***
 Костик проснулся и снял очки. С пивком он похоже перебрал, судя по тому что не помнил как уснул и забыл снять не только очки, но и заляпанные рыбьим жиром треники. Забыл он и выключить магнитолу, которая играла довольно громко, слишком громко, достаточно громко, чтобы баба Маша или баба Вера (Костиковы соседки) начали стучать по батарее или даже зашли поругаться. Странно, что этого не происходило. Костик прошлёпал по прохладненькому полу и щёлкнул кнопкой. Трескучее радио погасло, но заполночной тишины как-то не обнаружилось. На улице стоял оживлённый гомон и многие окна в доме напротив светились дорогостоящим в 2012 году электричеством. Это было похоже на Новый год или неожиданную победу российской сборной по футболу на чемпионате мира...

***
Год 2009.
"Если это удастся, Ник, а я уверен, что всё пройдёт окей, то не стоит думать о расходах на краску. Да, эта чёртова краска обойдётся нам почти так же дорого, как договор о запуске с их занюханного космодрома." Билл говорил не глядя на толстого коротенького человека в спортивном костюме, нервно комкающего мокрый от пота платок. В сотне метров от них шустрые студенты в бейсболках и длинных майках с больших телескопических лестниц красили широкими кистями на длинных ручках огромный, порядка сотни метров в диаметре шар.

***

Костик достал из пачки менее дорогостоящую, чем киловатт электроэнергии сигарету и задымил. Зрелище представшее с балкона было увлекательным -- сотни и тысячи граждан, гражданок разного возраста гомонили и даже взвизгивали, руки показывали на тёмное небо... И тут Костик увидел причину всеобщего возбуждения -- красный теннисный мяч на нерушимом и хрупком небосводе. "Нибиру" мельком пронеслось в голове. "Капец.Капец? капец..." пронеслась следующая мысль, заставляя железу выработать адреналин. Ещё вчера никакого мяча в небе не было. Окончательно протрезвевший мозг прикинул скорость приближения "мячика" и предложил Костику запаниковать.

***

"Итак, господа, суть проекта "Нибиру" проста и незамысловата, но потребует от нас не только скромных в принципе вложений и некоторого риска, но и значительных усилий и координации действий в дальнейшем. Я расскажу в чем заключается проект. " Билл сделал небольшую паузу, успокаивая сердцебиение. "Мы подготавливаем и запускаем в космос спутник, разработанный по нашему заказу учеными из России. Он представляет собой металлическую капсулу, в которой заключен пластиковый макет и запас сжиженного газа. Аппарат выходит на определённую рассчитанную орбиту и в нужный нам момент начинает приближаться к Земле. При этом оболочка из металла преобразуется в балласт, а макет наполняется газом и раскрывается в полную величину, порядка трёх миль в диаметре. С Земли этот объект будет наблюдаться невооружённым глазом как приближающаяся мрачного вида красная планета или звезда. Конечно долго это заблуждение не продлится, но несколько дней паники вполне достаточно для наших целей." Билл сердито стряхнул маленького неизвестно откуда взявшегося жука с рукава и ... чихнул.

***

Звонок Метёлкина заставил Ника вздрогнуть. Он не поддерживал спокойствия Билла и вся эта авантюра стоила ему многих нервных клеток и угрожала алкогольной зависимостью. Астроном Метёлкин получал свои пять тысяч в месяц, контролируя объект "Нибиру" и ответственно относился к работе, чересчур ответственно. Однако ночных звонков он себе не позволял, да и звонил как правило более адекватному Биллу. "Что?" спросил встревоженный Ник . "Ник, мне кажется что-то не так." Голос в трубке был неуверен. Толстяк засопел и включил видеосвязь. На экране появился худосочный субъект с забавными глазками в толстых очках. "Как такой крот может что-то там разглядывать" недовольно подумал Ник, но вслух сказал: "Что-то случилось? Что-то с объектом?" "там происходит что-то непонятное" промямлил Метёлкин и икнул. "Иди проспись!" рссвирепел Ник и отключил трубку.

***
"Вы действительно думаете, пастор, что эти маленькие забавные карлики с пастью во всю голову полной острых зубов и крепкими когтями-саблями, покрытые чешуёй и перьями съедят нас всех?" пропел фальшивым тревожным голоском ведущий и тут же захохотал. За ним залилась звукорежиссёрным смехом вся аудитория телешоу. Пастор Буккейк, упитанный негр с усами в светло-голубой рясе нервно ёрзал в неудобном кресле и сверкал белками глаз во все стороны. "Съедят" прошептал он...

***

Когда большой пластиковый шар с громом лопнул в атмосфере, корабли аннунаков без всяких виражей и изысков приземлились. Состоялся контакт цивилизаций. Высшие из млекопитающих и забавные карлики. Вкусное откормленное мясо и неуязвимые хищники.

***

"Ты думаешь они и правда стали умней? Это ты называешь умом?" Ту-аб-Хааль потряс перед лицом товарища-карлика мозгами Билла и продолжил трапезу...

***

"Мам, они очень вкусные..." прошептал Малыш. Большая Мама пододвинула баночку поближе. "Сладкие, сладкие червячки... " шептала Большая Мама закидывая в пасть горсть пищащих аннунаков.

  Чуть закипающая вода океана у кромки суши, нет не от перемешивания солёной воды и густого прибрежного воздуха, не от непреклонности скал и податливости песка -- скалы и песок оплавлены и раскалены, суша только что пережила очередной вселенский пожар и уничтожение, обуглена и умеренно радиоактивна... Усатые тревожные тараканы осторожно вылазят из расщелин на ещё горячие камни. "Как ветер тих и щемит сердце грусть и свет Луны..." подумал упитанный жесткокрылый самец и тут же был смыт волной и проглочен маленькой золотистой рыбёшкой, проворной, голодной и не настроенной на философский лад.

 На 138-м таракане у Рыбки появились первые мысли о лунном свете...

 Через толщу мутноватой воды Чёрной речки курчавый смуглый человек совсем не выглядел малорослым и нетрезвость сквозь эту призму придавала его движениям и походке нечто музыкальное. "Ах, Сашка, Сашка, сукин ты сын." вздохнула Рыбка " Больше не буду попадаться поэтам и прочим худосочным мечтателям" ворчливо пустила она пузырьки и сердито поплыла в сторону залива.

 Вообще Рыбка давным-давно зареклась и продолжала зарекаться не попадать в руки желающим и думающим существам ибо всяко и всегда натерплялись они через неё да кратковременна была их радость, были ли их мечты скучны, однообразны и приземлённы или горячи и недосягаемы, как колючая звезда. Но существование рыбье само по себе скучно для существа разумного и мыслящего, кроме того не какими-нибудь обывательскими категориями, а заимствованной радиоактивно-тараканьей философией. Вот и лезла в руки, попадалась в сети, ловилась на удочку, застревала в винтах, выплескивалась на берег.

  Дипломированный маг и кудесник Пивнюков ковырял ключом в двери, уставший и пьяный, нет, вовсе не после выступления в облдрамтеатре или перед восторженными ребятишками, а после разгрузки трёх фур с дешёвой газировкой -- он мечтал об мягком исцарапанном котом кресле и бутылке холодного молока. Ещё находясь за дверью он слышал еле различимые плески и подозрительные шумы, но мутное уставшее сознание не выработало сигнала тревоги. Сигнал громко и отчаянно взвыл когда Пивнюков открыл дверь и ему на худые кроссовки мягко плеснула тёплая водичка. "**** **** ****! **** просто *****! Да **** **** ! Вот и посидели в креслице..." Устало подумал-прошипел дипломированный кудесник и заплюхал вздыхая к холодильнику. В голове красиво и отчетливо рисовались возмущённые соседи и уплывающие на ремонт купюры цвета морской волны...

 

 " Ой, ***!" воскликнула Золотая Рыбка полностью открыв заплывшие глаза. Голова шумела, что совсем не положено рыбам, но то были обычные рыбки и не плавали они раз в неделю от безысходности и одинокого существования к стокам ликёро-водочного завода, а сторонились их благоразумно. И уж тем более не глотали до беспамятства, чтобы попасть в водозабор...Сначала Рыбку охватил ужас и тянучая тоска, но через несколько минут Золотая килька успокоилась и даже горько усмехнулась. "То-то рад будет хозяин. Да недолго. " подумала она и запрыгнула на кухонный стол подремать в ожидании хозяев квартиры.

 Пивнюков держался одной рукой за дверку холодильника, при помощи другой заливал в себя холодное молоко и морщился от удовольствия и неприятных ожиданий. "Ох" вздохнула Рыбка и шлёпнула хвостом. Пивнюков равнодушно обернулся и сказал :"Привет" "Хм, привет." ответила Рыбка и приподняла пучеглазую голову, чтобы внимательнее рассмотреть очередного пожеланца...

"Так что, устранять не надо?" удивлённо моргала Рыбка. "И контрольных пакетов акций не надо? И постов важных? и "Мерседес" в полной комплектации не манит? И жена-красавица-послушница? и вообще пожеланий ноль?" "Да ладно..." махнул рукой поморщившись Пивнюков и , щёлкнув пальцами материализовал бутылочку "Невского"...

