе недалеко и очутились в уютном местечке. Чувствовала я себя хорошо, и руки даже не дрожали (они перестали заниматься такой ерундой после встречи воочию, хотя до этого, надо сказать, сводили с ума несуразностью движений). В свою очередь, я заметила, что Александр продолжал чувствовать себя неловко еще какое-то время (вывод этот основывался тоже по рукам), но то ли моя теплота взгляда и потрясающая улыбка (не мои слова) помогли ему успокоиться, то ли он сам понял ненужность дрожи, но спустя некоторое время стал спокойным.
По правде говоря, когда мы вернулись в машину, к нему вернулось беспокойство, но оно уже было совершенно другого характера. Оно было вызвано желанием. Страстью. Ночью, в конце концов.
В итоге наша встреча закончилась необъяснимым притяжением и, как следствие, поцелуями.
После того, как я узнала вкус губ человека, с которым меня связывала бесконечно добрая полоса принятых смс, ставших буквально наркотиком для моего организма, мое первоначальное мнение об общении наяву изменилось. И тянуть меня стало к Саше с двойной силой. Вот, что с людьми делают поцелуи!
Последующее время мы продолжали встречаться, сидеть в ресторанах, изъездили пол-Москвы (по-моему, насчет «пол» я переиграла), давно уже переспали по смс (имеется в виду, что получали друг от друга и отвечали без зазрения совести на сообщения эротического содержания). Рано или поздно это должно случиться, что называется, по-настоящему. К этому и Саша подбивал (типа «Приглашу к себе», «Хочу тебя» и т.п.), и я понимала. Но боялась. Не того, что не понравится. Того, что ему это нужно на один раз, в то время, как я привыкла к Александру настолько, что мое желаемое количество явно не сводилось к одному и двум. Даже десятка не набирало – все было намного больше и потому опасней: страшно влюбляться в неопределенность. А я именно влюбилась: пишу сейчас эти строки и понимаю это.
Так вот, я боялась его ненастоящей заинтересованности. И с одной стороны, хотела верить, что он хороший, но с другой, верилось слабо по причине грустного опыта прошлых лет (смысл в том, что мне нравился парень, которому я была нужна не для отношений. Хорошо, что то время позади, и я, по большому счету, вовремя поняла настрой того человека и не успела совершить ошибку). Верилось слабо, но верилось. Возможно, это стало главной составляющей моего согласия приехать к нему. В гости.
Я даже не сопротивлялась и не капризничала, не пробовала отложить посещение его обители на какое-то время – в общем, просто сказала, что приеду. И приехала.
Приехала днем, точнее, в полдень. Вышла на улицу из метро (по причине вечных пробок в той части города, где живет Саша, он мне посоветовал добираться общественным транспортом и пообещал встретить у метро) и стала ждать. Саша опаздывал, что было на него совсем непохоже. А я стояла и с каждой минутой дулась все больше и больше. В итоге, когда Саша появился перед моими глазами, первое желание, появившееся во мне – это не броситься ему на шею и зацеловать, а развернуться и уйти:
- Ты время видел?
- Светкин, извини, я виноват, но меня задержали.
- Кто?
- Мои новые друзья.
- Какие друзья?
- Которые остановили за превышение скорости.
По пути до дома Саша мне показал его «новых друзей», а я улыбнулась, мол, нужно к ним подъехать и дать понять, КАКОГО человека они заставили ждать. Сашка посмеялся. Я тоже.
Вскоре мы сидели в его гостиной, после чего плавно переместились в спальню (уже почему-то не совсем одетые, а если точнее, одетые в то, в чем мать родила (думаю, моя мама не особо отличилась от его изобретательностью)) и…
Хотя дальнейшее на усмотрение читателя…
Вечером Саша меня отвез домой и строго-настрого запретил что-либо планировать на завтра, так как сам хотел стать частью моего завтрашнего дня. Я была не против.
Но на следующий день мы не увиделись по причине болезни: где-то Саша умудрился простыть. Я думаю, что в машине, когда включил кондиционер на плюс 18 (на улице тогда было 14 выше нуля), когда я бы сделала на его месте побольше. Но я была в куртке, а он верхнюю одежду снял и остался в рубашке. И при этом температуру не повысил. Хотя не факт, что это посулило ему несколько дней безвылазного обитания в постели и плохого самочувствия. Может, что другое.
Когда, наконец, Саша выздоровел, он мне отзвонился и поведал о страшном горе: когда он лежал в постели, его отпуск благополучно закончился, и теперь, когда на плечах висит груз работ и забот, время на наши встречи остается минимальным. А точнее, вообще не остается на ближайшую неделю. Когда я грустно вздохнула, Саша добавил, что, возможно, это будет не неделю, а дней семь. Всего-то! Какая малость.
Время от времени Александр мне писал, звонил и что-то говорил по поводу невозможности встретиться. В конце концов, я сделала вывод, что он не хочет этого и просто отмазывается, что само по себе глупо: на мой взгляд, если чего-то не хочешь, то либо не поддерживай отношения ни звонками, ни сообщениями, либо так и скажи.
Посчитав свое увлечение ошибочным и переборов мечту о встрече, я успокоилась и практически перестала ждать Сашу, когда он появился на моем горизонте.
Дело было (опять-таки) поздним вечером. Он позвонил, что-то спросил по поводу моих планов, а потом сообщил, что заедет через полчаса за мной. Я не стала отнекиваться по причине не полного и быстрого понимания его слов. А когда въехала, трубка радовала гудками. (Соображала я плохо потому в тот момент, что уже готовилась ко сну, и даже практически заснула, но звонок вернул меня в реальность.) Я заново накрасилась, точнее, решила не мудрствовать лукаво и просто накрасила ресницы, потом накинула на себя легкий топик, а сверху пиджак, на ноги туфли. Посмотрела в зеркало и подумала о необходимости внести в образ дополнение в виде юбки. На этом меня и застал звонок от Саши: он сообщил, что стоит напротив моего подъезда.
Я вышла на улицу. Сашка стоял возле машины и держал в руках огромный букет роз. Я его поблагодарила (надо сказать, что сухо, потому что не помню, когда последний раз прыгала от счастья от дара в виде цветов. Пожалуй, никогда и не прыгала), села в машину не без его помощи (он был галантен, конечно) и принялась ждать, что же мне поведает мой давний знакомый о своем длительном отсутствии. Он ничего не сообщил, хотя я, уже какое-то время зная его, могла бы и сама об этом догадаться (не такой он человек, чтобы объясняться. Полагаю, его принцип был простым нежеланием «ездить по ушам»).
Он молчал, держал одной рукой руль, другой мою руку (всегда поражалась его умению водить машину) и просто ехал. Приехали мы в очень красивое место (название не имеет значения), сели за столик и сделали заказ при появлении официанта. Когда я вяло копалась в десерте ложкой, пытаясь справиться с поимкой клубники, Саша положил на мою левую руку свою ладонь и сказал… В общем, я на тот момент перестала что-либо соображать окончательно, поэтому не смогу воспроизвести то, что он выдал, но смысл сводился к следующему: он польщен, он рад, он счастлив (возможно, это не те слова, которые полностью передают его настрой), но я могла бы сделать его еще счастливей, если приму то, что он держит в руках. А в руках он держал коробочку. Бархатную. Ясно, что ювелирное изделие. Я поморгала минут пять, посмотрела на коробочку и в итоге взяла ее, открыла и обомлела: там было кольцо. В этот момент до моего сознания дошли слова о замужестве. Я вновь поморгала, на этот раз минут десять, и уставилась на Сашу. Он весь сиял. Я попыталась собраться с мыслями и сумела выговорить, что надо подумать. Он согласился.
И ждет моего решения.
А я сижу сейчас и думаю, чем ему ответить на предложение руки и сердца: и вроде он мне нравится, и вроде, он добрый, милый, хороший, нужный… Но страшно сказать «да». Может быть, это опять глупая боязнь, а может, все проще: первое «да», которое связывает не людей, а их судьбы, тяжело произнести.
Прошло уже полторы недели. Когда мы встречаемся, Саша, за что ему отдельное огромное спасибо, не требует от меня принятия решения и тихо ждет. Я же, в свою очередь, понимаю, что не могу и не имею права думать слишком долго: либо я буду согласна, либо я начинаю придираться к мелочам, а это уже не сулит ничего хорошего. Для себя я оставила еще полнедели. Еще три дня. Целых три дня. Вечность для счастья, малость для отношений. Полнота для «да», пустота для «нет». Хотя, по правде говоря, мое раздумье не связано с отказом. Я просто не могу подобрать правильные слова для согласия…

Настроение сейчас - Специфическое

- Только не вляпайся в какое-нибудь дело, - сказал мне Володя, отдавая листок с адресом.
- Думаешь, это возможно?
- Тебе – да запросто! – Уверенный тон.
Я еще раз поблагодарила друга и, улыбнувшись, убрала заветный листочек в карман сумочки.

…Подруга все-таки уговорила меня проехаться до Макдоналдса. Я решила, что прогуляться и съесть по холестериновой булочке будет не лишним (настроение было такое), поэтому не особо сопротивлялась. Мы вышли на улицу и сели в машину (обед у нас в тот день совпадал, но по длительности он достаточно короткий, и мы не могли бы пешком дойти до Макдоналдса). Я завела машину. В это время рядом какой-то тип обсигналился. Я открыла окно.
- Ну отъезжай же, - нетерпеливо крикнул мне мужик. (Стоянка, на которой я находилась в тот момент, была практически переполнена, и ему негде было припарковаться.) Сказано это было таким тоном, что у меня напрочь отпало желание вообще уступать ему место.
- А я не собираюсь никуда уезжать, и не смотри на меня так, - ответила я и закрыла окно.
Мужик, не долго думая, посмотрел на меня, как смотрят на распоследнюю стерву (а я таковою не была), и остановил машину рядом с моей таким образом, что выехать мне не представлялось никакой возможности: спереди машина, справа узкий тротуар с высоким бордюром, сзади другая машина, а слева – тачка этого идиота. Он вышел из машины, оставив ее на аварийке (как никак стоять так, как он – посреди дороги с трамвайными путями – ПДД запрещено), с высоко поднятым подбородком. И скрылся за дверями офиса.
- Оп-па, - изумленно посмотрела я на подругу.
- И что? – Спросила она.
- Ничего, - пожала плечами. – Выехать не можем, пути перекрыты. Вот урод, блин.
- Да, но, может быть, попытаться?
- Увы, летать я пока не умею. Машина тоже.
- И совсем никак? – Не сдавалась Анька.
- Совсем. Не едем мы никуда. Давай попробуем подождать этого придурка, вдруг он выйдет через минут десять.
Он не вышел. Зато вышла я и, помятуя о друге, работающем в ГИБДД, записала номер машины.

В сумочке лежал заветный листок с адресом того самого козла, преградившего мне дорогу. Найти его по данным машины не составило никакого труда Владимиру, потому что он имел доступ к этой информации. Веселенький ожидается вечерочек. Где живет этот чувак? Авиамоторная? Да это совсем близко!

