"Стезя праведного" Ибн аль-Фарид



Не без Моей всесильной воли неверный повязал «зуннар» —

Но снова снял, не носит боле, с тех пор как истину узнал.



И, если образ благостыни в мечетях часто Я являл,

То и Евангельской святыни Я никогда не оставлял.



Не упразднил я Книгу Торы, что дал евреям Моисей, —

Ту Книгу мудрых, над которой не спят в теченье ночи всей.



И, коль язычник перед камнем мольбу сердечную излил,

Не сомневайся в самом главном: что Мною он услышан был…



Известно правое Ученье повсюду, веку испокон,

Имеет высшее значенье любой обряд, любой закон.



Нет ни одной на свете веры, что к заблуждению ведет,

И в каждой — святости примеры прилежно ищущий найдет.



И тот, кто молится светилу, не заблудился до конца:

Оно ведь отблеск сохранило сиянья Моего лица!



И гебр, боготворивший пламя, что тысячу горело лет,

Благими подтверждал делами, что, сам не зная, чтит Мой Свет:



Блистанье Истинного Света его душа узреть смогла,

Но, теплотой его согрета, его за пламя приняла…



Вселенной тайны Мною скрыты, их возвещать Я не хочу,

И мира зримого защита — в том, что о тайнах Я молчу.



Ведь нет такой на свете твари, что высшей цели лишена,

Хотя за жизнь свою едва ли о том помыслит хоть одна!..

Ибн аль-Фарид:

Любовь моя, я лишь тобою пьян, Весь мир расплылся, спрятался в туман, Я сам исчез, и только ты одна Моим глазам, глядящим внутрь, видна. Вокруг пустыня. Жаждою томим, Я словно разлучен с собой самим. И мироздание вместить смогло Все, что во мне сверкало, билось, жгло И, истиной наполнившись моей, Вдруг загорелось сонмами огней. И тайное мое открылось вдруг, Собравшись в солнца раскаленный круг.

Как будто кто-то развернул в тиши Священный свиток – тайнопись души. Его никто не смог бы прочитать, Когда б любовь не сорвала печать. А я… я скрыт в тебе, любовь моя. Волною света захлебнулся я. Мне это тело сделалось чужим, Я сам желаю разлучиться с ним. Ты ближе мне, чем плоть моя и кровь, - Текущий огнь, горящая любовь! И, внутрь войдя, в исток спускаюсь вновь, Весь претворясь в безликую любовь. В одну любовь. Я все. Я отдаю Свою отдельность, скорлупу свою. И наконец я смысл беды постиг. И полюбил ее ужасный лик. Тогда сверкнули мне из темноты Моей души чистейшие черты. О, до сих пор, борясь с собой самим, Я лишь любил, но нынче я любим! Моя любовь, мой бог – душа моя. С самим собой соединился я.