Никто не желает тебя целиком. Только - часть.
Живи в одиночку. Старайся ни с кем не совпасть.
Постигни премудрость делить на потребные части
себя. Премудрость таить любовь и напасти.
Но чаще всего старайся не выказать грусти.
В признаньях стремись к одному - краткоустью.
И лучше - когда только стены глухие кругом.
Поскольку - запомни - никто не желает тебя целиком.

Когда уходит любовь, остается блюз
И шмон ацетона, отмывшего черные ногти,
Ты клялся, что будешь – вечно… Кусаю локти.
И где же твое отчаянное: «Вернусь»?!
Когда уходит любовь, остается снег
И искры стихов в тени сетевых просторов,
И канули, сгинули, умерли наши споры,
Оставив взамен лишь горечь припухших век.
Когда уходит любовь, остается «я»,
Разбилось наивное «мы» от тычка кастетом,
И «ты» превратилось в «он», стал вопрос ответом
Забылись слова, и особенно миф «семья»,
И детское, нежное, странное слово «Вернусь»…
Погибло, как год назад погибли огни Орлеана
Лишь шрам на левой руке – забытая рана.
Когда уходит любовь, остается блюз.

Я почти приручил, но она под конец испугалась.
Ты позволь мне остаться до горького слова «весна».
Я не видел ее. Настоящих почти не осталось…
Нарисуй мне на плечи закатом чужие дожди.
И, с улыбкой накинув на грозы сочок из агата,
Раздели мою вечность на глупое «я» или «ты»,
Не забыв подписать между строк «Были вместе. Когда-то».

На кленовой тропе повстречалась мне чья-то мечта.
Шаловливая, дерзкая, наглая, чуточку злая.
И она мне, как ветер шептала «не плачь никогда…
Потому что в слезах бесконечность любви умирает…
Потому что, когда ты летишь - надо просто лететь!
И, быть может, внизу тебя кто-то поймает.
Только так невозможно и больно смотреть
В высоту, на закрытое небо, которое тает».

На кленовой тропе повстречалась мне чья-то любовь.
И я выкрал себе ее дивное чуткое сердце.
И лаская метелью страстей, разбивал вновь и вновь
И оно раскололось на сломанный ключ и закрытую дверцу.
По холодной ладони гадала мне светом луна.
Опрокинута белая ночь и исчерпаны песни.
Боги слишком устали играть. И мы сходим с ума.
Ты по теплой дороге песка, ну, а я…по бесчестью.

Ты! Появленье твое ударом
В грудь! Ты опять - ничей!
Сколько ночей пропадало даром!
Боже! Каких ночей!
Чайных, медовых, московских, вьюжных,
Снег забелит висок,
И виноградных, цикадных, южных,
Словно вино в песок.
Словно уходит вода меж пальцев,
И не напиться, нет.
Самый пропащий из всех скитальцев,
Самый далекий свет.
Сколько же можно до дрожи в теле
Ночью бояться дня?
Сколько же можно на самом деле
Так не любить меня?!
Но никакая твоя измена
Мне уже не страшна:
Я не из тех, кто вскрывает вены -
И без того грешна.
Я промолчу - ты вернешься снова
Что-то еще понять.
Я-то ведь знаю, что только Слово
Может судьбу менять.

Когда утра чернее
чем утренний кофе
когда руки не греют
а будят и просят

Когда собака, поджимая хвост
бежит от собственного лая
когда ты, вытянувшись в полный рост
лежишь и давишься словами

Когда каждый третий мечтает купить героин
а каждый второй - пистолет
мы с тобою нежно небрежно кроим
несбудущиеся мечты на безногом столе

Когда каждый из нас понимает
что теперь только он виноват
город свинцовое небо ласкает
светом тысяч слепых киловатт

Ей нельзя сказать "нет"
мы все теперь её в себе носим
этот вирус не только в тебе и во мне
эта любовь, смерть, война или, всё-таки, осень.

Опытный маг за разумные деньги избавит от излишней доверчивости.
Снимаю, одеваю, расстилаю. Зашью, пришью, вышиваю. Сниму венец безбрачия, колпак фригидности, кепку лужковства, кошку с дерева. Найду по фотографии, выслежу по следам, покромсаю на месте. Уберу порчу, корчу, торчу, ночью волчей мы уйдем отсюда молча. Гадаю на ряженку и по кофе б/у. Верну любимого, отворочу соперницу, заворочу кишки. А будет тебе, бриллиантовый, долгая дорогая и казенный дом, а опасаться тебе, яхонтовый, надо человека рыжего, недоброго.