Дверь открылась сразу же, будто ждали моего прихода. Я улыбнулась, растворила ее побольше и просто вошла в коридор. Человек, открывший мне дверь, удивленно вскинул брови:
- Это что еще такое? – Меня он не узнал. А я его хорошо запомнила.
- И тебе здравствуй. – Отношусь к людям так же, как они ко мне. Раз собеседник выбрал хамский тон, то будем поддерживать его выбор.
- Чего тебе надо?
- Познакомиться хочу, - огрызнулась я. – Угостишь чаем? – А сама прямой наводкой на кухню. Там за столом сидела некая девица с красными губищами и зелеными глазищами. Убийственно. Это его женщина? Потрясный выбор.
- Вы кто? – Спросила она. Надо же: не уподобляется своему пареньку и общается на Вы с незнакомыми.
- Да вот, познакомиться пришла, - улыбнулась я. – Можно? – Показала на табурет и присела, закинув ногу на ногу.
- А, Витя, кто это? – Мужик вошел на кухню, нахмуренный донельзя, плюхнулся рядом со своей пассией и обратился ко мне:
- Проваливай откуда пришла, стрекоза.
- А ты муравей, что ли?
- Иди вон, это мой дом.
- Нехорошо к гостье так относиться, - еще пуще заулыбалась я.
- Слушай ты, мымра, сваливай, покуда не помог.
- Может, - вклинилась в нашу перепалку девица, - мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
- Подожди, - отмахнулся Витя, так, по-моему, она его назвала. – Ну? Че ждешь? – Надо думать, вопрос в мой адрес.
- Чай, - мягко ответила, поменяв позицию ног.
- А не много ли тебе надо?
- Сахара-то? – Продолжала косить под дурочку. – Не, полторы ложки.
- Угу, может, еще покормить?
- Спасибо, не голодна.
- А жажда мучает?
- Не столько жажда, сколько гостеприимство.
- Я тебя не звал. Я тебя даже не знаю.
- Я сама прихожу. А раз не знаешь, давай познакомимся. Я, между прочим, и пришла с этой целью.
- Чего?
- Ничего. Твоя девушка тебя давно спрашивает, кто я, а ты знакомиться не хочешь, - посетовала я, горестно кивая головой в такт своим словам.
- Виктор. – А сказал так важно, будто он не кто-нибудь, а сам Путин. – И это, - кивнул на девушку, - моя сестра.
- Ах, простите, - мило защебетала я. – Мария. – Еще не хватало ему свое настоящее имя называть!
- Виктория, - пропела девица. Кому, мне? Мне не интересно. Но я не стала ее расстраивать.
- Ну, познакомились, а теперь по домам, - встал Витя.
- Здрассти, а чай?
- Ой, сейчас, - спохватилась сестрица мужичка напротив меня и принялась хозяйничать. Виктор на нее смотрел неодобрительно, а я благодарно. Чая хотелось на самом деле. Было жарко, а горячий напиток, как известно, утоляет жажду и помогает адаптироваться к жаре.
- Тебе че надо? – Продолжил Витя мучить меня глупыми вопросами. И что он пристал? Подумаешь, в гости зашла незнакомка. Так ведь симпатичная, стройная, неглупая, незамужняя. Что мужикам не хватает?!
- Еще раз повторить про чай? – Не поверила я.
- Черный, зеленый? – Обратилась ко мне Виктория, если не ошибаюсь.
- Зеленый. – Люблю я больше черный чай, но в такую погоду лучше помогает зеленый.
- С лимоном, с травами или обычный? – Продолжала уточнять она.
- Простите, а что значит – с травами, если он и так травяной? – Не поняла я.
- Я имею в виду, с лесными.
- А… С лимоном, пожалуйста.
Когда я смогла насладиться чаем, Виктор вновь начал докапываться?
- Ну, теперь довольна? Жду полного и подробного рассказа, чего сюда пришла?
- Ох, - вздохнула я по поводу своей нелегкой доли. – Понимаешь, Витя, шла я, значит, шла, захотела пить. Дверь подъезда оказалась не заперта, ну я и вошла. А так как чай лучше утоляет жажду, нежели просто стакан воды, попросила именно чай.
- Не дури. Я на пятом этаже живу. На четырех этажах чая не было?
- Зеленого – нет, - кивнула я.
- Ну-ну, - не поверил мужчина, но вопросы задавать прекратил. Может, все-таки поверил?!

- Зайка, ну я спешу, перестань… - Убрал мои руки с его шеи Виктор мягким движением.
- Ну это же быстро, - не унималась я.
- Котик, не нужно, у меня важная встреча. Сначала в офисе, потом в другом.
- Это очень важно? – Спросила я, зная ответ.
- Пусик, - вздохнул он, - я же уже говорил. Это безумно важный контракт, который мы сегодня должны подписать. Если не подпишем, мы теоретически разорены!
- Практически, - подумала я. А вслух спросила: - То есть сначала ты дуешь в свой офис, берешь важные бумаги, а потом едешь подписывать наиважнейший контракт и своей жизни и в жизни вашей фирмы?
- Именно, рыбка. – Он меня заколебал так называть!!! Еще немного потерпеть, и отольются кошке мышкины слезки. Правда, не особо я похожа на мышку, а он на кошку. Но перед фактом мести не устоять.

Я издали заметила его машину. Улыбнулась свои мыслям и подъехала ближе. Стоит, красавица, ждет хозяина, который спешит на встречу. Не долго ему еще спешить.
- Олег? – Набрала я номер.
- Да, милая? – Отозвались на том конце провода.
- Твой начальник ждать не будет ни малейшего опоздания, это точно?
- Сто процентов. У нас много фирм-сотрудников, поэтому свято место пусто не бывает.
- Пожалуй, сегодня с «Эвиалайном» вам не удастся подписать контракт.
- Это точно?
- Олег, это безоговорочно.
- И откуда у тебя такая информация?! – Присвистнул он. Будем считать, вопрос риторический.

Мне стоило долгих мучений влюбить в себя этого нагловатого Виктора. Он долго противился – две недели. Подозревал меня в чем-то и упорно отказывался верить в то, что я действительно зашла попить чай. Конечно, его недоверие можно полностью оправдать, благо это истинная правда, но моей целью было влюбить его в себя, чтобы иметь доступ к его жизни, при котором мой интерес не вызывал бы никаких подозрений. Доступ я получила, за что огромное спасибо моей изобретательности и фигуре, от которой Виктор был без ума с самой первой встречи.
Оказалось, что он работает заместителем начальника в фирме «Эвиалайн». Работа его должности состоит из уговаривания и последующего подписывания договоров, на коих и держалась сама фирма. Контракты им нужны были как воздух, поэтому за провал с той или иной организацией с работающего коллектива драли шкуру и снимали премии. А премии у них – ого-го, на них практически и держится вся зарплата. На данный момент у «Эвиалайна» намечалось очередное взаимовыгодное сотрудничество, причем необходимое, так как на его основе должны были состояться последующие заключения контрактов.
План мой был прост как никогда. Или сложен - не мне судить. В день важного контракта мне нужно было предупредить фирму-сотрудника о невозможном приезде нужного лица для подписания того злополучного контракта (по правилам того же контракта, если в назначенное время не является лицо фирмы, его ожидают в течение пяти часов; условие ожидания становится недействительным при стопроцентной информации о том, что некое лицо не явится). Естественно, простому лицу с улицу вряд ли кто поверит, поэтому мне пришлось познакомиться с заместителем начальника той самой фирмы, от которой зависела жизнь «Эвиалайна». Познакомиться с ним мне не составило труда, так как Витя его знал и многое о нем поведал: Олег, холост, увлечения – спорт, футбол в частности, постоянной девушки нет. Виктор знал о нем по причине соседства по дачам.
Олег оказался симпатичным человеком. Я наткнулась на него совершенно случайно: зашла в кафе, чтобы обдумать, как с ним познакомиться, а он там сидел. На ловца и зверь бежит. Мест в кафе свободных не было, поэтому я присела за столик, конечно, с его величайшего соглашения, за которым он читал газету и попивал кофеек. Я последовала его примеру, а он стал посматривать на меня. После оцененной им моей внешности он решился завести разговор. И завел. А я была вовсе не против. Знакомство наше остановилось на точке «друзья», потому что выяснилось, что Олег – гей. Занятно, что Виктор этого не заметил. Хотя Олег напоказ не выставлял свои отношения, а по внешности и не скажешь о нетрадиционной ориентации. Я была рада, что до постели дело не дошло, потому что мне не интересно ради идеи мести спать с теми мужчинами, с которыми сталкивают обстоятельства. Виктора мне хватало за глаза. Он не страшный и в постели очень даже ничего (ну, может, не очень даже, но терпимо), но не лежит у меня к нему душа, поэтому ночь в его объятьях мне сводила скулы. Но отступать было некуда, коли полдела сделано, а показывать свое нежелание близости Виктору – значит, зародить в нем подозрения, а я его не зря избавляла от них на протяжении двух недель. Не начинать же все сначала, в самом деле?! Приходилось спать и делать вид, что я очень рада его пыхтению на мне и это доставляет неимоверное наслаждение. Куда деваться, - он верил. Мужчины такие доверчивые, если их приручить. Но мне не нравятся прирученные мужчины. Я не люблю их подчинять себе. Это не интересно, не страстно. Меня больше привлекают свободные, гордые, умные, не подчиняющиеся мужчины, но соблазнительно притягательные и вызывающие желание их покорить. Этого в Вите не было. Но для мести я смирилась.
Итак, я познакомилась с Олегом, наши отношения приняли милые разговоры и достаточную дружескую близость, чтобы я могла ему сказать о невозможности составления контракта с «Эвиалайном».
Саму невозможность я представляла следующим образом: рядом с машиной Виктора я ставлю свою. Он не в курсе о том, что у меня есть машина. Он даже не знает, что я умею водить. Не уверена, что он узнает мое авто, но желание мести не оставило мне выбора. Машину мне было не настолько жаль, чтобы не перенести ее кончину. Дело в том, что Виктор в порыве ярости (еще бы – от контракта зависела его карьера) мог и поколотить ее, и помять. Это в худшем случае. В лучшем – с ней ничего не случится. Почему я пошла на этот шаг? Все просто: я специально застраховала свою машину по КАСКО. И застраховала не абы где, а в фирме «Макси-прокт», той самой, с которой Виктор должен был подписать контракт. Помог мне в этом, естественно, Олег. Мне даже приезжать не пришлось в офис. Конечно, он не занимается предоставлением полисов страховки, но он мог этому посодействовать. И посодействовал как мой хороший друг.
Так вот, если с моей машиной что-нибудь случится, то заранее предупрежденный Олег о невозможности встречи с «Эвиалайном» гарантирует мне возмещение ущерба. Все дико запутано, но стоит того.

Я мысленно ухмыльнулась. Дело проще некуда: машина Виктора стояла прямо у забора, поэтому выход налево и назад ему перекрыт. Если он, конечно, не сломает забор. Хотя это вряд ли. Справа стоял огромный Мерседес. Я остановила машину перед тачкой Вити. Вышла, осмотрела поле действия еще раз и удостоверилась, что выехать ему не удастся ни в коем случае при наличии Мерседеса или отсутствия вмятин. Теперь дело за малым: проследить за невозможностью Виктора поймать такси (бумажник-то я с утра у него вытащила, когда страстно обнимала. А перед выходом на улицу оставила на тумбочке, типа, он сам забыл), то бишь позвонить ему и напомнить об отсутствии в кармане денег, если он поднимет руку; а также проследить за тем, чтобы Мерседес не уехал раньше времени.

Я пропала из жизни Виктора. А что он знал обо мне? Ничего: ни адреса, ни имени (я же представилась Марией. А так как он меня вечно называл «рыбками» и «зайками», то, пожалуй, и это неверное имя забыл), ни места работы. Он, конечно, интересовался, но я ему наплела с три короба. Девушки могут приврать, если того требуют обстоятельства. Приврать так, что ложь будет казаться правдивее любой правды. Во благо же своей идеи!!!
Единственное, что знал Виктор – так это мой номер телефона. Мобильный. Но как же просто все в нашем мире: купил sim-карту, вставил в телефон, и у тебя новый номер. Разонравилось (или еще какие-либо причины) – вынимай эту карту, вставляй другую, и номер меняется. Так легко выбросить в мусор карту, купленную специально с целью знакомства с Витей и осуществления моей мести. А оформлена она не на меня, а на совершенно постороннего человека (спасибо подруге, работающей в известной сотовой компании).
В общем, я исчезла из жизни Виктора. Навсегда. Без зазрений совести, но с чувством выполненного долга.

