Мавка.

Инга.

Как ни старался он шагать помедленнее, но расстояние до жилища лесной отшельницы было и в самом деле не большое. Буквально спустя несколько минут колдуна обступили молодые пушистые елочки, увешанные симпатичными продолговатыми шишками. Прямо за елками сразу открывалась светлая, покрытая, несмотря на позднюю осень, сочным изумрудным мхом уютная полянка. Посреди поляны, под тремя высоченными соснами, стояла рубленая аккуратная изба на высоких деревянных сваях. Из желтоватой, заботливо обмазанной глиной трубы над камышовой крышей струился сизый дымок, разнося по округе приятный запах костра и жареного мяса. Тут же, рядом с избой, располагалась высокая, накрытая какими-то шкурами, поленница дров, а неподалеку виднелись два стога сухого сена. Возле стогов, в небольшом загоне, лениво пережевывал жвачку пушистый олень с замшевыми острыми рожками. На натянутой веревки сушились стиранные простыни и искусно вышитые женские рубахи. 

Мавка.

Баба-Яга...

 Вся компания оживилась и воодушевленно начала обсуждать, кого именно отправить на переговоры к владелице ступы. Чтобы не ошибиться в выборе парламентера, Светозар заставил лешего (как наиболее продвинутого в этой области) составить психологический портрет загадочной хозяйки леса, что тот, польщенный всеобщим вниманием к своей персоне, с удовольствием и исполнил.

Сообщив, между делом, что Баба-Яга является пережитком матриархата, когда-то царившего среди лесных духов ( по-слухам, конечно) и потому контактов с правильно-патриархальными лешими избегает, Боня пообещал быть объективным... Несмотря на легкую неприязнь.

Мавка.

Срочные сборы.

Волки опустили шерсть, перестали скалиться и нехотя поплелись туда, откуда пришли.

- Здравствуй отрок! Зачастил что-то... - немного настороженно поприветствовал волхв своего недавнего пациента. - С чем на сей раз пожаловал и что за люди с тобой?

- Товарищи это мои, Светозар, - смиренно поклонился Велимир старцу и добавил, - помощь нужна, на тебя вся надежда...

- Хм... Странные у тебя друзья, однако, - усмехнулся жрец, - ведьмак, леший, да русалка...

- А ты?

- Что я?

- Ты не странный разве, а тоже вроде как не супротивник?

- Твоя правда, отрок, - рассмеялся старик, - коли так смотреть, то меня только меж ними и не хватает!

- Не хватает! - развел руками дружинник, вновь становясь серьезным. - Беда у нас. Видно и впрямь беда, - согласился жрец, - ежели столько нечисти помочь не сподобилось... Сказывай!

- Нет! - мотнул головой Велимир, - Ты лучше сам глянь.

Он повернулся к терпеливо ждущим на краю поляны товарищам и махнул рукой, подзывая к себе. Притыка не медля поднял на руки бездыханное тело Сулчу и торопливо зашагал к жреческому капищу. Любопытная мавка подбежала следом, спрятавшись за спину Велимира, с интересом разглядывая колоритную фигуру старика в белой душегрейке. Вскоре подтянулись и Боня с Велимудром, демонстративно остановившись в нескольких шагах от волхва.

Мавка.

Снова волхвы...

- Ой! И взаправду он на меня похожий! - вскрикнула мавка, разглядев лицо княжича. - Загорелый только и обветренный весь.

- Знамо дело обветренный, - поддакнул ведьмак, - чай в степи живет, а там ветру с солнцем сплошное раздолье!

- Ну, это-то как раз понятно, - ехидно проговорил Боня, пусть мне другое кто-нибудь объяснит: с чего это княжич печенежский, как две капли воды на Веселу нашу смахивает? Словно близнецы они однояйцевые...

Он подошел к безмолвно сидевшему рядом с телом Сулчу Притыке и потянул его за рукав:

- Чего примолк-то, боярин? Может соображения какие имеются?

- Ты, дух болотный, рожи-то корчить брось. Блуда за мной никогда не водилось! - совершенно серьезно ответил Притыка, - даже и по-молодости. А ежели по-делу молвить, так соображение у меня одно - Заглядой малец этот рожден был. От кого понесла только неведомо: может от меня, а может и от князя печенежского... Кому теперь про то ведомо?

Мавка.

Неожиданность .

...  - А давай мы тебя за заслуги твои увековечим! - неожиданно предложил отрок.

- Чего вы меня? - недоуменно переспросил Боня. - Да я и так почти что вечный. Мне это без надобности совсем.