Твоя плоть — как хлеб, твоя кровь — как вино
И листки твоих писем — как жесть,
Твои сны — как молитвы, глаза — как стекло
И твои оскорбленья — как лесть, но

Кто здесь есть, кто сможет удивить тебя?
Кто здесь есть, кто сможет подчинить тебя?
Но я бы не стал завидовать им,
Хоть на их месте мог быть и я...
Прости, но мне жаль тебя.

И ты умеешь быть слабой, и ты умеешь быть злой,
И умеешь не верить словам.
Но ты не умеешь брать сразу все,
Зато ты берешь по частям, но

Кто здесь есть, кто сможет отказать тебе?
Кто здесь есть, кто сможет наказать тебя?
Но я бы не стал завидовать им,
Хоть на их месте мог быть и я...
Прости, но мне жаль тебя.

И в твоей колоде не хватает туза
И джокером служит валет.
И имя знакомцам твоим — легион,
Но друзей, пожалуй что, нет, но

Кто здесь есть, кто сможет избежать тебя?
Кто здесь есть, кто сможет удержать тебя?
Но я бы не стал завидовать им,
Хоть на их месте мог быть и я...
Прости, но мне жаль тебя.

И ты всегда найдешь тех, кто накормит тебя,
И взамен ты кинешь им кость,
Тех, чей ветер наполнит твои глаза,
Тех, чей крест примет твой гвоздь,

Ты всегда найдешь тех, кто поможет тебе,
Кто возьмет на себя твою боль,
Тех, кто будет ранен в твоей войне -
Ты насыплешь им в раны соль, но

Кто здесь есть, кто сможет полюбить тебя?
Не за то, чего в тебе нет, а за то, что ты есть.
Кто здесь есть, кто сможет убедить тебя,
Что, в общем, ты такая же, как все?
Но я бы не стал завидовать им,
Хоть на их месте мог быть и я...
Прости, но мне жаль тебя.

***
Мы привыкли питаться вином и хлебом вместо виски со льдом.
Мы принимаем любой шалман, словно потерянный дом.
Нас так долго учили в любую грозу оставаться в седле -
нам светел и дорог каждый наш шаг по захваченной нашей земле.
Наши ангелы вряд ли читают Фому и точно не носят брони,
но зато чужие вовек не поймут то, что нам говорят они.
И сосны в огне, и песчаный плес - крупицы, зерна и прах -
мы долго страшились веры, зато теперь мы не верим в страх.

Итак, дружок, не время ли нам встать и выйти из дома,
иначе все то, что мы закалили, ковать придется другим -
мы поздно легли, но в этой связи наш сон не лучше, чем кома -
ты знаешь, я понял, что в этой стране оккупационный режим.

Ты можешь сказать мне, что я не стрелок и вряд ли умею петь,
но не я нашел это место для лова, не я забрасывал сеть,
не я был первым в этом ряду, места раздали до нас,
и пьеса идет двухтысячный год, а антракт, должно быть, сейчас.
А те, кто мог быть здесь вместо нас, давно отпели свое,
а тех, кто должен идти вослед, со вкусом жрет воронье,
и я боюсь, что лет через пять спокойной жизни такой
мы тоже будем сняты с учета - и станем чьей-то жратвой.

Пойми, дружок, ессеи мертвы, пророки лежат под спудом,
и некому выйти за нас к стене и сделать наш путь прямым.
Я мог бы много еще сказать, но, пожалуй, лучше не буду -
помимо того, что в этой стране оккупационный режим.

Не смей говорить, что дороги нет, а карта сто лет как бита!
У тех, кто ждет нас с той стороны, есть джокеры всех мастей,
и знаешь - знаешь, я спал вчера - и слышал во сне копыта -
Всадники скачут в ночной тиши, скачут от Нок-на-Рэй

А когда разогнали Последний Союз,
Много было страданий и горя,
И какой-то дебил поиграть предложил
По "Пиратам Карибского моря".

