Автор Занудкин,



«Моей огромной любви
Хватит нам двоим с тобою.»
(Земфира)

Николас Брунио оценивающе осмотрел студиозов, прокашлялся и заговорил:

— Итак, господа, вам известны способы проникнуть в иные миры с помощью порталов, или артефактов. Эти способы медлительны и энергоёмки, используются, когда надо провести группу, или перенести груз. Когда нужно, всего лишь заглянуть, используется метод «лифт воображения». Миров существует неисчислимое множество, поэтому, какой бы мы не представили, в такой и попадём. Разумеется, существуют ограничения на непротиворечивость, как не может быть миров, где все животные хищники, или заряд электрона имеет тот же знак, что и протона. Это будем изучать позднее, а пока, хочу обратить ваше внимание, что без правил Кодекса «Якорь памяти», эти путешествия весьма опасны. Пока она не была разработана, немало мироходцев утратили разум, пытаясь исследовать неведомое, — он снова оглядел студиозов, — Кто помнит основные положения? — он вытянул руку к галёрке. — Мисс Моровски?

— Во-первых, необходимо иметь при себе талисман-якорь. Это может быть любая вещь, напоминающая о прошлом. Причём, чем старее и изношеннее эта вещь, тем надёжнее она защищает вас. Во-вторых, нельзя соглашаться с обитателями миров, какими бы безопасными они не казались. В-третьих, всегда быть готовым к любым изменениям в этом мире. В-четвёртых, постоянно следить за временем, потому что, из-за разности временного градиента в иных мирах могут возникнуть проблемы с возвращением в исходную точку. В-пятых, никогда не совершать нырок в одиночку, — скороговоркой доложила Кэт, — В шестых,.

— Достаточно! Садитесь! — превал профессор. — Итак, методика «лифт воображения» заключается в следующем…

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Эта лекция была последней на сегодня, и вообще, на этой неделе. По окончанию, мэтр Брунио ещё раз напомнил, о необходимости строго придерживаться Кодекса «Якорь памяти» и пожелал удачи в первых изысканиях. Кэт и её подруга, одногруппница и соседка в одном лице, не забегая в столовку, заторопились домой. Не успев войти в свою комнату, Хлоя сходу начала раздеваться, швыряя одежду на кровать:

— Я в душ! — она схватила полотенце и, как была, голенькая скрылась в душевой. — Меня Джонни уже заждался.
— Как? — поражённая Кэт заколотила в предусмотрительно запертую дверь. — Ты же обещала! Я сейчас нырок сделаю, а ты подстрахуешь.
— Кэтти, дава-ай завтра! — доносилось сквозь шум воды. — Сегодня комедюшку новую покажут, а потом мы на танцы пойдём, — кажется, одуревшая от предчувствия счастья Хлоя что-то уронила, — И потом, неужели твой Томми не взял билеты?

Девушка замерла с занесённой рукой, как пропустивший удар боксёр. Сгорбившись, на негнущихся ногах дошла до своей койки, осторожно села и беззвучно заплакала. Через несколько минут замотанная в полотенце Хлоя вышла и оторопело подбежала к подруге:

— Кэтти! Что стряслось? — она обняла подругу. — Неужели, этот сноб тебя бросил?
— Иди уже, целуйся со своим Джоном! — Злой голос сквозь слёзы. — Подруга называется!
— Кэт, ну прости! — Хлоя виновато улыбнулась. — Мне кажется, — тут она запнулась, — я его люблю.
— Ладно уж! — Кэт уже почти успокоилась. — Иди, в своё кино опоздаешь.
— Ты не сердишься? — подруга, собираясь, металась по комнате. — Правда-правда?
— Правда-правда, — передразнила Кэт, помогая с причёской.

Скоро сборы закончились, подруги обнялись:

— Ты не вздумай одна без меня! — погрозила пальцем Хлоя. — Я пораньше вернусь с танцев, утречком нырнёшь, — и упорхнула.

*********************************************************************************************************

Автор Занудкин,


Пучеглазка облетела поляну по кругу, но, ни прыгов, ни зубанов, ни малюсеньких пискалок не обнаружила. Примостилась на убитое молнией дерево посреди и принялась рывками вращать головой на каждый шорох, но, лишь ветер дразнил её. Внезапно, она неуклюже пересела на другую ветку, услышав-таки нечто новое. Затем, сердито цвыркнула и полетела за добычей в другое место. Шумные путешественники не оставили ей выбора.

Задевая кусты, на поляну несмешной рысью выбрались два единорога, несущие в сёдлах полуночников-близнецов. В стройных, рыжеволосых, что было заметно при свете двух лун, ездоках легко узнавались молодые, скорей, даже юные эльфы. Девушка была изящна, как Афродита. Её брат казался бы слащавым, если б не проступающую, не смотря на просторные одеяния, мускулатуру. Парень был мрачен, сердито всматривался в ночь, сестра же, напевая что-то весёлое, вертела прелестной головкой по сторонам. Впрочем, мрачность передавалась и ей, чему она решительно воспротивилась:

— Джар, хватит в молчанку играть! — подъехала и толкнула плечом брата. — Всю ночь киснуть собираешься?
— Чему радоваться, Миула? — отстранённо бросил юноша.
— Обе луны в небе: красиво тени играют, цветы видно, — улыбнулась сестра.
— Начальник отправил нас всего лишь с недельным отчётом, — нервно ответил эльф, — как будто, до утра не могло подождать.
— По всем приметам завтра с утра дождина будет, — парирует Миула, — как раз, отдохнём и обратно поедем.
— Уверена? — в голосе сочится скепсис. — Маркл, наверняка заставит в тренировке своей ватаги участвовать, уж очень он всю эту возню любит.
— Не Маркл, так наш Клунд, — звонко отвечает сестра, — от занятий никуда не денешься.
— У Клунда полдня, а у Маркла — на неделю застрять можем.
— Пару дней, не больше, — резонирует девушка, — это своих он постоянно гоняет.
— Ладно бы трени, — пыхтит брат, — построит и шагистикой развлекаться начнёт.
— От шагистики тоже польза, — философствует близняха, — Вдруг война, а мы строй держать не умеем.
— С кем? — взрывается Джар. — Пару лет назад последнюю банду левобережников выловили.
— Зато, маркловы повара готовят вкуснее! — сменила тему девица.
— У меня завтра свиданье намечалось, — уныло отвечает брат, — теперь Глинда ещё неделю меня игнорировать будет.
— Нужна же, тебе эта дурочка! — Миула привстала на стременах. — Она только о платьях, украшеньях, да как десерты готовить.
— Я и не слушаю, — мечтательно улыбнулся юноша, — мне она на ощупь нравится.
— Ты на ней женишься, — фыркает сестра, — а она, лет через десять, растолстеет, как её мамаша.
— И что ж мне теперь, совсем одному быть?
— Зачем же? — подмигнула девушка. — Там, куда мы едем, выбор побогаче, — она обняла брата за плечи, — Тобой уже пара красавиц интересовалась.

Они ещё долго препирались, потом чему-то рассмеялись и запели шуточную песенку о любви долгоноса и хитрохвостки.

Автор Занудкин,






На первом Учредительном Съезде многоножцев произошло объединение любителей насекомых, паукообразных, многоножек, ракообразных и прочих членистоногих. Научная группа лиц разуверившаяся в звездочётстве, костеметании, картомухляже, цифрожонглировании и прочих методах обмана доверчивых людей, составила уникальную систему предсказаний.

Для каждого месяца были выбраны представители разных таксонов: муха (январь), сороканожка (сентябрь), краб (ноябрь), паук (декабрь), креветка (октябрь), оса (апрель), бабочка (август), стрекоза (июнь), жук (март), кузнечик (июль), таракан (февраль) и муравей (май). Внутри каждого месяца есть уточнения по дням, например, бабочки: махаон, капустница, мотылёк и так далее.

Тараканы, родившиеся на излёте календарной зимы, большей частью люди компанейские и миролюбивые (кроме чёрных — 02.02). Они легко живут большими группами на малой жилплощади, рано вступают в брак, заводя при этом не менее двадцати детей, в том числе, не менее десятка вне брака. Любят гостей и сами часто ходят в гости. Легко уживаются с представителями других знаков, хотя от таких, как осы, пауки, сколопендры (сороконожки) и кузнечики часто страдают. Даже муравей, легко может обидеть и разорить таракана. В силу своей незлобливости, неумности и легкомыслия, запросто забывают свои и чужие беды и обиды, живут одним днём. Здесь выделяются, опять же, чёрные, которые будут мстить и живут только своими изолированными группами, разве что, с трудом уживаются только с рыжими.

Пары, что возникают с представителями знаков, любителей путешествий (мухи, бабочки, стрекозы и креветки), быстро распадаются, но в одиночестве тараканы не остаются, также быстро находят нового супруга, в чём имеющееся потомство совершенно не мешает.

Не смотря на малую естественную продолжительность жизни (редко более шестидесяти лет), успевают понянчить правнуков, если не погибнут от несчастного случая, или болезни.

Те же, кто родился 29 февраля, называются белыми, резко выделяются из своего знака: поздно заводят семьи, если вообще заводят. Детей у них мало — не более двух, чаще, это родители-одиночки. При этом невероятно талантливы и удачливы в искусстве, спорте, реже — в науке, ещё реже — в военном деле.

Но, преуспевшие военные часто прерывают эту карьеру и занимают видные административные посты, вплоть до глав государств, при этом, редко бывают богатыми.