Надо было видеть выражение лица Вити. Оно было не злобным, не испуганным, не расстроенным… В нем сочеталась ярость и горечь, гибель и страсть, безумие и понимание. По-моему, он узнал мою машину и все вспомнил. Вспомнил, как однажды преградил мне дорогу и теперь сам страдает из-за своей небрежности и недооцененности женской смекалки и мести.
Я не боялась того, что он может поступить как и я: записать номер машины и найти меня. Не боялась потому, что сняла номера после парковки. Какая я предусмотрительная. Сама себе удивляюсь!
И конечно же, в его голову даже не пришло то, что машина, стоящая рядом с его и мешающая проезду, является не просто собственностью однажды облапошенной девчонки, а что этой девчонкой являюсь я! Какой непонятливый! Удивительное нежелание видеть очевидное. Хотя мне это на руку.

Олег смотрел на меня странно. Я не могла оценить взгляд: то ли он рад, то ли крайне расстроен.
- Перестань, меня напрягает твой взгляд.
- Ты зачем это сделала? Он убивается!
- Почему?
- Не столько по тебе, не радуйся. По потерянной работе.
- Его, что, уволили?
- Нет. Но понизили.
- А что фирме? Сильный ущерб?
- Они достаточно известная компания, просто так их на крах не вывести. Отсутствие контракта с нами – это не финал. И даже не опущенный занавес.
- И не антракт, я правильно поняла?
- Да. Это просто неприятность. Правда, большая.
- И на основании этой неприятности его перевели в другой отдел?
- Поверь, это того стоит.
- Верю.
- А я вот не верю, что ты из-за обычной мести пошла на такой шаг.
- Ты мало меня знаешь.
- Я достаточно тебя знаю, чтобы понять, что поступила ты очень некрасиво. Ты человека гробишь.
- В смысле?
- Он сидит на больничном. Третью неделю. А больничный у него проходит на даче. А чем занимается человек на даче, если не огородом?
- Чем? – Я прекрасно знала ответ.

Настроение сейчас - Теплое

Все бы ничего или даже лучше, но мне было дико холодно. Не просто холодно, а адски, когда по телу бегают уже не мурашки, а куриные яйца, заставляя дрожать все больше и больше. На губах моих, покрытых не красной помадой, а лишь гигиенической (прозрачной), видимо, проступил синий оттенок, очень смахивающий на зеленый. Точнее сказать сложно, так как руки мои не в состоянии были удерживать зеркальце более полуминуты, а этого времени мне хватило на рассмотрение себя в общем, а не конкретно. И увиденное не порадовало меня, а заставило еще больше содрогнуться. Хотя куда больше не известно.
Стук моих каблуков стал тише и в итоге вовсе заглох, как глохнет машина отечественного производства после двадцатиградусного мороза. Я зябко куталась в объятья собственных рук и искала глазами ближайшее кафе, где можно было бы согреться обжигающим чаем. Или кофе. Или какао. Но мне ничего стоящего не попадалось. Вокруг были какие-то дома (на кодовых замках) или офисы. Немного поразмыслив, насколько это возможно в моем состоянии, я поняла, что даже не могу поймать машину, чтобы добраться ну если не до дома, то хотя бы до метро. А все потому, что в сумке лежала жалкая двадцатка, а карточку я благополучно забыла в другой сумке. И черт меня дернул сменить розовую сегодня утром на черную сумочку.
Я нахмурила хорошенький лобик (сама себя не похвалишь – никто не догадается) и попробовала представить, как милая девчонка замерзнет под каким-нибудь забором, как распоследняя пьяница, в этот удивительно теплый день. Это он для всех удивительно теплый, а для меня мерзко холодный: после проливного дождя согреться на редкость сложно. Тем более мне: мало того, что я была без зонта, так еще и одета в топик, закрывающий только пару мест на теле, и юбку, которую при покупке невзначай посчитала за пояс. И вообще я всегда была жуткой мерзлячкой: чуть что – мне холодно. Не выношу кондиционер и даже вентилятор, а оптимальной температурой считаю двадцать четыре градуса тепла при условии наличия солнца и отсутствия туч. Допустимы только облака. И то в малом количестве. Подумаете: ну и цаца. Но я же не виновата, что мне чаще холодно, чем жарко.
В общем, перспектива оказаться льдинкой под забором меня не порадовала, и я нахмурилась еще больше. И в этот момент на мои плечи опустился пиджак. Не с неба, конечно. Просто некто меня пожалел. Наверное, вид у меня был полузамерзший, раз мужчина решил пожертвовать своей вещью.
- С-спасибо, - процедила я сквозь зубы. А как иначе, если губы не слушались?!
- Не стоит. Может, вам лучше надеть пиджак, а не держать накинутым на плечи?
- Д-да, пожалуй. – Мужчина помог мне просунуть руки в удивительно теплый пиджак, к тому же вкусно пахнущий. И как он в такую погоду не запарился в нем? Если бы я не была мерзлячкой, то не вынесла б на себе такую вещь… Как всегда: вечное «если бы да кабы».
- По-моему, вам стоит выпить горячий чай. Я вас приглашаю. Тут недалеко.
- Угу, - кивнула я.
- Вы под дождь попали? Вся мокрая.
- Да. А зонта нет. – Все-таки теплый пиджак понемногу согревал: я уже в силах не цедить, а нормально говорить. – Не передавали осадков.
- У нас синоптики ошибаются один раз…
- Но каждый день.
Слово за слово, и мы оказались в чудном месте. Вроде столики так себе, стульчики не трон короля, помещение небольшое… Но тепло!
Вот так всегда бывает: вроде мужчина не ухаживает, но что-то делает такое, что тебя сводит с ума. Как устоять против искушения не пасть в объятья, такие теплые и притягательные? Как не влюбиться, когда глаза напротив полны огня и обещают рай? Как не упасть в омут, если тебя буквально заталкивает туда тысяча чертей в глазах, как сказано выше, полных огня и подобной белиберды? Тяжело нам, женскому полу! Ни дня без загвоздки попытки устоять и не рухнуть на ровном месте.
Я не удержалась. То ли от явного перепада температуры, то ли от желания сдаться полету фантазии о необычайных чарах, напавших на меня либо как неожиданность проявления заботы, либо как полное покорение собственным чувствам. В общем, я не удержалась и поскользнулась. А как иначе, если ступеньки-пеньки-пеньки скользкие после дождя? И упала я (ну не так, чтоб совсем задавить (что вряд ли при моем весе), а слегка) прямо на моего добродетеля. Улыбнулась ему, похлопала ресницами и пропищала: «Извините, пожалуйста». Мужчина улыбнулся в ответ, поддержав меня за локоть. Хотя, на самом деле, только поддержкой локтя он не довольствовался и другой рукой обхватил меня за талию. Конечно, моя талия привлекательна и вызывает необъяснимое желание не только прикоснуться к ней, но и… Не знаю, что там в мужских мыслях, но факт остается фактом: если есть возможность, на моей талии покоится рука столько, сколько можно, и не секунды меньше.
Так вот, одной рукой мужчина придерживал меня за локоть, другой обнимал за талию (мило же мы смотрелись в тот момент). Когда меня усадили за столик, подбежал официант и, сверкая голубизной очей (наверное, это все-таки были линзы), начал вопрошать, что желает такая очаровательная пара, как я и мой спутник. Я опустила голову и важно молчала, а мужчина заказал чай:
- Вы принесите его, девушка согреется, и потом мы сделаем еще заказ... – Официант кивнул и удалился, а мой спутник добавил: - Может быть. Ты что хочешь? – И взгляд такой пронзительный на меня.
- Чай. С лимоном. Как вы и заказали.
- А что-нибудь посущественней?
- Возможно, позже.
- Тебе было бы полезно что-нибудь покушать, так проще согреться.
- Да мне уже не особо холодно. Тут тепло. И сейчас чай принесут.
В этот момент на горизонте показался наш официант с подносом в руке. Он ловко лавировал между столиками, но на самом подходе к нашему столику не удержался и брякнулся на пол. А находившийся на подносе чай полетел на мужчину. На мужчину, сидящего напротив меня.
Официант в мгновение ока встал и принялся извиняться, а облитый им вскочил со стула и принимал эти извинение я таким видом… В общем, мата слышно не было, но по взгляду можно было с уверенностью сказать, что был только он. Полагаю, неприятно и официанту, и мужчине, пригласившему меня в кафе, от этого инцидента. Я переводила взгляд с одного на другого и не знала, чем помочь каждому из них. Конечно, изначально не прав официант, но обижаться на него я не могла по причине васильковых глаз. И мужчину, давшему мне возможность согреться, не виню, его вообще не в чем винить.
Ситуация разрешилась примитивно: пришел старший смены, еще раз извинился и разрешил мужчине отобедать за счет заведения. Конечно, помимо мужчины подразумевалась и я. На основании этого мой желудок есть захотел так, будто его морили голодом минимум неделю. Ну, я и расплылась мыслию по древу при заказе обеда (это как отместка за нехорошую ситуацию с хорошим человеком). И объелась практически до невозможности двигаться. Точнее, двигаться я могла, но с трудом. Поэтому мне помогал мой мужчина, тот, что пригласил изначально в это кафе (в этот раз поддерживал только за локоток, так как рукав его рубашки был мокрый от чая). «Кстати, - вспомнилось мне, - он так и не представился». Вспомнилось – и забылось. Забылось по причине того, что девушка я в принципе ветреная, и мало что помню из ненужного. А имя неизвестного мне человека казалось информацией ненужной, потому что симпатия к нему улетучилась после того, как я согрелась. И больше в моей голове не возникало желание кинуться ему если не на шею, то в руки, пусть даже нежные и теплые. Так что помимо ветрености мне еще присуще такое качество, как изменчивость. И не мне решать, положительное ли оно или отрицательное, потому что на меня оно не особо влияло, скорее на тех, с кем я общалась. Им, пожалуй, эта моя черта характера казалась ужасной, жуткой и неприемлемой. Хотя, по большому счету, им приходилось ее принимать. Приходилось в силу того, что они не могли повлиять на мое решение, если это решение основано было не логически, а чувственно: не могу я общаться с тем, к кому не лежит душа, если при этом у того человека душа лежит ко мне – меня это раздражает и расстраивает. А расстраиваться нелегко в наше время: настройщика вызвать – это полбеды. А вот дождаться его и увидеть результат… Да чтоб этот результат был приятен… Это требует усилий и времени.
Мы шли по дороге, усеянной тысячами луж. Просто рядом, уже без рук. И молчали. Наконец, молчание стало невыносимым, и я тихо сказала, снимая пиджак:
- Спасибо вам. Тут метро, я уже доберусь и не замерзну.
- Да? – Это он не столько спросил, сколько удивился моей проницательности, как же так: он не заметил, а я заметила, что метро рядом.
- Да. – Он принял пиджак и посмотрел на свои ноги. Что он там высмотрел, не знаю, но решение его было забавным:
- А, может, ко мне поедем?
- Ха-ха-ха, - посмеялась я в душе. А сказала просто «нет». Как показывает статистика на основе личного опыта, горче всего противоположному полу слышать незамысловатое «нет», нежели тысячи объяснений и категоричное «НЕТ». Мужчина нахмурился, но не отступил, а продолжил (правда, уже без энтузиазма):
- А вас проводить?
- Спасибо, я сама доберусь. – Ждать еще озарения мыслью головы мужчины не было терпения, поэтому я улыбнулась и потопала прочь. Естественно, он за мной не побежал.

