ПАРИЖ - САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. 1767-1770

Он был известен множеством Психей:
изяществом пропорций, тем и жестов.
Но он устал. Устал от жизни пресной:
от томных бёдер, трепетных грудей,
хотелось не мифических идей
и не салонной славы музы местной,
а личности - реальной, интересной
и непохожей на его гостей:
раздушенных, от кружев бестелесных,
затянутых в корсеты до костей.
Париж утратил мужественность: в ней
нет моды, нет изнеженности лестной...
...повсюду скука. Мэтру в скуке тесно.
И портится характер Фальконе:
он скуп, однако дело не в цене,
так ржавчина корёжит - лист железный.


Её предупреждали: скульптор груб.
Непредсказуем. Вспыльчив и скандален.
Она лишь усмехнулась краем губ:
- Дидро писал о нём, как идеале:
воспитан дурно, но отнюдь не глуп.
Не политес желателен ему:
что толку, коли вежлив, да бездарен?
И - пауза. И - голос в тронном зале:
- Добавьте подорожную к письму...


Русский посол удивлён и унижен:
чья-то ошибка? Удар по престижу?
Но в примечании - росчерком длинным
прямо указано: Екатерина.
Может быть, двух мастеров пригласили
одновременно приехать в Россию?
Или он сам недопонял вполне,
что же заказывают Фальконе?..
Перечитал. Беспристрастно. Спокойно.
"Пётр Великий. На статуе конной".
Невероятно, но императрица
автора нимф зазывает в столицу:
из Петербурга виднее, похоже,
кто для Отечества нужен. И всё же...


- Как доложить прикажете о Вас?
- Скажите: князь Голицын. С порученьем.
И снова - это чувство огорченья,
донельзя неуместное сейчас...
...он огляделся. День почти угас
и в полутёмном, пыльном помещенье
по четырём углам - скользили тени:
- Да, не Парнас, - вздохнул он - не Парнас.
Открылась дверь. Не поднимая глаз,
вошла девица: на лице - мученье,
внесла поднос с бутылкой и печенье,
и, молча, удалилась. Чей-то бас
за стенкою бубнил нравоученья,
но женский плач глушил концовки фраз.
Текли минуты. Полчаса. И час.
И, наконец, как Призрак в миг вечерний,
явился скульптор, яростно бранясь,
и та девица: бледная до черни,
и - замер от растерянности князь...


Мария Колло. Ученица? Любовница?
Кто её помнит и что о ней помнится?
Приз Академии и осмеянье:
женщина - несовместима с ваяньем.
Но без неё отправляться в Россию
мэтр не хочет и, как ни просили,
он утверждает, что главное - принцип:
вот отчего терпеливый Голицын
вынужден ждать окончания ссоры,
втайне побаиваясь - не скоро...
...девушка мэтра, увы, некрасива:
платье дешёвое. Скроено криво.
Только зрачки, две бездонные ямы,
смотрят уверенно, дерзко, упрямо:
ехать не хочет. А чем он рискует,
если попросит зайти в мастерскую?
Что она делает - это неважное:
будет предлог и весьма авантажный -
поумиляться прилично, недолго,
и - приступить к предложенью. И торгу.


...он понял: перед ним - господний дар.
Как в этом слабом теле мог вместиться
такой талант, и где его границы?
Поднявшись к солнцу - крылья жёг Икар,
но не сумел, взлетев, остановиться:
ты - хочешь пить, но - не даёт напиться
неутолимый и творящий жар...
И, сожалея об одном - что стар,
почтительно склонился князь Голицын.


Он был известен формами Психей,
она - лепила мудрого Вольтера.
Мы слишком много приняли на веру,
не пожелав искать подтекста в ней:
разбрасыванье фактов и камней -
доступней собирания примеров,
в стандартности понятий и размеров -
пугают нас, как страшный сон детей,
поставленные временем барьеры,
но - воздаётся мерою за меру,
и с каждым веком - прошлое темней...


Граф Миних, советник императрицы,
приехавшим мэтром - не мог надивиться:
неясно за что ему платят и платят -
он вечно лежит на диване в халате,
ругает трактиры, прислугу и климат,
частенько ещё - полупьян и невыбрит...
Давно решены основные вопросы:
Гром-камень доставлен. Почищен. Обтёсан.
Что он поставит на камень: ведро?
Или собранье трактатов Дидро?
Может быть, так знаменитый философ
вздумал высмеивать великороссов?!
Явно одно: без коня, на коне,
но монумент - не создаст Фальконе...


А в Зимнем нет сомнения, что в срок
Петра на пьедестале установят:
поэты ищут - вдохновенных строк,
художники - подрамники готовят
и люди всяких званий и сословий
съезжаются, как и пристало, впрок,
Санкт-Петербург - театр, дан звонок
для праздничных торжеств и славословий:
тем более - сам скульптор, хмуря брови,
уже сказал - он сделал то, что мог...


И новость есть. Пикантная вдвойне.
В столицу сын примчался к Фальконе
и сразу, будто ждал незнамо как,
с Мари Колло вступил в законный брак!
И молодые, ах, из-под венца -
вернулись в мастерскую. Дом отца.
Поспешно. Точно места лучше нет.
У нас французы - развлекают свет...


В действительности было всё иначе.
В России разомкнулся давний круг
из обещаний, клятв, душевных мук
и сотен писем, и, украдкой, плача,
и веры, что любовь - сильней разлук.
История банальна. Как задача,
в которой вычитают два из двух,
но мэтр сумел решение назначить
вне логики и чисел - к просьбам глух,
он предъявил влюблённым кнут и плуг:
ей - требованье творческой удачи,
ему - угрозу дарственной на слуг,
и противопоставил планам брачным
двадцатилетней юности испуг...
...он гениально - рассчитал игру.
А стоимость бессмертия - тем паче.


Розовый камень. И красные блики.
Гамма рассвета, но чётче и строже:
медная статуя - Пётр Великий -
ни на одну из других непохожа.
Жаль, что с дождями - чернеют граниты,
медь окисляется - солью и ветром...
...растиражированный и воспетый,
воспринимается он - монолитом.
И уникальное - стало привычкой.
Вместе с фамилией. На табличке.


И с каждым веком - прошлое темней.
Мы равнодушно принимаем это,
а прошлое хранит свои секреты -
за патиной полотен и камней:
среди неузнаваемых теней
и, всеми узнаваемых, портретов,
скрывая суть событий и предметов,
как дерево - подземный путь корней:
там - много линий жизни. Мало - света.



Светлана Барышева