Автор Занудкин,





«А из наших труб идёт необычный дым.
Стой! Опасная зона!
Работа мозга!»
(В.Цой «Бошетунмай»)

Озарение пришло средь ночи. Чесноков пробудился и несколько минут из обрывков сна вылавливал, как он это называл «золотую волну». Необходимо срочно записать, но это не так-то просто. Сегодня начальник математической группы НИИ Инопланетного Транспорта вернулся из длительной командировки с Марса. Поэтому, ночевал «арестованным»: за обе руки его держали дочери — Ирочка и Мариночка. Выбраться, не разбудив при этом глубоко спящих детей, задачка та ещё.

Провозился целых пять минут. Босиком, на цыпочках покинул спальню и прикрыв дверь кухни включил свет. Достал из спецкреплений на стене ноутбук, и пока тот загружался, начал рисовать блок-схему в на ватмане, затем открыл свою страницу и приступил к работе.

— Папочка, ты зачем ушёл? — младшая ловко вскарабкалась на колени и обвиняюще выдала. — Мне холодно!
— Мариночка, папе нужно поработать, — попытался урезонить Семён Андреевич.
— Мама говорит, что ночью нужно спать!
— Я б с радостью, но это срочно, — профессор старался не потерять нить рассуждений, — важная мысль посетила.
— Скажи этой мысли, чтоб пришла утром, — последовал ценный совет.
— Увы, мысли не люди, уйти могут навсегда.
— Обидятся?
— Вроде того, — философствует Чесноков.
— Ой, а что это за сколопендра-троллейбус? — девочка увидела эскиз двух-секционного шагохода, который благодаря десяти парам ног на каждой секции, «усам» самовытаскивателя и «гармошке» переходника между половинками, как раз напоминал и многоножку, и городское транспортное средство.
— Это вездеход для Марса, — рассеянно ответил и встрепенулся, — А откуда ты такие слова знаешь?
— Троллейбус мама на фотке показывала, а про сколопендру мультик есть смешной.

Автор Занудкин



Привет! Я Хрустальный Стакан. Нас шесть братьев-близнецов. Есть ещё младшие братья, тоже близнецы: Фужеры Для Шампанского. Так же, у нас есть шесть сестёр, Водочных Стопочек.

Папа – Водочный Кувшин, мама – Большая Ваза-Салатница. Кроме того, с нами живут две мамины младшие сестры – Лодочки-Селёдочницы и два брата: Стопочки-Сапожки, они чуть старше нас.

Вот такие мы разные, но дружные.

Наше появление у наших Хозяев вызвано трагедией. Давно, когда они были совсем ещё молодыми, пришли к ним зачем-то Гости. Нет бы сидели , пили, ели, захотелось им сплясать. Квартира была маленькой, дом старым. Поэтому, стеклянная полка в старом Серванте, на которой стоял недорогой такой, Сервиз Из Синего стекла, рухнула. Побилось почти всё, лишь уцелели шесть Стопок Зелёного Стекла. Они-то и поведали нам об этой ужасе. Глупые Гости тут же стали кричать, что это к счастью. Вот, не понимаю Людей!

Серванту был тут же назначен виноватым, при переезде, Хозяйка за бесценок продала его своей Подруге. В новую же квартиру поставили, по современной моде, целую Мебельную Стенку. Провинившиеся Гости на новоселье подарили нас – Большой Хрустальный Сервиз (так зовут нашу семью). Там мы и заняли почётное место: в средней части с задней зеркальной стенкой. Места было предостаточно, и стояли мы вольготно, но, вскоре нас уплотнили. На самый низ поселили какие-то Тарелки и Блюдца с Чашками, затем ещё один сервиз добавился, так что, мы стали жить почти все на средней полке. Жуть, какая теснота! Увы, с Хозяевами не поспоришь, а с виновниками, в смысле, нежданными соседями, мы вообще, не разговариваем.

Вскоре, нашим Хозяевам дали благоустроенную большую квартиру, и, как мы не переживали, перебрались все в полной сохранности: нас перенесли на руках. Даже, Фаянсовый Сервиз удостоился такой чести.

Гости приходить стали чаще, так как места больше, чем у других. Вот тут-то и начались наши беды.

.Автор Занудкин


Глава 7: Тоска смертная
части 10, 11, 12



«Даже, если тебя съели, у тебя есть, как минимум, два выхода»

(народный чёрный юмор)

Кое-как отплевавшись от пыли и проморгавшись, стал судорожно сображать, что же делать. Мысль о том, почему призраки не предупредили, мелькнула и отложилась на потом. Сейчас важнее всего выбраться из западни, пока чайки, или крабы не лишили последнего глаза. Впрочем, и наличие двух глаз не помешает тупо умереть от голода и жажды.

К счастью, нож всё ещё был при нём. Вытащив из ножен, начал рыть справа от себя, но, через пару секунд нож заскрежетал о камень, именно он, а не плотный грунт, спас от мгновенной смерти. Однако, сулил теперь медленную: переместить нож в левую мешал ствол, вытащить руки из-под комля не дали локти. Пат, как говорят шахматисты. Точнее, мат, поскольку смерть теперь неизбежна.

Следующие несколько минут Сильвер самозабвенно ругался: он клял обезьяну, устроившую ловушку; чёрную пальму, чей комель был слишком твёрд и тяжёл; себя, за то, что спал, как дурак, положившись на призраков; призраков, обещавших стеречь.

Охрип, замолк и впал в уныние. Одним грехом больше, одним меньше — один чёрт гореть.

В наступившей тишине услышал какой-то шорох, приближавшийся со стороны моря. Догадка поразила пирата. Похоже, им решили закусить крабы.

— Господи-и, последний раз тебя прошу! — вскричал Сильвер, — Дай мне смерть быструю и лёгкую!

Градом хлынули слёзы, впридачу, ещё и обмочился от страха, но это уже совсем не беспокоило. Поняв, что камень не одолеть, он ожесточённо принялся строгать пальму.

Однако, произошло чудо: все крабы скучковались слева от него, некоторые при этом, пробежав по лицу. Пришлось зажмуриться. Зашуршал песок. Подкоп? Зачем?

Также внезапно, как появились, крабы ушуршали обратно в море. Целую минуту пират отрешённо пялился в небо, пока не дошло, что руки-ноги свободны. С проворством мышки, выскочив из узилища, обратил лицо к небу и вознёс благодарственную молитву. Затем бросился к мёртвому судну за инструментами.

Противно зазвенела ржавая пила. Вскоре вспотел, разделся до подштаников, но не успокоился, пока не распилил всю такую твёрдую пальму и ещё две. Лопатой без ручки выкопал по кругу ямки и, намучившись, установил сперва три, связав вершины верёвкой, к ним добавил ещё шесть. То, что получилось, видел как-то у жителей Нового Света.

«Кажется, фигвам назвается. Впрочем, какая разница!» — лениво подумал Сильвер, — «Главное, теперь на меня сверху ничто не упадёт, а то, как нищий.»

От усталости дрожали руки и ноги. Еле хватило сил сходить до ручья и зацепить по дороге несколько плодов. Попался и чешуйник. Хотел выкинуть, но решил скромненько отпраздновать очередное спасение и новоселье заодно. Так и заснул с куском во рту.

.Автор Занудкин


Часть #7
Интерлюдия 2: Злая зелёная обезьяна-оборотень


Васечкин вычитал и сохранил очередную главу, устало откинулся на спинку стула. Эльза, внимательно следившая с коленеей, встала на все четыре:

— Филонишь, хозяин! — хвост её покачивался туда-сюда.
— С чего бы?
— Образ антагониста не раскрыт.
— Хм! — автор задумался, — Пожалуй, ты права.

Хлебнул из кружки, открыл новую главу, заколотил одним пальцем по клавишам:

— «Лето 7208.»
— Уже было, — фыркнула кошка.
— Ладно, — стёр написанное, продолжил:
— «В далёкой-далёкой галлактике.»
— Вааще, плагиат!
— Точно! — хлопнул себя по лбу, снова стёр, начал всё снова:
— «Много миллионов лет назад неизвестные тектонические сила вытолкнули со дна Пацифики* гору.»
— При чём тут это? — вытаращилась царапка.
— Не мешай, сейчас всё узнаешь.

******************************************************************************

.Автор Занудкин


Интерлюдия 4: Синопсис вопреки

«А-А-А! Вот она, моя бумажная могила!»
(Из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», Мосфильм, 1974)



Отработав очередной суматошный день, Автор (назовём его Пётр Васечкин) вернулся домой. Быстро раздевшись, посетил «царскую комнатку», испил кофию с домашними, быстренько умылся под душиком, поужинал.

Включив комп, малость покрутил ленты новостей и диалогов. Найдя задание, открыл ворд. Привычно, одним пальцем начал быстро набирать текст. На колени запрыгнула кошка, обиженная, что её так мало гладят, высунула голову над столом, мяукнула:

— Хозяин, ты из-за этого меня динамишь?
— Не капризничай, — погладил, — я работаю.
— С работы ты уже пришел и принёс презренные бумажки, которые вам, людям, зачем-то так нужны, — недоверчивый взгляд, — А за это, ты никогда и фантика не получил.
— Эта работа не для денег, а чтоб мозги не разгладились.
— У тебя итак, мозг больше меня весит, — она медленно прищурила глазки, — Зачем тебе ещё?
— Во-первых, не больше, — ухмыльнулся Васечкин, — во-вторых, трудно объяснить.
— Чо это, трудно? Ты же умный.
— Ты же не любишь, например, шоколад?
— Фу, фигня какая-то! — Эльза сморщилась.
— Значит, и это не поймёшь.
— А я попробую!