На этом, казалось, и кончится такая незамысловатая история. Но она нашла продолжение спустя года полтора.
Меня пригласила на свадьбу моя подруга. Не виделись мы с ней давно, но она, как истинная подруга, обо мне не забыла: позвонила и обрадовала вестью. А потом и приглашение прислала по почте.
На торжество я явилась. Пришла такая красивая, веселая. И обомлела, когда увидела жениха моей подруги: это был он, тот самый мужчина, не давший мне замерзнуть в летний день. Я его узнала сразу же, что-то было в его облике запоминающееся, что невозможно спутать и забыть. А вот он меня не узнал. Или сделал вид. Не важно.
Я порадовалась за подругу, поздравила молодых, посидела за столом, а под вечер засобиралась домой, но подруга мне категорически запретила уезжать:
- Останешься у меня. Это не обсуждается!
- Но…
- Не противься, за руль тебе все равно после шампанского нельзя. Да ладно после шампанского, ты ж еще и текилы хватила, я видела. А ехать на метро не удастся, оно уже закрыто.
- А такси?
- А оно тебе надо? Завтра встанешь, позавтракаем, и все будет чики-буки.
Я согласилась и потопала спать. Села на кровать, застеленную мамой подруги бельем с изображением зайчиков и медвежат, и стала разглядывать веселенькую раскраску. В этот момент дверь в комнату открылась, и вошел жених подруги, точнее, уже муж. Он присел рядом со мной и сказал:
- Я тебя помню. – Выходит, я ошиблась. Ничего, с кем не бывает. – Ты тогда ушла. Наверно, это правильно. С твоей стороны. Но я тебя помню, потому что ты мне нравишься. Нравишься как подруга моей жены, не более. – Успокоил. – И я надеюсь, что мы будем друзьями.
Мне вспомнился афоризм в тему: дружба между мужчиной и женщиной возможна тогда, когда он не может, а она не хочет. Я-то не хотела, вопрос в другом: неужели он не может? Хотя меня это вообще не должно интересовать - за себя я была уверена, а это главное.
В общем, мы порешили остаться друзьями (странно: врагами при этом не были, и близкими людьми тоже не были, а если никем по отношению друг к другу не были, то как можно «остаться»?!). Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
А еще через месяц познакомил меня со своим братом. А брат его мне настолько понравился, и я ему понравилась, что мы тоже решили организовать свадьбу.
И историю эту я рассказала потому, что пути господни неисповедимы.
Да, чуть было не забыла. Брат мужа моей подруги однажды приревновал меня к своему родственнику:
- Я ему брат, и он мне сказал, что ты ему нравишься.
- Я ему нравлюсь как подруга, не более того. Он сам мне так говорил.
- Ага, а если я тебе скажу, что мне симпатична его жена?!
- Что? – Возмутилась я.
- То-то же. Не флиртуй с ним.
- Я не кокетничаю, а просто веду себя так, как обычно.
- Не выпендривайся, а слушайся мужа. Я, между прочим, старше.
- Ой-ой-ой, подумаешь, на три дня. – Его день рождения, действительно, раньше моего на три дня.
- Угу, - добавил он, - и семь лет.
- Такая малость, - засмеялась я, уткнувшись в его плечо.
- Ты обещаешь? – Опомнился муж, рухнув со мной на диван.
- Обещаю любить тебя и быть верной. Мне твой брат не нравится как мужчина. Ты спокоен?
- Нет.
- А так? – Я его поцеловала. Страстно и нежно одновременно.
- Практически. Умиротворен я буду чуть позже…
Но ревность моего мужа не пропала бесследно. Он купил дом в другом городе. И мы переехали. Видеться с подругой (и, как следствие, с ее мужем) я практически перестала. Сначала мы навещали друг друга на дни рождения и Новый год, потом раз в два года, а теперь и вовсе не видимся. Даже не созваниваемся.
Так теряют подруг. Но обретают любовь. Настоящую, ради которой не идешь напролом и не борешься с нежеланием, а делаешь так, как хочешь. А я хотела оказаться далеко от своего прошлого, где могла замерзнуть даже в летний день. Ведь теперь я не мерзла никогда, потому что рядом был любимый человек. Не зря говорят, что любовь греет. Меня она греет в прямом смысле. И в переносном, соответственно.

Настроение сейчас - Странное

Неделю назад поцелуй казался сущим пустяком по отношению к сегодняшнему. Семь дней назад это был поцелуй правого бока моей Девятки с левым боком Хонды. Сегодня – уже левого бока с человеком. С девушкой. Насмерть.

Я ехала по мосту, с правой стороны съезд на МКАД, с левой – озеро в десяти шагах. Светофор и пешеходный переход придуман тут не зря: отдыхающие часто переходили дорогу. Я снизила скорость, когда увидела желающих перейти на другую сторону. Хотя для них был красный цвет. Они шли, обнявшись, и, казалось, никого не замечали. По встречной полосе летел какой-то тип на тонированном Джипе, да так лихо, что, видимо, забыв, что в машине есть педаль тормоза, решил объехать влюбленную парочку и выехал на мою полосу. По причине кювета с левой стороны от меня я вывернула руль резко вправо. Парень успел отскочить, а девушка кувыркнулась от удара машины на пару метров и замерла. Навсегда.

Менты и скорая были вызваны. Оставалось ждать. Каждая минута была сродни острому ножу, режущему без наркоза. Духота сводила с ума. На улице толпилась куча народа, любопытствующих друг у друга, что случилось и охающих при каждом ответе. Парень (некогда влюбленный и счастливый) сидел возле своей бывшей любимой и рыдал навзрыд: «Она заплатит!» Он был легко одет: шорты, повязанная футболка на бедрах и сланцы.
Я не могла стоять в толчее, когда на меня некоторые тыкали пальцем и о чем-то шептались. Решила дождаться приезда ментов в машине. Когда садилась в Девятку, парень повернулся ко мне спиной. Он сидел на коленях. На его левой пятке я заметила татуировку. Подумала: «Странное место для тату», - но зацикливаться на этом не стала. В машине включила музыку и уставилась невидящим взглядом в лобовое стекло. На душе тяжело, а музыка легкая. На улице жарко, а в авто кондиционер (недавно поставила, и это было моей личной гордостью: простая Девятка внешне, но конфетка внутри). Меня раздражал гам за окном и успокаивало одиночество в своей машине…

Скорая прибыла на минуту раньше ментов. На меня даже не обращали внимания. Когда тело убрали с дороги и пробка рассосалась, меня и водителя Джипа повезли в отделение. Разборки.
Я кусала ногти, когда вошел молоденький лейтенант (или кем он там являлся), широко улыбнулся и посмотрел пристально мне в глаза. Жутко стало от такого взгляда. Холодок пробежал по спине.
- Сколько вам лет?
- Много.
- А выглядите на мало.
- Это комплимент?
- В какой-то степени. Вы родились в рубашке.
- Я? Вы что-то путаете?!
- Отнюдь. Дело в том, что Петр Васильевич (это водитель Джипа, как выяснилось) обрисовал ситуацию в точности, как и вы. Плюс – девушка, как и парень, была, что называется, под градусом. Парню повезло больше. Потом – они переходили дорогу на запрещающий сигнал светофора. И этому есть свидетели.
- И что?
- Что?! Вы можете идти домой.
- Совсем?
- Ну, совсем.
- А…
- Вы не виноваты!
- Кошмар. В смысле – хорошо. Неожиданно.

Эту историю я старалась не вспоминать. Становилось больно. Прошло много времени с тех пор. Я изменилась. Внешне: покрасилась в блондинку, сменила имидж. Я даже поменяла место жительства – сняла другую квартиру (свою продала, а новую пока не нашла). И только машину оставила старую. Зато поменяла номера. Зачем – не знаю. Наверно, чувствовала, что нужно. Хотя мне это не помогло…

Я встречала с работы маму. Она была с подругой. Нужно было отвезти их домой, а потом ехать на дачу к Сашке. Саша – это моя подруга с институтских лет. У меня есть машина. У нее дача. Вот и совмещаем интересы.
Мама села в машину на переднее сидение, ее подруга на заднее, и мы тронулись в путь. Дорога была свободна, светофоры зеленые, скорость большая. И вдруг мне наперерез выехала другая машина. Визг тормозов; крик пассажиров; скрежет сердца. За миллиметр до столкновения я успела остановиться. Вышла из машины и налетела на парня, весело поглядывающего на меня из Опеля, что секунду назад мог превратиться всмятку и помочь сделать то же самое моей машине:
- Ты соображаешь?
- Просто хотел с тобой познакомиться: вижу – обалденная девушка едет. Ну, как еще на дороге познакомиться?
- Придурок, а если бы я не сориентировалась вовремя или отвлеклась на что-то?
- Я же все видел, и если бы ты на меня конкретно летела, то свернул бы.
- Умник.
- Ты че на такой красивой машине ездишь? – Это он язвит: бока авто до сих пор помяты – нет времени в автосервис заехать.
- Не твое дело.
- Неужели не хочешь новую машину?
- Хочу, конечно. И не просто новую, а иномарку.
- Губа не дура, - присвистнул парень. – А кого в машине везешь?
- Маму.
- У тебя там двое сидят.
- И ее подруга.
- Их куда нужно отвезти?
- Слушай, дружок, давай я их по домам отвезу. Если хочешь, дуй за мной.
- Нет проблем, крошка.
Во дворе я подошла к его авто:
- Ну, вот мы и приехали.
- Залезай, поедем за машиной.
- Кому?
- Тебе. Ты же хочешь новую иномарку.
- А ты такой добрый, да?
- Ага, - по-моему, он улыбнулся. Зло.
Я села в машину.
- Какую хочешь?
- Фольксваген.
- Гольф?
- Нет, Бора.
- Одобряю.
Мы приехали в салон. К нам тут же подбежал пронырливый администратор и стал заговаривать зубы: что вы хотите, да почему это, а не то, да то в тысячу раз лучше, и такие-то плюсы, а минусов нет. Разговорчивый тип, в общем. Мой спутник посмотрел на него сверху вниз и просто так сказал:
- Со всеми прибамбасами вон ту. И никакую другую. – Он ткнул пальцем. – Да, крошка? - Посмотрел вопросительно на меня.
- Да, только красного цвета.
- Отличный выбор, - защебетал администратор. – У нас как раз красного цвета осталась одна модель. Пройдемте.
Наверное, с час оформлялись документы и страховка (очень удобно, что называется, два в одном: и машина, и ОСАГО тут же). Я с каждой минутой все больше удивлялась попутчику. А он сидел, будто это обычная покупка. Или, по крайней мере, от любящего мужа любимой жене. Странный тип.

Как ни странно, но с этим странным типом у меня закрутился странный роман: страстный, обжигающий, сумасшедший. Он меня находил везде: на работе, в гостях, на даче. Забирал и увозил. Часто на природу. Там нас никто не видел. Только деревья и небо. Или в гостиницу. Или к его знакомым на дачу. Но никогда к нему домой. Я не спрашивала, почему. Я не хотела этого сама. И он не хотел. Мы вообще встречались только для того, чтобы удовлетворить похоть. Мы не были парой. Тем более, идеальной. Меня тянуло к нему как к самцу, удовлетворяющему мои сексуальные желания. А он, видимо, брал с меня плату за покупку машины. Иногда его взгляд прожигал насквозь огнем ненависти. Я пугалась. Но спрятаться не представлялось возможным. Я это знала. И он знал:
- Ты моя. Я тебя везде найду. Ты уже в курсе, да, крошка? Я ведь еще не подводил ни тебя, ни себя. И не подведу. Я все могу.
Иногда мне становилось по-настоящему страшно: он мне казался влюбленным нарциссом, то есть человеком, влюбленным в себя по уши, к тому же уверенным, что он может все. Пуп Вселенной. Но я не могла освободиться от этих оков. Не могла, потому что, не смотря на страх, не хотела этого. Не знаю, чем объяснить такое притяжение, возможно, животным инстинктом. Наверно, я была в прошлой жизни не удовлетворена половой жизнью.
Мы виделись по три-четыре раза в неделю. С каждым прощанием я думала, что это последняя встреча, и я больше никогда никого не захочу в физическом плане. Но как только он меня находил, я понимала, что хочу так сильно, что не известно, кто кого разорвет на тот момент.

