«...В столовую вошла молодая женщина, за ней муж, с сухим надменным лицом, нижняя губа длиннее верхней, изящный птичий нос, высокий лоб с большими залысинами, седоват. «Вероятно, профессор-искусствовед», — подумала я. За столом оба обдумывали меню, совещались, можно ли ему есть печенку. Печенка оказалась жесткой, а «профессор» беззубым, он стал что-то нервно говорить официантке. Начинало попахивать скандалом. Но жена сидела молча и окидывала обедающих коротким и лукавым взглядом косо поставленных голубых глаз.

Вставая из-за стола, отдыхающие стали обсуждать программу вечерних развлечений. Спросили «профессора», не прочтет ли он что-нибудь. Тот ядовито обратился к человеку в форме летчика: «А если я попрошу вас сейчас полетать, как вы к этому отнесетесь?» Все были ошарашены. Тут он стал раздраженно объяснять, что стихи существуют не для развлечения, что писать и читать стихи для него такая же работа, как для его собеседника управлять аэропланом. Общее настроение было испорчено».