 "Так ты всё-всё можешь?" доверчиво смотрела на Пивнюкова Рыбка с его ладони. "Наверно" пожал плечами Пивнюков и , споткнувшись , едва не уронил Рыбку на асфальт. "Слушай, а ты можешь испольнить моё желание? МОЁ?" вполголоса, волнуясь, проговорила Рыбка. "Валяй" уверенно сказал Пивнюков.

 Пивнюков подошёл к перилам моста и протянул ладонь. Золотая Рыбка соскользнула, плеснула вода и золотистое пятнышко растаяло в мути, тяжёлым золотым булыжником устремляясь ко дну...

 

  Паучковский очень боялся грома и молний. Гром внушал ему особенное чувство страха, резкое и заставляющее подпрыгивать большое и чуткое сердце. И молния так же внушала особенное чувство страха, трепетное и щемящее, ожидающее и прохладное. Гремел гром и сверкала молния. А Паучковский торопился в школу, на урок физики к пятиклассникам, которые уже достали тетрадки и учебники и колотили ими друг дружку, позевывая и визжа. Зонтик поморщился первым каплям дождя и хотел было поёжиться, но... Минуточку, прошу прощения, зонтикам как вещам неодушевлённым вовсе морщиться и не полагается, так что пусть поморщится Паучковский, молодой ещё и толстый учитель физики.

 Войдя в класс Паучковский поздоровался с малышнёй и положил зонтик на облезлый подоконник. Одев очки, он повернулся к доске и взял мел. "Итак, тема сегодняшнего урока..." Он не закончил фразу и резко отбросил шипящий мел. На доске остались угольно-чёрные дымящиеся полосы в виде букв "Лабораторн..." "Что ещё такое" подумал Паучковский и строго посмотрел на ребятишек. В воздухе стоял явный кислотный запах. Но молодой очкарик-учитель знал не только физику (на отлично причем), но и знал, что по всем химическим заокнам мел кислоту источать не может. Поэтому он вздохнул и посмотрел менее строго, поднял кусочек извивающегося мела и продолжил писать. " Это всё наверное день рождения жены" подумал он и подумал ещё о баночке холодного пива.

 "Начинаем опыт" говорил Паучковский. Перед ним на столе лежал наклоненный под углом деревянный желобок, секундомер и пластмассовый шарик. "Сегодня мы с вами изучим на практике всемирный закон тяготения, открытый Исааком Ньютоном в 1652 году" "Вениамин Григорьевич, а ему яблоко на голову упало, вот он и открыл!" склонив голову набок тоненько пропищал Дениска с первой парты, озорной отличник. " А болтунам будет падать моя указка" строго сказал Паучковский и положил шарик на доску. Шарик послушно скатился и загремел по столу. "Вениамин Григорьевич, а рассказ нам прочитаете?" опять пропищал Дениска "После лабораторной?" "прочитаю" пообещал Паучковский и достал из портфеля сборник Шекли. "Ура, ура" пронесся шепот по рядам. После недолгих разъяснений Паучковский дал команду приступить...

 "Вениамин Григорьевич, у нас шарик не катится!" обиженно пробасила Леночка, худенькая и с большими бровями девочка. "И у нас!  И у нас!" отовсюду раздавались голоса. Паучковский отрвал голову от газеты и посмотрел на парты. Шарики как безумные прыгали по дощечкам вверх, вниз, тряслись н месте, но подчиняться Ньютону вовсе не хотели. "Вот так да" подумал Паучковский и протёр очки. "так, давайте ка посмотрим" И он взял с доски тряпку. Протёр все шарики и пускал их с дощечек и протирал дощечки и давил на шарики руками и вспотел и ругался и покраснел и рассердился (в том числе и на жену, у которой вчера был день рождения), но шарики катиться вниз не хотели. Дети притихли и ждали. За окном гремел гром. "электростатика" подумал Паучковский и открыв окно тяжело вдохнул наэлектризованный сырой воздух. Стекло неожиданно хлюпнуло и стекло (стекло) на подоконник, заляпав зонт. "Безобразие!" завопил Паучковский и начал дёргать волосы на голове. Топнуть ногой он не успел, потому что открылась дверь и в класс впозло позвякивая ручкой и стоная железное ведро, полное воды. Дети сидели открыв рты и боялись пошевелиться. "полтергейст" прошептал Миша с задней парты. Ведро погрозило ему ручкой и тихо провалилось под пол. Через минуту тишины дверь открылась снова и Паучковский издав громкий вопль закрыл глаза рукой и замахал указкой. "Ведро не видели, Вилимин Григорич?" спросила толстая баба Зоя, уборщица. Паучковский только смог помахать отрицательно головой и затрясти руками. "Что ж это такое!" панически думал он " А как  же физика? а как же законы?" И толкьо собралось что-то ещё случиться, что должно было совершенно разрушить Паучковского, как он обратил внимание на стоящий у задней стены шкаф. Забаловавшийся магическими пассами неизвестный видать так разошёлся, что дверцы шкафа распахнулись и сам шкаф скрипя раскачивался. "Вот оно что" спокойно подумал Паучковский и устало поплёлся к шкафу. Схватив домовёнка за шкирку, он открыл окно и вышвырнул его на улицу, быстро перекрестившись. "Итак, ребята, сегодня мы с вами наблюдали интересные свойства атмосферного электричества. А лабораторную работу мы отложим до среды." " А расскаааз А расскаааз?!" заголосили малыши. "ну хорошо" Паучковский глянул на часы и открыл книгу...

  Нет-нет, что вы, когда то люди были не трёх цветов кожи, как сейчас говорят, а минимум ста тридцати восьми. Это точно, как то, что Луна может закрыть Солнце. Были и прозрачные люди, но их почти не замечали и о них забыли, да вот их и нет теперь.

 Вы и правда до сих пор думаете, что люди всегда ходили на двух ногах и столько же ног у них было? Неправда. Иначе бы люди никогда бы не занялись земледелием. Первые дачники появились задолго до первых тяпок и лопат.

 И вы конечно не подозреваете, что люди почти всегда умели летать сами по себе, без всяких крыльев и тем более убогих конструкций? Ну уж вот нет, летали, да так, что небо пестрело от разноцветных людей. Вот, только что занимался земледелием на четвереньках (или пятереньках или шестереньках) и вот уже в небе, смотрите, парит себе и корнеплод от листьев чистит.

 И времечко было наверное славное тогда (или потом, это как посмотреть в многомерном пространстве-времени), вышел невыспавшийся из шалаша, одной рукой протираешь глаза, другой прикрываешь зевок, третьей выдёргиваешь вкусный корнеплод из рыхлой земельки. Потом глядь -- а солнышко светит, облачность почти нулевая, значит лётная погода и взмыл себе в небеса и никакого расизма. Потому что расисты того времени путались очень, попробуй запомни все 138 цветов, да присобачь к каждому свою идею...

 Да вот испортил всё один маленький мальчик. Нет, он не возгласил величественных идей самоуничтожения, не обратил всех в новую веру. Все и так знали, что сине-зелёно-коричневые немного глупее красно-жёлто-оранжевых, а бело-фиолетовые спокойнее, чем чёрно-голубые. Он просто не смотрел на небо, а шагал по земле и собирал корнеплоды.

 Маленький Джау-Дзау родился в день, когда летало много мух и звенели ручьи, звенели совсем недалеко от жилища. Он спал, спал и спал, открывая глаза, чтобы посмотреть на мир и улыбнуться беззубым ртом. Когда отец сделал из пустого плода погремушку и подвесил её над люлькой Джау-Дзау, он сразу обратил на неё внимание. И удивлённые притихшие родители потом долго могли смотреть как он играет с ней. Вернее не совсем играет: Джау-Дзау бил по ней рукой и издавал ритмичные малышачьи звуки, похожие на звуки камлающего шамана, только очень маленького.

 "Вот, мать, увидишь, наш сын будет шаманом, когда вырастет" говорил отец, улыбаясь и мать смотрела на него счастливыми глазами...

 Прошло три зимы и два лета. Джау-Дзау бегал по пыльной улице, играя с другими ребятишками, гоняя бабочек и ящериц. Он вдруг остановился возле двух стариков, сидевших в тени дерева. "Ничего не выйдет, прогневались на нас боги" говорил один "Сколько плясок устраивали, сколько даров приносили, а засуха так и есть и ни облачка на небе" Второй старик сидел закрыв глаза и курил папиросу, из его морщин на лбу каплями тёк пот, между ног в кожаных штанах иссохшая рука держала бубен. Джау-Дзау внимательно посмотрел на бубен, потом на небо, щёлкнул пальцами и сел в пыль. Когда он щёлкнул пальцами второй раз, где-то вдали послышались раскаты грома...

 "А засем камлаать, когда нузен плоосто доздик?" Джау-Дзау удивлённо смотрел на окруживших его стариков. Вот уже три раза он без всяких ритуалов вызывал дождь и так же прекращал его. "камлать надо, когда надо цего-то настоясее делать, великое дело" Он уставился на свои грязные ноги и стал сосать палец. "какое же великое дело?" тихо спросил самый старый и уважаемый шаман. "Покажи нам" Сказал он и протянул Джау-Дзау свой потёртый и большой бубен. "ну вот!" воскликнул вдруг мальчик, и , растолкав взрослых подбежал к другому мальчишке. Тот сидел и сосредоточенно отрывал лапки пойманной мухе. "Дай мне, а?" попросил Джау-Дзау. Тот , открыв рот протянул ему безлапую и бескрылую муху. Джау-Дзау положил муху на пенёк и сопя поднял тяжеловатый для него бубен, который еле обхватывали маленькие ручки. Покряхтывая и издавая протяжное "ууу" мальчик прыгал вокруг пня,постукивая бубном об голову. Взрослые смотрели завороженно, с похолодевшими сердцами. Им стало казаться, что солнце подёрнулось пеленой. Отец Джау-Дзау взял подрагивающей рукой копьё, ожидая, что...