- Погоди! - возразил Велимир. - Вечный-то ты вечный - спору нет. Да только сам посуди: вот живешь ты триста лет, а кому про тебя ведомо? Окромя трех шишиг, да двух русалок никто и звать-то тебя как не знает. Верно я говорю?

- Ты еще знаешь... - с некоторым сомнением в голосе пробормотал лешак, - и эти двое тоже...

- А как помрем мы, кто о твоих доблестях вспомнит?

МАВКА.

Расправа.

 - Странно как-то кобыла себя ведет... - заметил, указывая на лошадь отрок. - глазищи уж больно злые!

- Да будет тебе! - отмахнулся десятник, - скотина - она и есть скотина. Чего в ней странного?

- Ах так! - неожиданно завопила лошадь, выпрыгивая из сбруи. - Ну вот я сейчас покажу тебе кто здесь скотина!!! Кобыла рванулась, обрывая постромки и превратилась в красного от негодования лешего. Обретя свой исходный облик, Боня ухватил первый попавший ему под лапу увесистый сук и набросился на потерявшего дар речи Дикушу.

- Я тебя научу с животными обращаться, живодер гребаный! - визжал лешак, охаживая дубиной перепуганного дружинника. Дикуша охнул, получив сильный удар по спине и проворно побежал замысловатыми зигзагами в чащу, уворачиваясь от преследующего его Бони. Треск валежника и глухие тумаки вперемежку с воплями человека и лешего еще долго метались по лесу, пока не затихли вдали.

- Ну дела... - только и смог вымолвить боярин, растерянно поглядев на Велимира. - Это что ж получается, мы из стана басурманского на лешем ехали? То-то мне почудилось, что уж больно быстро добрались...

- Выходит так... - кивнул отрок, - однако и Дикуша тоже быстро бегает: я чаю, не догнал его Боня-то.

Мавка.

Внутренние распри.

Войска стояли друг против друга уже четвертый день и не предпринимали никаких действий. Укрывшиеся за вереницей возов печенеги терпеливо ждали, когда русичи пойдут на приступ. А русичи на приступ не шли, ожидая в свою очередь, когда князю Василию придет на ум военная хитрость. Поселившийся в доме Притыки Василий ежедневно поглощал вместе со своей свитой огромное количество жареных гусей, поросят, зайцев и прочую дворовую и лесную живность и обильно запивал ее медовухой. Чтобы обострить свои умственные способности для изобретения военной хитрости. Однако хитрость приходить в княжескую голову категорически отказывалась, возможно потому, что там просто не оставалось для нее места. Ибо одни желудки были неспособны вместить то количество пищи, которое князь и его воеводы каждый день туда запихивали. Зато у боярина, при виде того с какой быстротой тают запасы провизии, аппетит пропал начисто. Целыми днями ходил он с угрюмым видом по терему, прислушиваясь, как чавкают вокруг челюсти да визжат по углам зажатые любвеобильным князем девки. На пятый день Притыка ясно осознал, что если черниговское войско задержится здесь еще на неделю, то защищать от печенегов будет уже нечего. 

Мавка.

Глава 20.Встреча у озера.

Маленькое озябшее лесное озерцо блестело серым свинцовым блюдцем, испуганно волнуясь от порывов ветра, продирающегося временами сквозь темные скелеты густых кустов. На пологом бережке, за ветром, горел небольшой костер. У огня сидели и мирно беседовали Весела и Боня. Мавка, пытаясь согреться, куталась в свои длинные волосы и протягивала к огню холодные ладошки. Но у нее все равно зуб на зуб не попадал. Леший, несколько раз покосившись на собеседницу, вздохнул и, скрепя сердце, снял с себя латанный-перелатанный тулупчик.

- Накось вот - накройся! - пробурчал он, - а то смотреть на тебя холодно...

- Спасибо, Боня! - ласково улыбнулась русалка и чмокнула лешака в щеку.

- Вот еще... телячьи нежности... - отмахнулся лешак, но видно было, что мавкина благодарность ему понравилась. - Согрелась?

- Почти! - кивнула Весела, - Ну а дальше-то что было?

Мавка.

Исцеление.

- Ребятушки! - завопил Василий, что было сил, - не хотелось мне сегодня кровь проливать, да видать без этого не обойтись! Боярин вот сейчас поведал, что товарищи наши боевые от рук поганых полегли, потому честь наша отмщения требует. Да и по землям русским басурманам шастать не дозволительно. По коням, браты мои! Повырубим отродье басурманское!!!