Кошка вчиталась и некоторое время думала. Заглянув в глаза, спросила:

— Как это называется?
— Синописис.
— Романа?
— Скажешь тоже, — Автор хмыкнул, — Я повесть нормального объёма три года писал. Скорей уж, миниповесть.
— С первыми тремя пунктами я согласна, — ткнула лапой в монитор, — Раз это уже написано, но да-альше. Мырк!
— Ладно, — прокашлялся, — пройдём по пунктам.
— Давай, — махнула хвостом, — так ошибки проще увидеть.
— Первый — экспозиция: тут мы знакомимся с гг и сеттингом, протаганистами и антагонистами. Второй — завязка: здесь происходит событие, выпинывающее гг из его привычной среды. Третий — вызов: гг реагирует на проблемы. Четвёртый — экскалация: проблемы обостряются.
— Но, у тебя же всё в куче, — сердито махнула хвостом, — никакой линейности.
— А кто тебе сказал, что мой сюжет будет линейным? — гляжу насмесшиво, — Я же неформатчик. Первые три пункта реализованы в первых двух главах. Гг, быстренько описан, тут же волшебный пендель за борт. Выживайка в полный рост, а где и лёжа, на потеху читателям. Кратенько, да, но это же черновик черновика. Потом, до ума доводить буду. В четвёртой главе экскалация, пришлось аккуратненько рояльчик воткнуть, что читатели тапками не закидали.

Автор Занудкин,


Глава 1. Жорж

«Люди созданы, чтоб было кому заботиться о животных»
(Неизвестный домашний питомец)



Солнце давно встало, а хозяин всё ещё спит. Есть хочется! Придётся будить, а чтоб не слишком сердился, любимым его словом.

— Пиастры! Пиастры!
— Проклятье! — Мой хозяин сегодня не в духе, — Однажды я откручу тебе голову!

Так он всегда говорит, когда много пьёт какую-то непонятную жидкость, от которой болит голова. Мне раз давал хлеб ею пропитанный. Думал, помру!

Одноглазый хромой детина, продолжает ругаться, держась за голову, встаёт, хромает к рундуку, где хранятся мои любимые орешки. Не тут-то было! Стук в дверь.

— Кого там черти принесли? — хозяин останавливается, — Я же велел не беспокоить!

Входит бородатый, протягивает хозяину маленький чёрный кружочек и быстро выходит. Вместо того, чтоб накормить наконец-то бедного меня, мой человек ругается, хватает пистоль и саблю, выбегает следом. Ну, и я к нему на плечо.

На палубе зачем-то собрались все. Злые! Сабли и пистоли в руках. Начали кричать и потрясать железками. Хозяин тоже.

Крик с мачты: там сидит бездельник, который просто смотрит на океан. У всех лица растеряны, но не у хозяина. Громко командует. Начинается беготня, некоторые начинают суетиться у больших громких штук, другие лезут наверх.

БА-БАХ! Чуть не глохну, слышу издалека ответный ба-бах. Это приближаются враги. Никто уже не бегает, бабахают из всего подряд, быстрые осы прилетают к нам, многие падают мёртвыми. Мой хозяин тоже.

А кто ж теперь меня кормить-то будет?

Автор Занудкин,




Закончилась суматошная пятничная торговля. Народ, через Финбан* уезжая в пригороды, кроме прочего, закупался чтивом в дорогу. Будь моя беготня у прилавка по прямой, добежал бы до Выборга, а то и дальше. Ноги гудят, язык устал от сотни диалогов, смотреть ни на кого не хочется, тащусь на метро.

На входе меня отлавливает дежурная по эскалатору и поручает заботу о щуплом юнце в чёрных очках. Хотел возмутиться, но заметил сложенную белую палочку в его руке, и все мои аргументы умирают:

— Давай руку! — говорю, и мы ступаем на эскалатор.

Встаю к нему лицом ступенькой ниже, хочу уже спросить, как зовут, но не судьба:

— Эй, Котик С Усиками, — слышу вдогонку знакомый голос, — подожди!

Нас догоняет местная дурочка: безвкусно одетая дурнушка, нескладные движения, дурацкая причёска. Если бы не грудь, можно принять за переодетого пацана. Она в упор рассматривает мальчика и выдаёт:

— Мне из-за тебя пришлось лишний жетон потратить!

— Тебя и не звали, — лениво отбрехиваюсь.

— У меня к тебе дело!

— Какое вдруг? — недоумеваю.

— Потом скажу, — машет рукой и, без перехода, — Это твой брат?

— Да, меня Виталик зовут, — юнец принял провокацию, — а тебя?

— Све-ета! — расплывается та в улыбке (в кои-то веки, кто-то заинтересовался), — А можно с вами?

— На электричку опоздаешь, — пытаюсь «отшить».

— А, я сегодня у бабушки заночую, — нашлась великовозрастная егоза.

Пока перевариваю этот нежданчик, она выдаёт следующий:

— Гляди, гляди! — тыкает пальцем на встречный эскалатор, — Глухонемые разговаривают.

Автор Занудкин,




«Меня сегодня Муза посетила,
Немного посидела и ушла.»
(В.Высоцкий «Песня плагиатора»)



Я всё-таки сделал это!

Рогатка получилась на пять с плюсом. Не деревянная, не презренная люминька, а из стальной проволоки. Возился целых два часа: с помощью тисков, пассатижей и молотка, пыхтя, швыркая и ругаясь, закрутил рукоятку и согнул боковины. Не забыл загнуть и ушки, где была зажата весьма прочная и тугая резинка, выменяная на целых пять марок. На верстаке валялось три неудачных варианта. Почему-то, выкинуть эти кривые недоразумения рука не поднималась. Тем не менее, гордость меня восьмилетнего переполняла неимоверная.

Моё пацанское оружие уверенно било метров на десять, хотя, попасть я мог не далее, чем пять. Настрелявшись горохом по банкам и деревяшкам, решил похвастаться перед друганом. Спрятав своё сокровище в карман, закрыл сарайку и бодрым шагом направился через шесть дворов.

Не успел пройти и половины пути, как услышал кошачье злобное мурчанье и паническое карканье: жирный сибирский котяра терзал ворону на односкатной крыше дровника. Я очень люблю кошек и не очень-то ворон, но птицу жалко.

На крики хищник не реагировал, палок, или камней поблизости не было, забраться не было никакой возможности, и тут я вспомнил о рогатке. Боезапаса полный карман, что позволило раза с десятого попасть. Котяра подпрыгнул на полметра и стремглав покинул жертву. Измученная птица попыталась взлететь, но свалилась с крыши. К счастью, в мою сторону. Удалось подхватить.

Принёс домой, пристроил в коробку из-под обуви, тут же назвал её Кешей. Она что-то негромко каркала, казалось, благодарила. Чепуха! Это ж дикая птица.

Накрошил хлеба, сыпанул круп так, что хватило бы курице, и побежал к соседке, просить помощи. Уговаривать её бросить бытовуху пришлось целых полчаса. Втуне! Когда мы пришли, коробка была пуста. Впрочем, нет: остались какашки.

С тех пор, не раз видел эту особь с кривым носом: когда шёл в школу, она громко каркала, в ответ грозил кулаком; иногда она каркала за окном класса, иногда будила дома, изредка, замечал её в лесу. И каждый раз в её голосе слышалось слово «привет». Кто бы мог её этому научить? Да неэ! Кажется.

Автор Занудкин,

Глава 5


Ближе к вечеру, ватага преодолела очередной подъём. Внизу, меж деревьями, блеснула водная гладь. Солнце уже висело довольно низко, световая дорожка от него била в глаза, мешала осматривать другой берег, где начинался ничейный Дикий лес. Ясень оглядел мост, что находился в двадцати саженях выше по течению и насторожился: тот выглядел, построенным только что, даже грязи с упирающего в него просёлочного тракта не было, как и колеи на тракте, хотя, дождь прошёл недавно, и они пропустили, хоронясь в лесу, немало обгоняющих. Обман выдали утки, что кормились на отмели у берега: каким-то неведомым образом, они проплывали сквозь опоры, не замечая оные. Морок!

— Выше, верстах в двух есть брод, — молвила негромко Ёлка, — Я и без магии знаю, что ещё вчера этого моста и дороги не было.
— Проверим брод, — нахмурился юдобоец.

Достигнув брода, Ясень велел всем спешиться, укрыться в кустах вместе с конями и сидеть тише мыси под голиком. Сам же, сотворил четыре морока, отдалённо похожих на его и попутчиков, и отправил всю поддельную четвёрку на переправу. Как только «ватага» оказалась на середине реки, вода вскипела, целое облако пара скрыло её.

— Ходу! — бросил юдоборец, вскакивая на Гнедика, и спутники устремились за вожаком. В скором темпе, насколько позволяла чаща, они переместились ещё пару вёрст ниже моста, где близнецы-гномы Обсидиан и Шпат споро срубили могучую сосну, что упала кроной через реку. Можно было и колдануть, но Ясень этого делать не стал, чтоб неведомые соглядатаи подольше были в неведении. Через лучину они уже углубились на пару вёрст в Дикий лес, там и стали на ночёвку на небольшой полянке вокруг одинокой рябины.

Автор Занудкин,


Глава 1

Ясень поставил недопитую чарку и недовольно упёр глаза в присевшего напротив:

— Чего тебе?
— Князь велел тебя сыскать.
— Я вашему князю не гридень, — нехотя возразил детина.
— Пойдём, мил человек! — Попытался вразумить княжий слуга, — Без тебя не справиться.
— А мне что за печаль?

