В.Л. Авагян: О людях и свиньях. Об экономике, сухо.

 

.

Человек и свинья живут в одном хозяйстве. Они соседи, до поры добрые, и сотрудники, до поры слаженные. Может показаться, что они друзья.

 

В.Л. Авагян: О людях и свиньях (об экономике, сухо). Человек кормит свинью. Отапливает зимой свинарник. Свинья радуется приближению человека с ведром помоев. Человек может сказать свинье ласковые слова, умилиться её поросятам, почесать ей за ушком, и т.п.

 

Но когда человеку нужно мясо – он режет свинью. Не из жестокости, а просто потому, что человеку нужно мясо. Он изначально рассматривал свинью как источник мяса. Что при этом думала свинья – спросите у украинцев, так рвавшихся к «европейскому корыту», и полагавших, что они – «уважаемые партнёры».

 

Если бы свинья поняла, зачем человек с ней возился – все её помыслы и стремления стали бы о бегстве.

 

В своё время именно так сбежала из американского свинарника Куба (а за ней многие государства Латинской Америки), наплевав, что в лесу может быть и голодно. В лесу свои проблемы, но в свинарнике наточенный нож хозяина!

 

 

Суть либеральной экономики в том, что метрополия системы высасывает в себя всё хорошее с периферии и сваливает туда всё собственное плохое. Для того, чтобы умереть в либеральной экономике – вовсе не обязательна война.

 

Ты можешь быть пушечным мясом, а можешь быть и просто мясом. И трудно сказать, что хуже…

 

Система на первый взгляд чёрно-белая: состоит из богатой метрополии и нищих колоний. На деле же она устроена сложнее сложней, представляет из себя систему концентрических кругов, в каждом из которых происходит сволачивание благ к центру, не отменяющее окончательное сволачивание к единому центру (мировой власти).

 

В колониях есть богатые компрадоры, о которых Джавахарлал Неру[1] говорил: «нет больших врагов собственного народа, чем воспитанная колонизаторами интеллигенция».

 

А в США – достаточно много безнадёжных нищих: просто находится в метрополии – мало для получения колониальной ренты. Ходить по Манхеттену и жить на Манхеттене – очень разные вещи!

 

Либеральная экономика не сулит народам мира ничего хорошего по той простой причине, что если хорошее появится – его отнимут, заберут.

 

Деньги крепостного принадлежат крепостному, только пока его хозяин о них не узнал. Оттого колонии просто истощаются, как жертвы вампира, и погружаются в ад ещё до смерти.

 

Запад воплощает мечты Мейера Амшеля Ротшильда (1744—1812), высказанные в 1809 году: «Дайте мне возможность управлять деньгами страны и мне нет дела до того, кто издаёт её законы». Сам М.А.Р до этого счастья не дожил, но потомки его – вполне.

 

Предложение брать, а потом выплачивать внешний долг в долларах (берут кредиты воры, а отдавать народам) ведёт к ориентации колониальной экономики исключительно на экспорт, невзирая ни на какие меры продовольственной безопасности (как было в Африке, на Филиппинах и т. д.).

 

Так МВФ убивал Югославию[2], Руанду[3], Мексику[4] и многие другие страны мира. Россия – почти умершая в 90-х, в их числе.

 

Механизм описал в книге «Исповедь экономического убийцы» Джон Перкинс, в 2004 году[5].

 

Кен Кизи, классик американской литературы, в своей автобиографической книге «Когда явились ангелы» (1986 г.) описывал свою поездку в Египет.

 

Там гид - толковый и шустрый египтянин, день и ночь вкалывающий на западных туристов, ищущий любой способ, чтобы им услужить - попытался ему продать своего самого любимого сына[6], чтобы вывезти дитя из этого ада долларовой периферии – в метрополию.

 

При этом Кизи между делом бросает, что эта мечта «у всякого отца» в Египте. Как и в десятках стран, униженно клянчащих доллары у гегемона.

 

Это не секрет, это всем известно и стало штампом. С. Кинг в книге «Дьюма Ки» походя бросает понятное без пояснений всем его читателям:

 

«Да и чего ждать от куклы, от тряпок, засунутых в розовое тело каким-нибудь несчастным ребенком, которого заставляли трудиться и нещадно эксплуатировали где-то в Камбодже или в гребаном Уругвае?».

 

Страна, попавшая на периферию неоколониализма – шансов на собственное социально-экономическое развитие не имеет. Она – лишь корм, поставщик сырья, рабов, чёрного дешёвого труда и органов, и больше – ничто.

 

Распад СССР был воспринят Западом однозначно: как возвращение эпохи колониализма, торжество неоколониализма.

 

Посмотрите на этот график, я взял его с американского сайта, из статьи с интересным названием: "The incomes of the top 1% have been rising. This is why", - если перевести по смыслу, то: "Почему растут доходы 1% самых богатых".

 

Собственно, в статье, с которой был график взят, автор не заметил главного - год, с которого начался этот разрыв.

 

 

А вот мы посмотрим на график внимательно, и увидим, что с момента появления, на карте мира, такого государства как СССР, это 1922 год, до того дня, как Советский Союз развалился, в мире шло неуклонное сокращение разрыва благосостояния населения и богатой верхушки.

 

Под влиянием «советской угрозы» снижение доходов богатеев вошло в норму и в определенном "коридоре" продолжалось все время существования Советского Союза. А вот после того, как СССР развалили, капитал пошел вразнос.

 

И то, что описывал про периферию Кен Кизи из 1986 года – умножилось.