Как же я давно здесь не был! Открыл страницу — и меня накрыла волна ностальгии. Так захотелось вернуться в то время, когда я впервые переступил виртуальный порог этого сайта.

Тогда ещё и соцсетей-то не было, а этот уголок интернета уже жил своей жизнью. Здесь было настоящее общение: искренние комментарии, долгие обсуждения и ни капли той желчи, что сейчас заполонила сеть. Я скучаю по тем временам — по той простоте и теплоте.

Интересно, много ли здесь осталось людей, которые до сих пор верны этому сервису? Отзовитесь, «старожилы»! Давайте вместе поностальгируем. Что для вас было самым ценным на ЛиРу? Помните свои первые посты?

Видео от Ирины Куць

Её любили мужчины и зрители. Она любила работу, свободу и дочерей. Майя Булгакова — одна из самых ярких актрис шестидесятых.

Майя Булгакова (кадр из фильма)

Главные роли Майе Булгаковой не предлагали: внешность не та. Но по «не той» внешности мужчины буквально сходили с ума.

«…Но, наверно, навеки имею

Нежность грустную русской души»

(С. Есенин)

130 лет назад, 3 октября 1895 года, родился Сергей Есенин — поэт непревзойденного лирического дара, которого по праву называют истинно-народным поэтом. За свою короткую жизнь (всего 30 лет) он создал более 400 удивительных и проникновенных произведений – стихов и поэм. Его стихи о родном крае, о любви, о России известны каждому со школьной скамьи, многие из них положены на музыку. Его поэзия не читается, а поётся: «золото холодное луны», «дней моих розовый купол», «руки милой – пара лебедей, в золото волос моих ныряют».



Сергей Александрович Есенин родился в селе Константинове, Рязанской губернии, в крестьянской семье. Жизнь среди раздольных полей и степей зародила в нём любовь к русской природе.



«Несказанное, синее, нежное…

Тих мой край после бурь, после гроз.

А душа моя – поле безбрежное

Дышит запахом мёда и звёзд…»

Герберт Уэллс



6 октября 1920 года в Кремле встретились знаменитый английский писатель-фантаст и лидер социалистической революции в России.



Английский скептик

Встреча знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса и лидера Октябрьской революции Владимира Ленина вошла во все советские учебники истории. Эпитет «кремлёвский мечтатель», данный Ленину Уэллсом, был хорошо знаком всем жителям одной шестой части суши.

Впрочем, на подробностях визита английского фантаста внимание не заострялось. Между тем Уэллс, скептически настроенный к марксизму, оставил крайне интересное описание того, что из себя представляла Советская Россия первых лет своего существования.

Уэллсу было с чем сравнивать. Первый визит автора «Машины времени» и «Войны миров» в Россию состоялся в 1914 году, и шесть лет спустя он мог увидеть, как изменилась страна.

Владимир Ленин беседует с писателем Гербертом Уэллсом в своём кабинете в Кремле

Советская Россия к 1920 году находилась в политической, экономической и информационной блокаде Запада. Прорывавшиеся на Запад материалы журналистов с радикально левыми взглядами вроде Джона Рида воспринимались как советская пропаганда и не способны были повлиять на отношение к Республике Советов широких европейских масс.

Иное дело — Уэллс, всемирно известный писатель, славящийся своим скептическим отношением к большевистской идеологии. Британец позиционировал себя как социалиста, выступающего за эволюционный, а не за революционный путь развития, поэтому был далёк от симпатий к Ленину и его соратникам.

Коты блокадного Ленинграда

Петербуржцы до сих пор с благодарностью помнят, как коты блокадного Ленинграда спасли город от нашествия крыс.

Возможно ли, чтобы маленькие домашние животные могли помочь людям в поистине апокалиптической ситуации мировой войны?..

1942 год выдался для Ленинграда вдвойне трагичным. К голоду, ежедневно уносящему сотни жизней, добавилось еще и нашествие крыс. Очевидцы вспоминают, что грызуны передвигались по городу огромными колониями. Когда они переходили дорогу, даже трамваи вынуждены были останавливаться.