На игру заявилось шестьсот человек,
И пятьсот было Джекворобеев.
В Галивуде вертелся во сне Джоннидепп,
Проклиная судьбу и Диснея.

Водоем на игре оказался один,
Да и тот, будто Боженька плюнул.
По поверхности вод плавал парусный плот,
Означавший пиратскую шхуну.

Мастера постепенно сбледнули с лица
И уныло ругалися матом,
Что пятьсот Воробьев на сундук мертвеца -
Это, как ни крути, многовато.

Между тем Воробьи похватали мечи
И маньячить отправились резво,
Но в безлунной ночи не отыщешь ключи,
Особливо не будучи трезвым.

А один Воробей был особенно пьян.
Он в кусты забурился с размаху,
И внезапно в кустах обнаружил баян,
И сыграл на нем что-то из Баха.

В тот же миг у пруда помутилась вода,
И увидели Джеки, бледнея,
Как из сумрачных вод встал поганый урод,
А на морде его были змеи.

И бесстрашно отряд закричал "БУ-ГА-ГА!"
"!Ктулху фхтагн!" - им откликнулось эхо.
А вокруг как мираж, развернулся пейзаж -
Это были развалины Р'Льеха.

Тут чудовище с воплем метнулось на них,
Стало прыгать и жвалами клацать,
И тогда Воробьи, почесавши свои,
Порешили, что лучше съебацца.

Подгоняемы страхом, бежали они
до ближайшей железной дороги.
Все мерещились им ледяные огни
И жестокие Древние Боги.

А лесник, матерясь, сдернул противогазь,
Вытер морду зеленой клешнею,
Взял под мышку баян и исчезнул в туман
В направленьи пещер Метростроя.

Встань со мной и выйди в поле,
В поле ходит серый ветер.
Где пройдет, там остается
Серое как море, небо..
Улетать или остаться
не тебе решать, не мне бы -
серый ветер разберется,
кто кому назначен в долю...

А моя судьба ломка и легка
Как прозрачная труха-шелуха,
Не смотри на меня - по осенним ветрам
Я сама себе не своя...

Что назначено, что спето,
Что надышано на судьбы,
Мы гадаем - он читает,
Прочитав, берет по праву.
Только глупый против ветра,
принимая за управу
То, что ветер вытворяет,
будто ветру надо это...


А твоя судьба тебе невдомек,
Но, исшарен ветром вдоль-поперек,
Под холодными пальцами серого ветра
Ты стоишь, дрожа и смеясь...

Серый ветер ходит в мире,
Сиры души собирая,
Как затерянный по свету
средь затерянных во прахе.
Я да ты молчим доколе,
А сентябрь догорает,
А в глазах гуляет ветер,
А круги его все шире...

Не соблазняй меня парчой
Полуистлевшей, и свечой
Полусгоревшей, и листвой
Полуопавшей и сырой.

Не согревай меня вином
За покачнувшимся столом,
И затянувшимся глотком,
И запахнувшимся платком.

Не утешай меня дворцом
Полуразмытым, и крыльцом
Полуразбитым, и гнездом,
Пружинящим под сквозняком.

Не задевай меня тоской
Полуразлитой, и строкой
Полузабытой, и душой
Полуоткрытой и чужой.

Да хоть пылью покройтесь,
Но дождётесь едва ли!
Эту женщину в гости
Слишком многие звали.
Но она исчезала,
Эта женщина-сволочь,
В направленье вокзала,
Как положено, в полночь.

То ли полная дура,
То ли что-то ей снится -
Может, плащ трубадура,
Может, мантия принца,
Или, может, ещё там
Какой-нибудь фуфел
Из коллекции тщетно
Потерянных туфель.

Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность - болью прощания,
а ненависть - силой того отвращения,
с которым ты помнишь свои обещания.

И тою же мерой, с припадками ревности,
тебя обгрызают, как рыбы-пирании,
друзья и заботы, источники нервности,
и все-то ты знаешь заранее...

Кошмар возрастает в пропорции к сумме
развеявшихся иллюзий.
Ты это предвидел. Ты благоразумен,
ты взгляд своевременно сузил.