 Муха зашевелила новыми лапками, перевернулась со спины на пузо и отряхнув фасеточные глаза полетела в небо. Джау-Дзау улыбнулся и положил бубен к ногам старого шамана...

  Всякая всякая сказка, даже самая никчемная и глупая или наоборот -- самая солёная и умная, всегда заканчивается... нет, не обязательно счастливым концом, это и так понятно. Каждая сказка обязательно заканчивается точкой. Только вот эта сказка видать настолько глупая и несуразная, что она с точки начинается. Итак -- точка.

  Точка была обычной точкой, как и полагается обитала она в конце предложения. Жизнь её конечно началась с появления, с того момента, как неоправданно бесформенная капля чернил приобрела очертания и смысл. Всё тогда точке было ново и незнакомо и мир был огромен и хаотично загромождён вещами, понятиями и явлениями. Разглядывая и внося порядок в хаос, точка пребывала в некой прострации, и была несколько удивлена, когда незнакомый скрипучий голосок намекнул ей на призрачность индивидуальности. "Смотрите, смотрииите!" хрипло пропел голосок "Мы тут видите ли пуп, так сказать. Мир разглядываем и никого замечать не хотим, мы вот видите ли точка всем точкам точка!" Оглядевшись, Точка увидела другую точку, несомненно  точку, только более расплывчатую и принадлежавшую явно к другой цветовой расе. "Здравствуйте" скромно сказала Точка. Не ответив на приветствие, другая точка продолжила определять место в мире несчастному знаку препинания. "И кто это тебе, глупая сказал, что ты тут всем точкам точка? Что ты без меня собственно? Да ты присмотрись, присмотрись! Видишь, над какой буквой я стою? " "Кажется над буковкой "и" " тихо прошептала Точка. " Именно. В отличие от Вас, неудачная коллега, я собственно венец творения всех точек. Некто, расставляя точки над "и", вершит и оканчивает творение, доводит его к совершенству, а вы же вместо того, чтоб послушать умного собеседника, пялитесь в окружающее пространство!" И вот с тех пор Точке приходилось выслушивать множество умных и не очень мыслей задирающей нос родственницы. И непременно ощущать свою незначительность и даже ущербность. Однако Точка была не из таких, кто смирится с таким положением. И однажды в её голову стало вкрадываться подозрение. Потом оно усилилось и стало уверенностью. И вот однажды, Точка прервала родственницу на полуслове и тихо разъяснила ей ошибку. Оказалось та точка стоит вовсе не над латинской буквой "i", а над русской "и" и вовсе не по неграмотности и более того -- она даже не могла назвать себя кляксой. Она была лишь дефектом, случайным пятнышком. Слова Точки произвели на Дефект страшное впечатление. Он жмурился, долго боялся дышать и всем существом выражал страдание. Через долгое долгое время он наконец, измученный и смирившийся, вновь стал разговаривать с соседкой, но совсем другим тоном.

  Они беседовали о природе вещей и мира, рассказывали друг дружке о встречавшихся им явлениях и мечтали побывать там, где им никогда не побывать. Например на небе, где горят яркие мерцающие точки, выползающие ночью и гаснущие днём. И самой мучительной загадкой для них было слово между ними, его смысл был настолько летуч, притягателен и непонятен, что Точка и Дефект часто не спали ночами, молча, с выражением страдания, муки и надежды глядя друг на друга...

  Однажды Точка услышала, как кто-то зовёт её по имени и проснулась. "Я сказал это моя квартира и точка!" Гремел голос прямо над ней. "Давай, давай дед, убирайся поживей, ничего тут больше не твоё" говорил голос чуть подальше. А потом они с Дефектом как-то молниеносно оказались на улице, откуда больше и не возвращались.

 Точка и Дефект знали о природе холода и даже голода, но так близко они его ещё не видели и не чувствовали. Целыми днями они скитались по грязным улицам, примечая пустые бутылки, а потом и остатки еды. Однажды Дефекта чуть не съел голодный конкурент в виде сипло гавкающего пса. Его клыки щёлкнули прямо рядом с Дефектом и Точка вздрогнув закрыла глаза. "Ты знаешь" говорил после того случая Дефект "Мне кажется я начинаю понимать смысл нашего слова" и становился всё более задумчив.

 Когда стало совсем холодно и исчезла грязь, когда тихо-тихо падал снег, Дефект разбудил ёжившуюся Точку и возбуждённо прошептал :" Я понял! Я всё понял, это так просто!" "Чего?" непонимающе поморгала Точка. " Всё просто!" уже громко закричал Дефект , запрыгивая на первую снежинку. "Давай за мной!"...

 Небо было совсем тёплым и мягким, Дефект мерцал синеватым колючим светом, а Точка была как и раньше круглой, аккуратной, но тоже светилась. Они смотрели вниз и улыбались. "Теперь я тоже знаю, что такое счастье" сказала Точка.

 Милиционер Перехватов стоял с рацией в руке и уныло смотрел, как милиционер Залихватов роется в дырявых карманах бомжа, ища документы, которых конечно же нет. Бомж лежал совсем мёртвый и окоченевший, в его открытых глазах, устремлённых на небо, горели две искорки, а на левой руке была синяя наколка :" Нет в жизни счастья." ...

  "Быстрей, быстрей" подгоняла ребятишек Альбина Ивановна. Пригнувшись она подталкивала их в спину и чем-то напоминала телеготолкателя с железнодорожного вокзала, который вдруг обнаружил, что его тележка намазана мёдом и амброзией и не в силах не толкать тянется мясистым носом к убегающей тележке. Но Альбина Ивановна совсем не любила мёд. Нельзя столько кушать мёда. А если можно, то не каждый день. А если больше нечего?

  Они стояли на коленях, положив ладони на глаза и опустив головы. Было тихо, совсем тихо. Это была такая молитва. Так говорил детям Андрей Антонович, преподаватель истории. Вернее бывший когда-то преподавателем истории, а теперь он -- Водитель к Пресветлому Мессии. На коленях стоял и сам Андрей Антонович и Альбина Ивановна, его жена и много взрослых и детей, человек пятьдесят. Из всех пятидесяти только Гриша знал, что Бог он совсем не такой, как то, что было сейчас за наружными дверьми из стекла, совсем не такой. Знал и оставался со всеми только потому, что другие, не принявшие новую веру вышли наружу. Как сейчас выйдет кто-то из них.

 Все стояли спокойно, некоторые покачивались, похоже впадая в какой-то транс, а Гриша страшно трясся и иногда поглядывал через щель между пальцами. Это немного успокаивало его. Потому что ничего не происходило и потому что он один себе это позволял. Молитва могла продолжаться и несколько часов, тогда начинали ныть коленки и спина, а голова от страха уставала так, что хотелось только спать или бить ей по бетонному холодному полу. Через час Гриша заметил, что вовсе не стоит на коленках как все, а сидит на корточках и руки его опущены и глаза открыты и смотрит он на улицу, где... ничего не происходит, только ветер гоняет обрывки газет. Быстро окинув взглядом остальных Гриша понял, что его не уличили в грехе и осторожно снова встал на коленки и прикрыл глаза ладонями. Через щель между пальцами он смотрел на стоянку перед гипермаркетом. И вдруг он вспомнил, что опаздывает на футбол, а сегодня последняя тренировка перед матчем с "Сельмашевцами" и надо быть обязательно, а то тренер Палыч отправит на запасную скамейку грызть ногти от досады. Гриша чуть не завыл, надо бежать уже и хотел было вскочить, но какая-то мысль упорно пробивалась наружу и не давала двигаться как можно быстрее. Краем глаза он заметил как тучная тётя Кира, помахивая руками затрусила к выходу. Двери гипермаркета раскрылись перед ней и закрылись перед носом у Гриши, который начал приходить в себя...

  "...Принял душу рабы твоей Киры к очищению, свободе и искуплению. аминь" Тихо, уставшим и радостно-благоговейным голосом проговорил Андрей Антонович  и встал с колен. Все открыли глаза и пятясь поползли внутрь огромного помещения, многие дети визжали от страха , видя удаляющуюся громаду "бога"... Гриша знал, что те, кто не визжит уже стали как Андрей Антонович и другие взрослые. У них у первых планку сорвало. Это они придумали "молитву" и "очищение,свободу и искупление", вернее скармливание самих себя этому ужасу. Вот уже несколько месяцев они жили здесь.Когда кончится еда -- они выйдут на последнюю молитву. Последнюю Молитву, как называл её Андрей Антонович. В гипермаркете остался только мёд, соль и несколько пакетов вкуснейших, совсем не сладких и не солёных макарон быстрого приготовления.

 Когда кончилась еда... И все вышли на Последнюю Молитву, наружу, на автостоянку -- Гриша что было сил рванул за угол и побежал в поле, туда, где видно было реку и большой мост. Пошёл дождик и гром заглушил вопли ужаса, доносившиеся сзади.

