Сегодня ночью считала баранов, которые прыгали
через перекладину. Все было хорошо, пока один
из них не развернулся и не повел стадо
в другую сторону. Долго думала, что же случилось
и под утро пришла к выводу - все овцы – дуры.
Мне снится Л. Мы едем в одном купе, и у нас два билета на одно и то же место. Вагон забит, и пересесть никуда нельзя.
Он галантно уступает мне место, потому что уже ночь и все спят. Кто-то из нас будет валяться с комфортом, а другой в это время сидеть где-то с краю и смотреть в одну точку. Я отказываюсь, но он настаивает, а потом уходит в тамбур покурить. Я укладываюсь и засыпаю.
Мне кажется, что он обнимает меня, и, проснувшись, я понимаю, что это правда. Он смущается и говорит, что не думал меня разбудить, извиняется.. но тут поезд резко тормозит, и я вдруг осознаю, что мне надо выходить.
Прямо в лицо – морозный воздух, поле, покрытое снегом, и ни огонька кругом. Я удивляюсь: почему я вышла в этой глуши? Поворачиваюсь и вижу его. Он тоже вышел со мной.
Есть повесть Герцена "Сорока-воровка", сюжет известный, пересказывать не буду. Но есть у этой повести еще один план образа страдающей героини. Замуж она хотела, стало быть..
Как ты думаешь мы доживём до 31-го числа? Пожалуй, да. Скорее да, чем нет.
Так проще. Проще себя успокаивать и уверять в хорошести всего вокруг.
И смотреть на мир сквозь розовые очки. Но только не на себя. Будет глуповато. Чуть глуповато.
Хочу вернуться во вчерашний день. Он был лучше сегодняшнего.
Я не устала, просто снег за окном.
Но ещё чего-то не хватает.
и дворовая кошка вышла на улицу по своим мелким кошачьим делам. И стала истошно вопить, возмущаясь подлостью этого мира.
Кошке всего полгода. Босыми лапами в снег она наступила впервые.
Очень хочу что-то изобразить из проволоки и разноцветного бисера. Как раз скоро Новый год, мои цветочки и бабочки будут очень кстати. В качестве новогодних украшений и вообще - как напоминание о том, что и лето тоже будет. Будет-будет, обязательно.
чем литературный дневник отличается от нелитературного. В этих мыслях выщипала себе брови и пошла на книжный развал Зощенко искать. И что вы думаете? Правильно, не нашла.
Иван Иванович импотент, он выглядывает из створок раскрытых дверей трамвая и повторяет: "Кажется, дождь собирается". Жена Ивана Ивановича - несушка, она несет всякую чушь.
Семь цифр домашнего номера плюс дата дня рождения равно человек. Очередной год отдаления. Каждый год пропажи. Увеличивается расстояние между местами, людьми и интересами.
"Между" встают не только переезды, влюбленности или лето, рвущее год и каждодневное общение. "Между" теперь по полгода, новые друзья, разные профессии и мысли "звонить ли вечером? поздравить ли лично с днем рождения? о чем говорить? покупать ли подарок?".
"Между" стала душевная пустота и боль от потери и страха. Страха времени, которое отнимает, но дает ли? И что дает? Равнозначны ли потери с приобретениями? Держать ли за хвост прошлое? Запоминать ли новый домашний номер, сознательно позвонив по нему 30 раз? Или просто записать в записную книжку и пойти по своим делам?
Я помню, что там была река. От неё пахло сыростью. Набережная, набережная, набережная… серые плиты.
Утро.
Конец августа. Ветрено. Яркое солнце.
Ещё были узкие переулки. Старые кирпичные дома. Обшарпанные стены. Неровные тротуары улиц – камнем мощённые.
Тихо.
Людей мало. На главной площади продают цветы и фрукты. Меня, угостили яблоком.
Мне было пять лет. Бабушка привезла меня в Дрезден.
Третий этаж дома, в котором нечего делать, а в квартире одни мыши с незапоминающимися именами.
Мне нравится улица рано утром, после не-сна, чтобы как днем никто не доставал идиотскими расспросами.
Понедельник, 29 Октября 2007 г. 17:57
+ в цитатник
Ночь страны гнева. Как хорошо рождает ночь желания.
Хотеть видеть и быть может и что-либо произнести, привнести и заснуть наконец.
Она же не спит по ночам.
хочу
тебя