Декабрист В.П.Ивашев



Трудно говорить о степени причастности Василия Ивашева к делу декабристов. Известно, что был он адъютантом у главнокомандующего 2-й армией графа П.X.Витгенштейна.



Так было над Невою льдистой,

Но там, где ранее весна

Блестит над Каменкой тенистой

И над холмами Тульчина,

Где Витгенштейновы дружины

Днепром подмытые равнины

И степи Буга облегли,

Дела иные уж пошли.

Там Пестель — для тиранов

И рать .... набирал

Холоднокровный генерал,

И Муравьёв, его склоняя,

И полон дерзости и сил,

Минуты вспышки торопил.



В наброске к Х главе «Евгения Онегина» Пушкин пишет о деятельности Южного общества как раз во 2-й армии. Здесь Ивашев познакомился с П.И.Пестелем, А.П.Юшневским (предполагают, что именно он – «холоднокровный генерал»), М.А.Фонвизиным и примкнул к ним.

Камилла Петровна Ивашева (Ле-Дантю). Акварель Н.А. Бестужева, 1834 г.



Только так – строками великого Данте – можно говорить об одной из самых светлых и самых грустных декабристских историй любви…



Всем известно, что жёны декабристов самоотверженно последовали за ними в Сибирь. Одна из самых романтичных историй,о которой можно говорить только так, строками великого Данте, и связанных с этим событием, - история любви Василия Петровича Ивашева и француженки Камиллы Ле-Дантю…



…Декабристы уже несколько лет в Сибири. Читинский острог. Бывший кавалергардский ротмистр Василий Ивашев больше не может переносить заключения. Он решается на отчаянный шаг: готовит побег. Узнавшие о его замыслах друзья, П.А.Муханов и Н.В.Басаргин, в ужасе: они не сомневаются, что обещавший ему помощь (за немалые деньги – родители Ивашева старались, как могли, помочь сыну) «бегло-ссыльнорабочий» задумал «или выдать его начальству и тем заслужить себе прощение, или безнаказанно убить его и завладеть находящимися у него деньгами». Они пытаются образумить друга, но безуспешно. «На все мои убеждения, на все доводы о неосновательности его предприятия и об опасности, ему угрожающей, он отвечал одно и то же, что уже решился, что далее оставаться в каземате он не в состоянии, что лучше умереть, чем жить таким образом. Наконец, Ивашев дал мне слово подождать неделю»,- вспоминает Басаргин.