   Номер 71 подъехал совсем пустой и это было странно для понедельничного утра. Жёлтая, совсем новая "Газель" очень даже подходила к утренней темноте, свежему морозцу, падающему снежку и шарфику Марины. Он был точно такого же цвета, только с чёрными точками.

  14 человек залезли в маршрутное такси за 13 секунд, стоящих пассажиров правильный водитель не пустил , а Марина залезла предпоследней, потому что бежала от ларька, где покупала сигареты, прямо перед Витей, который влез последним, потому что не обзавёлся ещё наглостью или целеустремлённостью. Маршрутка тронулась, Костик, парень лет 20-ти, водитель, не спеша протягивал назад руку за деньгами, отсчитывал сдачу и жал на педаль. Спросив, не выходит ли кто до Автовокзала (тут Марина прозевала, ей надо было именно там и выходить собственно, но она набирала смску подруге) он решил малость срезать и аккуратно завернул в проулок...

 Небольшое потряхивание смутило Марину, она (и её попа тоже) помнила, что до её остановки  сотрясений быть не должно и , уложив телефон сначала в чехольчик, а потом в сумочку, девушка посмотрела в окно. А в окне проплывали покачиваясь серые однотипные девяти- и пяти- этажки, с потухшими окнами, да падал снег. "Мимо вокзала едет" дошло до неё. Пытаясь перекричать музыку, Марина заголосила : "Остановите на автовокзале! " И подумав : "А поближе к вокзалу можно?" Костик убавил магнитолку, и уточнил : "У десятиэтажки остановлю?" Десятиэтажка, новенькая, разноцветная и только заселявшаяся была единственной в этом микрорайоне и служила не только вместилищем узбеков-ремонтников, но и точным ориентиром незапланированных остановок. "Да, если можно" попросила Марина. После разрядки неудавшегося, но ожидаемого конфликта, десять пар глаз отвернулись от девушки, но одни несколько задержались и дали мыслям их обладателя несколько иной ход. Витя только подумал сомкнуть глаза на целых восемь остановок, как обнаружил  перед собой очень даже симпатичную девушку, ну совсем не похожую на его жену.

  И тут бы да и завязаться так сказать любовной истории, да ещё какой, с интригами да изменами, да вот всё испортила толстуха в рыжей дублёнке. противным голосом уверенной в своем уме глупой женщины она завопила : "Да мы скоро выедем-то отсюда?Уж сколько плутаем по этим трущобам!" "Сейчас выедем" Промычал Костик и привычным движением попытался нашарить на приборке карту (ещё с месяц назад он работал в грузотакси). За минуту до этой неспокойной тёти он почуял неладное, потому что ехать до шоссе было ну никак не больше трёх минут, ну никак не пятнадцать. Но вокруг всё так же покачивались серые девятиэтажки, будто это они ехали по ухабам, а маршрутка стояла на месте. "Чё т правда долго едем, шеф" усмехнувшись произнёс Сергей Палыч, электромонтажник 4 разряда, усатый и большой любитель выпить. В нерабочее время конечно. Пассажиры приникли к окнам, в поиске ориентиров -- ярких вывесок, знакомых дворов, ну хотя бы чего-нибудь. Ничего, одна серость и столбы с горящими фонарями. И дома с потухшими окнами. В ту же секунду случилось то, что добавило тревоги всем -- захрипело радио. Через несколько минут нарастающей тревоги Костя выключил магнитолку. И тут же понеслись нервные шуточки, которым до поры до времени запрещал выйти наружу белый шум приёмника. Теперь Костик был уж и Сусаниным и героем "Матрицы" и просто... Ну сказал кто-то сгоряча неприличное слово. Однако полчаса ситуация не менялась...

 Костик остановился. Снял и протёр очки. Если б не галдёж опоздавших безнадёжно пассажиров, он был уверен -- было бы совершенно тихо. Как в лесу. Ни одной машины, ни одного человека. Только свет фонарей и унылые дома. И ни одного поворота, даже к домам. "Бермудский треугольник блин" подумал Костик и начал всерьёз злиться. Не понимая куда попал он злился на галдящих пассажиров, на начальника, не полностью рассчитавшегося с ним в этом месяце, на эти глупые дома, на последнюю сигарету в пачке и на самого себя. После нервных пересмешек и возмущений, занявших несколько минут, все устремились на него взглядами и Сергей Палыч молвил : "Ну чего стоять-то? Заехали непонятно куда, так ехать надо. Поехали, шеф!" Однако всем было очевидно, что водитель тут нипричем, микрорайон , по котрому они ехали, якобы ехали, был ограничен четырьмя пересекающимися улицами и пройти его пешком можно было за десять минут, даже Ольге Павловне, которая рассматривала пятно на своей рыжей дублёнке и тяжело сопела от лишних 60 кг. Однако слово "ехать" смело все подозрения и кроме того дало всем без исключения приятную мысль о том, как славно рассказать коллегам, ученикам, друзьям-подругам о глупом водителе и утрешнем приключении в маршрутке. А спокойно сидевший на коленях молодой мамы мальчик несколько разбавил всю приятность и доброжелательный настрой. "Мама, мама, смотри!" закричал он звонким голоском, очень правильно и четко для маленького мальчика выговаривая слова "А столбики качаются!" те кто посмотрел в окно действительно увидели, что фонари по краям неведомой дороги плавно качаются, будто на ветру...

 Спустя ещё час, когда сначала Сергей Палыч, а потом и Витя сбегали на разведку, обстановка в "Газели" стала серьёзной. Можно сказать боевой. Все поняли, что у них есть цель -- выбраться из этих "бермудов" и ... Ну и остальное неважно. Разведки ничего не дали. Мужественные разведчики не обнаружили ничего, кроме точно таких же улиц и точно таких же домов. С закрытыми дверями и без домофонов. Становилось жутковато, поэтому мужчины острили как могли и даже нашли колоду карт, а женщины пытались поднять панику и вопросительно смотрели на мужчин.  Наконец кто-то вспомнил о мобильной связи. Ведь ещё полчаса назад некоторые отзвонились шефам, что опаздывают. Вот выход! И Витя уже набирал жене, а дамы нервными трясущимися руками рылись в сумочках.

 " Да" Голос жены был заспанный и тихий. "Привет" озадаченно сказал Витя в трубку. Жена ведь раньше него ушла на работу. "Ты чего, заболела?" как-то спросил он, сам того не ожидая. " А Вы кто?" голос всё никак не мог проснуться. " Я. Твой . Муж" отчетливо сказал Витя. " Какой муж?" Голос в трубке обрёл напряженность. "Мой муж пропал год назад и не звоните мне больше!" Витя успел открыть рот, и совсем не заметил, что из трубки идут не гудки, а точно такой же белый шум, как из магнитолы... они потихоньку подъезжали.

 Марина тихо спала на плече у Вити. Они успели подружиться и славно поговорить. После нескольких часов бессмысленной поездки все слишком устали, чтобы нервничать и тревожиться. Почти все спали. А Костик бормотал, что минут через двадцать кончится бензин. А фонари вокруг качались, тихо и верно.

 Через 16 минут они выехали. Не совсем туда, но это было нечто другое, чем качающиеся фонарные столбы и пустынные дома. Это был некий тупик. Вернее не совсем тупик. Прямо перед маршруткой стояли в беспорядке несколько машин,, они виделись и по бокам и даже неизвестно как очутились сзади. Витя толкнул Марину. Открыв рот он смотрел на грандиозное скопление. Здесь были иномарки, троллейбусы, "газели" точь в точь как и эта, велосипеды и даже поезда. Совсем рядом с ними стоял милицейский уазик, совсем пустой, как и все остальные машины, но некоторая странность сразу бросилась в глаза Вите -- его крыша была как-то непонятно деформирована, будто её вскрыли консервным ножом. Как консервную банку...

   "Мои малюсенькие сладкие червячки" шептал Малыш, подползая к любимой баночке. Консервный нож легко вскрыл тонюсенькое железо и он увидел много пищащих червячков. "ММММ" подумал он и взял двумя пальцами Ольгу Павловну за голову. Аккуратно вытряхнув её из одежды, Малыш запрокинул уродливую голову и разинул пасть...

Прозорливец Ксенофонт всегда предвидел. И сегодня он конечно знал, что случится в обед. Но уж очень хотелось отведать курочки после длительной командировки в неблагополучные края.  Ксенофонт работал в РПЦ, секретарём, однако о его прозорливости знал только он сам и уборщица, которой он как-то помог найти резиновые перчатки, упавшие за батарею.

 "Матушка, а матушка?" тонко проголосил Ксенофонт. " а не тянешь ли ты? Ведь сердита на меня, что табаку рассыпал в твой комод?"

 "А ну с чего ты взял?" отозвалась супруга, женщина ворчливая, худая, но чистоплотная. " Иди, руки мой и садись за стол"

 Отец Ксенофонт крякнул, поправил модно постриженную бородку и напевая какую-то попсовую песенку отправился на кухню. Где его собственно и ждала смерть в виде куриной косточки поперёк горла.

 Случилось это до обидного просто, Ксенофонт разговаривал с супругой, одновременно обсасывая куриную ножку и...