Мешкать в этих краях не собирался. Звал князь суздальский по срочному делу, поговаривали, что пропала младшая дочь. Юдобойцем Ясень был всего пару лет, но на счету уже было: усмирения леших, истребления пары волколаков и прочей нечисти. Брал звонкой монетой, но, когда жертвами нападения становились дети и бабы, за дело брался не торгуясь. Тут же, было вообще неясно, чьи это козни: выкупа никто не требовал, следов умыкания прямо из сада - не нашли.

— Вчера пропал княжич с охраной, — тоскливый взгляд, — Совсем дитя!

"А, вот это, уже лыко в строку!", - в буреломе раздумий этого дня, мысль, наконец, обнаружила тропинку, - "Эти пропажи, точно, связаны".

— Лады, — Ясень решительно встал, — идём.

Не хотелось для князя Гдова стараться не из-за неприязни, а потому что отказала ему Аксинья, дочь местного кузнеца, видная красавица. Оттого и бывал в этих краях, только проездом. Однако, придётся. Так что, отвязав Гнедика от коновязи, вскочил в седло и последовал за гриднем шагом. Жеребец недовольно фыркал, как же, оторвали от овса, но, опустив выю, шёл, ибо знал, что хозяин просто так ничего не делает.

У княжьего терема Ясень соскочил с коня, бросил поводья отроку-конюху и взбежал по ступеням. Пропустили без вопросов. Ждали. Сам князь сидел в за столом, подперев голову руками. Под напускной мрачностью просвечивало отчаяние:

— Будь здрав, княже! — коротко поклонился.
— И ты, будь здрав, Ясень Ставрович!
— Знаю твою беду, — без обиняков заговорил юдоборец, — Нужны будут вои мне в помощь и провианта кой-какого.
— Всё будет! — пронзительный взгляд, — Когда выйдешь?
— Отобедаю, гляну со-тварищей и отправимся.

Не успели они с князем щей, да жареных уток отведать, как позвали во двор. Выйдя на крыльцо, Ясень увидел двух гномов и эльфа. Подойдя к ним, молвил:

— Как звать вас?

Рассмаривая лица и снаряжение, два раза сморгнул, не двоится ли.

— Обсидиан, — ответил первый близнец.
— Шпат, — изрёк второй.
— Ёлка, — огорошил эльф.
— Так, ты девица? — рассердился Ясень.
— Ну и что? — дерзкий взгляд, — Я и следы ведаю, и места эти знаю, из лука стрелять могу.

Ясень нахмурился:

— Докажи!
— Куда стрелять?
— На берёзе бабочку видишь?

Неуловимо плавными движениями, Ёлка извлекла стрелу, приладила на тетиву и, быстро наведя лук, выстрелила. Послали отрока.

— А вы чем удивите? — обратился Ясень к гномам.

Шпат вытащил из-за пояса молот, подойдя к огромному камню возле частокола, шарахнул. Валун распался на половинки, осколки воткнулись в дубовые брёвна. Обсидиан ударил по десятивершковой колоде, коих много во дворе стояло для сидения. Та ушла в утоптанную землю, как гвоздь.

— Впечатяет, — кивнул юдоборец.

Тем временем вернулся мальчонка со стрелой, на наконечнике — роскошный махаон. Убирая стрелу в колчан, эльфийка вопросительно глянула на Ясеня.

— По коням! — был ответ.

Не успело солнышко пройти и четверти пути в небе, а ватага Ясеня была уже осьми верстах от Лещинска.

Автор Занудкин,

Действие 1, Действие 2
Действие 3, Действие 4
Действие 5

Дейстие 6
Утро следующего дня. Столовая. Петя, Варя, Вишняков и Лопахин завтракают. Заглядывает Дуняша.

Дуняша. Господа, не надо ли чего?

Лопахин. Дуняша, мы в прихожей две корзины оставили, скажи Епиходову, пусть принесёт.

Дуняша. Как изволите! (Выходит.)

Вишняков. Удивил ты нас, Петя! Первый, кто после фильмов не пытался на себя руки наложить.

Петя краснеет, Варя бледнеет.

Петя (потупив взор, с трудом выговаривает). Пы-тал-ся. Варечка милая остановила. (Нежно кладёт руку на руку Варе.)

Варя (проминутно меняясь в лице). А я вчера было в церковь собралась, на икону в углу глянула, а у Богородицы такой лик скорбный! (Всплеснула руками.) Думаю, ну что это я на пустом месте дёргать буду? А сердце-то гложет. Чтоб совсем дуррой не выглядеть, компоту налила и пошла, а там .. (Голос её дрогнул, затем справляется с собой.) Стоит мой Петечка у зеркала с револьвером и говорит, отойди, мол, кровью забрызгает. Я и сказала, чтоб нас сперва с ребёночком. (Испуганно прикрывает рот руками.)

Петя (виновато). Вазу разбили.

Лопахин. Эту синюю-то, да и Бог с ней. Никогда мне не нравилась. (Подмигивает Варе.) А ты молодец! И учуяла, и повод придумала.

Все улыбаются.

Входит Епиходов с корзиной, зацепляется за порог, роняет. Из корзины выпадает и разбивается огромный арбуз.

Все. Епиходов!

Лопахин. Ну, как всегда! Последний арбуз их Харькова привёз. И где теперь ещё достать? (Машет рукой.) Иди уже с глаз моих!

Петя (желая разрядить обстановку). А на что спорили, Ермолай Алексеич, коли не тайна?

Лопахин (ухмыляется). Да, на ваше обрученье. Я говорил, что не можно так быстро, а вы уже и пополнение себе готовите.

Варя и Петя смущены, Лопахин и Вишняков ободрительно улыбаются. В дверь без стука входят Епиходов и Пищик. Пищик в новой шубе и шапке, лицо довольное.

Пищик. Здравия вам, господа! Как отлично, что я всех тут застал! Ехал себе, дай, думаю заеду.

Варя (ворча). Ну и ехал бы себе мимо!

Лопахин. Денег не дам!

Пищик (торжествующе). А я не к тебе, я к Владимиру Васильевичу.

Вишняков порывается встать, но Епиходов и Пищик выхватывают из-за пазух револьверы.

Пищик (резко). Всем сидеть!

Лопахин. Грабить пришёл?

Пищик (раздражённо). Молчи! Не до тебя сейчас.

Лопахин (игнорируя). Епиходов, а ты как же?

Епиходов (виновато). Прости, растратился я! Не умею деньгам счёт вести.

Лопахин (растроенно). Так ведь можно ж было поговорить, разобраться.

Пищик (сердито). Хватит болтать! (Достаёт из потайного кармана папиросу.) Епиходов, спичку!

Епиходов (суетливо). Сейчас-сейчас!

Автор Занудкин,

Действие 1, Действие 2
Действие 3, Действие 4


Действие 5

Месяц спустя. В бывшей детской теперь библиотека, только, книжных шкафов ещё нет, и все книги сложены высокими стопками. Впрочем, Пет я может извлечь за секунду любую искомую. Единственное большое окно полузадёрнуто бордовыми гардинами. На боковую стену перенесён экран из простыни, киноаппарат размёщён у противоположной. Рядом четыре венских стула. У окна стол, за которым, обложившись книгами, сидит Петя и вдумчиво что-то выписывает в толстую тетрадь. Петя похудел, осунулся, на висках в его роскошной шевелюре появилась первая седина. На безымянном пальце правой простое серебряное кольцо.

Петя (оглядывает комнату). Надо же, какая хорошая библиотека у Лопахина, прямо, как у Карла Маркса. (Пролистывает свои записи.) Однако, как понимать всю эту коллекцию фильмов? (Трёт лоб.) Уж больно реалистичны фантазии, и почему заканчиваются 99-м номером. Притом, что мой анализ указывает на то, что это и есть реальное будущее. (Ухмыляется.) Звучит, даже, как-то дико.

Встаёт, заложив руки за спину, прохаживается туда –сюда. Останавливается у окна, смотрит, как падает снег. В это время входит Варя в новом платье, у ней такое же кольцо. В руках у неё поднос с едой, ставит на ломберный столик.

Варя (заботливо) Оставь на время свои изыскания, поужинай наконец.

Петя нехотя усаживается, Варя накладывает еду.

Петя. А ты?

Варя (слегка сердито). Тебя ждать, можно самой помереть.

Петя (ласково дотрагивается до её руки, улыбается просительно). Не серчай, милая! Задача уж больно масштабна и трудоёмка.

Рассеянно берёт нож и вилку.

Варя (раскинув руки крутится на одной ноге, радостно произносит). Ты, конечно же, не заметил моё новое платье!

Петя (вскидывает глаза). Ах, да! Замечательное! Откуда оно?

Варя (весело). Я ж говорила, что у меня Singer есть! Вот, сама из старых платьев сшила.

Петя (восхищённо). Какая ж ты молодец!

Варя (всплеснула руками). Чуть не забыла! Мне Аня письмо прислала. Ты ешь, а я тебе прочитаю. (Извлекает из лифа конверт, достаёт сложенные листы.) Здравствуй, дорогая мои Варенька! Ужасно по тебе соскучилась! Поцелуй за меня Петеньку и обними Дуняшу. (Подходит сзади к Пете, обнимает за плечи и целует в щёчку.) Мы пока живём у Лопахина, мама уже думает о свадьбе. Я учусь на курсах телефонисток. Ужасно трудно, но интересно! Тут дальше личное, а вот: Лопахин велел передать, чтоб в Москву пока не ехали, Вишнякова там не будет до Крещения, а то и дольше. Твои отчёты о психоклиологических* вычислениях Вишнякова привели в полный восторг. Продолжай в том же духе, просчитывай альтернативные варианты. А Епиходову велел передать, что проверит каждую копейку. Засим целую крепко-крепко! P.s. Непременно приедем на Рождество, заодно и две свадьбы справим.