Мне нужно было собираться на работу. Он еще спал, а я заказала завтрак (мы были в гостинице). Когда его принесли, потопала в ванную. Вышла и спросила:
- Милый, где ключи? – Вчера свою машину я отдала ему, потому что в его что-то полетело, и он отогнал ее в сервис. А на работу поехал на моей. Вечером вернулся, но спросить о ключах как-то не было времени.
- При входе, крошка, на тумбе. Спасибо тебе. За все. – Я удивилась, но не уточнила – опаздывала.

Я летела по трассе. После работы. Не в гостиницу, а на дачу к Сашке. Вечер. Машин не было. О чем-то задумалась. И вдруг увидела впереди огромнейший Камаз. Он мчался на меня. На огромной скорости. Фольксваген и Камаз – меня просто разнесет от такого удара, не останется ничего ни от меня, ни от машины. Страшно. Я резко надавила на тормоз. Но скорость была слишком высокой. Или что-то с тормозами случилось… За секунду перед глазами возникла картина утра: я выхожу из душа и спрашиваю, где ключи. Он спит, из-под одеяла торчит его левая нога. На ней наколка. Такой пустяк, что я не обратила внимания. А сейчас вспомнила. Он вчера брал машину. Все ясно. Тормоза – его рук дело. Я разлучила его с девушкой. Он тогда переходил дорогу, а потом ревел навзрыд: «Она заплатит!» Слишком поздно я все поняла. Слишком поздно.

- Слишком поздно, ты не успеешь уже на футбол, - повторил кому-то мент и наклонился к моему окну: - Девушка, вы уже тут стоите больше часа с включенной аварийкой. Я смотрел на вас, смотрел, но вы спите. У вас что-то случилось?
- Нет, - мотнула я головой и обернулась по сторонам. А где мост? Где Джип?
- Вы уверены? Все в порядке?
- Да. Я спала?!
- Спали. Вам приснился сон? – Участливый какой представитель власти.
- Да. Страшный.
- Все хорошо, не переживайте. Погода отличная, вы красивы. Езжайте и больше за рулем не спите. Тогда будете ограждены от плохих снов. Ну, во время езды точно.
- Спасибо. Дельный совет, - улыбнулась я.
Я посмотрела вперед. Дорога на мост, где, как приснилось, я сбила человека. Нет, пожалуй, я суеверна.
Завела машину, включила правый поворотник и развернулась в сторону дома.

Настроение сейчас - Горечное

Телефон надрывался, а я тупо смотрела на определившийся номер и, понимая, что он мне ни о чем не говорит, думала, стоит ли отвечать. Любопытство пересилило и я спросила:
- Алло?
- Машка, привет, - прокричали из трубки. Голос был мужским, знакомым, но чьим именно, я не помнила.
- Привет. – Вопросов задавать не стала: некрасиво, если человек тебе звонит, надеясь, что его знают и помнят, а ты прямо сходу тормозишь, мол, не знакомы и все такое. Авось, в разговоре он расскажет что-то, что поможет мне его идентифицировать (эх, слово-то какое, без бутылки водки не выговоришь).
- Чем занимаешься?
- Да так, ничем.
- Ты меня узнала?
- Да, - с сомнением ответила я.
- Может, встретимся? Так давно не виделись!
- Ну, давай. А где? - Я не осознавала, кто возжелал посмотреть мне в глаза: много людей есть, с которыми не виделась аж полгода.
- Приезжай ко мне. – Во дела…
- Нет-нет, - сориентировалась я. – Погода хорошая, лучше встретимся у памятника Пушкину. – Почему-то мне вспомнилось это место, к тому же в кинотеатр можно сходить.
- А, хорошо. Во сколько?
- Часов в пять. Успеешь?
- Да, Машкин. Буду ждать. – Спрашивать, узнает ли он меня, не было смысла: конечно, узнает. Мучил вопрос: узнаю ли я?!
Мы попрощались, и мне на мобильный пришло сообщение. Подруга приглашала в кафе посидеть, поболтать. Я набрала ей:
- Здорово.
- Привет. Ты дома? – Любимый вопрос Женьки.
- Да.
- Ой, я тоже, перезвони на городской. – Она повесила трубку, хотя минуту могла бы висеть на телефоне – посекундная тарификация у меня идет после первой минуты разговора.
- Привет, - я перезвонила.
- Слушай, у меня столько информации есть, давай сходим куда-нибудь, - с места в карьер начала она. В этот момент мне поступил вызов на мобильник: старый знакомый Ваня.
- Жень, у меня звонок. Подожди. – Я открыла крышку телефона:
- Да.
- Привет, - Как всегда, медленно и громко пропел Ваня.
- Привет.
- Чем занимаешься? Я тебя не отвлекаю?
- Нет. Ничем.
- Может, встретимся? – И в этот момент меня озарила идеальная мысль: а почему бы, собственно, и нет?!
- Да без проблем.
- Давай на метро… - Начал Иван, но я перебила:
- Памятник Пушкину, в пять.
- Отлично, - поддержал он. На этом и договорились.
- Женя, ну что ж, - я вернулась к городскому телефону, - мысль неплохая. Только слушая меня внимательно: мне сейчас звонил кто-то из давних знакомых, я его не узнала, но мы решили встретиться. А только что я говорила с Ваней. Мы с ним тоже решили увидеться. И я сказала обоим одно и то же место. Так вот, давай посмеемся.
- Ты имеешь в виду, приедем туда и посмотрим, что они будут делать … Без тебя? – Догадалась подруга.
- Ну так!
- Двое – маловато. Давай еще кого-нибудь позовем.
- А ты авантюристка, - улыбнулась я. – Кого?
- Масю. – У нее что не парень, то Мася. Правда, так она называла только тех, кто ей нравился.
- Нет, он может обидеться, а тебе с ним еще общение пригодится.
- Да, точно.
- О, я сейчас наберу Олегу, подожди-ка.
На звонке десятом он сообразил:
- Машка, ты, что ль?
- Я, привет, Олег.
- Привет. Я после смены, спал, извини.
- Конечно-конечно.
- Ну, че хочешь?
- Увидеться, - как ни в чем не бывало ответила я. А он согласился. Что самое интересное, без промедления и нытья о том, что хочет спать.
- Женя, - я вернулась к подруге. – Все в ажуре. Он приедет.
- Отлично. Ты где их собираешь?
- У памятника Пушкину в пять.
- А мы будем недалеко в «Елках-палках» сидеть. Встретимся в четыре-тридцать.
- До встречи. – Как только мы положили трубки, сразу раздался звонок. – Алло?
- Здравствуйте, а Марию можно?
- Привет. – Мне уже было неинтересно, кто это, радовал просто голос: мужской, явно знакомый, любящий шутки. (У меня все друзья их любят, иных не водится. А если кто не любит, то на фиг мне такие друзья: нам шутка строить и жить помогает!)
- Привет, не узнал – богатой будешь.
- Поскорей бы, а то уже давно жду.
- Обещанного три года ждут.
- Ну-ну. Чем еще порадуешь?
- Может, встретимся? – Птичка сама летела в клетку.
- Отличная идея. В пять устроит?
- Давай в шесть?
- Нет, только в пять, больше не могу.
- Ну, хорошо, Маш, где?
- Пушкину памятник знаешь? Рядышком стой.
- Без проблем, красавица, пока.
Я начала собираться с улыбкой на губах: вечер обещал быть интересным. Четыре человека ждут меня, но видят друг друга. Наверное, обозлятся… Жуть. Какая я молодец, что живу играючи. «Она идет по жизни, смеясь…», - вспомнилась строчка из песни. По сути, именно эта строчка и относилась ко мне. А все остальное было если и правдой, то не чистой: в гостях, к примеру, я не чувствовала себя как дома, и ночами не ревела в подушку. А если и плакала, то не каждую же ночь, а так, что называется, по праздникам.
Глаза мои сияли ярче солнца, и все прохожие щурились. Хотя, возможно, я ни при чем. Но было весело думать, что именно при чем. И я думала.
- Привет, - я увидела Женю, уже ждущую меня за столиком. Странно, что она пришла раньше, а не опоздала. Но приятно.
- Здорово.
- Ты уже здесь давно?
- Сегодня я не могла задержаться – пропустить такое событие…
- Ох, событие, говоришь?! После нашего разговора я еще одного позвала.
- Кого?
- Не знаю, - я пожала плечами.
- А мне Витька позвонил. Ну, я не удержалась и ему назначила то же место встречи.
- Занятно. Какие новости?
Мы разговорились и чуть не пропустили разгар праздника. Возле памятника уже стояло трое: Ваня, Игорь, Витя. Витя – знакомый подруги, Игорь – мой давний друг, отношениями с которым я не дорожила по причине их ненужности и неважности. Итак, молодые люди переминались с ноги на ногу и зорко глядели по сторонам. К ним спустя минуты три подошел еще один. Его я точно не знала. Видимо, это даже не мой знакомый, а кто-то еще договорился у памятника встретиться. В этот момент Ваня приблизился к Игорю, и они о чем-то разговорились. Вряд ли он узнавал время: часы он носил всегда. Я с интересом наблюдала за ними и пропустила приход Олега и Димы. Когда я их всех увидела в одном месте, мне вспомнилось, чьи голоса к кому относились, кто сегодня возжелал со мной встретиться, и я нисколько не огорчилась, что сделала такую гадость: столкнула четверых своих знакомых. Они, по моим представлениям, не знали друг о друге. Отличный повод познакомиться.
Мы с Женей наблюдали, как разговаривают Игорь и Ваня. Надо сказать, что лица у них с каждой минутой вытягивались все больше и больше. Наконец, Ваня состроил такую физиономию, что стало ясно: ребятки разобрались. Мата было не избежать, это по его губам читалось без проблем. Познакомились.
Дальше Ваня пошел, как говорится, разбираться: он со свойской походкой подошел к Диме и окликнул Олега. Они образовали некоторую кучку, которая минут через пять очень напоминала некую банду: лица разъяренные, ладони превратились в кулаки, глаза горят, а губы четко разговаривают матом. Я заранее отключила звук в телефоне, чтобы не шокировать окружающих бесконечными пиликаниями. Выключать телефон я не стала, чтобы моя шутка не была как на ладони: парни при словах «абонент временно недоступен» все бы поняли. Они и так, конечно, все поняли – не лыком шиты, но менять свою тактику я не собиралась.
Виброзвонок сообщал мне о том, что каждый из присутствующих возле памятника был не прочь поговорить со мной о делах насущных в принципе и данной ситуации в частности. Я покачивала головой и думала о будущем. Судя по лицам мне звонивших, я потеряла за какие-то пару минут четырех знакомых. Женин Витя, пожалуй, тоже перестанет водиться с ней, так как ему Ваня помог войти в курс дела, и обо мне он знал со слов подруги. Весело. Я нисколько не жалела о том, что все возле памятника так расстроены (совершенно незнакомый мне, который кого-то ждал на том месте, уже был в курсе случившегося и всячески сопереживал парням) и настроены против меня: знакомства с ними мне ничего не дают. А когда терять нечего, все кажется игрой.
Женя улыбалась и смотрела во все глаза, когда ее мобильник запел голосом Савичевой «Не смотри ты по сторонам». Очень актуально. Она ответила:
- Алло? – Я не слышала голоса собеседника, но по лицу подруги поняла, что это Витя. Разговор был завершен минут через пять, и от подруги я услышала только два слова: первоначальное «алло» и «ой» перед тем, как отключиться.
- Чего там? – Стало безумно интересно.
- Манька, они такие злые. В общем, это Витя…
- Я поняла. Не тяни, дальше…
- Вот, ну, они все такие злые. Очень хотят призвать тебя к ответу.
- Да ладно? И что они ожидают услышать?
- Не знаю. Можешь спросить, - она кивнула на мой мобильный. Мне звонил Ваня.
- Могу. – согласилась я. – Но пока не хочу.
- А напоследок Витя добавил, что они решают, какую месть придумать.
- Детский сад, - вздохнула я.
- Может, подойдешь?!
- Не сейчас. И потом Ванька человек такой: сначала накричит, а потом докопается до сути.
- А другие лучше?
- А другие докапываться не будут. Просто накричат.
- Так лучше с ним поговорить…
- Ладно. – Я взяла телефон в руки: - Алло.
- Маша, как это понимать?.. – Минут семь я выслушивала, что мною недовольны, кто я по сути, как себя веду и во что это может вылиться. Когда поток слов у Вани иссяк, я осторожно пискнула:
- Прости. Не хотела.
- Что значит «не хотела»?! – Следующая тирада была лишь трехминутной. Я ее спокойно выслушала: по голосу Ивана стало ясно, что злиться он перестал, но обижен жутко.
- Да ладно, это же шутка всего лишь.
- Всего лишь? – Ваня еще раз мне напомнил, что думает обо всем этом, а потом добавил, что ТАКОГО (он на это слово сделал ударение) от меня не ожидал. На этом он повесил трубку, стоя возле метро. Остальные ребята тоже разошлись кто куда, и я уже не видела, откуда они звонили. После Вани мне прозвонился Олег:
- Машка, лучше бы я дальше спал, шутница. – Он больше ничего не сказал, и я услышала короткие гудки. Олег всегда отличался диким спокойствием.
Дима повел себя по-другому:
- Ну, и что ты скажешь в свое оправдание?
- Привет, - съязвила я.
- И это все? Какая же ты сука, ты бы знала.
- Теперь знаю, - уверила я его.
- Ты в курсе, что самое смешное?
- Нет. Подскажи.
- Я все равно хочу тебя увидеть. – Дима мне сегодня позвонил первый, когда я была дома. По голосу я его не узнала, а сейчас четко поняла, что встретиться не мешало бы: он, конечно, бесполезный в отношении жизни, но мне никогда ничего плохого не делал.
- Нет проблем. Я в «Елках-палках», возле памятника, - на этой фразе хохотнула, - заходи.
- Жди.
Когда он подошел, я уже разговаривала с Игорем. Точнее, он сам разговаривал и мне не давал вставить даже слова. Наконец он выговорился и просто бросил:
- Не звони больше, дура. – По правде сказать, от него ничего иного я не ожидала: он всегда отличался вспыльчивостью. И даже если не позвонит сам, как остынет, не страшно – переживу.
- Привет, - Дима присел рядом со мной. Я познакомила его с Женей. – Кто стал инициатором приключения? – Спросил он, поглядывая на нее.
- Не она, - ответила я.
- Зачем?
- Просто так. Знаешь, настроение хорошее.
- Ясненько. Я тут вот что надумал… - Он помедлил и добавил, что разговор чисто конфиденциальный. (Так и сказал, без запинки и промедления.)
- У меня от Жени секретов нет.
- Хорошо. Ты извини, мы знакомы немного, но я успел подумать… Выходи за меня замуж…
- Ч-что? – Я чуть соком не поперхнулась. Уж чего-чего, а такого от Дмитрия не ожидала: он мне всегда казался человеком с чувством юмора, со своими понятиями, обеспеченным, но совершенно неинтересным. Он хорошо относился к моим шуткам, сам умело шутил, всегда был в центре внимания, заводилой в компании; но больше с ним говорить было не о чем, просто не о чем! С такими людьми интересно в течение недели, но после постоянные «гы-гы-гы» начинают раздражать. Именно потому я остолбенела.
- Это ты думаешь? Лицо такое зверское… - Покачал головой он.
- Шутник. Я не думаю, я знаю ответ.
- Какой? Только не говори, что ты другому отдана и будешь век ему верна.
- Хорошо, не скажу. Но смысл примерно тот же.
- Поясни.
- Не выйду.
- Поясни еще.
- Куда ж подробнее?
- Машка, подумай, что ты теряешь? Работу сможешь бросить, по хозяйству я сам все делаю. Ходи только в магазины да в гости, что плохого?
- Свободу я, Дима, потеряю.
- А не хочешь?
- Без любви не хочу.
- Стерпится – слюбится, - предположил он.
- Вряд ли.
- А ты строптивая. И мне это нравится.
- Мне тоже, - согласилась я.
- И смешная.
- Это эвфемизм к слову «дура»?
- Нет, у мужчин это значит «умеющая поднять настроение». А это ценится в наших кругах.
- Что еще интересного расскажешь про ваши круги? – Поинтересовалась я.
- Маш, не уходи от темы. Соглашайся. Я обещаю, все будет хорошо.
- Вот когда будет, тогда и поговорим. Я не хочу «будет», я хочу, чтоб «сейчас». Ну и «потом», соответственно.
- Что ты хочешь?
- Мороженое, пироженое, бананы… - Начала я загинать пальцы, а Дима жестом виртуоза достал из пиджака блокнот и стал записывать (или только делать вид). Я притормозила, он поднял взгляд на меня и сказал:
- Продолжай.
- Килограмм. Два.
- Два килограмма бананов? – Сформулировал он.
- Да.
- Хорошо, дальше?
- Ты скажи, когда хотя бы это в жизнь превратишь.
- Нет проблем. – Конечно, он заказал у официанта пару порций мороженого и пироженые, а за те деньги, которые он предложил, могли принести десяток килограммов бананов.
- Это все? Или еще что хочешь?
- Еще хочу.
- Говори.
- Машину, квартиру…
- Погоди, - он меня остановил, это уже не так быстро.
- Ага? А я сейчас хочу.
- Ну, - подумал Дима и посмотрел на часы, - поехали.
- Зачем? – Сощурила я глазки.
- Машину покупать…
- Ты это серьезно? – Я расхохоталась.
- Вполне.
- Даже после того, что я устроила?
- А, ты об этом… – Он вспомнил встречу у памятника. - Пустяк.
- Я не могу, я с подругой.
- Она с нами поедет, поможет тебе выбрать.
- Да? Занятно. Ну, Женька, прокатимся?
- С удовольствием.
- Только, Дима, я на своей машине сюда приехала, так что поеду за тобой.
- Ты приехала на машине и хочешь машину?
- Да, потому что приехала на «Пятерке», а уехать хочу на «Лексусе».
- Обалдеть, - присвистнул Дмитрий. – Ты уже готова? – Что он свистом сказать хотел?!
- А ты еще не потерял желание?
- На тебе жениться? Нет.
- Поехали. – Я встала из-за стола, Женя тоже, Дима оставил деньги за заказ, и мы потопали к выходу.
Женька села в мою машину, Дима выехал со стоянки, а я поехала за ним. Надо сказать, что он всегда любил ездить быстро. И сегодняшний день не был исключением. Он включил под сто двадцать (дорога позволяла), а я не рискнула и просто ехала со скоростью восемьдесят. Дорога была прямой, так что потеряться я не рисковала. Вскоре Димка удалился из поля видимости, и Женя спросила:
- Мы его догоним?
- Не думаю, недавно дождь был, я быстрее не поеду. Он нас подождет. Где-нибудь.
Спустя минут пять движение застопорилось.
- Это пробка? – Женя вылезла в окно.
- Не знаю. Может быть.
Когда по еле движущейся полосе мы пробирались мимо хорошо помятой «Ауди», стало ясно, что мешает движению авария. А поодаль от «Ауди» была голубая «Феррари», точнее то, что от нее осталось. Это была машина Дмитрия…