Но время взрывается. Новый обычай
родится как частное мнение.
Права человека по сущности - птичьи,
а суть естества - отклонение,

свобода - вот ужас. Проклятье всевышнее
Адаму, а Еве напутствие...
Не с той ли поры, как нагрузка излишняя,
она измеряется мерой отсутствия?

И в липких объятиях сладкой беспечности
напомнит назойливый насморк,
что ценность мгновенья равна Бесконечности,
деленной на жизнь и помноженной на смерть.

Итак - подытожили. Жизнь - возвращение
забытого займа, сиречь - завещание.
Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность - болью прощания...

Параллельные прямые не пересекаютсо, доказанно - кардиограмма моей бабушки.

Я позабуду дом и друзей,
Полкоролевства отдам за коня,
И я буду верен любимой своей,
Если она не бросит меня.

Я безнадежно влюблен в паруса,
В скрип башмаков и запах дорог,
Вижу чужие во сне небеса,
Но иногда вижу твой порог.

Доли бродяжьей мне ли не знать -
Горный ручей да краюшка луны;
Может, в пути суждено мне пропасть,
Только твоей в том нету вины.

Песни мои станут петь у огня
В пыльных харчевнях дальней земли,
И прокричат по весне про меня
Дикие гуси - братья мои.

Я целовал паруса кораблей,
Полкоролевства отдал за коня,
И я был бы верен любимой своей,
Если б она не забыла меня.

Бежит, бежит дорога,
Блуждая средь полей;
Уводит от порога
Детей и королей,
Ведет на земли Юга,
За окоем лесов,
Где госпожа Фортуна
Вращает колесо.
Куда ведет – не знаю,
Ты только выбирай:
Одним – Земля Святая,
Другим – до срока в рай…
В дороге той немало
Посеяно костей:
Она уже устала
Считать своих гостей.
И я за солнцем еду,
Томясь в плену камней,
Надеясь на победу,
Считая звенья дней;
Собрав людские кости,
Цветы растит земля –
Одним из них, быть может,
По смерти стану я.
Идти дорогой вечно –
Я дал такой обет,
Оставив дома нечто,
Чему названья нет…
Бежит, бежит дорога
По лезвию любви –
Эй, Смерть, седой охотник,
Коль можешь, так лови!

Что такое любовь? Иногда - когда ты просто разрешаешь себе быть собой, и тому, кого любишь, тоже разрешаешь быть собой.

Дождь - одинокий странник, слуга ветров и поднебесья. Он носится по свету, проливая свои холодные слезы… Кого он ищет, кого потерял?
Каждую ночь он надеждой стучится в мои затворенные окна, целует мои щеки, оставляя на них маленькие капельки слез по тому, кто далеко.… Однажды, я верю, мы вместе улетим искать потерянную половину разбитого сердца.
Он зовет меня с собой, рассказывая о ярких странах и долгих жарких ночах под лунным светом. Он шепчет мне о том, где спряталось мое счастье, кто украл его, в чьих оно руках теперь, чьи ладони греет.… О том, каким бывает рассвет над морем, когда вокруг тебя больше никого нет…
Дождь, ах мы так похожи в своем одиночестве. Мы потерялись, а ведь когда-то все казалось правильно, так как хотелось.… Когда-то, как же давно это было?… Люди не живут веками, а мне кажется, что мимо меня пробежало гораздо больше. Сотни, тысячи дней, месяцев, лет в полном одиночестве, из которого нет выхода. Замкнутый круг, бесконечность…
Ветер… Забери меня с собой, унеси на своих тонких крыльях, сотканных из волшебных снов. Позволь мне стать морским бризом, чтобы летать над вечностью воды, ловя соленые брызги моего друга океана. Позволь мне обрести счастье, вопреки слезам по разбившемуся кораблю-жизни. Позволь мне растаять в приходящей зиме, а потом весною, возродиться подобно Фениксу и встретить первый рассвет своей новой жизни…
Ветер, ветер… Прошепчи мне тихую сказку о том, как дождь встречается со своей второй половинкой - радугой, и о том, как они улетают вместе с тобой в далекие сказочные страны. Наконец-то вместе, наконец-то полностью счастливы… Прошу тебя ветер, побудь со мой еще немного, послушай со мной тишину. Знаешь, а ведь она о многом может поведать, многое показать… Ее тонкие рукава укрывали влюбленные сердца, прятали от чужих глаз слезы и забирали отчаянные крики. Она мудрая, она вечная, и только она останется в конце всего…(с)