Автор Занудкин,

Действие 1, Действие 2

Действие 3.

Имение. Следующий вечер. Петя заряжает киноаппарат, Варя и Епиходов вешают белую простыню на стену.

Варя (сердито). Епиходов, только попробуй!

Епиходов роняет молоток себе на ногу, ойкает.

Варя. Дай сюда, неумеха! Держи простыню, (берёт молоток и гвозди), Выше! Ровнее!

Прибивает. Отходит, осматривает результат, довольно хмыкает, роняет молоток себе на ногу.

Варя. Ой! (плачет)

Епиходов бочком, на цыпочках выходит. Петя бросает аппарат, подбегает, обнимает.

Варя (шмыгая носом, уткнулась Пете в грудь). Стоило молоток на ногу уронить, чтоб ты наконец-то меня обнял.

Петя (смущённо отстраняется). Ну-у, мы не в тех отношениях.

Варя. Прости, я помешала.

Петя. Вовсе нет, я закончил.

Варя (Перестаёт плакать.) Знаешь, Акакий Акакиевич меня многому научил.

Петя. Фирс?

Варя. Да, он. Только, один его совет мне не подходит.

Петя. Какой же?

Варя (Собирается с духом). Он говорил, что нельзя признаваться первой, нужно дождаться.

Петя (недоумённо). В чем признаваться?

Варя (пылко). Петенька, я не могу больше ждать, пока ты мне в любви объяснишься, я тебя уже десять лет люблю. (распаляется) У меня сердце лопнет!

Петя (Виновато улыбается). Ну вот, вроде не по голове тебе попало. А Лопахин как же?

Варя. (Машет рукой). А-а, Лопа-ахин! И ты поверил? (ухмыляется) Это я придумала, чтоб маменька отстала, и ты поревновал. (сникает) А ты всё вид делаешь, что в Аню влюблён, да не по Сеньке шапка.

Петя (Опускает взор и вздыхает). Раскусила таки. (Поднимает взгляд.) Да, я люблю тебя давно, с тех пор, как ты из ребёнка в барышню превратилась. И что с того?

Варя (растерянно). Как что? Возьми меня в жёны! (Охватывает его голову обеими ладонями, смотрит любовно.) Мы жить с тобой будем в твоей Москве, ты не думай, я не обуза: я хозяйство вести могу, вязать, шить умею, даже Zinger мне Лопахин подарил. А надо мне совсем немного, чтоб ты, любимый, был рядом.

Петя (нежно). Всё это так, Варенька. Только, всё равно, мы не сможем быть вместе.

Варя (разачарованно). Ну почему же?

Петя (отрешённо). Меня в любую минуту могут арестовать.

Варя (всполошно). Как? Почему? Ты разве злодей-душегуб какой, вор, или мошенник? Или долги у тебя? (воодушевляясь) Так у меня сбережения есть, не всё маменька с дядюшкой профукали.

Петя (Тепло глядит на неё, затем, говорит твёрдо.) Нет, я социалист.

Варя (дёргается, как от удара). Это из тех, что царя убить пытались?

Петя. Нет, социалисты разные бывают. Но, на каторгу отправить могут запросто.

Варя (С болью глядит на него). Ну и что? И в Сибири люди живут! Я вслед за тобой поеду. Я зимой по снегу босиком бегала и ничего. Выдюжу!

Петя (прижимает её к себе). Глупенькая ты моя. Варенька, давай ты ещё подумаешь, а пока мы обещаное сделаем.

Варя (удивлённо). Что сделаем?

Петя(улыбается). Как что? Забыла, зачем сюда и приехали? Зови Дуняшу и Епиходова, фильму смотреть будем.

Автор Занудкин,

Пьеса в четырёх действиях
Антону Павловичу Чехову посвящается

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Раневская Любовь Андреевна, помещица.
Аня, ее дочь, 17 лет.
Варя, приемная дочь, 24 лет.
Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской.
Лопахин Ермолай Алексеевич, купец.
Трофимов Петр Сергеевич, студент.
Симеонов-Пищик Борис Борисович, помещик.
Шарлотта Ивановна, гувернантка.
Епиходов Семен Пантелеевич, конторщик.
Дуняша, горничная.
Яша, молодой лакей.
Почтальон.
Носильщики. Кучера.

ФОТО

Действие 1

К станции подъезжают две брички. Их пассажиры торопятся на поезд.

Лопахин (дает кучеру деньги). Спасибо, Гриша! (Машет носильщику.) Петрович, зови своих и пошустрей!

Петрович. Таки, нет ещё поезда, Ермолай Алексеевич.

Лопахин (растерянно). Как нет?

Петрович (разводит руками). Однако, на два часа опаздывает.

Лопахин (чешет затылок). Тогда, тащите всё в ресторацию, (Оборачивается к остальным приехавшим.) Господа, а не перекусить ли нам? Я угощаю! (Кидает пятак мальчишке.) Беги в ресторацию, скажи, чтоб накрыли нам на восемь персон.

Мальчик радостно убегает. Все радостно кивают, один Петя озадаченно молчит. Раневская подаёт кучеру серебряный рубль.

Аня (восклицает). Маменька, ты опять?

Раневская (рассеянно). Ну что ж поделать?

Аня хватается за голову, Варя, только качает головой. Все зябко кутаются, идут к вокзалу. Подходит несколько носильщиков, забирает вещи с бричек. Аня хватает Петю за руку и тянет за собой. Свой баул Петя несёт сам.

Действие 2

Ресторация. Все уже пообедали, наслаждаются десертом. Подходит почтмейстер с большой круглой коробкой.

Почтмейстер. Приятного аппетита, господа! Как чудесно, что я вас всех тут застал! (Ставит на стул рядом с Гаевым коробку, на стол кладёт листок.) Извольте расписаться, Леонид Андреевич. (Подаёт Раневской телеграмму.) Это вам, Любовь Андреевна! (Лопахину письмо.) И вам, Ермолай Алексеевич.

Лопахин читает, что-то в уме прикидывает, делает пометки в блокноте. Раневская крутит в руках телеграмму, не решаясь, порвать, или прочесть. Гаев расписывается, почтмейстер оставляет коробку на стуле уходит.

Гаев (читает надпись на коробке). Люмер и к, черри свитс. (Морщит лоб.), Что такое черри свитс?

Петя (недовольно). Вишнёвые конфеты.

Аня (прыскает). Так вот же, дядюшка, сверху ваза с вишнями нарисована!

Гаев (озадаченно). Надо же! Я и не посмотрел.

Лопахин. Люмер,.. вишни. (Хлопает себя по лбу.), Вспомнил! Пётр Сергеевич, очень мне нужна твоя помощь.

Петя (смотрит исподлобья). Чем могу!

Автор Занудкин,


Смерти пришлось расстегнуться и спрятать косу под одеждой. Неудобно, а что делать, когда коса у тебя метровая и в два пальца толщиной? Да, не та коса, что инструмент, сказки всё это! Обычная, точнее, необычайно роскошная, как смоль, чёрная, красиво переплетённая золотой ленточкой. Из-за спины падает, когда наклоняешься. Угавздать можно.

Было чем: кровищи из тела вокруг нахлестало столько, что еле прошла к нему, не испачкавшись. Вдобавок, в воздухе висела, раздражая глаза и мешая дышать, мелкая противная древесная пыль. Смерть подняла за волосы наискось отрубленную голову:

— Кто тебя убил, чудило?

Мёртвые губы зашевелились, но звуков издать не могли. Досадуя, что прогуляла занятия по глухому чтению, младший инспектор новоумерших, по прозвищу Куколка, растерянно огляделась. В небольшом цехе, построенном из пиломатериалов не годных для продажи, размещался деревообрабатывающий комплекс «Лайма». Коллеги погибшего застыли в растерянных позах. Голову она подобрала с одной стороны станка, само тело было отброшено метровым убийственным зубчатым диском пилы, что застыл сейчас окровавленным зеркалом, к противоположной стене.

Аура, что головы, что тела не выдавала мучительных болезней, наоборот, запах вполне приличного коньяка выдавал любителя жизни. На самоубийцу никак не похож. На несчастный случай, тоже никак не тянуло. Как и на убийство: коллеги не враги, да и стояли все далеко. От пыли резко защекотало в носу, Смерть чихнула.

— Чёрт! — Вырвалось у неё.

Сверкнуло, запахло серой, рядом возник Агалиарепт*, или просто Галка. Он уже давно не сердился, что так сокращают имя, но от этого был весьма въедлив:

— И мне, Куколка, на тебя смотреть противно! — осклабился, — Чо звала-то?
— Тебе показалось! — оторопело возразила Смерть.
— Может и так, — скептически осмотрел обстановку, — но без меня, ты точно не справишься.
— Справлюсь!
Не хватало ей ещё помошь от всяких демонов принимать. Засмеют!
— Как в прошлый раз? — Галка ехидно покрутил хвостом.

Да, в прошлый раз был позорный ляпсус: человек погиб от взрыва. Указала в отчёте, что от осколка, попавшего в сердце. При анализе оказалось, что за десятую долю секунды, совсем малюсенький, вошёл через ухо и разворотил мозжечок. Ещё одна такая ошибка, и премии за сто лет не видать, а там и с должности снимут. В архив, манускрипты перебирать.

— Ты прав! — беспомощно глянула на чёрта, — Что я буду должна?
— Я подумаю, — мерзко подмигнул Галка, — Сделка?
— Сделка! — с отвращением выдохнула Смерть.