Настроение сейчас - Уморительное

Дверь, как всегда, была заперта на ключ; Аллочка боялась одиночества, и поэтому Игорь уходил на работу со связкой ключей. Вот и сегодня он устало залез в портфель, нащупал ключи и стал судорожно вставлять их в замки. В коридоре Игорь быстро снял верхнюю одежду и прошел в комнату.
- Ласточка, что же ты меня не встречаешь? – хрюкнул он. На диване сидела Аллочка. – Я так и думал, что ты слушаешь радио. Давай телевизор посмотрим. – Игорь взял пульт и включил TV, сев рядом с Аллочкой.
Прошло где-то полчаса. Голодный желудок давал о себе знать громким бурчанием. Игорь встал и прошел на кухню за руку с Аллочкой: она понимала его с полуслова.
- Вот те на! – Удивился Игорь. - Ты даже не завтракала. – Он чмокнул Аллочку в щечку, немного подумал и чмокнул в губки. Аллочка не ответила.
- Опять обиделась на мое опоздание? Ну, извини, я же не специально: работы по горло, устал до жути, голодный как волк… Да и ты, наверное, тоже. Садись давай, ешь. – Игорь поставил яичницу напротив Аллочки, сам сел, и стал уминать за обе щеки ужин.
- Ешь давай, ишь, взяла моду на диете сидеть, - проворчал Игорь, поглядев на Аллочку, - остались одни кожа да кости. Не выйдешь из-за стола, пока не съешь яичницу. Я пока чай налью. Сахара тебе, как всегда, кладу две ложки. На, дорогая.
После ужина влюбленные встали и пошли в гостиную.
- Что ты все молчишь да молчишь, Ласточка моя? Все обижаешься на меня? А я ведь только счастья тебе желаю. Я все готов сделать ради тебя, все! – Игорь улыбнулся и убрал локон волос с лица Аллочки. – А давай потанцуем. Боже, как мы давно не танцевали.
Игорь обнял за талию Аллочку, и они закружились под звуки медленной музыки, раздававшейся из телевизора по одному из музыкальных каналов. Постепенно их танец перерастал в нечто большее: объятья становились горячее, а тела жаждали друг друга. Игорь приблизился к дивану, и молодые рухнули на него в порыве страсти. Он стал жадно целовать целовать Аллочку, а она обвила его шею руками.
- Ты опять ледяная, сладкая моя, – прохрипел Игорь, - тебе не холодно? Неужели тебя не согревает мой пыл, мое желание, мои поцелуи? Неужели ты до сих пор сомневаешься в моей любви? Умоляю, не думай об этом. Мне сейчас хорошо, и тебе тоже должно быть хорошо, ты ведь не сопротивляешься. Прижмись ко мне покрепче. Я хочу тебя…
…Игорь лежал и курил сигарету, а Аллочка мирно улыбалась у него на плече, как, впрочем, и всегда после бешеного секса.
- Пошли в ванную, - сказал Игорь, затушив сигарету и напялив на себя халат. – Ну, Ласточка моя?! Ах, какая же ты ленивая. Давай я тебя отнесу. – Игорь взял на руки Аллочку, чмокнул в висок, улыбнулся и потопал в ванную комнату.
Вскоре в дверь позвонили.
- Я открою, - Игорек поскакал к двери. Пришел сосед:
- Чем занимаешься?
- Ничем, - пожал плечами Игорь.
- Опять с Аллочкой развлекался?
- Как догадался?
- Вид у тебя такой, будто ты только что двухсоткилограммовые мешки таскал. Она в ванной?
- Нет, в гостиной.
- Слушай, Игорь, а не надоело тебе все это?
- Что «это»?
- Ну, игра твоя с Аллочкой.
- Я ее люблю.
- Как, ну, скажи мне, как можно любить резиновую куклу?!

