Кюре церкви Сен-Сюльпис проповедовал с кафедры против театра и актеров и получил такую отповедь от Брекура:
Суровый пастырь нас клеймит с амвона.
Мудрец изрек: есть время для молитв,
Для смеха и для слез, для мира и для битв.
Не слепо ведь орудие закона!
Не тратьте слов: есть вещи неизменны.
Театр всегда был местом для гульбы,
А церковь — для поста, поклонов и мольбы.
Там смех звучит, здесь мысли сокровенны.
Но каждый Божий день мы зрим у алтаря
Жеманство, шутовство, потраченные зря.
Уж не довольно ль вам такого срама?
Спаситель, в мир сойдя, чтоб побороть порок,
На ярмарке фиглярства не пресек,
Изгнав лишь осквернителей из храма.
Именно с этого времени приходские кюре получили приказ строго придерживаться правил и требовать у умирающих комедиантов письменного отречения от своего ремесла, прежде чем их соборовать.
Так, мадемуазель Дюпен из театра Генего была крестной на крещении в церкви Сен-Жак-дю-О-Па, однако из осторожности скрыла от кюре, что она актриса. Предупрежденный, вероятно, «доброй душой», священник прислал ей суровое письмо:
«Не могу выразить сильной боли, которую я ощущаю перед Богом и в глубине своей души, от сюрприза, преподнесенного мне позавчера, когда вы, мадемуазель, скрыли от меня вашу профессию, явившись в наш приход представить дитя. Признаюсь, что ваш облик и наряд говорил кое о чем, однако боязнь ложных подозрений и ваша видимая участливость ко всему происходящему помешали мне с вами поговорить. Я не захотел обмануться внешностью, которую распущенность нашего века сделала почти одинаковой во всех женщинах. Церковь, отлучающая от себя тех, кто, как вы, поднимаются на сцену и представляют там странных персонажей, и лишающая их, как недостойных, причащения к телу Христову и ко всем благам его истинных детей, положила нам за правило не принимать в крестные людей вашего сословия… Я просто хочу, чтобы сей случай заставил вас задуматься о вас самой, и желаю, чтобы Богу было угодно раскрыть вам глаза, мадемуазель, и увидеть в осуждении церковью вашего ремесла и ваших собратьев образ того суда, который Господь свершит неотвратимо, если вы не одумаетесь и не обратитесь».
Ответ актрисы не был лишен остроумия:
«Поскольку вас заставили говорить интересы Бога, не взыщите, сударь, что он велел мне отвечать, и я говорю вам, что, любя вас, досадую, вынужденная думать, что вы служите ему лишь вполсилы; если бы вы отдавались служению целиком, то не сочли бы за труд явиться прямо ко мне, чтобы убедить меня в этом, и, хотя вы считаете, что я привержена дьяволу, вам нечего опасаться: ниспосланная вам благодать послужила бы вам епитрахилью и святой водой, чтобы его изгнать. Ибо обращаясь ко мне письменно, вы не служите ни Богу, ни вашей досаде; вы не служите Богу, потому что это письмо не слишком убедительно, чтобы обратить меня в истинную веру, а вашей досаде — потому что ребенок все-таки был крещен. До сих пор я считала, что в Божью церковь принимают лишь людей, коих умеренность заставляет зрело взвешивать все, что они ни делают, но для пастыря, пекущегося о столь обширной пастве, вы чересчур торопитесь… До сих пор я достаточно заблуждалась, чтобы не видеть заблуждений своей профессии. Возможно, вы рождены, чтобы заставить меня их признать, и сие христианское усердие не должно изменить себе при встрече». И подпись: «Та, кто, несмотря на ваше недоброе мнение, отказывается от дьявола, но не от положения вашей смиренной слуги, Луиза Жакоб дю Пен».
Кюре церкви Сен-Сюльпис проповедовал с кафедры против театра и актеров и получил такую отповедь от Брекура:
Суровый пастырь нас клеймит с амвона.
Мудрец изрек: есть время для молитв,
Для смеха и для слез, для мира и для битв.
Не слепо ведь орудие закона!
Не тратьте слов: есть вещи неизменны.
Театр всегда был местом для гульбы,
А церковь — для поста, поклонов и мольбы.
Там смех звучит, здесь мысли сокровенны.
Но каждый Божий день мы зрим у алтаря
Жеманство, шутовство, потраченные зря.
Уж не довольно ль вам такого срама?
Спаситель, в мир сойдя, чтоб побороть порок,
На ярмарке фиглярства не пресек,
Изгнав лишь осквернителей из храма.
Именно с этого времени приходские кюре получили приказ строго придерживаться правил и требовать у умирающих комедиантов письменного отречения от своего ремесла, прежде чем их соборовать.
Ушастые и хвостатые. Очередной выпуск "Приюта комедиантов" посвящён братьям нашим меньшим. В программе принимают участие: Эдгард Запашный, Елена Плаксина, Владимир Маркин, Татьяна Абрамова, Леонид Серебренников, Дмитрий Ермак, Ольга Прокофьева, Марина Есипенко, Олег Митяев, Мария Берсенева.