 ...Алкоголик Пивнюков вот уж несколько минут сидел в кровати сосредоточено морщась. Потом махнул дрожащей рукой и, прерывисто вздохнув, начал крутить колесо на допотопном телефоне. На том конце взяли трубку и что-то неразборчиво прохрипели. Хрип прекратился и вместо него зазвучали куда более мелодичные гудки. "Похоже не туда попал" подумал Пивнюков и тут же на глаза попалась бумажка с правильным телефоном. "А не буду звонить, всё равно не возьмут на эту паршивую работёнку" ещё немного подумал Пивнюков и юркнул под одеяло. Но уже через секунду как ошпаренный вскочил.

 " Аааа..." простонал Пивнюков "Вот глупый прозорливец, всё-таки сгубила его курица!" И решил больше никогда-никогда не звонить прозорливцам, уж больно они упрямый народ.

EmailTale

 

 

 «01.12.03  23.12

   On@mail.ru

    Привет, любимая. Ты знаешь, ты спросила, трудно ли мне было сказать, что я люблю тебя… Я прочитал это и улыбнулся и улыбался потом весь день. Нет, мне было нетрудно, трудно было не сказать этого. Я люблю тебя»

 

«01.12.03 23.40

  Ona@mail.ru

 

 

  Хм, странно. А я переживала всю ночь, не выспалась, ходила некрасивая и надо мной посмеивались. Препод по английской классике заметил и не стал меня спрашивать J

Я люблю тебя, милый»

 

«11.12.03 22.36

 

Ona@mail.ru

 

  Да, доброе утро. Как ты?»

 

«11.12.03 22.38

On@mail.ru

Скучаю. Дни невыносимо тянутся, но у меня есть ты. Когда же твои каникулы?»

 

«11.12.03 22.45

Ona@mail.ru

Скоро, милый, скоро. Приеду и мы встретимся. Папа не узнает ничего, ты не волнуйся, он занят сейчас по горло»

 

«28.12.03 0.30

On@mail.ru

 Жду. Жду, жду тебя. Скоро прилетит моя лапочка

Целую и жду…жду,жду,жду

Люблю тебя»

 

«01.01.04 7.15

On@mail.ru

 Встретил Новый Год, всё как обычно…Мой первый Новый Год без тебя и надеюсь последний. Ну хоть бы позвонила мне, где ты, куда пропала? Жду»

 

«05.01.04 23.10

On@mail.ru

Ты просто ушла и бросила меня. Я так и думал, я знал. Я всегда приношу несчастье и рушу всё. Ты наверное нашла себе мальчика из… хорошей семьи. Знала бы ты как мне раньше было противно слышать эти слова – «из хорошей семьи». А у меня нет и не было семьи, хорошей или плохой. Я вообще не из семьи. Но теперь мне всё равно. Я не могу жить без тебя…»

 

«08.01.04 20.45

Ona@mail.ru

 Re: Как так обычно? Ну расскажиии! У меня вот обычно, пришлось встречать с папой и его мерзкой компанией зануд и подлиз. Фейерверки, уши закладывало, шампанское, ууу, так болела голова. Я хотела забиться куда-нибудь ото всех и… надоело всё. Всё как обычно.

 Милый, прости, я не смогла приехать, папа постоянно таскал меня везде, по выставкам, ни на день не хотел отпустить, а я не могла ему ничего объяснить. Прости

 Я скучаю по тебе»

 

«09.01.04 21.22

Ona@mail.ru

 Ну какие мальчики, о чем ты? J Да им только деньги нужны, моего папочки драгоценного денюжки. Слушай, а может и тебе того же надо?»

 

«09.01.04 21.30

On@mail.ru

 Хорошо, я верю тебе. Но когда мы теперь увидимся? Через год? Я приеду к тебе, к лету я соберу деньги и приеду»

 

«15.05.04 0.49

Ona@mail.ru

 Я с ума схожу, мы никогда не увидимся, я знаю. Я не могу разлюбить тебя и не могу ждать больше. Я брошу всё и приеду, пусть папа меня убьёт»

 

«15.05.04 0.52

On@mail.ru

Милая, потерпи, немножко. У меня не получается пока, но скоро, я обещаю. Мне тоже плохо

Я люблю тебя»

 

«16.05.04 10.30

Ona@mail.ru

Я не могу так, нужно что-то менять, что-то делать. У мня всё разрывается и болит, я убью себя. Я плачу уже несколько дней, почему всё так? Я убью себя, просто шагну с крыши и всё

И ты не узнаешь об этом»

 

«16.05.04 10.33

 

 On@mail.ru

 

Так пусто внутри, мы измучили друг друга. Я думаю можно сделать лучше…»

 

«16.05.04 12.20

Ona@mail.ru

Хорошо, милый, так мы и сделаем. Мне уже стало немного легче. Через три дня, ровно в полночь по твоим часам. И никаких писем. Я жду тебя там… или ты меня

Я люблю тебя, единственный мой»

 

Лена отправила письмо и подошла к зеркалу. На неё смотрело довольное улыбающееся лицо молоденькой девушки, вполне милое, да нет – просто красивое. Однако волосы слишком отросли, слишком. А к парикмахеру только завтра. Она поморщилась и вздохнула, вяло махнув рукой отошла от своего отражения и плюхнулась на кровать.

 За окном стояло лето, странное лето, без дождей и туманов…

 

Антон проснулся совершенно разбитым, спал он от силы два часа, остальное время в полубреду, в полусне метался по кровати с горящей головой, каждые два-три часа вскакивал и выходил курить на балкон. Лицо опухло и руки мелко и противно подрагивали.

 Через пару часов он согрел воды , снял со стены зеркало и поставил на пол. Обрил наголо голову, помылся и взглянул на часы. Самолёт через три часа, нужно спешить. Время, время то тянется, то неудержимо расплёскивается. Скоро…

 

Лена набрала номер Антона. Абонент временно недоступен. Значит он сделал ЭТО. Сердце мучительно и тревожно колотилось, в висках стучало и мелко, гадко тряслись красивые ухоженные руки. Она сидела перед пустым окошком ненаписанного письма и долго не могла напечатать ни одного слова. Последнее письмо от него пришло четыре дня назад

 

 

Потом, спустя две недели, яростно сдерживая боль и незаметно подрагивая от холода под рёбрами, её всемогущий папа читал последние строки своей дочери

 

«21.05.04 23.48

 

Ona@mail.ru

 

Прости, любимый, я опоздала. Иду к тебе, твоя милая девочка скоро будет с тобой»

 

Антон шёл по огромному шумному и незнакомому городу и удивлялся – погоде, которая должна была быть туманной и промозглой, а была жаркой и сухой, людям, которые выглядели развязано и по-столичному, себе, пролетевшему тысячи километров, пережившему тысячи волнений и спокойному и радостному, скорой встрече с любимой… С любимой? Он уже сомневался. Нужна ли ему эта взбалмошная девочка, которая на самом деле нисколько не любит его, с которой у него ничего никогда не получится, он понимал это задолго до того, как решился лететь. Так же он чувствовал, что внутри перегорела какая-то ниточка, ниточка связавшая их во время той, первой (и единственной) встречи и связывавшая всё время переписки.

 Я приду к ней, непринуждённо улыбнусь, скажу привет, развалюсь в её кресле, выпью кофе, буду весело болтать и смотреть на её удивлённое и сдержанно злящееся лицо, а потом скажу, что мне пора и … начнётся другая жизнь. Море возможностей и море впечатлений

 Так он думал уже подходя к высоченному зданию гостиницы, когда повернув за угол увидел толпу людей, машину скорой помощи и полицейских, несущих какой-то чёрный полиэтиленовый свёрток…

 

Лена оторвалась от экрана. Было спокойно и тихо. Она улыбнулась и подошла к другому окошку, вовсе не виртуальному, а настоящему огромному окну, находящемуся в полусотне метров над аккуратно выметенной и вымытой мостовой.

  

  

 

1

 

 

   «Ну как? Нормально? Давай второй» Небритый парень с тусклыми глазами сидел сгорбившись на пустом пивном ящике и томно, как обожравшийся кот, поглядывал на Лену. Лена захлопнула окошко, из которого бросалась по редким ночным покупателям пивом и сигаретами (она была немного на взводе) и, пошарив по прилавочку, недоуменно посмотрела на друга. «Ну чего?» нетерпеливо подскочил парень с вечно гаснущими глазками. «Куда дела?» «Кажется… Не знаю. Отдала наверное» прозрачным тоном пропела Лена. «Вот ты!..» парень запнулся и сильно втянул воздух через сжатые зубы. «Целый косяк!..У меня ведь нету больше» Он пошарил по полкам и бессильно-плюшево плюхнулся на ящики. «Вот скажи мне – на кой хрен тебе эти поштучные сигаретки, копейки собираешь!» «Да пошёл ты!»  Ленка наконец нашла выход своей нарастающей нервозности. «Нет бы что дельное мне купил, а то таскаешь свою дрянь! А я тут поштучными сигаретками промышляю на колготки! Козёл!» Девушка запахнула  тужурку, резким  движением распахнула железную дверь и схватила друга за шкирку…

дочитать

продолжение следует

 

 

Два вампира

Она ушла и ему казалось, что она была совсем недолго. Он так и не укусил её, ведь всё было добровольно и видно было, что она не хотела…И хотела.

 

Вампир плохо спал в эту ночь.

