Вы знаете, что такое одесский трамвай? Нет, вы не знаете, что это такое! Вы, наверное, думаете, что это просто средство передвижения. Может быть, в других городах это так, но только не в Одессе. Ведь в этом городе все особенное: и трамвай, и пляж, и базар. Потому что Одесса — это не просто город, Одесса — это точка зрения.

В моем детстве папа и мама, оба уроженцы Одессы, часто вспоминали, какой там был трамвай: — Что в Москве? — говорили они. — На окне в трамвае написано «Не высовываться!» Не остроумно! То ли дело в Одессе! Там на трамвайном окне висела табличка: «Высовывайся, высовывайся! Посмотрим, что ты будешь высовывать завтра!»

Честно говоря, я всегда считал, что это одесский фольклор, легенды, не имеющие к жизни никакого отношения. Пока первый раз не совершил самолично поездку на одесском трамвае. Если у вас есть время и нет неотложных дел, давайте совершим ее вместе. Поездка начинается с трамвайной остановки. Все терпеливо ждут, хотя он уже давно должен прийти. Но одесский трамвай похож на женщину: он приходит на свидание, когда захочет. Наконец пожилая еврейка с хозяйственной сумкой говорит, глядя в пространство:



— Что же это такое? Когда она уже наконец придет? — Кто «она»? — поправляет ее молодой человек. — Трамвай, к вашему сведению, мужского рода. — Да?.. Может быть! Я к нему под колеса не заглядывала.

Какой-то приезжий с большим чемоданом хватает всех за руки: — Скажите, где же этот ваш Морской вокзал? — Тю-ю! Вы же рано слезли. Вам еще нужно ехать пять остановок. — А мне в трамвае велели сойти здесь. — Простите, а вы там сидели или стояли? — Я сидел. — А тот, кто вам посоветовал? — Он стоял. — Так что вы волнуетесь? Он сейчас, как король, едет на вашем месте!



Вообще, приезжему в Одессе надо держать ухо востро. Хотя народ тут теплый и доброжелательный, но всегда не прочь подхохмить над новичком. Известно, что когда один приезжий москвич спросил: — Скажите, на что мне нужно сесть, чтобы доехать до Дерибасовской? Ему ответили: — Сядьте на задницу! Вы уже на Дерибасовской.

 

Но не будем отвлекаться. Трамвай наконец подошел, пора садиться. Сейчас середина дня, время спокойное, никто не торопится и, можно спокойно послушать обрывки трамвайных разговоров. — Арон Руввимыч! Как дела? Как живете? — Я?.. На пять с плюсом. — Это как? — Пятый пункт плюс остальные цорес.



Приезжего тут отличаешь сразу: он говорит, а не поет, как все местные. Молодой парень с рюкзаком спрашивает у старичка: — Простите, вы одессит? — А что? У вас что-то пропало? — Нет, я просто хотел узнать, почему остановка называется «Большой фонтан»? Там что, бил фонтан? — Что значит бил?.. Он бил, есть и будет!

 

Трамвай подходит к очередной остановке. — Девушка, вы выходите? — спрашивает пожилой одессит. — Выходят замуж, понятно? — Понятно. Тогда вы сейчас сходите? — Сходят с ума, ясно? — Так что вы делаете? — Я? Я вылазю. — Вы вылазите? Тогда с днем рождения, девушка!



Внезапно все разговоры стихают, потому что в вагон входит контролер. Он медленно идет по салону, проверяя билеты. Доходит до середины. Мужичок в спецовке закрыл глаза и делает вид, что дремлет. Контролер трогает его за плечо: — Билет! — Что — билет? — Ваш билет. — Да, мой, а что? — Покажите. — Какой любопытный. Купи и смотри. — Вы что, больной? — А вы что, доктор? Так я вас не вызывал. — Если вы «заяц» — так и скажите! — Я — заяц? А вы что, волк? — Я — контролер! — Что вы говорите? Хорошая профессия, а  я – сантехник

Их разговор прерывается, потому что в вагон влетает мужчина с усиками, похожий на обедневшего Кларка Гейбла. Он влетает и с ходу хватает какую-то женщину за грудь. — Хам! Мерзавец! Что ты делаешь? — Ой, извините. Я думал, что уже началась давка.



Да, это сигнал. Скоро начнется час пик и тогда многое в вагоне переменится. Люди едут с работы усталые, измотанные, в трамвае жара, теснота, часто возникают скандалы. Но даже в этой ситуации одесситы не забывают, что принадлежат городу юмористов. — Мужики, — говорит дядька с большим лукошком в руках, — пропустите меня, я с яичками. — Подумаешь! Тут все с яичками. — Не, я с куриными. — А-а!.. Товарищи, пропустите инвалида.