Однажды я шел по берегу океана. Я люблю здесь ходить после шторма - на берегу валяется много разных интересных, красивых штук, выброшенных морем...
Я гулял - и вдалеке увидел человека, который шел ко мне навстречу, но периодически останавливался и зачем-то наклонялся.
По мере приближения я сначала разобрал, что он что-то поднимает - и выбрасывает в море, а потом увидел, что в море он выбрасывает лежащие на берегу морские звезды.
Когда я поравнялся с ним, я спросил его:
- Штормом на берег выбросило тысячи морских звезд. И если ты несколько вернешь в море - это ничего не значит. Так зачем ты это делаешь?
Он наклонился, взял очередную морскую звезду, посмотрел на неё, потом на меня - и сказал:
- Для этой одной - значит.

Я видел меч, нависший как мост,
То был единственный путь.

Я живу. Я помню то, чему он научил меня, мой последний звёздный львенок – жить. Не из чувства противоречия, не цепляясь яростно за бытие, а просто жить. Пока можешь и ещё немного – когда совсем нет сил.

Вопреки логике надеюсь, что когда-нибудь найду тот единственный путь, который приведет меня не к могиле.

Я сердцу прикажу: "Железным стань!"
Я сердцу прикажу: "Про все забудь!"
Не сломится под тяжким грузом сталь,
А если и согнется, то чуть-чуть.

Не знает сталь ни смеха и ни слез,
Ей безразличны нежность или боль,
Ей нипочем жара или мороз.
У стали есть предназначенье - бой.

Бой тяжек и опасен - не беда.
Клинок в бою сломается - не жаль.
Сталь не растает, как кусочек льда,
И в смерти сталью остается сталь.

Звенит мой меч, и топчет травы конь,
Затянута багровым дымом даль.
Пусть ветер битвы жарок, как огонь -
В нем лишь закалку обретает сталь.

И смерть бежит от тех, кто ищет смерть.
А после битвы горечь и печаль
Приходят вновь. От них защиты нет.
Нет даже слез - не может плакать сталь.

Нет смерти... Но и жизни тоже нет.
И тишина страшней, чем гром войны.
Сумеет ли в душе зажечься свет,
И сердце - стать живым, а не стальным?

Два гроба по цене одной балалайки.
Каждому, купившему пять гробов – балалайка бесплатно.
Каждому, купившему тридцать балалаек – гроб в подарок.
Тюнинг гробов и балалаек.
Hi-tech-балалайки
Прокат гробов; гробы в кредит; б/у гробы.
Подключение гробов и балалаек к интернету.
Прикольные стикеры на гробы.

Бог сказал человеку:
- Я проведу тебя по жизни легко. Представь, что жизнь - это морской берег. Ты должен идти и смотреть вниз.

Они шли, и, когда подошли к бездне (конец жизни), человек с обидой сказал Богу:

-Почему,всегда когда мне было хорошо, ты шел рядом и на песке было две пары следов - мои и твои. А когда мне было плохо, ты покинул меня - я смотрел вниз и видел на песке только одни мои следы?
-Когда тебе было особенно плохо, на песке была лишь одна цепочка следов - Я НЁС ТЕБЯ НА РУКАХ...

У работников отдела судебной экспертизы кто-то из знакомых взял на день цифровой фотоаппарат - поснимать день рождения ребенка.
И установил в нем соответствующую рамочку. А эксперты не знали, как ее убрать. И в уголовных делах какое-то время фигурировали изображения трупов в разных ракурсах в обрамлении разноцветных воздушных шариков и с надписью "Нарру birthdау!"