В тот же миг, расслабленная поза чёрта исчезла. Он расстегнул один из многочисленных кармашков жилета-разгрузки, извлёк пенсне с огненно-красными стёклами и ещё раз сосредоточенно всё осмотрел. Затем запрыгнул на рабочий стол станка, прошёл по нему туда и обратно. Запнулся при этом за бревно, зашипел от боли, но смолчал. Возле лужи крови, что была на станке, наклонился и рассмотрел что-то в ней. Лихо спрыгнул и панибратски приобнял Смерть.

.Автор Занудкин,

Финал

«Выпили карлсоны чашку саке, будто отраву,
Взлетели карлсоны и заложили прощальный круг,
Вспомнили карлсоны дымное небо над Окинавой..»
(Олег Медведев «Карлсоны»)



Джек и Мари сегодня, против обыкновения, ночевали в одной каюте. И целовались.
— Ну всё, хватит! — оттолкнул девушку Джек, — Или, я за себя не ручаюсь.
— Мы же должны выглядеть, как настоящая парочка! — лукаво зыркнула сестра, — Иначе, они догадаются.

И вновь потянулась к брату. Тот прижал её руки к бокам и растерянно произнёс:
— Нельзя же переходить границы!

Чертовка ловко выскользнула из захвата и, пару раз кувырнувшись, оседлала живот резонёра:

— Помнится, мы вместе учились целоваться. Тебя это ни капельки не смущало! Теперь, можно расширить программу, — она озорно подмигнула и затараторила, — Никто не узнает! А последствий можно не бояться: у меня внутри, как у всех космонавток, киппер, только, в режиме деструкции.

И, опять требовательно склонилась к его лицу. Лучезарный взгляд, аромат тела, жар кожи, ласковые прикосновения и нежный голос, такие, с детства привычные, вдруг начали сводить брата с ума. Его тело, каждой своей клеткой, захотело того же самого.

Последние проблески разума заставили разозлиться на себя и на неё. Вырваться не получалось — своими обманчиво стройными ножками, хрупкая с виду девушка смогла бы удержать и медведя. Спецтренировки не проходят зря. Пришлось, захватом ногами за её плечи, поменять позицию. Теперь брат сидел сверху, прижимая озорницу руками и ногами. Так как ноги сестры остались согнутыми в коленях, повторить этот приём она уже не могла.

— Надо было другого напарника выбирать, — сердито глядя в сверху, произнёс он, — не пришлось бы «холодный переброс энергии»* применять.
— И ждать тебя, и дрожать! — сверкнув глазами, выпалила девушка, — Я, в тот раз, когда ты возле Зелёного Коллапсара** пропал, чуть не поседела, голос её задрожал, — Отпусти уже! Едва шею не свернул.
— У меня были самые лучшие наставники, — упрямо мотнул головой парень, освобождая побеждённую, — они не из таких «задниц» вылезали.
— Всё равно! — Мари всё-таки прижалась к его груди изо всех сил, — Теперь — только вместе!
— Знаешь, мы и так натурально смотримся, — гладя её по волосам, улыбнулся брат, — Незачем глупости совершать.

Внезапно померк свет и наступила невесомость.

— Зэт! — выдохнули они одновременно и, как были, в одном нижнем белье, рыбками нырнули в люк, ведущий в рубку. В опустевшей каюте запоздало ожило аварийное освещение, противно и громко задребезжал звонок. Летучие мыши-дракончики дисциплинированно впорхнули в свои ниши-укрытия.

Через десять секунд пилоты уже были пристёгнуты к своим ложементам. Джек вглядывался вперёд через купол. Мари крутила перископ кругового обзора. Ещё через пять секунд, всё стало ясно:

— Встречным курсом вижу планетарный мегадеструктор курсом на Земун. Дистанция шестьсот километров, — доложил командор.
— Выйти из радиуса блокировки и перехватить не успеем, — закончила расчёт в уме второй пилот, — Остаётся, — упавшим голосом резюмировала она, — только таран.
— Да! — Выдавил из себя брат и решительно скомандовал, — Боевая расстыковка!
— Есть, расстыковка! — Сестра нажала большую тугую красную кнопку на пульте.

По двум противоположным «меридианам» «Скаута» синхронно сработали мощные пиропатроны. Две половинки каменной оболочки плавно полетели в разные стороны. На одной из них остались корвет-ищейка и «храм». Сам же корабль теперь напоминал огромный карандаш с полусферическим наконечником. Длиной в двести метров и диаметром в двадцать пять.

— Разогрев!
— Есть, разогрев!

.Автор Занудкин,

Глава 15. Капля за каплей

«Паниковать надо организованно»
Ю.Шевчук «Новый Год на «Титанике»»


Я очнулся от того, что Блэки лизал мне правый глаз, при этом легонько царапал лицо.
— Кристи!
— I am o*key, darling! (1)
— А Джуга?
— Here (2), — Кристи завозилась, — Чем это у нас воняет?
— Биореактор, скоро перезапустится.
— А если нет?
— Кислорода хватит на семь дней, воды — на месяц, еды — на два, — отрапортовал я.
— Когда кончится кислород, пойдёшь со мной прогуляться?
— Конечно! Я ревнивый, одну не отпущу, — отвечаю, и нас пробивает на «хи-хи».
Разворачиваю кресло и смотрю на индикаторы биореактора. Сравниваю показания времени с наручными «командирскими» часами:
— Остановка всего на одну минуту, он способен сутки продержаться. Так что, погодим с последней прогулкой.
— Лет двести, на ста квадратных метрах?
— Ага!
Люк аварийного шлюза, что находится рядом с моим креслом доносит стук камня по металлу: «Зе-нит-чем-пион». Вот уж не ожидал:

— К нам гости! Думаю, похитители пришли нас арестовывать.
— Hello! May we come in? (3) — доносится молодой мужской голос.
— Yes, — отвечаю, — wait, i*ll open.
— Don*t necessary.
Снаружи доносится жужжание электропривода, сразу же за ним начинает открываться внутренний люк. Однако, ожидаемой декомпрессии не случилось. В рубку впархивает девушка в голубеньком платьице-мини, за ней, юноша в такого же цвета шортах и летней рубашке. Оба огненно-рыжие, что-то неуловимо знакомое есть в их лицах. Девица сразу начинает говорить по-русски:
— Здравствуйте, товарищи Бульбашовы! Я — Мария, — пожимает мне руку и указывает на парня, — это мой муж, Джек.
Джек плавным шагом борца подходит ко мне, крепко жмёт руку, затем, к Кристине. Ей руку целует. Мы недоумённо переглядываемся.
— Мы сожалеем, что вы так некомфортно прибыли, хотим пригласить к себе на обед, — произносит юноша, — а сюда пришлём роботов-наладчиков, они всё исправят.
— Чтоб ваша живность не скучала, — вторит девушка, — лучше захватить её с собой.
Возразить было нечего, и мы все вместе выходим через распахнутый настежь шлюз.

А снаружи было потрясающе красиво: полнеба занимали кольца планеты-гиганта, на орбите одного из её спутников мы находились. Сам оранжево-коричневый гигант, украшенный чем-то похожим на Большое Красное Пятно (4), казался чуть больше луны, как и спутник, покрытый голубой атмосферой. Несколько зелёных материков спутника, местами срытые облаками, были примерно одинакового размера, с сильно изрезанной береговой линией и разделялись широкими морями. Такова была видимая нам сторона, на которую надвигалась ночь. За терминатором (5) были видны огни городов.

.Автор Занудкин,

Глава 13. Последняя ставка

Вот уж много дней и ночей
Мы летим, постигая вечность...
Звезды в линиях чертежей,
Уходящие в бесконечность.
(«Мне приснился шум дождя», Е.Лазарев)


Киберштурман просигналил, когда мы разучивали «лезгинку». Просто так заниматься спортом надоело, поэтому мы, в дополнение к обязаловке, каждый день занимались танцами. И не просто так: к каждому новому танцу готовили новые национальные костюмы на швейной машинке Зингера.

Спросите, откуда она у нас? Выиграли на Межпланетном Покерном Турнире в Скиапарелли, когда были там в отпуске. Не на деньги ж играть, их вне Земли не используют. Раритет иметь было значительно престижнее и полезнее. Жаль, только, когда начинали готовить костюмы к новому танцу, старые, в обмен на заказанные материалы, приходилось отправлять телепортом на базу. Иначе, никакого гардероба не хватит.
Кроме этого, мы осваивали самые заковыристые языки, изучали самые зубодробильные научные дисциплины. Когда приборы фиксировали что-то необычное, занимались исследованиями объектов на нашем пути, отправляя на Марс отчёты.

Кстати, напряжения в отношениях снимались очень просто: через день тренировки превращались в единоборства. Кристи называла это «махач». Раз услышала от меня этот жаргонизм, она тут же ввела его в оборот.

Хорьки наши путешествовали с нами. Пытались оставить на Марсе, но они заскучали.

На корабле, изготовили для них подобие леса: всякие палочки на стенах, где они периодически устраивали свои игрища. После корректировки здоровья зверьков, их ожидаемая продолжительность их жизни оценивалась в сто лет. Так ли это, предстояло узнать в будущем.

.Автор Занудкин,

Глава 11: Дай «пять»!

«Я хотел бы остаться с тобой,
Просто, остаться с тобой,
Но высокая в небе звезда
Зовёт меня в путь.»
( Цой «Группа крови»)


Первый наш рейс был относительно недалеко, к Хаумеа. Как и ожидалось, это был обледенелый булыжник, напоминающий мяч для регби. После месячного исследования и установки приборов на ней и её спутниках, отправки образцов через портал, стартовали назад.

