«Двадцать одно», как определяет официальный голливудский пресс-релиз, «это саспенс с элементами боевика, комедии и романтической мелодрамы, к тому же основанный на реальных событиях». Всё так. Добавим лишь то, что уже когда-то говорили: фильмы про мошенничества и большие ограбления можно считать отдельным авантюрным киножанром. В том числе потому, что они проповедуют иные моральные устои.

При всем американском уважении к частной собственности и Голливуд, и публика во всем мире сочувствуют удачливым суперворам: не старушек же на улице грабят, а тех, кто сам хорошо награбил: «Как украсть миллион», «Афера», «Афера Томаса Крауна», «Западня», не говоря уже о бесчисленных «Друзьях Оушена».

«Двадцать одно», как уже сказано, основано на действительной истории про группу студентов-математиков из Массачусетского технологического института, которая обула в 1990-е при игре в блек-джек, что по-нашему «очко», лучшие казино Лас-Вегаса. В основе фильма - бестселлер Бена Мезрича «Удар по казино. Реальная история шести студентов, обыгравших Лас-Вегас на миллионы долларов». У нас он тоже издавался и до сих пор доступен в книжных интернет-магазинах. Книга служит фанатам по всему миру основой для предъявления претензий фильму «Двадцать одно».

Мы тоже предъявим ему претензии, и, честно сказать, я до сих пор уверен, что претензии кинопроизведению (в случаях, если речь идет не об экранизациях сочинений Достоевского, Чехова, Стендаля или Марка Твена) лучше предъявлять, не читая первоисточника. Тогда это будет реальной критикой.

Главный вывод, который делаешь очень быстро: «Двадцать одно» не укладывается в жанр традиционных больших воровских комедий-драм. Эта лента (про ребят, которые под руководством умелого педагога учатся запоминать вышедшие из игры карты и на этом основании просчитывают, именовать ли колоду «холодной» либо «горячей» - перспективной) является скорее не авантюрной комедией, а морализаторской драмой. Причем, что принципиально, драмой молодежной.

Это фильм не про ограбления, не про мошенничество, не про шулерство, не про игру даже, а про соблазн. «Лас-Вегас - город, где осуществляются мечты!» Именно с этой фразой, одной из тех, с помощью которых подкупают главного героя-студента, вовлекая его в игровой бизнес, фильм и полемизирует.

Фильм о чистом разврате. Работящий талантливый мальчик, столь одаренный в науках, особенно естественных, что его заранее, после Массачусетского технологического, приняли в Гарвард, не имеет денег на дальнейшее обучение. Это одна из серьезных причин, почему он втягивается в коллективную аферу с Лас-Вегасом и блек-джеком (но есть и другие серьезные: ему нравится девочка, которая в команде, и вдохновляет контакт с талантливым преподавателем математики, идеологом акции). Потом его начинают соблазнять уже сами по себе деньги и предоставляемые ими возможности.

В этот момент фильм изумляет режиссерскими находками. Мне особенно нравится эпизод, когда вокруг героя всё и вся суетится в сверхускоренном режиме, а он один, сидя за карточным столом, существует в режиме реального времени. Герой спокоен. Он всё просчитывает. Он - единственный тут трезвый и хладнокровный, как классический чекист, человек.

Но именно в этот момент фильм вдруг и начинает сдавать. Ну да, если фильм о соблазне, то во второй половине главный герой должен расплачиваться за житейские преимущества, полученные в начале. Любые произведения про дьявольский соблазн - про то, что и как дьявол потребует потом взамен. Все фильмы про шальные деньги сделаны на темы: деньги решают не всё - деньги портят - деньги не приносят счастья.

Короче: во второй половине «Двадцати одного» всё слишком предсказуемо. При этом, переходя к ругани, отмечу, что фильм всё равно приятен на вид, и на вопрос собственной дочери «как фильм?» я искренне ответил: «Хочешь киноразвлечься? Иди - и смотри».

Идея о разврате и соблазне, уничтожающих на корню самых лучших людей, во второй половине фильма зашкаливает. Герою по блату ставят зачеты (о том заботится сутенер - а как еще назвать препода-идеолога, принудившего своих студентов выигрывать в Лас-Вегасе?). Он с изумлением обнаруживает, что вынужден при авиаперелетах провозить в трусах сотни тысяч долларов наличными (а в Америке что, существует таможенный контроль внутри штатов?). Он зарабатывает за одну поездку в Лас-Вегас больше, чем за пять с лишним лет на подработке в магазине, что окончательно сносит ему «крышу». Представление о «слишком дорого», как говорится в фильме, исчезло - всё стало доступно: суперлюксы в гостиницах, костюмы от Армани, алкоголь, элитный стриптиз. Всё сразу и без усилий - даже будущий Гарвард. Зато потом герой начинает терять друзей. Перестав участвовать в сумасшедшем научном проекте, за который его экс-товарищи получают престижную премию, вылетает из него. Вообще перестает всерьез учиться. Почти теряет грядущий Гарвард. Невольно вспоминаешь советские фильмы про замечательных ребят, которых втянули в свой оборот мерзкие спекулянты-фарцовщики.

Главная претензия вот в чем: это фильм о черной магии, за которой - для просвещения и воспитания публики - следует чересчур неизбежное разоблачение.

Это разоблачение тоже вызывает вопросы и претензии. Как могли члены команды карточных гениев играть в одном и том же казино (обувая его), облегчая вероятность себя распознать? Как могли - из тех же соображений - селиться в одном номере? Неужто сложно проследить их и вычислить? Как могли менять ID, не меняя внешности, - и это под глазом видеокамер наблюдения, которые во всех казино давным-давно? Как могли позволять себе сидеть, не привлекая внимания спецслужб казино, за одним карточным столом?