 

  На следующий день он проснулся раньше обычного и не таким уставшим, как всегда. Что-то новое поселилось в сердце. И пусть кто-то уверенно считает, что у него нет сердца…Решившись он нажал кнопку селектора и велел секретарю дать ему данные о странной посетительнице.

 

Через минуту он узнал, что это она была той журналисткой, что писала о нём первую статью, с которой и начался шум вокруг него. Ему стало неспокойно – что ей было нужно? На ум сразу пришёл фильм, который он смотрел ещё будучи узником лабораторий, «Интервью с вампиром». «Интервью с вампиром..» усмехнулся он. «однако что-то не клеится. Она ничего почти не спрашивала, а скорее рассказывала» Он стал вспоминать подробности разговора и всё больше волнения просыпалось в нём. Вроде ничего она не говорила особенного, никаких намёков, но что-то не так.

 

 Шло время, а Вампир никак не мог забыть девушку. Наоборот, в душе появилась странная боль, ему хотелось вновь увидеть её и он знал, чувствовал, что увидит. И она пришла. Её лицо было взволнованным, их глаза встретились и они без слов потянулись друг к другу. Вампир стоял совсем близко к ней и она ждала, губы чуть подрагивали, а глаза казалось меняли цвет. Он обнял её и взял голову в ладони, чтобы… впервые поцеловать её, впервые поцеловать женщину. Его губы приблизились к её губам и…

 

   … Прошли годы, много лет. Одинокий Вампир, всё ещё сильный и молодой несмотря на многие годы, стоял у надгробия. Его осанка была прямой, лицо свежим, руки сильными как прежде, но в глазах стояла боль, боль потерявшего всё чем жил, потерявшего любимую и обречённого жить дальше…

 

  …и он с беззвучным криком повернул её голову и впился клыками в шею. Она продолжала обнимать его, пока руки не повисли безвольно вдоль тела и глаза не стали тускнеть. Он выпил всё до последней капли и, немного постояв, опустил тело на пол. Вампир чувствовал как её кровь разливается по его жилам ...как её тело холодеет и его начинал бить озноб… что он становится обычным человеком.

 

  Изломанное после падения на асфальт тело обычного человека средних лет лежало как и положено упавшему телу, на асфальте, почти сливаясь с его мокрой осенней чернотой. В последнюю секунду падения он думал о ней и не было боли.

 

 

Его родители не были вампирами, он знал это совершенно точно. Вампир впервые почувствовал тягу к крови в семь лет и тогда уже попытался получить нужное, но просто-напросто не смог дотянуться до шеи жертвы, но прошло немного времени и пришло ощущение, что иногда, в ясную лунную ночь, он может летать . И если бы вы смогли тогда его увидеть, как мальчик в одних трусах и майке, впервые, в сильном волнении вылетел в форточку и стал искать жертву, затем, увидев подвыпившего пролетария плавно подлетел к нему сзади и аккуратно впился в шею, продолжая лететь рядом и перебирать ногами как пловец, одним глазом косясь на пьяного, другим настороженным взглядом беспризорника, ворующего кошелёк, глядя по сторонам... То значит вы бы тоже были вампиром, что невозможно, ибо вампиров нет. Вернее есть, но он последний. Единственный.

 

 

  А он искал потом, когда прошла первая эйфория, когда пришло отчуждение, когда стало ясно, что он не такой, не просто сильнее, умнее и одарённее, а другой. Его побаивались и даже бесстрашная учительница географии, таскавшая за уши самых отъявленных хулиганов, тихо икала от страха, встретив его в школьном коридоре. Он был мрачен, неразговорчив и странен, но однажды он здорово поколотил мальчишек, мучивших во дворе кошку и его пожалуй перестали бояться, испуг сменился равнодушием.

 

  Он искал везде, в книгах, в фильмах, бродил лунными ночами по городу всматриваясь в случайных прохожих. Никого, ни намёка, кроме смутных и зачастую бредовых легенд. Естественно Вампир догадался понаблюдать за своими жертвами, кои после его укусов оставались живы и здоровы и… вовсе не собирались превращаться в кровососов. Однако уже скоро по городу поползли слухи об упырях. Следы от укусов… Он ничего не мог поделать.

 

  Попался Вампир глупо и банально. Его забрали в армию, разлука с домом сыграла свою роль – он стал больше общаться и даже нашёл что-то интересное и близкое в людях. И найдя это он влюбился в медсестру из госпиталя, где лежал с воспалением лёгких и потерял голову, пришёл к ней вечером, стал горячо объясняться в любви, она сначала испугалась, потом стала смеяться, потом ласково смотреть на него, улыбаясь… И Вампир в  помутнённом сознании воспринял это как согласие. Он подошёл к ней, обнял её и укусил…

 

 Вампира схватили и увезли на экспертизу в клинику и вот там в ходе анализов и применения некоторых психотропных препаратов выяснилось, что он… психически здоров. Дальнейшую цепь случайностей и случайность цепкостей некоторых людей описывать нет смысла. Он оказался в интереснейших местах, его таскали по всем союзным лабораториям, изучали, охали, ахали, не находили ничего полезного, кормили, давали кровь во всех её видах, прямо заставляя его это потреблять… так шли годы. И долго бы его таскали наверное все две-три сотни лет его долгой жизни, но однажды что-то произошло. Он понял по недовольным лицам людей, которые постоянно появлялись, чтобы узнать последние результаты исследований. Прошло ещё немного времени и кто-то ещё более важный чем они говорил с ним. Вампиру предложили свободу. Почти свободу. Они достаточно изучили его, так и не поняв природы его сверхспособностей, приняв их за генетическую «ошибку» и теперь им лишь нужно, чтобы он инициировал для них ещё хотя бы несколько … особей. Начало речи он слушал спокойно, но ближе к концу он с ужасом понял, что они так и не ушли далеко от представлений фильмов ужасов и бездарных книжек. Теперь он должен был кусать добровольцев, регулярно, не сверх своего желания, но и не реже чем раз в неделю. С ним подпишут контракт, обеспечат всем необходимым, Вампир же даст… подписку о невыезде. Тут он захохотал, но по взгляду мужчины понял, что будут следить и так, что мимо радаров не пролетишь.

 

 

 

 

  И вот перед ним стоит смущённая девушка, одна из тех сотен людей, что смогли по идиотским объявлениям в «жёлтой» прессе («начальству было всё равно, кого он укусит и кто будет «инициирован»)  пробиться к нему, и предлагает ему кофе…

 

  Вампиру было очень грустно. Даже жить так долго уже не хотелось.И крови не пил уж давно, хоть пить можно сколько хочешь. И вот эта боль тягучая слегка подтолкнула его руку и он нажал на кнопку селектора. " Мария, давайте кто там по очереди" Тихим и совершенно обычным голосом сказал Вампир. "Сейчас, минутку" чётким и привычным голосом ответила секретарша.

 К нему были огромные очереди и люди были постоянно. Можно было проснуться в три часа ночи, нажать кнопку седектора и быть уверенным, что кто-то придёт. Придёт давать свою кровь. В обмен на надежду. Много было неизлечимо больных, много страждущих знаний, но подавляющее большинство... Просто насмотрелись "Дракулы" и начитались ерунды, не зная того, что на самом деле. Не было ещё ни одного успешного результата, но люди шли и шли и надеялись. А он уже давно потерял надежду и кусал всё реже и реже. Последний раз он пил кровь несколько лет назад.

 Дверь приоткрылась и вошла девушка, невысокая, симпатичная. Её лицо было несколько оригинальным -- широкие скулы и некрасивый, выдающийся подбородок, прямой строгий нос и огромные глаза. Слишком серьёзный и ранимый взгляд.

 Вампир встал и привычным движением, совершенно неуловимым на глаз скользнул к ней. На секунду он остановился и взглянув в её впечатлительные глаза не стал делать страшно. Его, как Вампира, особенностью было то, что он мог чувствовать напряжённость жертвы, нет, не читать мысли,а улавливать способность к сопротивлению, эмоции, возможный шок. от девушки исходила волна неуверенности и страха и... и Ещё чего-то. Чего-то незнакомого. И это незнакомое остановило его на секунду и он не стал давить волю и делать страшные непрницаемо-чёрные глаза. Для неё он продолжал выглядеть обычным худощавым человеком одетым в почти маскарадный тёмный плащ и обтягивающий костюм.

 Он потянулся к шее, но она слегка отстранилась и тихо сказала: "Простите. Я не могу так, извините, я отнимаю ваше время, но подождите" Он был удивлён, но... будто ожидал такой странности.  И встал перед ней, глядя в глаза и ожидая слов. " Можно я сварю вам кофе? Я попривыкну пока, ведь... Ведь это впервые у меня" Она смутилась и румянец на щеках сделал её намного красивее. " Хорошо, я люблю кофе" ответил он. Он не спешил и ему стало интересно. А такое бывало нечасто...

   ***

ну тем кто читает скажу -- продолжение следует. про любовь, грустно, но конец добрый и хороший. Много всего есть, но всё в голове, честно почти некогда писать, когда будет время, после НГ, будет шквал написанного и кроме того, возможно вы услышите наконец мои не менее а может более монументальные музыкальные произведения. Ну вот , похвалился и ладно.

