Очень тронула нашу дорогую редакцию под вечер эта фраза Аристотеля в конце его истории философии (в альфе "Метафизики"):

 

ψελλιζομένῃ γὰρ ἔοικεν ἡ πρώτη φιλοσοφία περὶ πάντων, ἅτε νέα τε καὶ κατ' ἀρχὰς οὖσα

 

Ибо кажется лепечущей обо всем первая философия, будучи юной и стоящей у [своего] истока.

 

Здорово было жить, когда философию еще можно было назвать молодой - подумаешь, всего 200 лет со времен Фалеса минуло и чуть меньше ста со времени Гераклита Эфесского.

У нас-то, в наше непростое время, она, словно старая, выжившая из ума бабка, начала говорить заплетающимся от маразма высоким языком Шарикова. И если бы не отдельные ленивые философы, то возможно, вообще бы кончилась несмотря на бездны и вершины в прошлом, топя в своих беспомощных слезах категоричские императивы, дазайны, этические инсайты и тонкости эстетического импринтинга.

Суть старости, дорогой мсье Жан, в том, что ты приобретаешь опыт, которым нельзя воспользоваться.