В колонках играет - no rootsНастроение сейчас - задумчивоеПутинская Россия - государство, чье влияние ослабло, жаждущее вернуть себе статус сверхдержавы. Ее президент стремится оставить в прошлом девяностые годы, когда Россия чувствовала себя униженной, и, используя ее энергетическое богатство, хочет восстановить иллюзию сверхдержавного паритета с США.
Можно долго рассуждать о том, что конкретно им движет. Несомненно, что возрождение российского национализма призвано в том числе и обеспечить Путину место в истории. Наверняка имеют место и более краткосрочные планы: если он, как сейчас нам об этом рассказывают, уйдет с президентского поста в следующем году, то его задача - хотя бы не потерять базу, на которой сегодня зиждется его власть. И Путин не такой человек, чтобы тихо перестать быть лидером и уйти в почетную отставку, и Россия - не такое место, где этот вариант можно считать безопасным.
Однако в мотивацию можно не углубляться. Что же касается стратегии Путина, то она, по крайней мере, достаточно ясна. После подавления демократии в России для него настало время отказаться от всего, на что согласился в свое время Борис Ельцин. Предшественник Путина считал, что в будущем Россия должна стать частью Запада. Путин же резко против подобного 'порабощения'. Россия богата нефтью и газом, утверждает он, - и поэтому должна сама стоять в первом ряду мировых держав.
После этого неудивительно, что международные соглашения, заключенные в 90-е годы, он считает столь же ничтожными, как и договоренности, заключенные в те годы с западными компаниями. С точки зрения Кремля, эти соглашения представляли собой не сделку между равными партнерами, а эксплуатацию слабости русских. Сегодня государство, снова взявшее под контроль нефтяную и газовую отрасли, уже не чувствует себя связанным ни военными, ни коммерческими договорами с Западом.
Аргументы в пользу Путина видны невооруженным глазом. Авторитаризм принес в Россию порядок; благодаря нефтегазовым доходам экономика стабильно растет; и если даже страна уже никогда не сможет восстановить реальный сверхдержавный статус Советского Союза, то она, по крайней мере, может сделать вид, что это все же произошло.
Намеренно ввязываясь в конфронтацию с Западом и, в частности, с Соединенными Штатами, Путин стремится создать некое впечатление, что с Западом у России идет разговор равных. Только что российский лидер преломлял лобстера с Джорджем Бушем в его семейном поместье в Мэне - но не проходит и недели, как он же приостанавливает участие России в обновленном Договоре об обычных вооруженных силах в Европе. Картина на сегодня такова, что санкции против России, объявленные вчера министром иностранных дел Великобритании Дэвидом Милибэндом (David Miliband), вряд ли заставят обитателей Кремля ворочаться во сне.
Антироссийские меры, включающие высылку четверых дипломатов, уличенных в разведывательной деятельности, а также ужесточение правил выдачи виз в Великобританию, приняты после убийства Александра Литвиненко, бывшего сотрудника российской службы безопасности, ФСБ, ставшего яростным критиком Кремля и умершего в прошлом году в Лондоне. Литвиненко, получивший британское гражданство, был отравлен высокорадиоактивным изотопом полонием-210. Кремль отказался экстрадировать Андрея Лугового, также бывшего агента ФСБ, которого британская прокуратура подозревает в совершении этого убийства.
Пакет мер, объявленных Милибэндом - это фактически тот минимум, который Великобритания может противопоставить открытому игнорированию Москвой гигантского количества улик, собранных против Лугового. В краткосрочной перспективе, скорее всего, они не принесут никакого эффекта. Напротив, русские могут ответить тем же - и тогда холод в англо-российских отношениях довольно быстро превратится в настоящий мороз.
Но тогда проблема уже перестанет быть чисто британской. Россия стала воинственной, и Запад должен дать на это жесткий и единый ответ, что в первую очередь относится к Европе. Время балагана и шуток прошло. Пришло время, когда нужно решительно и серьезно двинуться вперед.
Первое, что должен сделать Европейский Союз - снять розовые очки, через которые кое-кому стало удобно тешить себя и других мыслью о том, что русские вступили на путь, ведущий к демократии. Ни при Путине, ни при любом преемнике, которого выберет он сам, перехода к демократии в России не будет. Власти европейских стран должны понять, что надежда обеспечить собственную энергетическую безопасность, заключая с Россией двусторонние договоры - лишь иллюзия. Пока Кремль может разделять, он будет властвовать, а они будут вечно проигравшими. Кроме того, Европа даже думать не должна о заключении какого бы то ни было соглашения о стратегическом сотрудничестве с Россией, пока та блокирует урегулирование конфликта в Косово и продолжает выкручивать руки странам Балтии.
При этом, конечно, избегать взаимодействия или даже сотрудничества в тех областях, где интересы России и Запада совпадают, не стоит. Гонка ядерных вооружений на Ближнем Востоке, которая наверняка начнется сразу же, как только они появятся у Ирана, для Москвы столь же страшна, как и для нас. Москва не меньше Запада боится исламского терроризма, а для эксплуатации своих энергетических ресурсов России нужны западные потребители и западные технологии.
Запад вообще, и США в частности, должны понимать, что к определенным вопросам русские относятся очень трепетно. Уже не один представитель американских властей при мне вслух говорил, что Вашингтон с самого начала совершенно неправильно проводит планы размещения систем противоракетной обороны в Восточной Европе. Но понимание неких тонкостей еще не значит, что по этом вопросам мы должны отдавать Москве право вето.
Чаще всего мы слышим от Кремля слово 'уважение'. Россия должна иметь тот статус, которого заслуживает. Мы должны признать, что она имеет право занимать место в пантеоне великих держав.
Да, это так. Однако, при всем нашем уважении к господину Путину, он тоже должен понимать, что Россия не получит международного признания, к которому так стремится, если будет лишь добивать инакомыслящих у себя дома и наживать новых и новых врагов за границей. В средне- и долгосрочной перспективе она от этого гораздо больше проиграет, чем выиграет. При любой объективной оценке потенциальных стратегических угроз в адрес России становится понятно, что исходят они не с запада, а с юга и востока. Запад же - естественный союзник России. Ельцин, судя по всему, это понимал.
Мнения?