Час пик — это время, когда непонятно, что труднее: войти в вагон или из него выйти. Собственно, так происходит во всех городах, просто в Одессе это почему-то выглядит забавнее. Вот на остановке полная, цветущая женщина в коротеньком платье поднялась на первую ступеньку, а дальше шагнуть не может: мешает очень узкое платье. Она заводит руку за спину и слегка расстегивает сзади молнию. Но подняться не может, видно, мало расстегнула. Толпа сзади напирает, злится. Тогда она снова чуть расстегивает сзади молнию. Безрезультатно! И вдруг крепкие мужские руки хватают ее сзади за талию и вносят в вагон. — Нахал! — возмущается она. — Что вы меня хватаете? — Милая, — отвечает мужчина, — после того, как вы мне два раза расстегнули ширинку, я думал, что мы друзья.



В проходе стоит, как скала, здоровенный мужик из породы биндюжников. Сзади его робко спрашивают: — Мужчина, вы сейчас выходите? — Да, выхожу. — А впереди вас? — Все выходят! Просто они еще об этом не знают.



Все в жизни кончается, даже часы пик. Вечереет, и как-то незаметно меняется атмосфера в трамвае. Люди едут в театр, в гости, в кино. Все выглядят понаряднее, и разговоры, конечно, более интеллигентные. — Ой, простите, ради Бога! Я вас немножко толкнул. — Нет, правда, я не умышленно. — Я понял. — Просто трамвай на повороте качнуло... — Слушай ты, интеллигент! Ты меня оставишь в покое? — С какой стати вы меня обозвали интеллигентом? Может быть, я такое же хамло, как и вы?



На остановке какой-то мужчина хочет войти в трамвай с передней площадки. — Мужчина! — говорит водитель в микрофон. — Куда вы лезете? — А что, нельзя? — Нельзя! В переднюю дверь можно только с маленькими. — Как вам нравится, с маленькими! Так что мне, из-за одной остановки себе обрезание сделать?

 

Две ярко одетые девицы едут на дискотеку и почему-то громко, на весь вагон обсуждают какой-то шампунь. — Я вчера помыла голову, — орет одна. — Так теперь волосы во все стороны торчат! — А я гляжу — у тебя волосы торчат! Думаю, почему они торчат? — Так я вчера голову помыла! Вот они и торчат! Не снижая громкости разговора, они движутся к выходу, и одна случайно спотыкается о чьи-то вытянутые ноги. — Ну чего? — орет она. — Чего ты копыта выставил? — Извините, пожалуйста! Просто я вчера помыл ноги — и они торчат во все стороны. Одесса! Одесса-мама! Видно, не зря отсюда вышло столько юмористов. Как сказал мне один коренной одессит: «Конечно, Москва — это первый город, но Одесса, между прочим, тоже не второй!» Этот город всегда мне напоминал коктейль из самых разных национальностей. Но, как известно, если коктейль все время разбавлять, он может превратиться в обычную воду. Так происходит и с Одессой, которую в разное время по разным причинам покинули немцы, греки, армяне, евреи... И все же что-то в атмосфере этого города все равно осталось. Я вхожу сегодня в одесский трамвай, и первое, что я вижу — это объявление для безбилетников. Никаких угроз, никаких штрафов или административных взысканий. Сказано просто и доходчиво: «Чтоб ты так доехал, как ты заплатил!» Все в порядке: Одесса еще жива.

Счастливого пути тебе, одесский трамвай — визитная карточка этого солнечного города!







 

"Приют Комедиантов" (4)

"Приют комедиантов" – это весёлые актёрские посиделки. Артисты обладают особой аурой и чувством юмора, потому что только они умеют рассказывать и показывать одновременно!

В дружную компанию также прекрасно вписываются режиссёры, звёзды эстрады, художники и другие представители творческой интеллигенции. В этой программе всё настоящее. Если актёры смеются – то потому, что им действительно весело, если едят – то настоящую еду, а если пьют – то настоящие напитки… У телезрителей возникает ощущение абсолютной подлинности. Участники программы поют, пляшут и заводят друг друга и зрителей сногсшибательными анекдотичными историями из жизни. В программе много как подготовленного заранее, так и сюрпризов, актёрских импровизаций, на которые артисты решаются в процессе съёмки.

Программа снимается в маленькой студии в ЦДЛ – Центральном Доме литераторов.

Ведущие программы – Екатерина Уфимцева и Михаил Швыдкой.