А я тоже с недавних пор начала замечать что у меня только 2 друга, а раньше я думала что их очень много

Ты очень, безумно напомнил мне....саму себя... Некоторое время назад, несколько лет... По сути я - уже совсем другой человек, но при всём и навсегда это воспоминание и этот этап - неотъемлимая часть моей личности... Впрочем, всё банальней, чем может показаться, прогресс - он всегда динамичен, потому и является прогрессом... Старо, как мир...
Думаю, нет смысла сейчас вступать в бесконечные диалоги в поисках истины, рассуждать об иллюзиях, искренности и фальши, т.к. вопросы эти поистине масштабны... Лучше постепенно и в своё время) Я чувствую, что сейчас - это пока не то время. Максимализма, действительно, много, как и идеализма... Я тоже когда-то разделяла политику Платона (если не читал, советую - думаю, найдёшь частичку себя в его суждения)...
Ко всему прочему я, как уже личность весьма циничная (хоть в душе и надеющаяся на появление света в абсолютно тёмной квартире, без окон, дверей и электричества - просто так, ради самообмана и феерического наслаждения сказкой... Как в детстве, когда веришь в Деда Мороза, например, ведь это тоже счастье, хоть реальностью и не оправданное), могу быть неверно тобою понята или задеть тебя, чего мне искренне не хочется, так как я расположена к тебе с симпатией, я вообще обожаю светлых людей, даже люблю называть таких личностей - войнами света)) Да, уверенна, ты понимаешь меня правильно - это связано с Коэльо))) И со временем Ещё-Моего-Не-Цинизма.

Собственно, перечитывая сейчас одну из любимых книг, я вспомнила этот твой пост и твои комментарии к другим записям... И захотелось скопировать тебе отрывок... Что я и сделаю)):

"...я всегда испытываю легкое замешательство, когда приходится говорить о себе. Сбивает с толку классический парадокс самой постановки вопроса – “Что есть "я"?” Если представить, сколько всякой правды о себе я знаю, понятно, что нет на свете такого человека, который мог бы поведать обо мне больше, чем я сам. Но когда я рассказываю о себе, то как рассказчик, естественно, провожу ревизию себя как объекта рассказа (это происходит в силу самых разных соображений – жизненных ценностей, степени восприимчивости, моих способностей как наблюдателя). То есть я выбираю: о чем говорить, о чем нет, даю себе определения, и получается нечто, обструганное со всех сторон. Вот и спрашивается, сколько в таком “я” остается объективной правды от меня настоящего? Это очень меня волнует. Всегда волновало.
Однако я заметил: у большинства человечества такой вопрос не вызывает какого то особого страха или беспокойства. Когда выпадает шанс, люди откровенничают с поразительной легкостью. Говорят, например: “Я такой честный, прямой, у меня душа – нараспашку, до идиотизма доходит”. Или же так: “Я легко раним, и мне поэтому непросто находить общий язык с людьми”. А вот еще: “Я хорошо чувствую душу собеседника”. Но сколько раз я видел, как этот “легкоранимый” человек от нечего делать, запросто причинял боль другим. А “прямодушный и открытый”, сам того не замечая, пользовался самыми благовидными предлогами, только чтобы отстоять доводы, выгодные ему одному. Тот, кто “тонко чувствовал душу другого человека”, попадался на откровенный подхалимаж и оказывался в дураках. Так что же на самом деле мы знаем о себе?
Чем больше я задумывался над этим вопросом, тем с большими оговорками мне хотелось рассказывать о себе – когда это приходилось делать, то есть. Гораздо сильнее меня интересовало то, что за пределами моего “я”: хотелось хоть чуточку глубже понять объективную сущность окружающего мира. Я размышлял над тем, какое место во мне занимают определенные обстоятельства, люди, а также старался обрести равновесие, прийти к гармоничному состоянию, “вобрав” их в себя, вместе с ними. Так, мне казалось, я смогу прийти к самому объективному – насколько это вообще возможно – пониманию своего “я”.
Такая точка зрения (или “мировоззрение”, если говорить масштабнее) вызрела во мне, когда я был подростком. Так же, как строитель, кладущий кирпич за кирпичом по туго натянутой бечевке, я выстроил в себе эту жизненную философию. Мне помогала не логика, а скорее – опыт. Не мышление, а практика. Но оказалось, что объяснить окружающим свой взгляд на вещи так, чтобы они тебя поняли, – совсем не простое дело: разные ситуации в жизни помогли мне это хорошо усвоить.
Скорее всего, именно из за этого случилось так, что с какого то момента в юности я начал проводить невидимую границу между собой и другими людьми. Кто бы ни был передо мной, я сохранял определенную дистанцию и отслеживал, как ведет себя другой человек, – лишь бы только он не смог ко мне приблизиться. Я не принимал за чистую монету все, что мне говорили. Моя душа могла захлебываться от чувств к этому миру, но их вызывали только книги и музыка. Что говорить – я был одиноким человеком."

(Харуки Мураками "Мой любимый Sputnik")

Аноним, Я не черчу линию между собой и обществом. Я по-прежнему открыт для людей и с легкостью рассказываю все стыдливые моменты моего прошлого, выворачивая наружу культ своей личности.
Я даю, просто ничего не прошу и не беру взамен.