Сбежавшая невеста

Девушка стояла перед зеркалом и глядела куда-то навылет. По краешку сознания пробегают тихие вязкие мысли и, не застревая, уносятся вдаль. Но вот её взгляд упал на собственное отражение – не идеальное, но красивое лицо, небольшие мешки под глазами из-за вечных застолий и пирушек, шикарная прическа… «Маша, давай быстрее, скоро приедут!» голос «подруги» заставил её вздрогнуть. Она быстро скорчила себе самой рожицу, показав милый язычок и совсем не грациозным, почти строевым шагом отошла от зеркала.

Свадебное застолье было в самом разгаре. Жених, крепкий худощавый мужчина лет сорока, с сединой на висках, будто сошедший с фотографии из статьи про успешного бизнесмена, что в принципе недалеко от правды, лихо отплясывал в кругу друзей, лопая ногами воздушные шарики на полу – видимо это был какой-то очередной конкурс и на каждый хлопок шарика раздавался одобрительный пьяный рёв и аплодисменты. Его лицо раскраснелось и назад на фотографию ему ну никак нельзя.

За столом, в отдалении от невесты, сидели две или три стайки «подруг»: одни смотрели на отплясывающих мужчин; другие косились на невесту, правда довольно вежливо и с интересом, отпуская на волю пару фраз о её наряде и прическе; третьи обсуждали их с «женихом» будущую семейную жизнь, которой на самом деле уже завтра не будет, даже очень точно не будет, и чокались шампанским. Сама же невеста сидела совершенно одна на своём положенном месте и пустым взглядом смотрела перед собой. «А говорили, что эти невесты пьют безбожно, а вот смотри какая приличная девушка» долетел до неё приглушённый голос какой-то старушки, может быть тётушки жениха. «Да уж» горько усмехнулась Маша. Она не так уж давно бросила то самое занятие, о котором говорила «тётушка». А пила Маша на собственных свадьбах действительно безбожно. И однажды здорово напоила толстого краснолицего жениха, которому пришлось вызывать скорую. Её было хотели наказать, однако «жених» оказался весьма доволен всем ходом событий и даже повторил потом заказ.

К Маше подошла нарядная, с шиком прямо одетая дама лет сорока пяти. «Машенька, так нельзя всё время сидеть, сходи хоть со свидетелем пофлиртуй» сказала она «Даже обязательно пофлиртуй, если ему понравится он наверняка закажет свадьбу, человек состоятельный. Давай, Машуня, давай» негромко и улыбаясь, будто говоря что-то крайне приятное для невесты, например какой совсем небольшой живот у жениха и совсем незаметная у него лысина. Маша не пошевельнулась. «А я смотрю ты какая-то последнее время не такая. Ну, ничего, мы с тобой ещё поговорим. Надо работать, Маша, и работать лучше. Много заказов перед Новым Годом» дама выжидающе смотрела ей в глаза. «Сейчас» ответила на взгляд Маша и скривила уголки губ в подобие улыбки. Её прайм-менеджер, Татьяна Васильевна всегда присутствовала на всех её свадьбах до конца, поддерживала, наставляла и когда-то так же как она безбожно пила...

Полностью - см. вложение

а здесь продолжение. И дальше по накатанному.

В одном заморском государстве, где тепло, растут бананы и прочие кокосы, люди носят паранжи, а мужчины почти то же самое, ну не суть. Так вот, в одном заморском королевстве жил-да-был султан. И была у него дочурка по имени Акнитет. И всё бы ничего, да вот шибко она красавица была, да скажем прямо не очень уж особенно красавица, а приданное солидное. Потому папашка её и прятал, чтоб не украл кто до того как он её за соседнего эмира  замуж отдаст.

  Вот прячет он её прячет, дела государственные идут, а вот однако докладает султану начальник стражи, что де некий пастушок местный по имени СеблаБ с дочкой его некоторую любовь имеет, несмотря ни на какие хитрости.  Осерчал султан, топнул ножкой царственной так, что кокосы и прочие бананы посыпались, да велит схватить дерзкого. Сидит на троне, сопит сердито и думает, как наказать женишка нежданного. И тут приводят в залу коронную невысокого, но толстого и красивого вьюношу, испуганного такого, чалму в руках мнёт не намнётся, стражникам на ноги наступает, извиняется. Увидал султан такогог обалдуя, да вся строгость пропала, захохотал. "Это ты что ли, говорит, чудо , с моей дочкою Акнитет любовию некоторую имеешь?" и повертел ладошками. "Ну я" тихо сказал СеблаБ опустив глаза. "Ну как такого казнить?" вздохнул султан глядя на визиря. Старый визирь крякнул задумчиво и быстро стал что-то султану на ушко шептать. "Ну значит быть так!" и султан стукнул посохом об пол. "Не верю я тебе, пастушок, что ты с моей принцессою любовию некую имеешь! Однако желаю слова твои проверить и испытать и коли правду говоришь -- отдаю тебе дочку в жёны, да полцарства, да мешок гороху в придачу. А коли врать задумал -- казню безжалостно!" пастушка отвели в темницу, а испытание назначили назавтра..

  На другой день все вельможи собрались во дворце. Привели и СеблаБа из темницы сырой. Хотя какя сырость в пустыне. Ну не суть. глашает значит визирь испытание -- Если угадает СеблаБ из множества дев свою возлюбленную с трёх раз, то правду он говорит. А если нет -- казнь лютая.

  Вдоль длинной стены слуги поставили ряд ширм, за которыми встали красавицы. В прорезь были видны лишь их глаза, и то закрытые. А Себлабу надо было пройти вдоль и найти любимую по глазам. "Ну не видел я её закрытых глаз! думал пастушок, вспоминая озорные глаза девушки "Вот если б мы спали рядом и я раньше неё проснулся..." подумал он и сильно покраснел. Дойдя до конца он лишь развёл руками.

  Настало второе испытание. Теперь прорезь была ниже и видно было множество красивых животиков и пупочков. Себлаб шёл мимо и краснел всё сильнее. "Ну не видел я её животик!Вот если б она мылась в тазике, а я поливал..." И провалил второе испытание.

  Настало третье испытание. Так как краснеть дальше было некуда, Себлаб немного побледнел. Султан ёрзал на троне, бросая на визиря жалостливые взгляды. Ну не любил он никого казнить, он любил пиво и финики. Однако на этот раз Себлаб быстро побежал вопя мимо всех к самому концу, наступив на край одно ширмы, споткнувшись, сорвал другую... О, этот самый прекрасный язычок на свете он часто видел по утрам в окне дворца, когда проводил мимо верблюдов!.

  Все облегченно вздохнули, особенно палач, боявшийся выговора за поржавевший от безделья топор. Султан сунул скипетр в руки визирю и побежал обниматься с новоявленным зятюшкой... От радости все не сразу поняли в чём дело-то.

 А принцесса Акнитет вышла замуж за соседнего эмира через год.А Себлаб женился на своей Акченеж, горничной принцессы, что ему язык в окошко и казала ежеутренне и катает её теперь на самой смирной и невысокой верблюдице, чтоб целоваться удобней. Ну конечно с полцарством они обломались, однако мешок гороху султан на свадьбу выдал, не пожадничал. Весело было на свадьбе и я там был, мёд пиво пил, усы сбрил и потому нализался знатно.

 Плоть, плоть, плоть! Плоть... Моё уставшее тело передвигает ноги с отсыревшими ботинками по ночной улице. Я иду домой,ожидая встречи и улыбаясь. Ты открываешь дверь и не отвечая на мой "Привет" резко бросаешься на меня, прижав к двери или шкафчику в прихожей. Сдерживаемое дыхание толкает шею и поднимается выше. Твои зубы слегка покусывают краешек уха и вот губы обволакивают его и через секунду ты хрустишь хрящиком. Мои руки немного напряжённо сжимают твою талию и ты жуя смотришь на меня, твои глаза с любопытством вожделения бегают по моему лицу, слегка уже покрывшемуся щетиной. Потом ты отстраняешься от меня и я пытаюсь вновь поймать твоё тело, но лишь получаю подушкой в лоб. Ухо, всего лишь ухо. Мне ничего не жалко для тебя, любимая.

 Незаметно приходит время сна. Я выхожу из ванной и застаю тебя уже в кровати, раскрытая книжка зажата в твоей руке и ты тихо дремлешь. Стараясь не разбудить я обнимаю тебя сзади и... Твоя шея... Прекрасные изгибы спины... Ты будто и не просыпаясь шепчешь: "Выше, милый, чуть выше" И я чуть смещаю длинные клыки, чтобы вонзить их точно и нежно в пульсирующую артерию. Я так и не знаю от боли или испытывая то же наслаждение что и я постанываешь ты, но это и не так важно."Глаза в последнюю очередь..." Такую клятву дали мы друг другу когда это было в первый раз...

  Уставшие мы лежим откинувшись на подушки и я вижу твою довольную улыбку на бледном как мел лице. Представляю как завтра я приду на работу и сослуживцы с вздохом завистливого восхищения увидят лоскут кожи, свисающий с моей скулы. О, что их жалкие царапины, синяки и выбитые зубы."Эх, молодёжь" проскрипит старик Семёныч, сидящий в углу. У него давно нет ног и поэтому он всегда на работе и никуда не уходит . Счастье, что от его пищеварительного тракта тоже ничего не осталось.

