А у души, морщинок не бывает,

Седых волос, как не ищи — там нет.

Душа и лет ушедших не считает,

Стареешь ты, душа, все знают — нет,







Стареешь ты — медлительней движенья,

И мысль внутри, как старый патефон.

А рядом чай и в вазочке варенье,

А на плечах уж шаль, а не шифон.

Полжизни мы теряем из-за спешки.

Спеша, не замечаем мы подчас

Ни лужицы на шляпке сыроежки,

Ни боли в глубине любимых глаз…







И лишь, как говорится, на закате,

Средь суеты, в плену успеха, вдруг,

Тебя безжалостно за горло схватит

Холодными ручищами испуг:

Хорошо - быть молодым,

За любовь к себе сражаться,

Перед зеркалом седым

Независимо держаться,

Жить отважно - черново,

Обо всем мечтать свирепо,

Не бояться ничего -

Даже выглядеть нелепо!







Хорошо - всего хотеть,

Брать свое - и не украдкой,

Гордой гривой шелестеть,

Гордой славиться повадкой,

То и это затевать,

Порывая с тем и этим,

Вечно повод подавать

Раздувалам жарких сплетен!

У Афанасия Фета есть потрясающие стихотворения, в которых нет ни одного глагола. Они настолько лёгкие и нежные, что глаголы их только утяжелили бы:





"Портрет поэта Афанасия Афанасьевича Фета" - работа Ильи Репина, созданная в 1882 году.



Это утро, радость эта,

Эта мощь и дня и света,

Этот синий свод,

Этот крик и вереницы,

Эти стаи, эти птицы,

Этот говор вод,

Я многое тащила на горбу:

Мешки с картошкой, бревна и вязанки,

Детей, калек, чугунную трубу -

И я лишилась царственной осанки.







Но так судьба проехалась по мне,

Так пронеслись руины Карфагена,

Что распрямился дух, и я вполне

Стройна и даже слишком не согбенна.

Река текла

тяжелая, как масло,

в ней зарево закатное

не гасло,

и я за блеском неба и воды

не разглядела маленькой звезды.







Померкла гладь

серебряная с чернью,

затихла птичья сонная возня,

зажгли костер…

И звездочки вечерней

не разглядела я

из-за огня.

Луга в ромашковых коврах, когда вернулось в гости лето,

Всё ранним утром на земле зарёю алою согрето,

Плывут, как парус облака, порхают ласточки беспечно,

И речка посреди полей бежит куда-то в бесконечность.







А среди веточек берёз кукушка звонкая порхает,

Считает летние деньки и счастье наше охраняет,

Известно ей, что каждый год проходит лето всё быстрее,

Что в хороводе тёплых дней сердца становятся добрее.

Меж бровями складка.

Шарфик голубой.

Трепетно и сладко

Быть всегда с тобой.







В час обыкновенный,

Посредине дня,

Вдруг пронзит мгновенной

Радостью меня.

Перстень-талисман, которым Пушкин дорожил и не расставался до конца жизни, представлял собой крупное золотое кольцо витой формы с большим сердоликом-интальо и вырезанной на нем надписью. Судя по отпечаткам, в кольцо был вставлен восьмиугольный камень.



Пушкину он был подарен Е.К.Воронцовой в Одессе, перед отъездом в ссылку в Михайловское в 1824 году. С этим событием и перстнем связано одно из самых замечательных стихотворений поэта «Талисман», написанное в 1827 году.

Не пробуй этот мёд: в нем ложка дёгтя.

Чего не заработал — не проси.

Не плюй в колодец. Не кичись. До локтя

всего вершок — попробуй укуси.

Ах, ромашки, солнца тёплый цвет,

соберу я вас в большой букет

и поставлю во главе стола,

чтобы в сердце растворилась мгла.

Вот когда произносите это название цветов – васильки, то какая картина появляется перед глазами? У меня – русское поле с золотой рожью, волнующейся от ветра, словно бескрайнее море, усыпанное синими цветочками.





Инесса Морозова. Изображение с сайта Pinterest

Раскрыв свои объятья солнцу,

Наполнившись с зари росой,

В моём саду проснулись розы,

Чтоб радовать своей красой...

