Вот так и живем мы в нашей Москве. Пять дней в неделю сижу в тоске в столице одной шестой части суши, пью сакэ, уминаю суши. Слоняюсь по городу вечером, стаптываю баклуши. В кинотеатрах очереди. По кабакам - не лучше. Пью сакэ, пытаюсь представить в профиль свою голову, где Мефистофель готовит ужин, чистит картофель, наливает Фаусту крепкий кофий. Фауст же, чтобы забыться, употребляет морфий. Стою на Покровке, сакэ из бутылки пью, в глазах темно, как в глазах у слепого Пью. Тоска подступает к горлу, чувствую - щас спою. Но ничего не поется - просто стою. И в ушах у меня не то звон стоит, не то визги. Звук такой, как будто медведя-гризли загрызли другие медведи гризли и вот он рычит из последних, из брюха - брызги крови. Увлажняют почву для тризны.

Дорогая, мне жить без тебя так страшно. Так темно ночью в комнате, так ужасно тикают часики. Понапрасну руки пальцы свои сжимают, ползая по матрасу, не находя тебя там. Скребусь о подушку щетиной. Где ты, такая красивая, такая ты вся в мужчинах. Я курю от бессилья одну за одной, легкие все в морщинах, и такие тяжелые два мешка, набитые никотином. Я пью водку, сакэ, водку, напиваясь пьяный, я хочу рисовать тебя голой, как Ахматову - Модельяни. А ты сидишь по утру - как будто в фате - в тумане, и волна за волной набегает на берега океана... Международная обстановка, к границам подходят янки. Системы ПРО в Европе, Ельцин стоит на танке. А мне б разлюбить тебя, влюбиться в великую поэтессу, но все великие поэтессы нынче - сплошь лесбиянки...

...Я стираюсь с лица земли, спускаюсь в метро по ступеням. В переходах летают голуби, жмутся собаки к стенам. Поезд трясет - кровь бултыхается в венах. И большой разноцветный паук глядит на меня со схемы московского ордена Ленина мЕтрополитена.

Выхожу на Покровке, сакэ из бутылки пью...
...Лежу на Ильинке, не то бодрствую, не то сплю.
О шершавый асфальт исцарапав свою скулу,
тихо под нос себе то ли смеюсь , то ль скулю.
Я прощаюсь с тобой, дорогая.
Дорогая моя, адью...