Александра Ивановна Давыдова. С фотографии второй половины ХIХ века



14 февраля 1856 года семье Давыдова было разрешено вернуться в Европейскую часть России. С.М.Волконский рассказывает о пути своего отца в Сибирь с императорской амнистией: «Между Москвой и Нижним он повстречался с возвращавшимися из Сибири Давыдовыми; декабрист Василий Львович умер в Красноярске, его многочисленная семья просилась выехать; им не препятствовали: уже наступила оттепель при приближении лучей».



По манифесту 26 августа 1856 года дети Давыдова были восстановлены в правах дворянства. Тем, которые поступили в учебное заведение под именем отца, была возвращена фамилия.

Вдруг ангелы с лазури низлетели

С отрадою к страдальцам той страны,

Но прежде свой небесный дух одели

В прозрачные земные пелены,

И вестники благие Провиденья

Явилися, как дочери земли,

И узникам с улыбкой утешенья

Любовь и мир душевный принесли.

(А.И.Одоевский)



Сложно сейчас сказать, что двигало одиннадцатью женщинами, которые решились на этот поступок. Властям их решение сразу не понравилось, и они всячески старались сдержать этот порыв.



Со стопроцентной уверенностью нельзя ссылаться ни на любовь, ни на желание поддержать политические взгляды супругов. Среди дворян браки часто заключались по расчету и даже без участия самих молодых. Например, княгиня Мария Волконская до ссылки вовсе была не в ладах с мужем.

Михаил Иванович Рукевич

Политикой женщины тогда не занимались, об участии мужей в тайных обществах они узнали постфактум. Единственным исключением была Екатерина Трубецкая, но на следствии ее никто не вспомнил. По делу декабристов были привлечены только две дамы: сестры Михаила Ивановича Рукевича – Ксаверия и Корнелия.

Они были виновны в том, что после ареста брата уничтожили компрометирующие его бумаги. За что их определили в монастырь на год и шесть месяцев, соответственно. Так что соратницами в борьбе, как это случалось позже, они не были.



Безусловно, среди них имели место и романтические истории. Тут сразу надо вспомнить Полину Гебль (Анненкову) и Камиллу Ле Дантю (Ивашеву). Обе, кстати, француженки, поэтому нельзя говорить и о каком-то национальном явлении среди русских женщин. Они так понимали свой долг и следовали ему.





Екатерина Ивановна Трубецкая



Далёк мой путь, тяжёл мой путь,

Страшна судьба моя,

Но сталью я одела грудь…



Кто не знает этих строк из поэмы Н.А.Некрасова? Княгиня Трубецкая, может быть, самая известная из жён декабристов, самая первая уехавшая вслед за мужем… О ней много написано, о ней меньше всего, наверное, спорят, преклоняясь перед подвигом. «Да, рвём мы сердце пополам», - говорит она в поэме отцу. Именно пополам, а не на множество частей, так как детей она не оставляла…

Прасковья Михайловна Муравьёва, урождённая Шаховская



Прасковью Михайловну Муравьёву, урождённую Шаховскую, обычно не упоминают, говоря о декабристках, хотя, думается, зря, ибо в Сибири она была (правда, в несколько иных условиях, чем другие жёны декабристов), причём приехала туда первой.



Среди основателей Союза Спасения был ещё один Муравьёв – Александр Николаевич. Его иногда называют кузеном Никиты Михайловича, но это совершенно неправильно. У Никиты и Александра Михайловичей, Артамона Захаровича, Михаила Сергеевича Лунина и братьев Муравьёвых-Апостол был общий прадед – Артамон Захарович-старший, а проследить степень родства с ними Александра Николаевича очень сложно, хотя и имели они общего предка - Ивана, по прозвищу Муравей, жившего в XV веке (по моим подсчётам, они девятиюродные братья, если позволительно так выразиться). Тем не менее, духовными родственникам они, без сомнения, были.