Спешившиеся было ратники поняли, что сечи не избежать и с плохо скрываемым недовольством полезли обратно в седла. Младший воевода Избор со своим конным отрядом быстро нагнали отступающих печенегов и преградили им путь, заставив остановиться. Пешие воины Зореслава в это время подступили вплотную к кочевникам с другой стороны. Сам князь Василий с сотней личной охраны и дружиной Притыки оставил себя в резерве, наблюдая с высокого холма за общим ходом баталии. Воинов у Черниговского князя было больше и в успешном исходе сражения он не сомневался.

Мавка.

Глава 18.Княжеские сомнения.

 Белый от гнева Сулчу оглядел притихшие ряды своего мокрого воинства и скрипнул зубами: стыдливо потупившиеся всадники больше походили на нахохлившихся кур на насести, чем на грозные боевые единицы способные одним своим грозным видом внушать ужас врагу. О дальнейшей осаде русской крепости не могло быть и речи, но отступить с позором юный князь тоже не мог и теперь лихорадочно искал выход из положения. Однако, сколько не шевелил мозгами амбициозный Сулчу, выход просматривался только в одном направлении - там, где был вход. То есть единственная стратегическая мысль, приходившая в голову подсказывала, что нужно убираться подобру-поздорову в родные степи. Будь рядом с ним более опытный военачальник он, возможно, смог бы объяснить молодому княжичу в чем на самом деле заключается воинская доблесть. Главными составляющими которой в печенежских стойбищах традиционно считались размер награбленной в походе добычи и виртуозное умение вовремя с ней смыться.

Мавка.

Набег.

 Боярский детинец на Замковой горе. ... Вернувшиеся разведчики принесли нерадостные вести: посланных через болото воинов Кайдухима они не нашли, а русичи заперлись в городище и явно готовились к обороне. Перед Сулчу возникла сложная задача - решиться на кровопролитный штурм хорошо укрепленной крепости или обойти детинец стороной и возвращаться в родные степи, довольствуясь ранее награбленной добычей. И в том и в другом случае имелись свои плюсы и минусы. К минусам штурма можно было отнести большой урон в живой силе, избежать которого в бою с засевшим за высокими стенами гарнизоном было практически невозможно. Но это бы ещё полбеды - многочисленных потерь среди своих воинов отважный сын Айдара не боялся: печенежские женщины быстро восстановят незапланированную убыль степных батыров. Но вот опасность потерять в случае неудачи богатые трофеи, которыми он забил десятки следовавших за войском повозок, беспокоила его очень сильно... Да и практичный от природы отец вряд ли оценит полководческие способности сына, явись он в родные кочевья с пустыми руками!

Мавка.

Мандрагора.

Одетый в просторный белый балахон Ратша спустился в пещеру и присел на камень рядом с Велимиром.

- Чего вытаращился? - недовольно спросил он уставившегося на него дружинника.

- А Светозар где? - вопросом на вопрос ответил отрок.

- Тебе про то знать не следует! Теперь я тебя лечить буду...

- Что так?! - удивился юноша.

- Не справляется Светозар, - вздохнул толстяк и пожал плечами, - повредил, видно, тебя басурманин крепко, а может просто стар стал главный жрец - способности теряет... Потому меня и послал врачевать. Что ж тут непонятного?

- Да нет, все ясно... - пробормотал отрок недоверчивая оглядывая Ратшу. Неуклюжий упитанный волхв почему-то совершенно не внушал ему доверия, но Светозару, наверное, всё-таки виднее: выходил же он в свое время отважного Скубу!

- Вот и договорились, - снисходительно подытожил волхв, углубляясь в изучение Светозаровых табличек, испещренных замысловатыми рунами. - Сейчас токмо память освежу, а то мыслимое ли дело все действия волшебные в голове удержать...

Мавка.

Лесной Дух.

- Ждать! - Злобно сплюнул, скрипнув желтыми зубами, сотник, - Такая буря не может длится долго... Илдей кивнул и побежал к воинам, приказав им спешиться и держать коней в поводу, чтобы не разбежались. К счастью, мудрый Кайдухим оказался прав - буря действительно вскоре стала успокаиваться. Набежавшие тучи разошлись, унося с собой дождь и грозу, а штормовой ветер внезапно стих, так же резко как и начался. Вокруг промокших насквозь, нахохлившихся печенегов валялись вороха мокрых листьев и веток, текли потоки грязной воды. Зато увязавшиеся за отрядом совы исчезли.

