привет, весёлый эльф.
я поставлю тебя на полку, где стеклянный тоскливый снег
а потом отрежу лапку за лапкой

Которую уже ночь подряд
Лежу, пританцовывая.

З.Ы. и вспоминаю позапрошлое письмо на ступне



Вчера я танцевала "Чердце предано метели" Блока. Получилось грустно.
Сегодня я станцую "Пропёр океаном", если не забуду после полуночи.

З.З.Ы. и ещё я сегодня видела в метро что-то женское и мило-абсурдное, не сейчас не вспомню, что именно.

Настроение сейчас - Скучаю

В колонках играет - телевизор

*сердито*
- А когда я про тебя молюсь, я читаю про "погибающую заблудшую девицу Елисавету"
*обиженно*
- А я... а когда я про тебя молюсь, я читаю "Укрощение злых сердец".

Настроение сейчас - устала

В колонках играет - заверни меня в фольгу

Я вспомнила, как моя учительница русского хотела получить на день рожденья калейдоскоп. И мама ей его подарила.
Значит, учительница – друг. Она наша. Человеческая.

З.Ы. почему-то мне тоже кажется, что все велосипедисты – мои друзья.

"Раньше под секундой понимали 1/86 400 суток, теперь же секунда – это 9 192 631 770 колебаний атома цезия."


Первый или второй класс. Горят трескучие лампы. Высокая учительница в черном каре пишет число. Это шестерка. И еще шесть нулей.
«Шесть нулей» - говорит она.
Это столько видов насекомых в мире. 6 000 000.
Теперь мне кажется, что это не очень много.
Меня почему-то никогда не впечатляли большие цифры. Они не казались мне большими. Они занимают так мало места на бумаге.
Они непонятные какие-то. Думаю, в моем сознании я все их могу заменять словом «много».

Гравитация снова будет. До осени.
Я сворачиваюсь в кокон, как гусеница перед превращением. Пора укутаться слад-коватым дымом, пора увидеть то, что прячет магнолиевый ладан и мокрая холод-ная трава.
Придется снова смириться с гравитацией.

*плетет макраме*

Настроение сейчас - Ладан
В колонках играет - Sanctus!! Sanctus!! (Lacrimosa)

Запах пластилина опьяняет меня.
Наверное, Бог, держа в руках первоматерию, чувствовал что-то отдаленно похожее.

Настроение сейчас - слепила стегозавра, арргх)
В колонках играет - Ein...zwei...drei...vier...Eckstein, Eckstein!

- Ты знаешь её?
- Это мой враг.
- Не твой, а наш...

А вот я думаю...осенью, когда уже можно будет ходить во всем черном...
Взять и повиснуть так рядом на детском турнике, вверх ногами, сложив руки на груди - как летучие мыши.