 Потом по счастливому недоразумению нам дали отпуск в одно время и мы вот уже с неделю нежимся на южном солнце и плескаемся в море. Ты лежишь на животе прикрыв глаза, протянув руки по швам, а я вожу травинкой по твоей шее и любуюсь красотой твоих лёгких. О, эти багряные альвеолы, опутанные паутинками синеватых вен, наливающиеся воздухом и такие...  трогательные и обольстительные. В перегретой голове мелькает мысль : "И как это я не замечал их раньше?" И тут же смеюсь сам над собой, с некоторой ностальгией вспоминая твои красивые лопатки и кожу на спине.

 Наши дети будут стоять у прозрачной гробницы, где мы будем лежать белые, высохшие и нагие, блестя великолепием совершенных костей, и показывать внукам с гордыми слезами на глазах: "Видишь , как дедушка и бабушка любили друг друга?"

 Да, да, прости , милая. Что-то я размечтался. Я не хотел расстроить тебя. Это желание плоти, тепло нашей любви сгорает в жаре наших термоядерных сердец. Так уж случилось, что нам так и придётся висеть в холодной пустоте и отражаться блеском в глазах романтиков и зевак, случайно задравших голову на небо...

Неунывающие пессимисты вели под руки хныкающего оптимиста. Асфальтовая дорога была по бокам весьма кустиста. "может быть не надо?" жалобно спросил оптимист. "Надо" ответил левый пессимист. "Надо-надо!" подтвердил правый пессимист.Дорога шла под уклон и они по очереди колотили оптимиста ногами по пяткам, чтобы он поджимал ноги и его было легче нести. Навстречу им шёл Разубеждённый материалист. Его железобетонный призрак проскользнул мимо и он бернувшись спросил: "куда это вы его, ребята?" "Куда надо" жалко пробасил оптимист не оборачиваясь.

Потом по пути им попадались ласковые экзорцисты, спонтанные альпинисты, справедливые нудисты в обнимку со стеснительными коммунистами, церебральные эквилибристы, изобильные глисты и

Евнухи-похуисты

быстрые реконкисты, клянчущие империалисты, тайные гармонисты, пересушенные туристы.

Слева за кустами шла глобальная стройка антиглобалистов. Трактористы в красных рубахах и доярки в фартуках дружно тянули за трос, привязанный к концу плюшевой сваи. Свая согнулась и резко выпрямившись глубоко с хрустом ушла в гранит. А справа измученные футболисты стреляли по косяку карасей неспешно летящих на юг. Один из каасей трепыхаясь упал под ноги правому пессимисту и он подскользнулся, тихо выругавшись стихами Цветаевой.

Впереди как всегда неожиданно показался Автомобиль Неизбежности. Ведомый за верёвочку он выглядел действительно несокрушимо. Пессимисты отпустили хныкающего оптимиста и отошли к кустам. Бежать было бесполезно -- продраться через массу безруких и слепых онанистов, которыми кишели кусты было невозможно. "Я не умею!" заплакал оптимист. "можешь!" в один голос сказали пессимисты и он быстро-быстро замахал руками и затопал ногами на месте поднимая пыль, будто собирался взлететь. Пыль накрыла его наподобие кокона из которого мелькали острые коленки и машущие руки, но скоро и их не стало видно. Автомобиль Неизбежности мирно проехал сквозь кокон и удалился. Левый пессимист подошёл к кокону и со всей силы пнул в него. Из клубка пыли вылетел хныкающий оптимист, потирая зад и они увидели, что стоят у края пропасти. Дорога кончилась. "Теперь заглядывай" поторопили пессимисты. Оптимист подполз к краю , заглянул туда и обернувшись прошептал:"а..." но не успел он ничего сказать как...

... как алкоголик Пивнюков проснулся и их не стало. "Приснится же" подумал Пивнюков, сознавая головную боль...

...Пивнюков присел в кровати и потянулся. В дверь неслышно вошёл неуклюжий гомосексуалист и скорбно поставил перед ним поднос с двумя кружками холодного пива...

От выхода на арену сквозило. Сухим запахом нагретого песка и крови, наложенным на сильный запах зверя, словно тонкий слой масла на хлеб. Мощный рык приглушил рёв толпы на миг и он подумал, что кто-то ещё ушёл. Может его брат. Или сестра.

На арену выкатили несколько бочек вина и люди давя друг друга рвались к ограждениям. Несколько слуг черпали из бочек вино ковшами на длинных ручках и подавали его прямо в толпу. "Славьте императора! Цезарь даёт счастье всем ,в день когда он родился все должны быть счастливы!" кричал лысый толстяк в красной тоге, воздевая руки к небу и стоя посреди арены.

Теперь к запахам из прохода примешался кислый запах вина и блевотины ."...поедатели тел, пьющие кровь! И гнев истинного сына богов на них изольется!" пьяный от взглядов кровожадной толпы содомит-оратор шёл по кругу арены и его голос то был еле слышен, то раздавался совсем рядом. "сейчас ты, отродье" распорядитель показал на него пальцем и надсмотрщик сделал ему знак встать. Он поднялся со скамьи, с него сняли цепи и надсмотрщик слегка, почти ласково, подтолкнул его коленом в спину.

Резкий свет ударил в глаза. Двери позади захлопнулись и он остался стоять посреди арены с оружием в правой руке. Никого. Только свет и голоса людей, насмешливые и пьяные.

Но вот напротив открылся проём и оттуда выбежал огромный лев. Толпа заулюлюкала. Он взглянул на зверя и по обильно стекающей с пасти слюне и по чистой от крови морде понял, что льва давно не кормили. С утробным порыкиванием к нему, ускоряя шаги, шла смерть. Страшная пасть раскрылась и тогда худенькая рука подняла крест, сложенный из двух палочек, перевязанных бечевой. "в руце твои предаю себя" подумал он и вслух сказал "Нет у тебя власти надо мной!" Грозный рык сменился на недовольное ворчание. Зверь попятился и стал припадать на задние лапы. Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая только поскуливанием льва, царапавшего песок, словно домашняя кошка половик. А затем обрушился хаос звуков: толпа взвыла -- удивление, злоба, ужас -- всё перемешалось. Многие кричали и поднимали большой палец вверх, другие будто давили клопов обращая его к низу. Слово было за "божественным" императором.

Мальчик знал, что уже обречен. И он и этот несчастный ни в чём неповинный зверь, сейчас их участь решит чей-то палец, но... Он победил всех:победил, как и полагается человеку, свирепого зверя; победил, как и полагается воину, кровожадную толпу и победил, как и полагается христианину, самого себя.

"Сим победиши"

ENTRAILS OF SWEETY ALIENS

 1.Чудовище из бездн космоса

  Если б безграничный Космос был заполнен воздухом, подобным земному, со всеми его запахами, ароматами и испарениями , он всё равно бы не свистел прокурено под крыльями возникшего в его просторах Чудовища и не оседали бы пивные пары на ледяных боках и чешуйчатой спине монстра. Потому что Чудовище уже сколько времени недвижно висело над синей, приветливо мигающей на тёмной стороне огоньками планеткой и длинный грозный хвост застыл, как бы готовый распороть брюхо мнимого трицератопса.

  « Смотри-ка , всё такое же голубое» прохрипел на вдохе плотный краснощёкий толстяк, глядя в огромный иллюминатор. «А ты чего хотел» пожал тощими плечами очкарик, похожий на крысу, принимая косяк. «Хотел…Хотел.» пробормотал толстяк «Веселиться хочу!» заявил он, открывая большим пальцем бутылку кефира и с выпученными глазами выдул её до дна одним глотком. «Вот сыновья иссушенного Неба к нам сходят, чертят на песке… Хлеба! Дождя и хлеба! А они нам фигуры – паук на пауке, обезьяна и жабы. Так жабу хотя бы! Холодную и вкусную…» Толстяк перестал декламировать и расхохотался : «Помнишь как весело казнили того поэтишку эти весельчаки?» «Ну да, ну да» прогнусавил крысоподобный и съел докуренный косяк. « заставили ходить по пустыне вдоль огромных рисунков, сделанных по твоим пьяным каракулям, пока солнце не высушило его. Боялись гнева богов» «Каракули?!» возмущенно запыхтел толстый « Да я не удивлюсь если мои каракули стали для них чудом света!» и негодующе пихнул крыса в бок. «А как ты думаешь, кто там победил в той войне – эти лихие ребята с запада или Атауальпа?» спросил крыс. «Конечно Атауальпа. Впервой что ли ему бродяг раскидывать» уверенно сказал весельчак «да и какая разница. Главное там» он ткнул пальцем в иллюминатор. «Надо узнать, надо вспомнить» ответил крыс и полным тоски взглядом посмотрел на весельчака.

  Чудовище изрыгнуло струю радиоактивного пламени и быстро развернулось описывая круг вокруг планеты. Ускоряясь оно меняло форму, мелко подрагивая исчезли хвост и лапы и вот уже с бешеной скоростью неслась по орбите то ли черепаха втянувшая в панцирь конечности, то ли две тарелки слипшиеся ободками от засохшего варенья, как будто запущенные рукой невидимой жены в пьяное лицо абстрактного космического мужа, вернувшегося с космически тяжёлой работы. И вот рука этого невидимого пьяницы удачно поймала тарелки и они не разлипаясь резко ухнули вниз в огромную голубую раковину…

 Прод. След.