Согласно Сократу и Декарту, любые наши мысли подстерегает тупик. После подобного знания кто бы и что бы вам ни говорил, вы уже не огорчитесь и не рассердитесь. Такое знание не умножает скорбь. Или, переводя с русского на русский, если вы сами прыгнули в озеро говна и изрядно там наплавались, вы не станете говнивее от еще одного ведра дерьма, опрокинутого на вас доброжелателями. Также с библиотеками и книгами, источниками знаний, также и с остальными животными без перьев и с плоскими ногтями. Все люди - калеки. По шагам слышно, что у каждого чего-то не хватает. Звуки шагов такие болезненные не только из-за ног. Если прислушаться, поймешь - это тяжесть на душе. Тело клонится к земле и горюет, потому что обещает похороны мирового духа.

 

Ведь мир может вполне существовать без книг и без людей. Люди только портят его, приближая тепловую смерть Вселенной, поскольку им, в основной своей массе (en masse), нет никакого дела до квантовой запутанности, апофатической теологии Псевдо-Дионисия Ареопагита, красоты формул Бине и симметрии Фибоначчи, когда образец длиной n может быть построен путём добавления S к образцу длиной n-1, либо L к образцу длиной n-2.

 

Мало кто понимает, что любовь - это не итог, а отправная точка к непреодолимому, и для того, чтобы самое банальное происшествие превратилось в приключение, достаточно его кому-нибудь рассказать.  

 

Так вместе с любовью на свет божий появилась литература, сначала как миф, потом как роман. При эротической тоске люди жаждут не чего-то ощутимого, а своего рода абстрактного тепла, не совместимого со временем и напоминающего предчувствие рая. А еще у любящих не бывает друзей.

 

От подобных тупиков мне очень нравится временами впадать в безнадежное отчаяние, поскольку это дает неограниченное Дигестами господина нашего священнейшего принцепса Юстиниана, право дуться на весь мир.

 

Миру мурр вам, прекрасные девы. Наслаждайся малым, которое есть: может быть, однажды, в другой галактике, оглянувшись назад, вы поймете, что оно было большим, толстым и длинным.