Плоть, плоть, плоть! Плоть... Моё уставшее тело передвигает ноги с отсыревшими ботинками по ночной улице. Я иду домой,ожидая встречи и улыбаясь. Ты открываешь дверь и не отвечая на мой "Привет" резко бросаешься на меня, прижав к двери или шкафчику в прихожей. Сдерживаемое дыхание толкает шею и поднимается выше. Твои зубы слегка покусывают краешек уха и вот губы обволакивают его и через секунду ты хрустишь хрящиком. Мои руки немного напряжённо сжимают твою талию и ты жуя смотришь на меня, твои глаза с любопытством вожделения бегают по моему лицу, слегка уже покрывшемуся щетиной. Потом ты отстраняешься от меня и я пытаюсь вновь поймать твоё тело, но лишь получаю подушкой в лоб. Ухо, всего лишь ухо. Мне ничего не жалко для тебя, любимая.

 Незаметно приходит время сна. Я выхожу из ванной и застаю тебя уже в кровати, раскрытая книжка зажата в твоей руке и ты тихо дремлешь. Стараясь не разбудить я обнимаю тебя сзади и... Твоя шея... Прекрасные изгибы спины... Ты будто и не просыпаясь шепчешь: "Выше, милый, чуть выше" И я чуть смещаю длинные клыки, чтобы вонзить их точно и нежно в пульсирующую артерию. Я так и не знаю от боли или испытывая то же наслаждение что и я постанываешь ты, но это и не так важно."Глаза в последнюю очередь..." Такую клятву дали мы друг другу когда это было в первый раз...

  Уставшие мы лежим откинувшись на подушки и я вижу твою довольную улыбку на бледном как мел лице. Представляю как завтра я приду на работу и сослуживцы с вздохом завистливого восхищения увидят лоскут кожи, свисающий с моей скулы. О, что их жалкие царапины, синяки и выбитые зубы."Эх, молодёжь" проскрипит старик Семёныч, сидящий в углу. У него давно нет ног и поэтому он всегда на работе и никуда не уходит . Счастье, что от его пищеварительного тракта тоже ничего не осталось.

 Потом по счастливому недоразумению нам дали отпуск в одно время и мы вот уже с неделю нежимся на южном солнце и плескаемся в море. Ты лежишь на животе прикрыв глаза, протянув руки по швам, а я вожу травинкой по твоей шее и любуюсь красотой твоих лёгких. О, эти багряные альвеолы, опутанные паутинками синеватых вен, наливающиеся воздухом и такие...  трогательные и обольстительные. В перегретой голове мелькает мысль : "И как это я не замечал их раньше?" И тут же смеюсь сам над собой, с некоторой ностальгией вспоминая твои красивые лопатки и кожу на спине.

 Наши дети будут стоять у прозрачной гробницы, где мы будем лежать белые, высохшие и нагие, блестя великолепием совершенных костей, и показывать внукам с гордыми слезами на глазах: "Видишь , как дедушка и бабушка любили друг друга?"

 Да, да, прости , милая. Что-то я размечтался. Я не хотел расстроить тебя. Это желание плоти, тепло нашей любви сгорает в жаре наших термоядерных сердец. Так уж случилось, что нам так и придётся висеть в холодной пустоте и отражаться блеском в глазах романтиков и зевак, случайно задравших голову на небо...