- Пора! - махнул рукой сотник и одуревшие от грозы всадники, вскарабкавшись на спины присмиревших коней, продолжили свой трудный путь. Успокоившиеся кони монотонно чавкали копытами по грязи и, казалось, что все злоключения остались за спиной у отважных степных грабителей. Тем более, что и сама ночная тьма начала рассеиваться, вселяя уверенность в сердца измотанных рейдом батыров.

Мавка.

Волхвы.

Велимир с трудом приоткрыл свинцовые веки и попытался осмотреться, пытаясь понять, где он находится. Прямо над ним уходил в полумрак сводчатый купол высеченного в скале просторного грота, освещенного двумя потрескивающими факелами торчащими из ниш в стенах. В центре подземелья стояла большая каменная плита, потемневшая от копоти и времени. Над плитой возвышалась грубо вытесанная деревянная фигура грозного божества - Перуна или Сварога. В тонкостях языческой культурологии юноша-христианин разбирался слабо и потому достоверно определить имя идола не смог. Переведя взгляд, отрок увидел перед собой седого, как лунь старца, сидящего у его изголовья. Велимир попробовал приподняться, но смог лишь слегка шевельнуть рукой.

- Слава Богам! Очнулся... - тотчас встрепенулся старик. - Испей-ка вот отвару чудодейственного!

Он осторожно приподнял голову юноши и медленно влил ему в рот теплый горьковатый настой из деревянной кружки.

- Теперь дело веселее пойдет! - пообещал дед, сочувственно поглядывая на Велимира. - Крови из тебя много ушло, отроче, да и огневица уже начиналась... Почитай с того свету тебя ворочать пришлось.

- Где я? - еле слышно спросил Велимир.

- Про Залесье Черное слыхал? Юноша отрицательно качнул головой.

Мавка.

Боевой конь.

.... Притыка глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и подошел к телеге на которой лежал раненый Зорко. Склонившись над юношей Боярин сделал знак, чтобы обступившие его мужики отошли подальше и негромко заговорил с ним. Чем дольше слушал отрока боярин, тем мрачнее становилось его и без того угрюмое лицо.

- Ты сам видел, как Дубынин детинец басурмане пожгли?

- Как жгли, не видел... - тихо ответил парень, с трудом ворочая языком. - пепелище только... Скуба велел передать, что басурмане через наш погост вертаться будут... Они там наш обоз дожидались, да не сложилось у них - мы в топях схоронились...

- Мда... - процедил боярин и крепко задумался.

Всего в его распоряжении насчитывалось человек семьдесят хорошо вооруженных и подготовленных воинов. Еще около трех сотен мужиков он мо мобилизовать на погосте но, даже учитывая, что крестьянам предстояло защищать свои семьи, ожидать от них серьезной помощи в бою не следовало. Один печенежский батыр вполне мог справиться с несколькими хлебопашцами, у которых и оружия -то приличного не было. Боярские арсеналы могли восполнить дефицит вооружения среди ополченцев не более чем на четверть, а с рогатиной против степняков много не повоюешь... Взвесив все "за" и "против" Притыка, посоветовавшись с Дикушей и старостой Беремудом, решил действовать оборонительно. Встретить печенегов за высокими дубовыми стенами детинца, уступив захватчикам село без сопротивления. 

Мавка.

 Замковая гора.

... Эсли! Кухэй!! - позвал десятник и махнул рукой в сторону кустов, за которыми скрылся Кеген. - посмотрите, что с ним. Воины неохотно спешились и, обнажив мечи, полезли через можжевельник к засохшему дереву.

- Никого нет, Илдей! - пробормотал Кухэй, растерянно озираясь по сторонам.

- Как нет!? - возмутился Илдей и зашлепал по грязи, с трудом вытаскивая из тины разбухшие от влаги ичиги. Он подошел к испуганным воинам и осмотрелся: Кегена действительно нигде не было.

- Зажгите факелы! Не сквозь землю же он провалился... - озадаченно приказал батыр. - Вот шайтан!...

Печенег нахмурился, оглядывая освещенное принесенными факелами пространство - ни Кегена, ни убитой им птицы на поляне не наблюдалось. Только помятый войлочный колпак воина одиноко валялся подле кустов, да несколько нарядных совиных перьев виднелись среди пожухлой травы. "Не иначе, как без колдовства не обошлось, - подумал батыр, - помоги нам, Великий Тэйри!" Илдей поежился и побрел обратно на тропинку, где его дожидался готовый к выступлению отряд. Десятник подошел к сидящему на высоком сером скакуне ногайской породы Кайдухиму и что-то злобно прошипел ему. Сотник хмыкнул, кивнул головой и повернулся к батырам.