Блокадница Кира Логинова вспоминала, что «…тьма крыс длинными шеренгами во главе со своими вожаками двигались по Шлиссельбургскому тракту (ныне проспекту Обуховской обороны) прямо к мельнице, где мололи муку для всего города. В крыс стреляли, их пытались давить танками, но ничего не получалось: они забирались на танки и благополучно ехали на них дальше. Это был враг организованный, умный и жестокий…»

Все виды оружия, бомбежки и огонь пожаров оказались бессильными уничтожить «пятую колонну», объедавшую умиравших от голода блокадников. Серые твари сжирали даже те крохи еды, что оставались в городе. Кроме того, из-за полчищ крыс в городе возникла угроза эпидемий. Но никакие «человеческие» методы борьбы с грызунами не помогали. А кошек — главных крысиных врагов — в городе не было уже давно. Их съели.

Она дружила с Пушкиным и Лермонтовым и писала вдохновенные стихи, восхищавшие современников, — на пике славы ее называли третьим поэтом России



У Евдокии Ростопчиной сложилась удивительная судьба. В ее жизнь и творчество по-дружески и просто вошли самые признанные гении русской культуры XIX века. А ее собственный голос в искусстве зазвучал тогда, когда все должно было умолкнуть, — ведь писал Пушкин! И все же лучшие произведения Ростопчиной не померкли на фоне яркой плеяды окружавших имен и стали одним из истоков женской лирики в России.



Портрет Евдокии Ростопчиной работы Георга Кордика, 1847

Благовест



Евдокия Ростопчина родилась в 1811 году. Домочадцы называли ее Додо, Додо Сушкова. Своей матери девочка почти не помнила — ей было около 6 лет, когда та умерла от чахотки. Отец находился в постоянных служебных разъездах, и Додо жила в семье родственников Пашковых. Ее любили, баловали, не жалели денег на учителей и воспитателей, но свое сиротство девочка чувствовала.



Впечатлительная и чуткая ко всему окружающему, она была спокойной и счастливой лишь в большом заросшем саду старой усадьбы Пашковых на Чистых прудах. Заросли сирени и лунные пятна на дорожках стали тем зачарованным царством, в тиши которого явились первые рифмы. «В прозаически житейском семействе Пашковых, где она воспитывалась, никто не занимался литературой. Евдокия Петровна начала писать стихи скрытно от старших родных», — вспоминал ее брат С.П. Сушков.

100 лет назад в Минске родился Юрий Дроздов - легенда разведки ХХ века.



Генерал Дроздов — из эпохи необыкновенных людей, строивших нашу страну, обеспечивавших её процветание и могущество, защищавших мирный труд советских людей всеми доступными средствами, в том числе и теми, которые имеются только в арсенале спецслужб.



Юрий Дроздов



Что двигало этими людьми? Очевидно, прежде всего чувство долга, ощущение причастности к великому делу. Окрылённые этой идеей, они демонстрировали невероятные свершения на пределе человеческих возможностей. В 1945 году Юрий Иванович участвовал во взятии Берлина, а спустя 12 лет, уже свободно владея немецким языком, приехал туда в качестве разведчика-нелегала.



Чтобы приступить к оперативной работе, бывшему капитану артиллерии пришлось ответить только на один вопрос: может ли он «сделать» жизнь другого человека? Чтобы преодолеть самого себя, приходилось часами мотаться по Западному Берлину, слушать речь немцев, перенимать их манеры, даже посещать театральную школу. А весной 1958 года от этого стала зависеть судьба арестованного в июне 1957 года в Нью-Йорке нелегала Рудольфа Абеля (Вильяма Фишера), обвинённого в «атомном шпионаже». Для начала следовало установить с ним канал связи. Для этого Центр легендировал «родственника» Абеля — Юргена Дривса, проживавшего в ГДР и обратившегося к адвокату Абеля от имени семьи последнего. Роль Дривса предстояло сыграть Юрию Дроздову. «Легенду делал самую обыкновенную — простого конторского служащего. Шёл по улице, обратил внимание на одно здание, полуразрушенное, не восстановленное после войны, но на железной решётке, окружающей это здание, висела табличка — адвокат Юрген Дривс. Ну, это засело в голове. И, когда после возвращения в берлинский аппарат мне сказали, что нужно приготовить документы, для того чтобы можно было начинать работать, я говорю: сделайте мне документы на такого-то человека», — вспоминает Юрий Иванович. Благодаря проведённой операции 10 февраля 1962 года на мосту Глинике на границе между Западным и Восточным Берлином Юрий Дроздов лично встречал измождённого американской тюрьмой Вильяма Фишера, которого обменяли на осуждённого в Советском Союзе американского лётчика Фрэнсиса Пауэрса.