Врач-философ, богослов 12-го века, Моисей Маймонид, писал, что если вы хотите найти Бога, первое, на что стоит обратить внимание — это природа. Он пишет в «Руководстве для заблудших», опубликованном в 1190 году: «Изучите естествознание (на иврите: madahteva ), если вы хотите постичь науку о Боге (madahElokoot)». Наука действительно открыла Бога, и сделала она это открывая секреты природы.

До конца 1960-х годов большинство ученых считало, что вселенная вечна; нет ей начала и, возможно, нет конца. Это мнение было настолько сильно встроено в научное мышление, что даже Альберт Эйнштейн изменил свое знаменитое космологическое уравнение с динамической модели (расширяющейся или сжимающейся вселенной) на статическую неизменную модель. Работа Эдвина Хаббла и Генриетты Левитт исправила это заблуждение.

Основываясь на растяжении световых волн, излучаемых удаленными галактиками, они обнаружили, что Вселенная расширяется, так что пространство фактически растягивается. Однако идея вечной вселенной осталась. То, что вечная вселенная полностью противоречила вступительным предложениям Торы, похоже, не беспокоило научное сообщество. Тора содержит важные этические учения, но, конечно, она не является источником для открытия нашей космической истории.

А затем, в конце 1960-х годов, Арно Пензиас и Роберт Уилсон открыли «эхо» творения большого взрыва, остаточную энергию первоначальной энергии творения, которая сегодня наполняет все пространство. Теория состояла в том, что, если бы у вселенной было начало, то это был бы взрыв сверхмощного излучения (по существу сверхмощных «световых лучей»).

В одно мгновение, картина вечной вселенной испарилась. Было начало: феноменально важное изменение парадигмы.
Читать далее...