Было ли у нас что с Кристи? А почему нет? Полгода совместного обитания в замкнутом пространстве сблизят даже врагов. Коими, мы заведомо не были. Да и была Кристина чертовски привлекательна и обаятельна. Каков был я — не знаю. Спросите у неё.
Мы были свободными: она — самим фактом своей гибели; я — как поставленный перед «факом». (1)

Так что, мы не особо скучали. А на Земле меня ожидал сюрприз: Дунька припёрлась в нашу двушку. Победно заявив, что я отец трёхмесячного ребёнка, уставилась в глаза, ожидая паники:
— Таки, давай уже распишемся! — повторяю попытку годовалой давности.
— И ты опять внезапно слиняешь туда, куда не дозвониться? — обвиняющий взгляд, — Да, и поздно уже, — демонстрирует роскошное кольцо, — Я замужем!
— Поздравляю, — кошки с новой силой скребут изнутри, — Он знает?
— Нет пока, — она потупилась, — думаю, и не нужно, — казалось, сейчас заплачет, — Я не собираюсь на алименты подавать.
— А я, собираюсь их платить, — обхватываю её лицо, чтоб видеть взгляд, — там где я работаю, тратить особо некуда, — разворачиваюсь, — Алиночка, у тебя волшебный чемоданчик с собой?
— Да, Стёпочка! — снимает фартук, — Съездить с вами?
— Спасибо, подруга! — быстро собираюсь, — Я знал, что не откажешь!
— Куда едем? — оторопела Дуня.
— К тебе, — завязываю шнуркиЮ — Тест ДНК сделаем, и общие анализы возьмём у вас обоих.
В последней попытке «съехать с темы», она пролепетала:

.Автор Занудкин,




Глава 9. Выстрел без цели

Дан приказ: ему на запад,
Ей в другую сторону..
(Л.Утёсов «Прощальная комсомольская»)

В этот день я, впервые за два года, напился. Ну как, напился. Литровую взял из холодильника. Ещё со свадьбы стояла. Хотел её всю в одно «жало». Однако, «жало» затупилось: одного стакана хватило, чтоб быстро и надолго вырубиться.
Снилось мне, как показываю Дуне красоты Луны:
вот мы ссоримся возле «Лунохода-2»;
тут, я прячусь в тени, а она, с воплями, бегает в двух шагах, ищет;
миримся и, открывая забрала, целуемся.
Внезапно, Дунька начинает бить меня по лицу, как заправский боксёр.
Звёздочки из глаз жёстко возвращают меня к реальности. Семён, уже одетый, бросает мне форму, кричит:
— Тревога! Не учебная!
Алина, тоже в форме, пристраивает ребёнка в «кенгурятник» у себя на пузе. Быстро одеваюсь и выскакиваю за ними, к лестнице на чердак. Вылезая лифтовой шахты, слышим стрекот приближающегося вертолёта. Хорьки «выстреливаются» вслед и цепляются мне за плечи.
Экипаж знает не больше нашего. Воспользовавшись паузой, шлю родным смс-ку:
«Отпуск отменяется. Аврал.»

На базе приказ: наземники — на казарменное, остальные — по местам дислокации. Ребёнка и хорьков забирает дежурный. Алина порывисто обнимает сразу нас обоих и, смахнув слезу, убегает на пост. Нас бросают сразу на Луну.

Только тут узнаём: Оумуамуа начал маневрировать, как только к нему приблизились наши роботы. Связь с ними потеряна. Порталов поблизости нет. Необходимо лететь людям. Полетят двое молодых и двое «небожителей». Двое молодых — это мы с Семёном.
Я уже приготовился к перегрузкам, но их не было. Совсем другой принцип перемещения. Это мы не проходили. Впрочем, сейчас мы пассажиры, учим известную инфу, необходимую для высадки.

.Автор Занудкин,
автор илл. Олег Попов https://author.today/u/olegvikpopov

Глава 7. Горячие камни

На пыльных тропинках далёких планет
Останутся наши следы.
(В.Войнович «Марш космонавтов»)



На Луне мы прибыли на одну из баз на обратной стороне, с неё в скафандрах около часа бежали на другую. Это была первая проверка нашего снаряжения, заодно и небольшая экскурсия.
Недельку нас там погоняли. Сводили в музей. Затем, отправили на марсианскую базу «Горячие камни».
Благодаря очень слабой геологической активности, там имелись небольшие гейзеры. Раз в неделю на поле, около квадратного километра, что-то фонтанировало метра на два. Говорят, название придумал человек из городка Горячий Ключ, что в Краснодарском крае.

Тут-то, инструкторы устроили нам настоящую игру на выбывание. Отрабатывались действия при разгерметизации, что было весьма неприятно, ибо пыль марсианская весьма едкая. Далее, пришлось бегать кроссы по сто км в полном снаряжении. Затем — спарринги и стрельбы. Учебные бои.
Была, даже, «охота на роботов». Так называли попытки подобраться, как можно ближе к вездеходам и спускаемым аппаратам. Начиная с «Марсов» и «Викингов», и кончая «Инсайтом» и иже с ними. Надо было не запалиться. так, несколько человек всё же списали на Землю и Луну.

Только после всех этих отборов началось обучение профессиям.
В летуны проситься было бесполезно. Все места заняты гагаринцами. Не отряд имени Гагарина, а лично он возглавлял таких же, погибших в космосе, в полётах, или на испытаниях, ибо технология спасения из закрытого летапа* и подмены «погибшего» клоном была впервые отработана ещё на Лайке**, и сбоев не было. Только, вернуться на Землю они уже не могли. В шутку, их называли «небожителями».

.Автор Занудкин,


Глава 6. Правдивый Лжец

Что будет стоить тысяча слов,
Когда важна будет крепость руки?
(В.Цой «Мама, мы тяжело больны»)



Насчёт месяца, Сёма сильно погорячился. Ибо, полгода, был только первый земной этап обучения. Однако, по порядку.

В следующий же понедельник нас извлекли из капсул. Всё что в организме было больным, полностью обновилось. Оказывается, чтоб не мешать организму обновляться, предварительно, под наркозом удалили все протезы, даже, зубные пломбы. Отмытому в сауне, мне вручили заскучавшего Блэки, который тоже побывал в капсуле, выдали нам форму и отвели на занятия. Причём, в моей группе у всех были животные. Так что, с Сёмой мы разлучились.

Полдня мы учились без питомцев, вторые полдня занимались вместе. Например, на крупных собак крепилось лёгкое стрелковое оружие, даже гранатомёт. Но, звери были ценнее, как носители видеокамеры и микрофона. Она по радиокомандам занимали нужные точки наблюдения и транслировали своим хозяевам обстановку с выгодного ракурса. Занятия были коллективные, нас определили в кошачью группами. Мало того, что мой хорёк там оказался в одиночестве, там создавались пары кот-кошка. Что Блэки удручало ещё больше.

Раз в неделю, да-да, по понедельникам, над нами издевался Правдивый Лжец. Так мы называли нашего наставника по теории действий в экстремальных ситуациях. Те, кто думал отдохнуть в эти дни, сильно просчитались.
Он любил повторять: космос, как Афган — двоек не ставит.
Он тоже не ставил двоек. Просто, вызывал на татами. Надо было продержаться минуту. Мало кому удавалось. Скидок не делалось никому. Не взирая, на пол и возраст. Они были и не нужны. Проблемы со здоровьем у всех остались в капсулах.
Кстати, синяки и ссадины проходили к утру.
Алина, внезапно перевелась и оказалась нашей наставницей по медицине. На этих занятиях уже не было разделения, так что, и Семёна я там встречал. Если кто плохо усваивал, на следующем занятии становился «пациентом». Чаще всех это случалось с Семёном. Каждый раз, особенно хитро спелёнутый, он стоически терпел все наши уколы, перевязки и прочие процедуры. Уколы, конечно, были с витаминкой, или глюкозой. Чаще — физраствор, что весьма болезненно. Таблетки — из муки, но жутко горькие, или кислые.
— Не передумал жениться? — приступая к очередным экзекуциям, язвила «сестра немилосердия».
— Не дождёшься! — следовал неизменный ответ.

Через полгода, нас начали учить обращаться со всем, что может убить. Не всегда это было именно оружие, как таковое. И управлять всем, что ездит, летает, или плавает. Гонял нас опять же Лжец.
На вопрос, зачем такая подготовка, он ответил, что война может начаться в любой момент. Хоть на Земле, хоть в космосе.

«Альфа Землекопа» главы 4 и 5
.Автор Занудкин,


Глава 4. Мы в ответе..


«Нищему собраться — только подпоясаться.»
( Пословица)



Он уже садился в свой «форд», как я окликнул:
— Эй, капитан! Там клетка на кухне уцелела?
— Жива твоя живность, — скаламбурил тот и завёл мотор.

На самом деле, хорёк не мой, но минувшим летом его непутёвый, а теперь мёртвый хозяин укатил с друганами на авто к Чёрному морю, оставив питомца мне на попечение. Проблем с ним не было: ел, что дают, послушно возвращался в клетку после чистки по первому зову, любил сидеть на плече. Я привык. Ни подруге соседа, ни его родным этот ходячий комочек шерсти был и даром не нужен. Сейчас забота о нём лежала только на мне.