Настроение сейчас - Грустное

Он сидел на подоконнике и курил, с интересом глядя в окно. Что он там высмотрел, не знаю, но когда он вышел из комнаты, я ринулась на балкон. Ничего особенного не узрела и сделала вывод, что Макс любовался своей машиной. Купил он ее недавно, а потому лелеял, будто это цветочек аленький, бесценный и единственный. По-моему, с появлением авто мне внимания доставалось меньше, чем Ауди. И это бесконечно раздражало. Ссоры стали частыми посетителями нашего дома. Только на постель я и уповала, когда Максим уходил на кухню с гордым видом или включал телевизор, чтобы не слышать или не слушать меня.
Когда вечер приближался, он с обидой во взгляде ложился в постель, и я начинала к нему приставать. Поначалу он откидывал мою руку, потом говорил, что устал и ему не до чего, а спустя минут пять сдавался. Ну, а когда мои губы его сводили с ума, он уже не мог остановиться, и мы забывали о ссоре. После, лежа у него на плече, я пыталась заговорить о том, что поссорило нас, чтобы разобраться и больше не сталкиваться с проблемами такого типа, но Макс, кряхтя, говорил, что я «опять за свое» и «утро вечера мудренее», потом целовал в висок и засыпал. Так и оставались нерешенными наши ссоры, так как на утро он спешил на работу, а вечером мы снова ссорились. Хотя это сказано громко, пожалуй, правильнее выразиться – тявкались.
Я покусала губы и потопала искать Макса. Он сидел на кухне и играл с собакой, которую ему подарила на 23 февраля сестренка. Я была непротив, и сейчас мы усиленно придумывали ей кличку.
- Ты знаешь, я подумала, может, назвать ее Ксюшкой, - предложила я, глядя на пушистый комок в руках Максима.
- А может, нам развестись? И больше ни о чем не думать?
- К-как развестись? – Я побледнела.
- Ты плохо слышишь?
- Хорошо. Но почему?
- Я устал. – Макс встал и, не глядя на меня, ушел. Входная дверь хлопнула, и по моим щекам потекли слезы.
- Что он сказал? – Я взяла щенка на руки. – Что нам развестись? Он устал? Хорошее объяснение…
Вечером я ждала Максима, но он так и не пришел. На следующий день не позвонил. А когда я набрала его номер, он оказался заблокирован.
- Привет, - я все-таки смогла до него дозвониться (у него был второй мобильный для работы, номер которого я выпытала у нашего общего друга).
- Привет.
- Я не отвлекаю тебя?
- Ой, ты знаешь, отвлекаешь, давай потом созвонимся. – Он бросил трубку.
Я перезванивала в течение дня, но каждый раз слышала отговорки «занят», «убегаю», «готовлю» (он любил готовить), «жду звонка» и так далее. Бесконечное «не могу» для меня стали «не хочу». Но я не сдавалась. Я встречала его с работы и просила поговорить. Мы начинали разговор, но заканчивался он всегда одинаково: Макс кричал, что устал, и убегал прочь. Я приезжала к нему (он жил у родителей) и пробовала соблазнить. Он не поддавался, а если и так, то скоро приходил в себя, говорил, что все это ошибка и минутная слабость (я не совсем понимала, что значит «это»).
Я писала ему письма (на адрес родителей), но не уверена, что он их получал. Или читал. Я вообще потеряла уверенность в том, что нам есть что решить. Но продолжала искать мужа. На смски он не отвечал. На звонки изредка, но опять-таки пытался отделаться словом «занят».
Однажды я его, встретив совершенно случайно (по делам была в том районе, где живет его лучший друг), уговорила зайти в кафе. Он выглядел уставшим.
- Что-то случилось у друга?
- Да нет, - пожал он плечами, - просто он уехал, а мне доверил поливать цветы. Ты знаешь, с каким успехом я это делаю. – Я рассмеялась: это занятие единственное, которое Максу не под силу только потому, что он забывает об этом. Ничто не ускользает из его памяти и внимания, но цветы были исключением. Что подтверждало правило.
- Как работа?
- Нормально. – Максим заказал кофе и мясо. – Что ты будешь? - Спросил меня.
- То же самое. Как машина? – Скорее, я интересовалась из вежливости.
- Тебе не интересно, я же знаю. Что ты хочешь услышать? Что я передумал? Нет. Что я люблю тебя? Нет. Еще что-то?
- У тебя есть другая? – Ответил бы «да», и все мои попытки провалились бы к черту, я бы сама перестала бегать за ним, как девочка, я бы отдала его с легкостью, потому что… Это нелегко объяснить, но осознание того, что он ничей и при этом не мой губительно для моей психики. А его принадлежность другой женщине дала бы мне возможность не думать о нем, как об идеале – я не видела в нем ни одного минуса, и это меня убивало. Я желала найти минус. Минусик. Маленький. Никчемный. Незначительный. Но только не плюс!
Он ответил «нет». Так просто. Так легко. Так жестоко!
- Но почему? Я не нужна тебе? – Начала взрываться.
- Остынь. Я устал. Я не могу больше. Понимаешь, не могу.
- Не понимаю. Что это значит? Давай просто отдельно поживем, подумаем.
- Я уже подумал.
- И решил?
- И решил.
- Спасибо, что поставил в известность. Просто ошеломил таким фактом.
- Неужели ты не понимаешь, что мы не можем быть вместе?!
- Можем!
- Нет!
- Почему?
- Ты опять начинаешь. Не нужно.
- Пойми, Макс, я не могу просто так бросить все и забыть тебя…
- Я тоже не могу. Более того, - не хочу: нам было хорошо. Но БЫЛО. И не будет.
- Я не понимаю, - покачала головой.
- Время даст понять. Верь мне.
- Верить? – Максим взял мою руку в свою, погладил. Мне передалось его тепло. Он хотел меня! Он играл, черт возьми!
- Макс, -я улыбнулась. – Не скрывай желание. У тебя неплохо получается, но зачем?
Мы оказались в квартире его лучшего друга. А потом в постели. Это было бешено. Это было зажигательно. Это было неповторимо. Но это было. И прошло.
Максим после душа сказал, что у него дела. Я оделась. Взяла сумочку и бросила взгляд на цветы. Они наполовину засохли.
А спустя недели полторы я нашла в почтовом ящике повестку в ЗАГС о расторжении брака. Он все-таки разводится!

Лица, наверно, на мне не было, когда я запихивала насильно себе в рот тостер в тот день, когда мы должны развестись. Я сходила с ума, уже не бесясь. Посуду не била, потому что не имела такой привычки. Ходила на работу как зомби. Перестала звонить подругам. Оборвала общение с друзьями. Я просто тихо, по страшному горько сходила с ума.
В зеркало на меня смотрела странная женщина с опухшими от слез глазами и обветренными от покусываний губами. В кого я превращалась? Где то милое личико, от которого не так давно не мог оторваться никто? Где тот блеск в глазах, привлекающий внимание окружающих? Где загадочная улыбка, дающая надежду? - Где это все?
- Нет! – Твердо сказала я сама себе. – Если он решил развестись, то пусть хотя бы видит, что совершает огромную глупость.
Пара женских секретов позволили мне убрать круги под глазами, переменный душ (холодный - горячий) привели в тонус кожу, маска для лица сделала его ровным, а специальное средство – лучезарным. А умело наложенная косметика скрыла малейшие дефекты. Хотя у меня их и не было.
Теперь другое дело – я видела девушку, полную уверенности в своей неотразимости. Так-то лучше!
В ЗАГС я приехала на такси. Машина Макса уже стояла там. Не спеша я вошла в здание. Мужа нигде не наблюдалось, но мне и не нужно было сейчас его встречать. Эффект моего внезапного появления должен был произвести на него впечатление. Чувства не могли умереть. Не бывает так. Наверное, это детские сказки, что любовь длится вечно, но мне нравилось в них верить. И я верила. Искренне. Честно. С детской непосредственностью и наивностью.

Муж стоял и теребил конец рукава, когда вопрос «Уверены ли Вы в своем решении?» сбил его с толку. Его глаза забегали и остановились на мне. Взгляд молил о помощи. Казалось, что он сейчас не понимал, почему тут находится. Это было минутной слабостью? Это было следствием частых ссор? Он не знал. Но хотел бы знать. Я тоже хотела.
За минуту пронеслось в голове воспоминание нашего знакомства, первый поцелуй, бесконечные сюрпризы, ужин при свечах и предложение пожениться, свадьба, романтическое путешествие в Сорренто, - нам было, что вспомнить. Он не хотел этого забывать! Он не мог этого забыть! Такое не забывается! Воспоминание превратилось в боль, которая горечью проступила на губах. Я прошептала «нет». Он не слышал. Он видел. Он понял.
Боль в моих глазах не передалась Максиму, он отвел взгляд и ответил «Да».

Настроение сейчас - Язвительное

…Он был счастлив.
Погода радовала отсутствием дождей и ласковым солнцем. Пожалуй, только сейчас он стал ценить теплые лучи, которые будили его. Раньше он просыпался и видел рядом любимого человечка, ставшего бесконечно родным и ощутимо нужным. Человека, казавшегося воздухом. Человека, ради которого он жил.
Геннадий сладко потянулся и улыбнулся. Птицы весело щебетали утренней трелью. Небо поражало синевой и полным отсутствием облаков. Легкий ветерок тихо колыхал ветки деревьев, одевшихся в зеленоватые пеньюары.
На столе стояла ваза. Хризантемы напоминали о Жене. При воспоминании об этом человеке по телу пробегали мурашки и в сердце селилась нежность. Геннадий чувствовал необходимость думать о Жене, потому что целый мир для него был связан с некоторых пор с этим именем.
Они познакомились пару месяцев назад. Не важно где и при каких обстоятельствах; важно – что они вместе, важно, что они рады этому, так как тридцать лет они искали друг друга. Благодарное время ожидания – ради отношений, сводящих с ума, ради влюбленных сердец, стучащих в унисон, ради света, манящего вперед – но уже не одиноко.
Геннадий легко вздохнул и встал с постели. Вчера вечером он получил телеграмму: Женя приезжает сегодня и просит встретить на вокзале в три дня. Странное сходство: они познакомились третьего марта в три часа. Цифра три стала их символическим числом.
Время стремительно подбиралось к трем. Пора собираться. Женя никогда не опаздывает.
Геннадий взял барсетку, бросил взгляд в зеркало и открыл дверь. Спустился по лестнице с третьего этажа и вышел на улицу. Весна будоражила. Хотелось любви. О, как он соскучился по ласке любимого человека, как же ему хотелось обнять Женьку, зацеловать и просто сказать «Я хочу тебя как никогда!» Не ради секса, а ради полного блаженства единения.
С этими мыслями Гена добрался до вокзала. Вовремя: как раз прибывал поезд. А в поезде Женя. Мечта, любовь, нежность и родство – в одном человеке. Оказывается, такое бывает.
Гена сразу увидел знакомые зеленые глаза. Их невозможно не узнать даже на огромном расстоянии: они светятся, они призывают к себе, они обещают рай. Это любимые глаза любимого человека.
- Привет, Женька. Ты не представляешь, как я рад, что твоя командировка все-таки завершилась. Тебя не было неделю, но для меня это было вечностью, - Геннадий обнял дорогого ему человека.
- Привет, родной, - ответил мягкий голос. – Я тоже соскучился и очень рад тебя видеть. Могу сказать больше: я готов сойти с ума, если в течение получаса мы не окажемся в постели.
- Я не дам тебе возможности быть сумасшедшим. Ты скоро будешь мне принадлежать полностью.
- О, да, я твой.

