Холодно на ул. Днём +7, а так + 4 было. Вода в Томи поднялась.

Из воспоминаний Виктора Бойко, моего земляка и друга.

От нашего дома над рекой, куда мы «съехали» из «коммуналки» на Горе, были видны сопки за рекой и в верховье Томи  Белая гора, что дала местечку Александровску - Куйбышевке-Восточной в начале 50-х. годов новое название - Белогорск. Хорошее название, «нейтральное», что тоже важно, учитывая всякие «перемены».



 

В реке водилось много разной рыбы: сомы, касатки, амуры, сазаны, красноперки, пескари, белорыбица, чебак и др. В реке купались, стирали, мыли посуду, брали воду поливать огород. У нас были очень хорошие урожаи помидор - огромные красные и желтые. Я таких вкусных помидор больше нигде и никогда не едал. Не помню ни о каком «фитофторозе» или «чёрной ножке», которые присущи современным помидорам.

В доме на Набережной прошли мое детство и школьная юность. Квартира была солнечная, с тех пор я люблю солнце в доме. Летом купался с ребятами до упаду, а зимой катался на коньках по застывшей реке. Необыкновенно здорово было ближе к весне, когда

морозными ночами река трещала льдом, а наутро мы выходили на огромный ровный «свежезалитый» слегка укрытый инеем каток. Катались раздетые, и столько было здоровья, солнца и воздуха, радости... Изредка находили под тонким льдом рыбешек.

Летом мы делали «заплывы»: Томь-река быстрая, мы заходили по берегу вверх по течению и затем плыли вниз. Плавали хорошо. Без происшествий среди моих сверстников, хотя я сказал уже раньше о трагедии со сверстниками Николая, моего брата. Томь - это небольшая, средних размеров река, но очень сильная и быстрая. 

За рекой было много намытых Томью заводей с кристально-чистой водой, песчаным дном. Это был наш мальчишеский рай летом, где мы особенно любили купаться, по берегам росли кусты шиповника и боярышника. 

Зимой, катаясь на лыжах, мы лакомились ягодами, которые уже были «ударены морозом». Катание на лыжах с сопок было очень сложным делом, требовало смелости и ... трудолюбия, так как до сопок еще нужно было пройти 4-5 километров по пересеченной местности, после каждого спуска забираться снова своим ходом вверх.

Жажду утоляли пригоршней снега. Лакомились ягодами. Особенно хорош был  шиповник.

Весну мы встречали расцветающим пахучим багульником на сопках. Больше нигде не встречал я этого кустарника, и сильный запах этого неприхотливого растения с прекрасными цветами мне не забыть пока я живу.

Запах багульника - это запах дома, запах моей Родины. Мой «дом» - это не просто Дальний Восток, он велик, как сама Россия. Когда же я вспоминаю места, где я родился и вырос: Благовещенск, Белогорск..., то сердце бьется чаще, на душе тепло от воспоминаний детства и юности, которые пришлись на эти дорогие мне места.

Использованы личные фотографии и фото из альбомов друзей Ларисы Галкиной, Сергея Каргапольцева, Виталия Косенко, Натальи Локтионовой.

 

Продолжаю делиться воспоминаниями своего друга Виктора Бойко о нашей любимой реке детства.

Водопроводу уже много веков, но в 60 - е годы прошлого века, ни воды, ни прочих удобств в большинстве наших домов по берегу Томи, в Томском переулке и на Набережной не было.

Зимой люди из близлежащих к реке домов носили воду из реки домой. Мыли посуду, стирали и мылись. Вода в реке была "мягкой" - и белье стиралось хорошо, и волосы обретали легкость...  

Летом несли стирку и мойку к реке, с усердием  мылились  сами "хозяйственным"  мылом мужчины или "земляничным" женщины и мылили ребятню.

Мы,  мальцы- огольцы  вертелись рядом,  стараясь ускользнуть от сильной руки родителей, предлагавших то мойку, то трепку! Чаще они, занятые делом, оставляли нас со своими забавами наедине: одни плескались в воде, другие в сторонке ловили пескариков  "на банку". Сколько их было разбито этих стеклянных банок! Сколько ног порезано о них!

Однажды, дело было, наверное, для меня во втором-третьем классе, я крутился возле соседей по дому Палаткиных на берегу Томи.  Тетя Валя оставила нас одних. И я попросил у Сереги ванну, в которой они обычно стирали белье.  Влез в нее и начал заплыв от "колючки" забора десантников вниз по реке...

Начало было уверенным, но течение вдруг подхватило меня, крутануло мою "лодку" и в мгновение ока я оказался в опрокинутой ванне, которую река отнимала у меня, тянула вниз. Место было глубокое, быстрина! Плавал я хорошо, но теперь у меня в руках была  «тяжелющая»  ванна! Борта ванны выскользнули у меня из рук,  я обхватил ванну ногами и погрузился уже с головой под воду.

