В первой половине 90-х годов большой популярностью пользовалась певица Ника, исполнявшая такие хиты, как «Секс-бомба», «Карие глаза», «Три хризантемы», «Подари мне поцелуй», «Это не мой секрет». Как и многие другие герои тех лет, потом она как-то незаметно исчезла со сцены. Каково же было мое удивление, когда недавно выяснилось, что бывшая любимица публики стала хозяйкой массажного салона, который оказывает услуги мужчинам с нетрадиционными пристрастиями. Я решил встретиться с Никой и узнать, как получилось, что она дошла до такой жизни.
- А что вас так удивляет?! – усмехнулся продюсер певицы Владимир Мальгин. - Ника и раньше во многом была первопроходцем. Когда началась перестройка, мы создали одну из первых в нашей стране частных студий звукозаписи. У нас записывали свои первые песни Маша Распутина, Боря Моисеев, Сергей Пенкин, Григорий Лепс, Катя Лель и многие другие. Помню, Распутину мне пришлось выгнать из студии. Ее привел к нам композитор Игорь Матета. Маша была худая, как палка, и еще носила другое имя – Алла Агеева. Вся наша студия тогда располагалась в одной маленькой комнатке, которую мы арендовали в доме Всесоюзного общества слепых в Безбожном переулке. После записи вокала мне нужно было отрегулировать звучание фонограммы - осуществить так называемое «сведение». Но Распутина своим «фирменным» смехом и громкими криками не давала мне сосредоточиться. В конце концов, я не выдержал и сказал Матете: «Если вы хотите получить качественный материал, надо девушку из помещения убрать». А когда наша студия уже переехала из Общества слепых в Дом охотника на «Водном стадионе», у нас разбил свою первую машину гитарист-виртуоз Виктор Зинчук. Он только купил себе «восьмерку» или «девятку». Стал разворачиваться около студии, и кто-то въехал ему в бок. Да, Зинчук тоже записывался у нас. Еще в 80-е годы он применял в своих выступлениях фонограммы. Возил с собой на концерты катушечный магнитофон «Астра» или «Маяк» и под него фигачил свои виртуозные пассажи.
- Мы-то на концертах уже использовали аудиокассеты, - включилась в разговор Ника. - Но работали только под «минусовые» фонограммы. Пела я всегда «живьем». Если фонограмма вдруг отрубалась, я продолжала петь без музыки вместе с залом. А многие не гнушались выступать под полный «плюс». Раньше это официально называлось «синхро-буффонада». Одним из родоначальников и первых мастеров данного жанра у нас был Леонтьев. Еще была такая группа «Электроклуб». Тоже были мастера кривляться под «фанеру». А уже позднее это стало повсеместной практикой. Не забуду, как в свое время композитор Володя Евзеров, известный по работе с Леонтьевым, первый раз пробовал у нас на студии записывать Борю Моисеева...
Читать дальше
http://filimonka.ru/viewpub.php?num=312