Он появился из ниоткуда. Невзначай. А я уже боялась, что он так же внезапно уйдет в никуда.
Взял меня за руку. Во всей Вселенной были только я, он и его глаза. Синие, как морская гладь. С огоньками, как всплески воды от дельфинов. Бездонные. Они обескураживают. Страшно смотреть в такие глаза – потому что знаешь, что влюбишься. Я тонула в них.
- Тебе холодно? – Спросил он с участием, глядя на меня. Голос с хрипотцой. Сильный, мужской, уверенный. И в то же время нежный, мягкий, спокойный. Бесконечно чувственный. Невероятно.
- Нет, - пожала я плечами.
- Ты дрожишь, - улыбнулся и обнял за плечи. Быть рядом с ним – это уже счастье. Дышать одним воздухом. Видеть его улыбку, говорящую так много и скрывающую еще больше.
Психологи говорят, если в человеке тебе нравится что-то из трех составляющих – глаза, голос или улыбка, - ты влюбляешься. Бог мой, они не сказали, что будет, если это все встретишь в одном человеке. Подобно удару молнии. Оазису в пустыне. Стуку в дверь, когда точно знаешь, что никто не придет. Звонку по телефону, когда его отключили за неуплату. Неожиданному взлету, а потом еще более ошеломляющему падению на американских горках. Это захватывает. Это стоит того, чтобы жить.
- Красиво, да?! – Я огляделась. Осень. Сухая. Теплая. Редкость. Деревья позолочены. Аллеи парка устланы цветными коврами. Вот пробежала белка. Шустрая. На ветке березы сидит стая птиц и о чем-то весело чирикает. Тишина, изредка нарушаемая шелестом листвы от легкого ветерка. И нашими шагами.
Мы шли, ни о чем не думая, но все понимая. Без слов. По взгляду. И движениям тела. Они говорят о многом, если внимательно смотришь на человека. Или просто хочешь знать. Они говорят о важном. Пустота ускользает и теряется где-то далеко в чернеющей гущи деревьев. Остается только то, что должно остаться. Что должно дать понять: ты нужен. Ты дорог. Ты любим.
Я сходила с ума. Я летела то ли вниз, то ли вверх, но остановиться уже не могла. Не хотела. Знала, что бессмысленно. Невозможно.
Мы вернулись домой. Это не его дом. Наш. Я чувствовала. Не сейчас, в будущем. Но наш.
Ужин при свечах. Его лицо в отблеске кажется загадочным. Я растерялась. Я не могла предугадать ни его следующего шага, ни жеста, ни слова. Впрочем, он молчал. Он смотрел на меня, как смотрят на огонь – никогда не надоест. Я сгорала под этим взглядом, жарким, желающим, нужным. Необходимым.
В бокале красное вино. Я сделала три глотка, а пьяна, будто это было три бутылки. Водки.
Ночь опустилась на плечи и одурманила так же неожиданно, как его руки. Теплота разлилась по телу. Одно прикосновение – и я пронизана насквозь желанием. Два – и я во власти неповторимого. И вечного.
Шелковая простынь мягко убаюкивает, а бессвязный шепот карает время за медлительность. Сладкие губы дарят бесконечную ласку. Руки изучают тело. Сердце – самая сильная часть человека, нежность заключена в руках. Если человек не нравится, к нему никогда не сможешь прикоснуться душой. Он касался. Я отвечала. Каждой клеточкой своего тела я осознавала страстное желание. Я его хотела бесконечно. Всего. Полностью. Без остатка. И он хотел. Невозможно скрыть желание. Такое желание, если оно вырывается из груди в виде стона.
Его спина, сильная, гладкая, притягивала. Магнит. Его руки будили интерес к неизведанному. Чудо. Губы испепеляли заживо. Больно. Невозможно просто быть рядом. Хочется стать одним целом. И даже этого будет мало. Чудовищно! Прекрасно! Непредсказуемо!
В темноте я не видела его глаза. Они, наверняка, закрыты. Они ловят блаженство…
Я куда-то лечу… Я принадлежу ему бесконечно. Навсегда. Он мой. «Да!!!» - вырвалось у меня, когда его рука скользила вниз от линии груди…
…И тут зазвонил будильник.

Как всегда невовремя!
Я потрясла головой. Так это всего лишь сон? Обман? Непростительно.
Холодный душ вернул в реальность. Мне надо ехать на работу. Потом я трижды прокляну пробки за их постоянство. Опоздаю. Получу втык от начальства. Пообещаю, что это в последний раз. До обеда буду болтать с девчонками о чем угодно, лишь бы не работать. А в кафе снова пойду одна, отдохну от разговоров. Вернувшись в офис, все-таки возьмусь за работу и сделаю ее всю. На неделю вперед. Если мне поможет желание. Но желание не появится. Оно меня всегда покидает где-то на полпути к работе: скроется в толпе прохожих и посмеется вслед. А я не пойду его искать. А зачем?!
Машина завелась со второго раза. Стартер барахлил. Надо заставить себя найти время его поменять, или я однажды останусь ночевать на работе, потому что машина имеет тенденцию ломаться в самых неподходящих местах.
Конечно, пробку я предвидела. Но пораньше выйти из дома поленилась. И попала в нее. В довершение ко всему, на левой полосе была авария. Время бежало, а движение стояло. Хоть бы раз наоборот.
Начальница только головой покачала, когда увидела меня. Сегодня ее день рождения. Наверное, поэтому не подошла, чтобы не портить настроение: бесполезно говорить мне, что нехорошо опаздывать – я не виновата. Она сама за рулем. Правда, никогда не опаздывает. Только задерживается.
Коллеги уже работали. Но когда увидели меня, оторвали взгляд от компьютеров и уставились на меня.
- Странно выглядишь, - почесав висок, высказала Наташа.
- Спасибо, - улыбнулась я. Я всегда улыбаюсь на замечания любого характера в мой адрес: если комплимент – улыбка выглядит как благодарность; если критика – легче воспринимается. – Так заметно?
- Ты не спала всю ночь, что ли?
- Неужели круги под глазами?
- Нет, просто светишься от удовольствия. Небось, ночь была полна любви… Да?
- Ты остришь, не пойму?! – Подошла я к Нате.
- Серьезно, у тебя такое лучистое лицо, аж зависть берет, - ответила за нее Марина.

Обед мы решили организовать на час раньше обычного, в двенадцать, потому что рабочий день сокращался на час (все-таки начальники не каждый день рождаются). Я стала рыться в сумке в поисках ключей от машины. Искала минут пять, Настя успела убежать в курилку, а Наташа распечатать какие-то документы. «Ладно, - решила я для себя, - пешком до кафе пройдусь: погода хорошая». Вспомнилась строчка из песни: «У природы нет плохой погоды, в всякую погоду благо дать…» Улыбнувшись, я подумала, что был бы сейчас дождь, например, я бы все-таки нашла ключи.
До кафе на машине было минут пять. А пешком двадцать. Я шла не спеша, разглядывая витрины. И заметила по пути другое кафе. Чего ж идти дальше, если можно тут посидеть?!
Я села за столик и взяла меню. Заказала салат, сок и мясо по-французски. Официант удалился так же тихо, как и подошел. Если он мне счет принесет без слов, боюсь, что забуду его оплатить.
Я с удовольствием ела салат. Готовили тут вкусно. В следующий раз тоже сюда пойду. Близко к работе, уютно и мило. Правда, немного прохладно. Я поежилась.
- Вам холодно? – На меня смотрел мужчина из моего сна.
Говорят, сны сбываются с четверга на пятницу до обеда?!

***
Наивным раскладом карт,
Оплаканным мной от боли,
От чувств, что любили, что ли,
Играла на новый лад.
Ты младше, а я взрослей.
Но ты меня ставил круто,
Любя - не любя, как будто
Периодом мной болел.
Я верила. Все зазря.
Не важно, что ты подумал. –
Сон сладкий со мной придумал,
А сном жить всегда нельзя.



НЕЛЮБОВЬ
Перескажет сердце наизусть страницы
Нашей встречи и знакомства в мимолеты.
А потом ты перестанешь ночью сниться
И ложиться как сюжет на песни ноты.
И заблудят память поцелуи лета.
Дождь осенний смоет поступь, бывший милый.
А потом моя тоска умрет с рассветом,
Если чувства вдруг твои ко мне остыли.
Не расстроит телефон мой слух звонками.
На асфальте грязном лужи – мои слезы.
Ты придумал расстоянье между нами,
И оно на нелюбовь ко мне похоже.


МНЕ НЕ ХВАТАЕТ
Мне не хватает его восхищенья:
Взгляд исподлобья, немая улыбка.
Прошлость, имевшая в жизни значенье,
В тот момент станет глупейшей ошибкой.
Мне не хватает его баритона:
Нежности голоса, тона желанья,
Тембра, сливающимся с моим стоном
В такте движенья и ожидания.
Мне не хватает его настроения:
Шепот и губы, дарящие ласку.
Страстность, имевшая просто значенье,
Станет главой неотъемлемой сказки.


НОЧЬ
Ночь связала. А я не думала,
Что достаточно только ночи,
Чтоб влюбиться в тебя до одури
И писать тебе эти строчки.
Ночь пророчит. А я не верила,
Что пророчества могут сбыться,
Чтобы стала я суеверная,
Чтоб в полете мне не разбиться.
Ночь обнимет. А я не мыслила,
Что понравиться могу дико,
Чтобы баловать тебя мыслями –
До потерянности, до бзика.


***
Наша разлука превысила планку.
Слишком терпела отсутствие сна.
Вывернуть чувства б свои наизнанку,
Если нисколько тебе не нужна.
Я тосковать замоталась от скуки;
Губ позабытый давно странный вкус
Мне не хватает. И нежные руки
Вспомнить, желая, опять я боюсь.
Мучай кошмарами несостыковки.
Дрожью души мое сердце в обман,
Чтоб мне забыть тебя на остановке
С серым названием «Скорый финал».


И ЗНАТЬ…
Усталой тенью скользить за тобой.
Скучать и локти кусать от боли.
И знать: не будешь ты только мой.
А я не буду довольна воле.
Ложиться спать на твое плечо
Безликим светом луны печальной.
И знать: целуешь ты горячо,
В сердцах мечтая о новой тайне.
Гореть в огне твоих светлых глаз
Намеком памяти о мгновенье.
И знать: вовеки не будет «нас»,
Но будем «ты» и «я», несомненно.

Что такое любовь? Как ее отличить от влюбленности?
Когда ты смотришь на него и видишь себя в его глазах. Когда он держит тебя за руки, и резкие порывы дерзкого холодного ветра кажутся легким прикосновением нежности. Когда на всей земле есть только его улыбка и тепло рук, обнимающих тебя и сводящих с ума. Когда ты готова просто слышать его голос и ловить его взгляд исподлобья на тебя. Когда он твоя половинка.
Любовь часто путают с влюбленностью. Но влюбленность - это страсть, когда среди прочего ты видишь себя. А любовь - это чувство, когда среди отсутствия ты можешь найти его черты.
Каждый выбирает для себя то, что ему дорого.

Настроение не скажу, что ужОс, но не годится для побед и улыбок. Сижу и не знаю, чем себя занять, хотя, по сути, дел выше крыши.
Даже солнце за окном не радует.
Холодно.
И душевно, и физически.
Пусть эта полоса пройдет. Снова захочется быть счастливой и радоваться просто даже пению птиц. Ходить босиком по лужам (ну, если позволит наступающее лето), смеяться в голос и хотеть сворачивать горы (если сильно захотеть, их можно даже в Москве откопать).
Пусть солнышко не скрывают тучи
; пусть все дарят друг другу ; пусть люди и и просто .
И я знаю, что ТАК будет. Очень скоро. Потому что я верю.

11 слушали 0 копий [+ в свой плеер]

А в этой песне я тону. В словах.

647 слушали 12 копий [+ в свой плеер]

Красивая песенка.

Я бы хотела уткнуться в Его плечо, ощутить Его прерывистое дыхание, согреться объятием Его сильных рук... Но Он об этом не знает. Или не хочет знать. - Так проще. Так легче: не видеть доверчивую душу и не лететь к ней на крыльях любви. Только от этого люди иногда умирают((( Или умирает часть их.

Немыслимая, как странность, капризная, как ребенок, и переменчивая, как ветер.