27 марта отмечается Международный День Театра. Журнал об искусстве Точка ART собрал картины, в которых театр предстает в самых разных ракурсах, а также стихи и цитаты из прозаических произведений, главные герои которых — актеры.





Антуан Ватто «Актеры французского театра», между 1711-1718 © Государственный Эрмитаж

Белые ночи принято считать одним из символов Санкт-Петербурга. Это волшебное время, когда «одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса», можно застать в городе с последних чисел мая до начала июля. Издавна белые ночи являются источником вдохновения для многих поэтических и творческих умов. «Время влюбленности и мечтаний», воплощенное в стихах, прозе и живописи, — в обзоре журнала Точка ART.





Н.Б. Павлович «Белая ночь на Неве», 1953 © Частное собрание

У детского поэта Корнея Ивановича Чуковского есть одно очень необычное и редкое стихотворение, о котором, к огромному сожалению, не все из нас знают. Оно было напечатано в «Литературной газете» 25 ноября 1944 года.



Называется этот пронзительный стих «Ленинградским детям». Его стоит прочитать даже тем, кто относится легкомысленно к творчеству автора «Мойдодыра», «Мухи-Цокотухи» и «Айболита». Признаюсь, что когда я его впервые прочёл, то у меня долго стоял ком в горле…







Промчатся над вами

Года за годами,

И станете вы старичками.

О, если ты покоен, не растерян,

Когда теряют головы вокруг,

И если ты себе остался верен,

Когда в тебя не верит лучший друг,

И если ждать умеешь без волненья,

Не станешь ложью отвечать на ложь,

Не будешь злобен, став для всех мишенью,

Но и святым себя не назовешь,







И если ты своей владеешь страстью,

А не тобою властвует она,

И будешь тверд в удаче и в несчастье,

Которым, в сущности, цена одна,

И если ты готов к тому, что слово

Твое в ловушку превращает плут,

И, потерпев крушенье, сможешь снова-

Без прежних сил — возобновить свой труд,

Когда мне встречается в людях дурное,

То долгое время я верить стараюсь,

Что это скорее всего напускное,

Что это случайность. И я ошибаюсь.



И, мыслям подобным ища подтвержденья,

Стремлюсь я поверить, забыв про укор,

Что лжец, может, просто большой фантазер,

А хам, он, наверно, такой от смущенья.







Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,

Возможно, по глупости разболтался,

А друг, что однажды в беде не помог,

Не предал, а просто тогда растерялся.

Свет вечерний шафранного края,

Тихо розы бегут по полям.

Спой мне песню, моя дорогая,

Ту, которую пел Хайям.

Тихо розы бегут по полям.







Лунным светом Шираз осиянен,

Кружит звезд мотыльковый рой.

Мне не нравится, что персияне

Держат женщин и дев под чадрой.

Лунным светом Шираз осиянен.

Ты просто будь! Мой милый человек, не важно кто - приятель, друг, знакомый...

Пусть в твоей жизни будет счастье и успех! И рядом те, кто ждет с любовью дома!



Ты просто будь! В моментах из мечты, в суровых днях из жизненных тропинок!

В минутках тех, летящих с высоты...И в испытаньях воли без заминок!







Ты просто будь! В сиянии звезды, под общим небом и рассветным бризом!

А утром, в нежных звуках тишины, навеет ветер мой привет сюрпризом!

7 мая 1906 года в пригороде Санкт-Петербурга – Озерках – Александр Блок написал знаменитое стихотворение «Незнакомка», родившееся в период его личной драмы.



«Незнакомка» – самое известное и самое глубокое стихотворение Блока, которое стало переходным в его творчестве. Ранний этап, когда он мог воспевать неземные идеалы, завершается, его поэзия становится ближе к реальности, но в то же время он продолжает ждать чуда. Это стихотворение написано в то время, когда в жизни Александра Блока наступил сложный период.



История создания этого произведения тесно связана с личными переживаниями поэта: его любимая жена увлеклась Андреем Белым, с которым Блок был дружен, и между ними завязался роман. Не в силах перенести душевных страданий, поэт отправлялся бродить по петербургскому пригороду. Так он открыл для себя Озерки и маленький ресторанчик, где пьянствовали местные. Он приходил туда каждый вечер, заказывал вино и пил до тех пор, пока не начинал немного забываться.