"Если бы я мог прожить свою жизнь заново,
Я бы постарался сделать больше ошибок.
Я бы расслаблялся.
Я хотел бы быть наивнее, чем был на своем жизненном
пути.
Я знаю лишь немного вещей, к которым я бы отнесся
серьезно.
Я бы попробовал больше возможностей.
Я бы больше путешествовал.
Я бы чаще карабкался на горы, плавал бы в реках и
любовался закатами.
Я бы ел больше мороженного и меньше фасоли.
Я бы хотел иметь больше реальных проблем и меньше
надуманных.
Ты видишь, я один из тех людей, кто живет осторожно,
обычно и разумно, час за часом, день за днем.
Да, моя жизнь была неплоха, в ней были минуты счастья.
И если бы я мог прожить все заново, я бы постарался
иметь больше таких моментов.
Я хочу только этого и ничего более. Только моменты
счастья, один за другим.
Если бы я мог прожить свою жизнь заново,
Я бы начинал ходить босиком ранней весной и продолжал
бы до поздней осени.
Я бы больше прогуливал уроков в школе.
Я бы чаще катался на карусели.
Я бы сорвал больше цветов."

Как тяжело ходить среди людей
И притворяться непогибшим,
И об игре трагической страстей
Повествовать еще не жившим.
И, вглядываясь в свой ночной кошмар,
Строй находить в нейстройном вихре чувства,
Чтобы по бледным заревам искусства
Узнали жизни гибельный пожар!

Вчера устанавливал Windows XP...
Мощная вещь!
> сама нашла все встроенные устройства, сетевой принтер, старый монитор в шкафу и три дохлых мыши в ящике

Free
The dream within
The stars are crying
A tear
A sigh
Escapes from heaven
And worlds end
Breathe
The dream within
The mystifying

продолжениеWe tremble and spin
Suspended within

Look beyond
Where hearts can see
Dream in peace
Trust the belief

We tremble and spin
Suspended within

Free
The dream within
The voice is calling
A song
A prayer
From deep inside you
To guide you
Be
The dream within
The light is shining

A flame on the wind
Salvation begins

Look beyond
Where hearts can see
Dream in peace
Trust the belief

We tremble and spin
Suspended within

Free
The dream within
The stars are crying
A tear
A sigh
Escapes from heaven
And worlds end

чето вы жечь перестали
газ кончелсо, свращеги разбежались (ц)

Ночь выжги факелом огневечным,
Высей на небо горсть звезд хрустальных.
Маленький, светлый, мой малыш кудрявый,
Я размотаю твои причуды-сказки.

Кто мой колпак шутовский снимет,
Кто за окном свет резинкой вытер.
Взрыв мои плечи тиском обнимет,
Выбросив тело, душу посадит розой
На одинокой звезде.

Кто с нами шутку сыграл такую,
Кто нас сюда забросил и жить заставил.
Плач птицы пусть тебя не разбудит.
Просто, окольцевав, мне поломали крылья.

Черного хлеба ломоть душистый я посолю
Тебе слезами света.
Горькой полыни из сердца вырву,
Ты не отыщешь печали
На одинокой звезде.

Лязг медных глоток, в глазах окурки,
Сказок твоих, увы, им не увидеть.
Червонцы в соты, стамески в зубы
И повалили, эх, нам бы их не завидеть.

На одеяле картинки мира,
Окна, нашитые лоскутами.
Кто снял с креста мое грешное имя,
Кто твоей песне птицей
Приказал в клетке петь.

Из крыла кровавое перо достану,
В душу обмакну, недолго ждать исхода.
Знаешь, чем искра на бумаге станет,
Это огонь в агонии стихом исходит.

Без топора моя каша не сварится,
Чья-то голова с плахи покатится.
Рыжего лиса взгляд пронзит укором,
Кто виноват, что стреляем мы
Только в тех, кто родней.

Алой зарей летели кони,
Рожь шелестела пугливым ветром в поле.
Спи, синеглазое звезд творенье,
Светлой души твоей грязь да не тронет.

Кто заплевал живой воды колодец,
Сам в нем сидит, он не погасит светоч.
С ветки росою упадет свет лунный,
Спи, мы с тобою одни на твоей
Одинокой звезде.

Прошлое — это локомотив, который тянет за собой будущее.
Бывает, что это прошлое вдобавок чужое.
Ты едешь спиной вперед и видишь только то, что уже исчезло.
А чтобы сойти с поезда, нужен билет.
Ты держишь его в руках, но кому ты его предъявишь?

Воин долго совершенствовался в стрельбе из лука, и когда достиг
высокого мастерства, решил вернуться в родную деревню. Идёт и видит:
в деревьях стрелы торчат и все до одной — прямо в центре мишени. «Ну,
— думает, — кто же этот стрелок, который всегда в самый центр мишени
попадает? Я столько лет учился, а такого не достиг!» Стал спрашивать
у жителей, они отвечают:

— Да, есть такой стрелок у нас, благодаря которому враги обходят нашу
деревню стороной.