Общие итоги фильма вызывают еще больше вопросов. А почему, собственно, герои боятся разоблачения? Почему столь робко следуют за охранниками казино, когда те их вычислили, зная, что их изобьют? Потому что охранники - представители мафии? Так не проще ли устроить прилюдный скандал и не нарываться на избиение? В чем нарушение закона? Считать карты никто не запрещает. Один из прототипов героев фильма, Джефф Ма, не имеет права играть в блек-джек в большинстве казино Лас-Вегаса. А почему, собственно? Где демократия? Любая карточная игра хороша для людей с математическими способностями. Запретите считать выбывшие карты при игре в дурака - притом что в него проводятся даже чемпионаты, и тоже на деньги! Запретите просчитывать ходы в шахматах - ёлы-палы! В чем тогда смысл игры?

И две претензии напоследок.

По ходу фильма непонятно, как герои просчитывают возможность выигрыша, - это снижает градус сопереживания. И еще: создатели фильма якобы опасались того, что им не удастся снимать его в реальных казино Лас-Вегаса. И вроде бы изумились, что казино съемку разрешили. Так ведь понятно почему. Голос продюсера: «Но мы вскоре убедились, что казино сюжет фильма понравился тем, что заставляет людей поверить, будто обыграть эту систему просто. А следовательно, привлекает людей в казино».

Фильм - про соблазн. Но и сам он - тоже соблазн. Я бы его официально запретил. Так в советские времена был запрещен фильм «Крамер против Крамера». Он, конечно, был про эгоизм американцев при разводе. Но демонстрировал такой нью-йоркский квартирный быт, что советское киночеловечество решили уберечь от соблазна.

Доктор Сьюз – литературный псевдоним популярного американского писателя Теодора Гейзеля – одного из самых продаваемых детских авторов, пишущих на английском языке. Как-то раз издатель Сьюза прочитал исследование, в котором рассказывалось о том, что маленькие дети с трудом учатся читать по современным детским книжкам, потому что книжки эти для них слишком скучные и сложные. И тогда издатель составил список из 400 общеупотребимых и важных слов и выдал его Сьюзу, попросив выбрать из списка 250 слов и написать из них сказку. Но Сьюзу столько и не понадобилось – для «Кота в колпаке» хватило 220 языковых единиц.

Это, впрочем, не рекорд – сказка Сьюза «Green Egg and the Ham» («Зеленое яйцо и ветчина») написана с использованием всего лишь 50 слов, говорят даже, что книга появилась в результате пари.

Имя Доктора Сьюза российскому читателю мало о чем говорит, хотя на самом деле у нас Сьюз известен больше, чем кажется: мы с детства знаем его сказки, не отдавая себе отчет в их авторстве. Ведь упомянутый мультфильм про кота далеко не единственная экранизация Сьюза (и это не считая диафильмов, радио- и театральных постановок). К примеру, мультфильм про лося «Добро пожаловать», в рогах у которого поселилось пол-леса – тоже Сьюз. Так же, как и многое другое, и, в частности, американский фильм с Джимом Керри «Гринч – похититель Рождества», и вот теперь еще и «Хортон».

Хортон – очень веселый и очень добрый слон – нашел разговаривающую пушинку, и оказалось, что на ней живет целый город – Ктовиль. Но джунгли – место небезопасное, поэтому Хортон, посадив пушинку на цветок, берется доставить ее в тихое спокойное место. Между тем, другие зверушки, насмотревшись на Хортона, тоже обзавелись цветками и уверяют, что на каждом из них живет свой собственный мир.

Доходит до абсурда – один из зверьков (желтый зубастый комочек с нежным женским голосом, похожий, скорее, на покемона, чем на что-то реальное) утверждает, что в его микроскопическом мирке обитают пони, какающие бабочками.

И поскольку никто, кроме Хортона, на самом деле ничего от пушинки не слышит, занудным теткам комсомольских замашек вроде кенгуру или страусихи кажется, что Хортон свихнулся и представляет опасность, а его пушинку следует немедленно уничтожить.

В мультфильме море совершенно уморительных гэгов и приемов (например, есть эпизод, пародирующий эстетику анимэ), город ктошек полон обворожительных деталей, слон нечеловечески разговорчив, а обитатели джунглей в меру безумны.

Но злые мамаши и пушинка – все это, разумеется, неспроста.

Доктор Сьюз пишет книжки пусть и детские, пусть и с ограниченным словарным запасом, но при этом с недетскими намеками и моралью. И в небольшую детскую поэму он умудрился впихнуть как теологические вопросы для начинающих, так и немножко гражданского пафоса. Причем гражданская позиция отстаивается на двух фронтах – с одной стороны, в джунглях налицо отсутствие толерантности и неуважение к меньшинствам (слону, разговаривающему с пушинкой, и, соответственно, существам, на ней живущим). С другой – в городе Ктовиле проблемы с открытостью и публичностью. Мэр хочет сообщить людям об опасности, а злобная администрация боится непопулярных решений и ему мешает.

Между тем, в рамках занимательной философии кенгуру категорично заявляет «Если я этого не вижу, то его нет», а слон ей отвечает, что, возможно, наш мир тоже для кого-то лишь пушинка. А когда мэр Ктовиля глубокомысленно намекает жене на присутствие в их жизни некоего невидимого слона, теология немедленно обретает привкус теории заговора. Осторожно, большой слон наблюдает за тобой!