- Глупого Кегена забрало к себе болото урусов! - угрюмо сообщил он воинам. - Если кому-то еще хочется пострелять птичек, пусть скажет сейчас - я научу его, как это лучше сделать! Военачальник многозначительно оглядел притихший строй и погрозил увесистым боевым топором:

Мавка.

Погоня.

...Печенегов было трое. На заляпанных грязью лошадях они медленно продирались сквозь густой низкорослый ельник, опасливо озираясь по сторонам. Однако, притаившегося на сухом островке Велимира заметили слишком поздно. Отрок хладнокровно подпустил вражеский дозор шагов на десять и практически в упор выстрелил в первого всадника стрелой с двурогим "срезнем", метя в смуглую, незащищенную доспехами шею. Широкий раздвоенный наконечник, угодив в кадык воина, глубоко рассек горло несчастного и с хрустом застрял в шейных позвонках. Сраженный стрелой наездник коротко булькнул, хватаясь за горло и рухнул в холодную жижу. Дружинник хлестнул вороного и бросился на растерявшихся печенегов, сжимая в руке короткое копьё-сулицу. Немедля ни секунды, пока противник не пришел в себя, Велимир размахнулся и что было сил метнул сулицу в следующего, топчущегося на тропинке воина. Однако, опытный печенег успел сориентироваться и резко поднял своего коня на дыбы, заслонившись от дротика телом животного. Сулица вонзилась в брюхо лошади, а всадник, путаясь в длинных полах черного халата, кубарем покатился в кусты. На пару минут отрок мог забыть о его существовании. Зато теперь на его пути стоял последний, полностью изготовившийся к бою могучий печенежский воин с обнаженной кривой саблей.

Степняк хищно оскалил зубы, хорошенько разглядев нападающего и уверенно направил коня навстречу молодому дружиннику. Велимир тоже оценил соотношение сил и попятил Черныша назад, понимая, что в открытом поединке ему ловить нечего. Однако отступать в вязкую трясину было ещё глупее, да и гордый Черныш, не приученный мечником к бегству, неожиданно заупрямился, сердито фыркая и перебирая копытами.

" Э-э... Была-не была!" - отчаянно подумал юноша и понесся на встречу врагу...

Мавка.

Обоз.

Молодой стройный витязь на статном белом скакуне неторопливо подъехал к лежащим на земле окровавленным связанным пленникам. Он брезгливо покосился на связанных людей и внимательно оглядел сложенные рядом доспехи и оружие русичей.

- Почти всех живыми взяли, светлейший! - подобострастно склонился перед юношей бородатый сотник.

- Здесь все? Больше никого не было?

- Никого, блистательный Сулчу! - ещё раз поклонился сотник и добавил, - пора возвращаться, Ваш отец, несравненный князь Айдар ( да продлят наши Боги его жизнь) останется доволен!

- Я сам решу, чем отец останется доволен, а что ему не понравится, Токсурмыш! - надменно ответил юноша, холодно глянув на своего военачальника. Он снял с головы металлический шлем, подставив ветру длинные светлые волосы и задумчиво оглядел поросшее редким кустарником болото. - Что могли делать здесь десять хорошо экипированных воинов?

Сулчу испытующе посмотрел на пленников, раздумывая, не попытаться ли получить ответ на свой вопрос у них. Однако, отбросил эту мысль, решив, что только потеряет драгоценное время, пытая израненных дружинников. Состояние русичей было таково, что они скорее испустили бы дух под пытками, прежде чем успели бы что-то рассказать. Да к тому же Сулчу и сам обо всем догадался.

Мавка.

Печенеги.

 ...Накатанная дорога становилась все уже и незаметнее по мере того, как несколько груженых до отказа скрипучих возов, сопровождаемых десятком вооруженных всадников, углублялись в раскрашенный яркими красками осенний лес. Отдохнувшие за ночь верховые кони легко трусили между телегами, норовя куснуть запряженных в оглобли собратьев и трясли гривами. Скучающие дружинники время от времени лениво постегивали их, призывая к порядку и наслаждались прозрачной тишиной засыпающего леса. Скоро дубы подступили совсем вплотную к едва заметным колеям на земле, совершенно поглотив необычных путников. То тут, то там на дороге возникали серьёзные завалы, которые приходилось постоянно расчищать. Скорость продвижения обоза упала втрое.

- А ну, живее, живее, робяты! - торопил отроков Скуба. - Не поспеем к сроку, боярин с нас шкуру спустит!