За моим заплывом наблюдали пацаны на берегу, взрослых или не было, или они не видели того, что в воде начала разворачиваться  драма.

Потом я понял, что никто с места не сдвинулся – они или не поняли, или испугались...

Я же медленно уходил все глубже под воду вместе с чужой ванной, которую не мог потерять...  В какой-то момент посмотрел вверх на сомкнувшийся надо мной свод воды. День был солнечный, поверхность воды неровной и лучи света просто звали наверх... Этот взгляд наверх и призывная игра лучей солнца, неописуемой красоты вода над головой,  спасли мне жизнь. За что я признателен речке, на которой вырос.

Тетя Валя Палаткина пилила потом своего сына, а моего старшего приятеля Серегу... Пару раз Серега "колотил" меня, незлобно, но от души. Мои родители или купили, или заплатили за ту ванну, что я утопил на том плавании! Слава Богу, что  моя жизнь этим  приключением  не закончилось - я жив "дотеперь"!

Но позже река чуть не погубила ...

Было больно, но не так и сильно. Видно, я не ушиб, а только рассек голову, ныряя в Томь за мячом.  А может вода так смягчила удар. О том, что что-то пошло совсем не так, как надо я понял, когда  увидел, что ко мне бегут волейболисты, с кем  я играл на лужайке у реки напротив госпиталя. Ребята помогли выбраться из воды, усадили меня, окровавленного,  в одних плавках в чей-то Запорожец и доставили в военный госпиталь, который находился рядом!

«Молодой человек,  бойтесь молодых врачей: их задорное рвение лечить при иногда полном отсутствии навыков и опыта погубило не одного!» - военврач наложил мне, как он сказал, "шесть швов" и отправил домой.

И вот тут, дома боль взялась за меня! Каким-то образом  об этом узнала (как мал Белогорск!) замечательная девочка из параллельного в прошлом класса моей школы, а теперь студентка меда в Благовещенске, "комсомолка, спортсменка и просто красавица" Лида Тесля и навестила меня дома, принесла какую-то книгу почитать, чтоб я не скучал. Я же учился тогда на втором курсе в институте гражданской авиации в Киеве...  но не обо мне речь, а о речке нашей, военной медицине, дружбе и даже... любви, если не заблужусь в словах!

Использованы фотографии Натальи Матвеевой (Носковой) и Евгения Будрина.

Где белые сны-облака,

Течет голубая река,

К той речке тропинка ведет,

Там тайна забытая ждет.

Там чистый, промытый песок,

Твой тонкий звенит голосок,

Вода там под стать ключевой,

Там детства народ кочевой.

Там рыбы хватает для всех,

И горе — не горе, а смех,

Пылают костры у воды,

И нет там ни зла, ни беды.

Павел Дудин.

У каждого из нас есть своя река из детства. Река моего детства Томь осталась первой любовью не только для меня. У моего друга Виктора Бойко есть несколько заметок - воспоминаний о ней. Детство Виктора прошло на берегу реки в прямом смысле - их дом стоял на высоком берегу и он дневал и ночевал и летом и зимой на речке. Поэтому все его воспоминания наполнены нежной любовью к ней! Вот одно из них. 

В сентябре мы еще купались, хоть по всем поверьям - после "Ильина дня" с купаньем должно было быть давно покончено. Именно "купались", потому, как ни о каком плавании, ни о каких летних "заплывах" речи уже не было. Вода холодела день ото дня...

 Мы бывали еще "на той" стороне, но старались одолевать речку поскорее. Еще звали к себе сопки, еще радовали теплом заречные затоки с прозрачной водой, но осень брала свое и милая - и в эту пору - Томь с готовностью ей отдавалась.

Вода в реке и так темная, становилась бурой в солнечный день, и отливала свинцом в непогоду. В солнечный день было здорово любоваться тучками мальков, укрывавшимися от течения за гранитными валунами. Ловился в больших количествах жирный пескарь, трегуб, касатка...Наиболее удачливым попадались очень осторожные жирные красноперки.

В сентябре народ начинал готовиться к зиме.   Люди вначале копали картошку- огороды были здесь же у реки,  затем пересыпали песком рассортированные и подсушенные корни георгинов...Подполье заполнялось заготовками на зиму. На улице пахло дымом паленой огородной ботвы. "Мелочь" дворовая и тут и там пекла картошку, не дожидаясь ее готовности, иногда наоборот сгоревшую, тут же возле костров ела, сияя в освещении костров чумазыми довольными лицами. Нехотя шли домой, чтоб утром бежать в школу.

В еще пахнущей краской школе было тепло и солнечно... даже жарко ближе к полудню. Домой шагалось бодро, впереди было новое свидание с рекой, еще один шанс не столько получить удовольствие, сколько преодолеть себя, закалить свои душу и тело в ее холодных водах.