Бегу обратно, попутно матеря и кэпа и лифтёров. Хорёк малость нервный. Выуживаю куриное крылышко из брошенной поперёк прихожей сумки. Открываю дверцу, и хищник одним прыжком оказывается под мойкой, сразу примиряясь с реальностью.
— И куды мне с тобой?
Блэки, вдруг бросает еду, мигом вскарабкивается по одежде, тычет в лицо влажной холодной кнопочкой носа, взгляд его выражает вселенскую тоску. Я теряюсь, и пару минут играем в "гляделки". Решение очевидно, но..
Набираю 13, вновь созерцаю ехидную рожицу:
— Ну чё, соскучился?
— Не успел, — отвечаю и сразу озадачиваю, — Слушай, животных с собой брать можно?
Она картинно закатила газа к небу:

— Ну, крокодилов там, слонов, или жирафов взять не получится, — ехидно выдала мне, — а всё, что не опасно, не гадит и менее ста кг — нужно.
— Опять, издиваиссси? — в пику ей говорю, — Там и одного кг не наберётся.
— Кстати, не увлекайся, — она заметила коробку с «кониной», — у нас с этим строго.
— Ты должна знать, раз досье читала, — показываю язык и отключаюсь.

Увлечься, пожалуй, чуть-чуть можно. Звоню другу Пашке, как раз днюха состоялась, а я без подарка был. Надо исправить!
— К тебе можно вечерком?
— Хоть сейчас! Если гриппа не боишься.
— Ха-ха! Уже нет, месяц как перебегал.
— Чудненько! Жду!
— Чо-нить надо?
— Разве что, коньячку с лимончиком, — пошутил он.
— Мне твоя шутка нравится! Щаз буду!

Спиртное у него было. Коньяк хотели только продегустировать.
Продегусти-ирова-али. Весь! Заодно, в лицах рассказал о недоаресте. Ржали, как больные. Пытался сагитировать, но не судьба.

.Автор Занудкин,


Глава 2. Убийца — дворецкий


Ты виноват лишь в том,
Что хочется мне кушать.
(И.Крылов «Волк и ягнёнок»)



— На раздумья и утряску проблем тебе месяц. Если кого надёжного сагитируешь — спасибо скажем. Финансовых проблем не будет: сними заднюю крышку с мобилы, там на месте батареи кредитка-безлимитка. Это — подъёмные. Всё официально. У нас тут куча народа обеспечивает постоянную связь и ведение дел на Земле. Да, не менжуйся ты! Если передумаешь — ничего возвращать не нужно. Не обеднеем.

Разумеется, я тут же побежал снимать наличку — долги надо отдавать, да и прикупить еды-одежды. Прям сразу мильён и хапнул. А чо — одна пачка пятёрок, четыре — по тысяче, одна пятисоток, четыре — по сотке и две — по полтиннику (на совсем мелкие расходы). В рюкзаке и не видно.
Перекусил в кафешке по «правилу правой руки»: закрываешь цены в меню, выбираешь по названиям. Полностью переоделся в ближайшем торговом центре, без сожаления отнёс на мусорку всё, что было надето до этого. Съездил на такси ко всем друзьям. Кого не застал дома — подсунул деньги под дверь. Приобрёл самый навороченный планшет и поехал дарить его подруге.
Следующим утром, невыспавшийся, затарившись едой, возвращаюсь домой. Всё обдумывал, как уломать подругу вместе отправится. Отрываю дверь коммуналки, и два амбала кладут меня носом в пол. Что за фигня?
— Вы кто такие? — терять мне всё равно нечего.
— Угадай с одного раза!
— Бандиты?
— Это ты бандит!
— С какого перепуга?
— Он ещё спрашивает! — возмущается обладатель жёлтых дорогих ботинок, что я вижу перед носом, — Ты, Степан Бульбашов Семёныч, обвиняешься в отравлении своего соседа и ограблении, — пояснил он и и наклонился ко мне, — Где остальные деньги, мерзавец?
— Ещё вчера утром он был жив! — отнекиваюсь, — Мы с ним пили полночи, никаких денег я у него не брал. Да и не знал.
— А эти у тебя откуда? — орёт опер и командует подчинённым, — Да, поднимите его уже.
Меня немилосердно прихватывают за подмышки, плюхают на стул и приковывают к спинке наручниками.
Тупо сморю на плюгавого желтоботиночника. Дурацкие усики, которые у него совсем не растут, хитрая морда, сияющая торжеством. Ему б ещё бородку козлиную, точь-в-точь будет, как рыжий дурик из «Маски-шоу». Впрочем, этот смешить меня, явно, не собирается. Как же мне отвязаться-то? Воопросище!

.Автор Занудкин,


пролог

« Я увидел небо в открытую дверь.
Это не значит почти ничего,
Кроме того, что, возможно, я буду жить..
(В.Бутусов «В комнате с белым потолком» )



Февраль выдался совсем тоскливый. Работы не было, от слова «совсем»: все знакомые подрядчики сами сидели «на попе ровно». Те, кто мог себе позволить, умотали к тёплым морям. Через месяц надо было уже снова за жильё платить. А я, Степан Бульбашов, понабрал долгов. Теперь — и в гости было ходить стыдно, и занять больше не у кого. Хотя, друзья относятся с пониманием.

Солнце било в глаза, объявляя утро понедельника. В принципе, надо было топать за газетами с объявлениями, но трещала голова после вчерашнего. Сосед, великовозрастный балбес, благополучно сидящий на шее у своих родителей, вчера отмечал какую-то дату, коих у него было множество. Впрочем, он мог и придумать. Отказать в соучастии было трудно, да и не очень хотелось. За что и расплачиваюсь «состоянием нестояния».

Точку в неравной борьбе с обиженным организмом поставил странный звонок сотового. Допотопная кнопочная «Нокиа», все мелодии которой были чисто электронными, причём, половину из них сам же набирал в музредакторе по нотам, вдруг выдала в превосходной полифонии смутно знакомую мелодию, которой точно не было.

Таращусь на мобилку, благо всегда под рукой. Не веря своим ушам, начинаю сомневаться и в глазах: экранчик, всегда выдававший только два цвета, чёрный и зелёный, явил лицо симпатёвой блондиночки лет двадцати. Не фотку, а подвижную картинку. И красотка смотрела на меня в упор, показывая язык и корча рожицы, как бы я гаджет не повернул. При повороте боком, или вверх ногами, картинка плавно перетекала в нужное положение. Приходилось слышать о недокументированных возможностях электроники, но на старом дешёвом аппарате?

Мотопривидение


.Автор Занудкин,

«Однажды, Карлсон застрял в форточке.
Так был изобретён кондиционер.»
(анекдот)



Малыш, Фрекен Бок и Карлсон неделю дожидались прямой трансляции этого концерта по телевидению. Затарившись пивом, лимонадом и всяческими вкусняшками, поудобнее пристроились на любимом диване.

Однако, «телик» был старый, ещё ламповый. В самый неподходящий момент пропало изображение. Мастера ждать некогда, и тут летучий человечек вспомнил, что надо пошевелить контакты ламп.

Напевая себе под нос «Спешились Карлсоны, их баки пусты, прут через периметры в рост»*, быстренько снял заднюю крышку и увидел, что тетрод № 11, как раз не светится. Уверенно ткнул пальцем, лампа ожила, но задел мизинцем ещё что-то. Сверкнуло, всё тело пронзила судорога:

— «2000 вольт!» — мелькнуло в мозгу.
Запахло горелым мясом:
— «Надо сказать Кирстен (так звали фрекен Бок), что на кухне что-то горит», — выдало затухающее сознание.

Тут Карлсона отбросило к стене, и он увидел себя со стороны, как над ним хлопотали «домомучительница» и лучший друг. Хотелось их успокоить, но его уже несло по какой-то сверкающей трубе, да так быстро, как реактивного.

Карлсон купил было реактивный движок, но летать с целой бочкой варенья было очень неудобно и страшно затратно. К счастью, тот поломался, сдал по гарантии.

Удивлялся недолго, шмякнулся посреди какого-то подобия бани: там одни сидели в котлах, другие подкладывали дрова. Вновь удивился:

.Автор Занудкин,

«Однажды, Карлсон застрял в форточке.
Так был изобретён кондиционер.»
(анекдот)



Малыш, Фрекен Бок и Карлсон неделю дожидались прямой трансляции этого концерта по телевидению. Затарившись пивом, лимонадом и всяческими вкусняшками, поудобнее пристроились на любимом диване.

Однако, «телик» был старый, ещё ламповый. В самый неподходящий момент пропало изображение. Мастера ждать некогда, и тут летучий человечек вспомнил, что надо пошевелить контакты ламп.

Напевая себе под нос «Спешились Карлсоны, их баки пусты, прут через периметры в рост»*, быстренько снял заднюю крышку и увидел, что тетрод № 11, как раз не светится. Уверенно ткнул пальцем, лампа ожила, но задел мизинцем ещё что-то. Сверкнуло, всё тело пронзила судорога:

— «2000 вольт!» — мелькнуло в мозгу.
Запахло горелым мясом:
— «Надо сказать Кирстен (так звали фрекен Бок), что на кухне что-то горит», — выдало затухающее сознание.

Тут Карлсона отбросило к стене, и он увидел себя со стороны, как над ним хлопотали «домомучительница» и лучший друг. Хотелось их успокоить, но его уже несло по какой-то сверкающей трубе, да так быстро, как реактивного.

Карлсон купил было реактивный движок, но летать с целой бочкой варенья было очень неудобно и страшно затратно. К счастью, тот поломался, сдал по гарантии.

Удивлялся недолго, шмякнулся посреди какого-то подобия бани: там одни сидели в котлах, другие подкладывали дрова. Вновь удивился: