Я привыкла считать кровавой историю Римской империи, что-то такое глухо припоминая про частоту переворотов в ее конце, историю более поздней Италии республик, уже по рассказам о казнях еретиков и битв между городами. А вот период Византии казался мне лубочно-благостным - конечно, это мой недочет и безграмотность. 

А ведь не только монахи Студийского монастыря славились рукоприкладством. Перевороты и бунты происходили там чуть ли не в каждом поколении правителей, а в некторые и несколько подряд. В них гибли сотни - тысячи людей (в одном только бунте периода Зои Профирородной, под стенами Константинополя - 3 тыс. Если я опять ничего не путаю). Что кажется удивительным уже сегодняшней мне, люди искренне связывали свои личные интересы с партиями и персоналиями и ставили на это свое имущество и жизни.

В моей памяти кровавым периодом остался четвертый крестовый поход и, затем, захват турками. Но свои временами бывали не лучше чужих - вот то, что подумалось сегодня. Я так привыкла связывать гибель Византии с этими захватами, считая социальную энтропию менее важной.

При всей кровавости нашего времени, возможно, оно менее жестоко, чем времена ранее. Хотя не буду утверждать о местах, мне не знакомых.

Если бы мы обсуждали это с И, мне бы пришлось опять сказать, что человечество не меняется, т.к. не меняется природа человека. Она бы снова сравнила это с муравейником/колонией крыс/бактерий. Скучно, когда знаешь доводы друг друга так наперед.

Среди подбирающихся ко мне мужчин (поскольку я теперь женщина свободная) довольно много женатых. Есть среди них и м-ки, конечно, но м-ки есть и среди свободных. В моем же списке на общение они не задерживаются. Да и слабаков я не держу. Как правило, это люди либо умные, либо сильные, либо чего-то достигшие, либо все вместе. И вот, что иногда хочется спросить, хотя я никогда не спрашиваю (не мое это собачье дело).

У всех, конечно, есть слабости. Все храбрятся и выдают на-гора очень причесанные трактовки своего бытия. Некоторые рассказывают о своей исключительной злобно-психованности, будучи, по сути, пушистыми котятами. Не сбежавшие сразу сами переводят себя в категорию дружбанов/подружек.

И вот я смотрю и думаю:

Вот он, такой добрый, умный, заботливый, порядочный, такой склонный к самопожервованию и вытаскиванию друзей из ада. Чего ж его жене, суке, не хватало? Все, что ей нужно было делать, это кормить, хвалить, поддерживать, гладить по шерстке и сношать его. И был бы у нее золотой успешный муж, который носил бы ее на ручках, и их пара служила бы примером для всех окружающих. Вместо тех руин, которые есть сейчас. И ведь это не какое-то невероятно сложное требование. Это то, что жена и так по умолчанию обязана делать для своего мужа, как условие 0. Может, я чего-то не знаю, и в паре, когда все начиналось, он был сволочью, и теперь пожинает заслуженное? У нас мужчины слишком привыкли принимать все for granted, что часто  рушит семьи. Но, глядя еще раз - про этого, может быть. А про вот этого, нет не верю. Материал так сильно не меняется в течение жизни.

А вот этот - веселый, умный, талантливый, добрый, с травмой позвоночника и сахаром, без ухода - смертник в перспективе 10 лет. Как можно было оставить его в этой жопе одного? Без заботы и ухода. Да-да, сам выгнал семью в безопасность, верю. Но не захотели бы - не уехали бы.

Что с нами всеми не так?

Меня спросили, как возможно, что такое происходит в Трапезном храме (как пример общего явления), а мы, православные, молчим.

На этот вопрос невозможно ответить в узком окне чата. Потому что ответов будут десятки. Ответы будут болезненные и тяжелые. Они будут опасными и не устроят ни одну сторону. Потому все эти годы их не хотелось даже формулировать, зная, что все равно отвечать нельзя.

1. 
   Начну с той плоскости, в которой меня просили ответить. О трусости и лицемерии.

Да, многие из нас и трусливы и лицемерны. И это нормально. Не все люди рождены волками и собаками. Не все люди умны. Многие как раз нет. И они не обязаны прыгать выше своей головы, тупя вообще всегда и везде, но прозревать именно в вопросах веры и ритуалов. Т.е. обязаны конечно в пределе. А в реальной жизни – нет. Для защиты веры и слабых людей от их ошибок существуют те, рожденные волками и собаками. Это мы были обязаны первыми стать в стойку и пойти грызть глотки за веру и слабых людей. Мы этого не сделали.

И даже здесь я не имею права судить других, потому что не сделала этого сама. Я всегда могу сослаться на свою слабость и здоровье. Но правда в том, что да – я труслива. И я боюсь. Я боюсь сейчас, я боялась всегда. Я не вижу смысла отдавать свою жизнь, не изменив этим ничего. В этом я отличаюсь от мучеников первых веков. Не мне судить других.

2. Многие из православных не знают свою веру. Да что там многие – 95% ее не знают. Их представление о вере ограничено корзинками в Пасху. Можно ли их так уж судить? Когда мы учились на курсах, нам не выделяли даже помещений. Мы учились в нижних залах неотапливаемых церквей, зимой, в пальто и рукавицах, как когда-то в 90х – в красном корпусе кгу. Часто без нормального света, столов. И если у настоятеля появлялись варианты получше, нас просто сгоняли в никуда. Несколько лет мы учились в помещениях КДАиС, по 3 человека за партой. И на весь несколькомиллионный Киев нас таких было по 20 человек на потоке, всего порядка 2-3 сотен на город. И даже в таком количестве мы были обузой, нежеланными бастардами Церкви. Что требовать от погруженного в быт уставшего еле выживающего человека, который о Церкви-то слышит только из телевизора и так, как велено? Скажут, что гопак – это наша вековая литургическая традиция – так и будет.

3. Ровно то же, что в вопросах политических. Прущего против потока… ну, вы понимаете. Я даже писать об этом не буду. Уже писала лет 10 назад.

4. Уже серьезнее и хуже. Церковная иерархия. Наша церковная иерархия все годы, сколько я наблюдаю процесс, старается лизать всем, кого достанет. В надежде сохранить посты и привилегии. Более того, большая ее часть состоит из тех же прозападно-униатски-ориентированных поклонников католицизма. Кто в силу моды, кто за гранты и должности. Сколько раз было, что светлые яркие мальчики, вчера читавшие лекции, сегодня побивающие на диспутах (в том же КЛБИ 13) криптокатоликов (а за ними стоят охренительные деньги, чего стоит издательство «Дух и Литера», осенние чтения, круглогодично работающие лагеря с приглашаемыми лекторами из ближнего и дальнего зарубежья. Ну, серьезно, вы же не думаете что все это оплачивается из своего кармана, прихожанами или идет с десятины? Будьте реалистами, засуньте уже в жопочку свой идеализм, наконец), завтра становились епископами у раскольников. Большая часть наших иерархов спит и видит унию. И все произошедшее подготовлено и произошло либо с их молчаливого попустительства, либо активного согласия. Да хотя бы настоятель церкви в моем парке в 150 м от дома, куда я давно не хожу – руководитель отдела внешнецерковных связей (считай, МИД) – один из самых активных участников всего, искренне презирающий Борщаговку, на которой пришлось служить.

И нет, это не значит, что все такие. Есть тихие подвижники, выполняющие свою работу и делающие максимум возможного под сильным давлением. Есть те, кто рано сгорел и тихо ушел. Те, в чьем присутствии ты чувствовал исповедь дошедшей до Бога даже не сказанной вслух. Как всегда, их-то и не видно. О них не кричат. Кричат о таких, как Ткачев. А их сгоняют с должностей в городе куда-нибудь к черту на кулички или по селам. Где они едва выживают.

Вот тот пункт, по которому мы спорили с моим одесским другом – о клириках.

5. Буду ли  так уж винить их? Нет. Церковь, как институт, выбрала путь подчинения и растворения в государстве еще в первые века. И лишь потому она жива. Одной из ее задач является сохранение физических жизней своих членов-прихожан. И, спровоцировав волнения и бунты, она добьется лишь массовой гибели тех самых тихих, усталых, глупых, неграмотных масс.

Они неграмотны и ошибаются? – да. Но что же, убивать их теперь за это?

Церковь обязана отстаивать Истину превыше всего, даже ценой гибели и жертвы? – да. (И ты прав, как в том анекдоте).

Но где грань между оправданной жертвой (заметьте, в меньшей степени собой, сколько другими и слабыми) и напрасной бойней? Вот я не возьму на себя такое решение. Хотя да, правильно подготовленный и горящий верой иерарх обязан уметь определять это и принимать такое решение. Но давайте вспомним Отцов Церкви, того же Златоуста – он пошел в ссылку сам, он не погнал на бойню других, отсиживаясь в комфорте. Здесь всегда есть соблазн смягчить и не делать резких движений. Но соблазн ли?

6. Режимы приходят и уходят, государства создаются и падают. Мы отрезаем часть себя, когда государство наступает уж слишком – отдаем мертвые камни, отдаем росписи, отдаем книги и ритуалы, и уходим вглубь себя. Наша духовная жизнь – это не стояние в Церкви. Храм нужен для исполнения таинств. Но когда у нас отнимают церкви, мы уходим в катакомбы (собираемся по квартирам, лезем в подземелья) и исполняем таинства там. Сколько раз такое уже было и сколько еще будет.

7. Хуже другое – что миллионы людей не узнают сути работы со страстями, не поймут в чем смысл рождения и смерти, не примут участия в таинствах – просто потому что им никто никогда не расскажет и не даст опыта переживания Встречи. Вот почему раскол считается худшим из грехов. Ну, так что я сделаю? Я не сделаю мир для тебя лучше. Как я уже сказала, я труслива и слаба, и моих сил недостаточно – и я имею ввиду всех нас таких, нас всех недостаточно, каждого отдельно и всех вместе.

У каждого из нас свои мамы и папы, дети и братья-сестры, свои маленькие сады – зоны ответственности, которые погибнут без наших забот. Вот ими мы и занимаемся.

Нет, есть такие герои, которые могут, решатся, пойдут и сотворят. Пассионарии. Но их всегда был лишь процент от общей массы. (и хорошо, иначе народу кранты)

8. В первые века религия служила в большой степени средством политической борьбы. То, что мы знаем в своих пересказах как явления духовные, вроде принятия Символа веры, борьбы с Арием, несторианством, монофлитством и монофизицтвом (блин, я уже всего этого не помню, тем более с датами и подробностями), в тот момент продвигалось именно как борьба политическая между партиями. Бунты Студийского монастыря, буйных и склонных к насилию монахов, избиения сектантов при объединении Итальянских государств, гражданская при зарождении протестантизма (я уже даже слов таких не помню со своей работой) – все это было лишь красивой оболочкой борьбы политической. И с тех пор ничего не изменилось

У нас принято рвать волосы и кричать «караул! Как же, как же! Вот в первые века они были такие активные и на рынках спорили о природе Иисуса, как сейчас спорят о политике! О, какое обмирщение! Какой распад! О времена, о нравы!» - ну так эти споры и были политикой того времени, внешней ее красивой оболочкой. Сейчас политика секуляризировалась и спорится сама, без этой оболочки. Вернее, завернувшись в оболочку новой веры, столь же необсуждаемой (о ереси Хилиазма в 13-14гг я писала уже тогда, и не рискну больше сейчас).

9. Добавим сюда тему разрушения системы образования? – в результате чего мышление граждан стало алогичным, разорванным, а сознание фрагментарным. О чем вы можете спорить/дискутировать с человеком, у которого А одновременно и равно А, и не равно А,  а еще равно В, С и Д, а также Е при условии Г.

Люди умудряются с пеной у рта защищать 3-4 абсолютно противоречащие друг другу тезиса в двух соседних фразах – кому и что вы хотите доказать? Реальность в наши дни чаще сформирована верой и комфортом, чем информацией.

Ну, я думаю, хватит.

И да, это тоже не ответ. Я знаю.

И ты прав )

Помнится, в году благословенном 11м, незадолго до закрытия киски, была у нас лекция по психологии масс в библиотеке (все уже пришло в движение, везде уже была суматоха) и как раз тема революций и разрушения крупных систем. И я, напоминая самой же себе наших циничных преподов по клинической, с той же дурацкой миной рассказывала таким же юным и наивным (и считающим себя о как умудренными) девам о клановой структуре из Мальвиля и "28 дней" как образце того, что им следует делать, окажись они в подобной ситуации. (чем заслужила восторг мужа библиотекарши). Никто из нас тогда всерьез не думал, что похожее время придет. Все это было игрой в такой волнительный Конец Света, Который Не Настанет Никогда.

И почему я к этому возвращаюсь. Без отсылки к классике невозможно провести ассоциации, в нашей культуре благополучного времени нет таких шаблонов.

(и как бы это описать помягче, учитывая предыдущую тему, а? гм)

Последние годы, и теперь все чаще, меня засыпают предложениями множественных союзов - всевозможные куколды разных мастей, лесбиянки и иже. (только теперь, в отличие от прошлых лет, я еще и свободна, и никакая мужская тень меня от них не закрывает). Я обсуждала этот вопрос со старым другом-тематиком, и он высмеял мои выводы (в отличие от меня, он человек здавомыслящий и стоящий крепко на земле), однако же мне они кажутся обоснованными. Да, чуйкой. Ок.

Итак. Логично было бы предположить, что при сокращении численности мужчин должна возрасти конкуренция за них среди женщин, примерно как нам показывают в фильмах про послевоенный период. Однако же нет, реальность показывает обратное - растет конкуренция за женщин, но женщин определенного типа - воплощающих архетип Шаманки, Большой Матери. Вокруг которой можно построить вигвам, развести костры, собраться в кучу, травить байки и чувствовать себя в безопасности, потому что нас много, мы сильны, и Большая Мама скажет нам куда пойти и что делать. (в переводе на человеческий язык: хочу вина, хочу на ручки/мама, роди меня обратно). Со дна души поднимается архаика, а архаика чужда рациональности, она жаждет безопасности и возвращения к старой клановой структуре мира.

Тут можно добавить еще несколько чисто физиологических трактовок, но я не буду этого делать. Во-первых, не хочу вас шокировать. Во-вторых, вы умные мальчики/девочки, сами догадаетесь ))

Но вот так это вижу я.

ПыСы. 

Я не упоминаю тут фактор массовой женской миграции, что должно быть вторым (или все-таки первым?) по силе нарузки фактором. Я сужу все-таки не по количественному, а качественному показателю (характер и структура общения).

И потом, при прочих равных я всегда люблю делать ставку на бессознательное.