Долина — храм
Звезда зажглась над сизой пеленой
Вечерних гор. Стран утренних вершины
Встают, в снегах, убелены луной.
Колокола поют на дне долины.

Отгулы полногласны. Мглой дыша,
Тускнеет луг. Священный сумрак веет.
И дольняя звучащая душа,
И тишина высот — благоговеет.

Вячеслав ИВАНОВ

Вот тут он иной, то есть тот же, который худеньким юношей пришёл к космисту Фёдорову: "Я летать хочу". "Я не Бог, а на планере - к нему". Он указал на стоящего у окна: "Вы ошиблись, он летает, хоть и скверно пока". "Я к звёздам хочу, я уже летал к ним, но не узнал. Или они меня." Странный этот разговор состоялся при Цандере: Фёдоров собирался с ним в Калугу к Циалковскому. Юноша был немедленно накормлен и взят в дорогу. Он не был похож на сумасшедшего, да и везли его к главной для него встрече мудрец и авантюрист. Мудрец уже кое-что знал об арийской цивилизации, а авантюрист упорно пытался сломать себе шею на планере, которым заразил его Королёв. Поэт Иванов - а это был он - пришёлся в этой компании ко двору. Его космические сонеты уже привлекли внимание "серебряных", а вытолкав из салона Брюсова расшумевшегося Гумилёва, он доказал, что в хрупком теле звёздного мечтателя отважный дух космического мыслителя.
У Циалковского в тот раз беседовали о каналах Марса и странных кольцах Сатурна. Циалковский высказался об их искусственной природе. Иванов был рассеян и задумчив, а когда спросили его мнения, ответил невпопад, но каким-то своим мыслям: "Тесно". Понял его только будущий его учитель Фёдоров: этот мальчик-юноша в стихах своих покорял уже далёкие галактики. Тесно...