Лучник пожелал познакомиться.

Выходит такая маленькая девочка и говорит:

— Кто хотел со мной познакомиться?

— Не может быть! — ахнул лучник. — Девочка, как ты достигла такого
совершенства в стрельбе? Каким образом ты всегда попадаешь в центр
мишени?

— Это очень просто, — отвечает девочка. — Я беру лук и стрелы и
стреляю куда хочу, а вокруг вонзившегося острия стрелы рисую центр
мишени.

Если вы найдете свой ник в списке,
то вывесите у себя такой пост,
дайте понять окружающим,
насколько важны для вас дневники и те люди,
которых вы нашли с их помощью,
независимо читают ли они вас.

Kind_Clodia

Я не хочу умереть красиво, я хочу умереть живым.

Каждый бездомный котенок верит, что кто-нибудь придет и заберет его домой.

Дарить себя - не значит продавать,
И рядом спать - не значит переспать,
Не повторить - не значит не понять,
Не говорить - не значит не узнать.

Не значит не увидеть - не смотреть,
И не кричать - не значит не гореть,
И промолчать, и не найти ответ -
Две вещи разные, в них родственного нет.

Стоять совсем не значит не лететь
И замолчать - не значит умереть,
И замереть, когда увидишь смерть -
Не значит унижение стерпеть.

...Бежать во мрак - не значит уходить
И отпустить - не значить упустить,
Не отомстить - не значит всё простить,
И порознь быть - не значит не любить.

(с) Rain

Если ромашка закончилась на "не любит", заведи себе другую ромашку.

Иногда я хочу опять быть ребенком, потому что разбитые коленки зарастают быстрее чем разбитое сердце...

На свете есть печальная страна,
В которой, солнце очень тускло светит,
И каждая душа в ней – счастьем бредит,
И заливает боль глотком вина.
В календаре есть праздники тоски,
Есть ритуал – рыданье вечерами,
За, изувеченную чьими-то руками,
Любовь. И разрывает пульс виски
От жуткого такого постоянства…
Здесь есть свобода (хуже, чем тюрьма),
По чьей вине, скажите, и сама
В этой стране я приняла гражданство…?

(c) Эмми Монн

всегда есть тот, кому ты нужен,
кто так в тебя наивно верит,
кто доверяет смело душу,
кто ждать готов, любя, у двери...

кто каждый миг - дыханьем, взглядом
к тебе всегда готов стремиться,
всегда есть тот, кто просто рядом,
кто быть ненужным не боится...

кто знает, что любовь не просят,
кто знает, что любовь не милость,
чтобы её монеткой бросить,
чтобы она к ногам скатилась...

но в час любой, когда невзгоды
в свои тиски сжимают сердце,
всегда есть тот, кто в непогоду
тепло отдаст тебе - согреться...

...всегда есть тот, кому ты нужен,
упрямый, гордый, полный боли,
кто молча примет твою душу
в свои горячие ладони...

и не напомнит в час печали,
когда в тоске завоет ветер -
"за тех, кого мы приручаем,
всегда, всегда, всегда в ответе..."

БАЛЛАДА О ЛЮБВИ

— Я жить без тебя не могу,
Я с первого дня это понял...
Как будто на полном скаку
Коня вдруг над пропастью поднял.

— И я без тебя не могу.
Я столько ждала! И устала.
Как будто на белом снегу
Гроза мою душу застала.

Сошлись, разминулись пути,
Но он ей звонил отовсюду.
И тихо просил: «Не грусти...»
И тихое слышалось: «Буду...»

Однажды на полном скаку
С коня он свалился на съемках...
— Я жить без тебя не могу,—
Она ему шепчет в потемках.

Он бредил... Но сила любви
Вновь к жизни его возвращала.
И смерть уступила: «Живи!»
И все начиналось сначала.

— Я жить без тебя не могу...—
Он ей улыбался устало,
— А помнишь на белом снегу
Гроза тебя как-то застала?

Прилипли снежинки к виску.
И капли росы на ресницах...
Я жить без тебя не смогу,
И значит, ничто не случится.