И вот после одной из таких прогулок он вернулся домой и принёс мятый листок с выстраданными строчками, которые показывали его разочарование в действительности. Свидетелем возвращения пьяного Блока, который показывал жене стихи, стал второй виновник его страданий – Андрей Белый, который позже описал этот случай в своих воспоминаниях.



Впервые напечатано это стихотворение было в 1907 году, в сборнике «Нечаянная радость».

Только я глаза закрою — передо мною ты встаешь!

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!



О царица, до могилы я — невольник бедный твой,

Хоть убей меня, светило, я — невольник бедный твой.

Ты идешь — я за тобою: я — невольник бедный твой,

Ты глядишь — я за спиною: я — невольник бедный твой!

Что смеяться надо мною? Я — невольник бедный твой,

И шепчу я сам с собою: «Чем тебе я нехорош?»







Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь!

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!



Словно тополь шелестящий стан твой нежный для меня,

Светит радугой блестящей стан твой нежный для меня,

Блещут молнией небесной эти очи для меня,

Дышат розою прелестной эти губы для меня.

Если б мог тебя спросить я: «Ты когда ко мне придешь?»

Люби меня, люби, холодная луна!

Пусть в небе обо мне твой рог жемчужный трубит,

Когда восходишь ты, ясна и холодна.

На этой злой земле никто меня не любит.





Польская художница Юстина Копаня (Justyna Kopania)



Да будет ночь твоя в мерцании светил!

Отверженец земли, тоскующий и кроткий,

О, сколько раз во тьме я за тобой следил,

Любуяся твоей стремительною лодкой!

Зачем живу? Чтоб отворить,

Чтоб отворить окошко утром,

Чтоб отливало перламутром

То небо, где хочу парить,

Ты - словно тихий шорох ветра,

(Я так тебя люблю!),

Ты - словно добрый лучик света,

(Я так тебя люблю!),

Ты - и надежда, и мечта,

Мне даже страшно поверить в это...







Ты и тепло моё, и вьюга,

(Любовь моя всегда ждала тебя!),

Как мы смогли найти друг друга,

(Любовь моя легко нашла тебя!),

Как повстречаться мы смогли

И мимо не прошли?

Малыш сказал: «Я иногда роняю ложку».

А дед в ответ: «Я тоже, милый ты мой крошка».







Малыш шепнул: «Я писаюсь в штанишки».

«И я», смеясь, ответил дед мальчишке.

Попса дробит шрапнелью наши души,

Ее за это не привлечь к суду.

Часть поколенья выросла на чуши,

И новое рождается в бреду…







О, Солнышко лесное, чудо-песня!

Как мы в неволе пели, чудаки!

Пришла свобода, стали интересней

Писклявые уродцы-пошляки…



Слова — ничто, есть вопли вырожденья.

Тот знаменит, кто больше нездоров.

Кто выйдет петь без всякого стесненья,

Без совести, без страха, без штанов.

Какой холодный май!

Как будто лёд в бокале:

Пей — быстро не глотай.

А как его мы ждали!



Чьим клятвам верить впредь?

Надёжна чья расписка?

Как страшно зеленеть

И сколько в этом риска!





Художник Сергей Ляхович



Черёмуха смелей

Всех — сладкое дыханье,

Как если бы мы ей

Назначили свиданье.

После трехсуточного дежурства в госпитале врач отделения нейрохирургии Вероника Михайловна Тушнова, едва дойдя до дома, записала на клочке старой бумаги «Не отрекаются, любя...» И уснула. Ей было всего 33 года. Шел 1944-й.



Романс «Не отрекаются, любя...» на музыку Марка Минкова впервые прозвучал в 1976-м со сцены Московского драматического театра имени Пушкина. Тушнова его уже не услышала – её не стало в 1965-м.





Вероника Михайловна (слева) в госпитале

Буду я грустить или не буду,

Только клином не сошёлся свет.

Верю, что когда-нибудь забуду

Думать я, что лучше в мире нет.





Литовский художник Станислав Сугинтас (Stanislavas Sugintas)



И покой сердечный мне не нужен.

Позабыв свою былую грусть,

Я в другую, что тебя не хуже,

Как мальчишка, по уши влюблюсь.