Курить кальян нужно в совершенно специальной атмосфере кальянной. Под негромкую музыку на мягких диванчиках, расписных подушках, за изящнейшими столиками с мозаичной подсвеченной столешницей погружаешься в медитативное безвременное пространство. В расслаблении смотришь на движение воды внутри кальяна, подсвеченного пламенем свечей, и получаешь истинное удовольствие.


Вообще-то я не курю. То есть совсем. Даже глядя на усердно пускающих дым друзей и знакомых, я как-то не думала, что тоже могу взять эту смешную вонючую палочку и затянуться. А потом осознала этот факт и решила этим гордиться: мол, должно же во мне быть что-то абсолютно непорочное! Но, когда, я очутилась в Тунисе, и там непорочность мою как рукою сняло…

Пряная арабская ночь. Праздничные шатры, переливающиеся разноцветными огнями. Почтенные арабские мужи в белых одеяниях оккупировали многочисленные столики, смакуют терпкий кофе со сладкими финиками. И от каждого в небо тянется столб ароматнейшего дыма.
Кальяны! Разве ж можно было удержаться?
Да еще под чутким руководством нашего деятельного и обаятельного гида Ассада. Он и научил нас кальянному этикету, чтобы не оскорблять это чудо своим невежеством. Итак, высоко не ставить (только на пол или низенький столик), сам агрегат из рук в руки не передавать, только гибкий шланг с мундштуком на конце, курить после плотной трапезы, можно вприкуску с нежными фруктами типа абрикосов (не апельсины-мандарины) или с чаем – зеленым или каркадэ.
Не заливать в кальян напитков крепче вина, и уж тем более не пить жидкость, оставшуюся после курения в кальянном сосуде. Находятся, впрочем, и такие, которые кальянный табак пытаются курить в трубке, а в кальян сыплют махорку. Нельзя с ним так.

Курят в кальяне маассель, специальный крепкий иранский табак, который сначала вымачивают, а потом соусируют: - добавляют разные приятности – кусочки фруктов, мед, патоку, ароматические масла. Полученная масса даже и на табак-то не похожа – она и выглядит, и пахнет скорее как густое варенье.

Кальян – предмет тонкий и загадочный, как и полагается на Востоке. Даже его изобретение приписывают то индейцам, которые через тыквы курили, то эфиопам и кенийцам, то индусам, которые пользовали скорлупу кокосовых орехов. Названий у него – как у индусского бога Шивы – медэка, чилим, наргиле, шиша, бори, хугга, обли-бобли, джаджир, боури, гоза. А все потому, что популярен он на Ближнем Востоке безмерно. И везде является символом мира, уважения и дружбы: - приглашение вместе курить кальян – это, знаете ли, жест! Вот как-то в 1841 году султан не предложил французскому послу покурить с ним вместе – дело кончилось международным конфликтом двух держав…

Еще это символ ясности, гармонии и даже интеллекта. В некоторых восточных кальянных (в Эмиратах они называются «coffe shop», в Турции – «salon», в Египте – «shisha corner») бывают специально обученные старички – Хавкавби, рассказчики легенд Антара. Так рассказывают истории – заслушаешься!

Так вот, сидели мы с кальяном, эстетствовали. Белое вино в сочетании с яблочным табаком дало невиданные доселе вкусовые ощущения: невероятно свежие, очень прохладные и с тонким-тонким, почти эфемерным послевкусием. Что привело меня в состояние кэролловской гусеницы. Она разговаривала с Алисой и курила кальян, помните?