К вопросу о назревающей смене биотехнологической парадигмы

«Мечты, которые сбываются, — 
не мечты, а планы»
/А.Вампилов/

Вместо предисловия

Неприятие человеком своего финала старо как само человечество. И умных (очень умных, талантливых, гениальных и т.д.) людей за это время существовало очень много. И владык, готовых отдать все и всех «за себя любимого» тоже хватало (так что с экономической и иной поддержкой, вроде бы, проблем не должно было быть). И так — всю историю человечества. Но даже если отвлечься от седой старины и ограничиться хорошо исторически известным и абсолютно достоверным, то самые передовые идеи современности, возраст имеют весьма почтенный. Более 100 лет тому назад Вейсман ввел понятие, обосновал и указал локализацию «зародышевой плазмы». Столетие тому назад Мечников писал: «…было бы крайне важно установить причины нашей старости. В гипотезах на  этот счет нет недостатков». Он же сформулировал в самом общем, концептуальном виде, идею, образуемых в человеке токсических продуктов, как факторов непрерывного разрушения организма и предложил метод борьбы с этим. Максимов уже сто лет тому назад выдвинул, обосновал и описал в читаемом по всему миру издании идею стволовых клеток человека: т.е. по сути — идею непрерывного самообновления. Каррель почти сто лет тому назад разработал и ввел в мировую практику технологию получения и ведения культур клеток позвоночных. Почти 80 лет тому назад Гриффитс экспериментально показал отделимость наследственности от живого (т.е. фактически, существование «вещества наследственности» и первую технологию работы с ним — перенос наследственной информации, отбор трансформантов и т.д.). Примерно 70 лет тому назад в мире произошел буквально взрыв интереса общества к успехам биологии и медицины, вызванный тоже, не менее чем взрывоподобными успехами в познании живого и, что особенно важно,  путей управления им. А в повестку дня реально, как стратегическая задача, проблема «шагреневой кожи» поставлена только в последнее десятилетие. Поставлена не на уровне разговоров, пожеланий, мечтаний, произведений фантастов и т.д., а на уровне формулировки задач, концентрации сил и средств для их решения, создания механизмов их реализации и т.д. Почему? Напрашивается совершенно очевидный ответ — потому, что только сейчас такое стало своевременно, ибо только сейчас наука достигла нужного уровня. Но почему именно только сейчас? Особо непонятливым (задающим такие вопросы) наверняка разъяснят, что развитие всего (общества, науки, культуры, мышления и т.д. и т.п.) идет поступательно и только теперь все это, стало быть, дошло до такого состояния, что «пришло время». Здесь незаметно механизмы подменяют феноменологией. Почему же время пришло только сейчас и что это за «время»? И что значит «оно пришло»? Почему «вдруг» все сложилось вокруг «видового срока», вокруг времени жизни индивидуума, стало фактически центральной проблемой развитых стран, к которой потянулась и физика, и химия, и нанотехнологии, и направление мысли общества, науки, политики и т.д.? В чем основа всего этого, в чем механизмы «своевременности»? Причем это не просто любопытство. Это — вопрос принципиальной важности. Будет ли доведен до завершения начавшийся штурм проблемы, не сменится ли нынешний бум в биологии и медицине чем-то иным, не переключится ли он на что-нибудь другое (освоение Луны, колонизацию Марса, межзвездные полеты, реализацию бесконечных возможностей космического  вакуума, уход в виртуальный мир, идеи путешествия во времени и  много чего еще)?

продолжение