Вам приходилось слышать слово «вставочка»? Нет, это не только кусок текста, вставленный из буфера обмена, и не элемент декоративной отделки стены или платья. Лет пятьдесят назад этим словом обозначалось, прежде всего, «орудие письма». Внешне вставочка напоминала круглый карандаш с приделанным к нему куском жестяной трубочки. Трубочка имела паз, куда вставлялось любое перо – от школьного «восемьдесят шестого» (хотя на нем стояла цифра 11) до «уточки» (писать которой младшеклассникам категорически запрещалось). Каждая школьная парта была снабжена двумя отверстиями для чернильниц.

«Школьно-письменные принадлежности» той поры часто фигурировали в стихах и рассказах для детей. Упомянутые мною чернильницы в партах были самыми примитивными из обширного племени чернильниц. Письменные столы взрослых порой украшали внушительные «чернильные приборы»: мраморное основание, две круглые или квадратные чернильницы с металлическими крышками и тяжеленное мраморное пресс-папье (при желании их можно и сейчас найти в антикварных магазинах крупных городов). А непременным домашним атрибутом школьника была «непроливайка» – остроумно сконструированная пластмассовая баночка, имевшая узкое отверстие для пера и внутренний конический раструб. Он-то и не давал чернилам выливаться, если чернильницу ненароком опрокинешь или уронишь на пол.

Я и сейчас не понимаю, чем руководствовалась педагогическая мысль тех времен, заставляя нас писать «макательными» ручками и следовать образцам из «Прописей», копировавших каллиграфию 19 века. Ну кому нужны были эти «нажимы», эти «волосяные» линии, если вокруг меня все взрослые писали авторучками и отнюдь не каллиграфическим почерком? Красиво? Да, но пока напишешь десяток фраз – вспотеешь. А эти вечные кляксы в тетрадях! А чернильные пятна, которые можно было удалить только денатуратом! (Денатурат завораживал меня своим таинственным сиреневатым оттенком. Неудивительно, что эта жидкость притягивала к себе и некоторых взрослых дяденек, которые ее пили.)

Естественно, мне хотелось поскорее встать взрослым, и где-то в классе третьем я начал писать без всякого нажима, самовольно поменяв тип пера. Мои тетради запестрели красными всплесками замечаний: «Ваш сын пишет без нажима!» Родительская мудрость вроде: «Еще успеешь испортить почерк» была мне непонятна, нотации я не любил (кто ж их любит!) и потому пошел на хитрость. Для учительницы и родителей остался прежний, «школьный» почерк, а для себя я выработал другой, чем-то напоминавший почерк взрослых. Неряшливые размашистые буквы казались мне признаком взрослости.

К пятому классу в педагогических коридорах задули новые ветры, и нам «милостиво» разрешили писать авторучками. Самые дешевые стоили буквально копейки, но имели скверные, царапающие перья. Ручки с так называемым закрытым пером стоили рубля два (сорок поездок на метро) и писали весьма прилично. Конечно, ни о каком нажиме не могло быть и речи (да и учителя о нем как-то тихо забыли). К тому же, каждое перо обладало своим характером, и его нужно было расписать. Но уже одно то, что после трех-четырех написанных слов не требовалось заново обмакивать перо в чернила, воспринималось как великое благо.

Главным производителем школьно-письменных принадлежностей тогда был ленинградский завод «Союз». Его продукция ценилась по всей стране и отличалась разнообразием. На «Союзе» делали почти всё: от простеньких пипеточных школьных ручек до поршневых ручек с золотым пером и подарочных наборов из ручки и цангового карандаша. Кстати сказать, грифель у тех карандашей был несколько толще, чем у нынешних, и выдвигался поворотным механизмом. Добавлю также, что те карандаши были экономичнее: в них грифель использовался до конца, а не на три четверти, как в современных моделях.

Зато чернила для авторучек не баловали разнообразием цветов. Местная ленинградская промышленность выпускала только синие. Черные отец впервые привез из Москвы (да еще, помнится, отстоял там очередь в канцелярском отделе ГУМа). О советских черных чернилах – разговор особый. Тем, кому приходилось ими писать в студенческие годы или на работе, хорошо помнят удивительное упрямство этих чернил. Из чего они делались… это, вероятно, такой же государственный секрет, как и рецепт «Отдельной» колбасы. К тому же, они были не такими уж черными. Правильнее их назвать темно-сизыми. Но что хуже всего – пигмент этих чернил имел обыкновение выпадать в осадок и забивать капилляры пишущих узлов. Инструкция к ручкам с золотым пером недвусмысленно предупреждала: «Пользоваться только синими чернилами»… Я и сейчас не могу понять, почему страна, имевшая мощнейшую «оборонку» и развитую химическую промышленность, не могла создать хорошие черные чернила. Или это считалось мелочью, на которую «в буднях великих строек» попросту не обращали внимания?

Если попытаться охарактеризовать реалии той эпохи одним словом, пожалуй, более удачного слова, чем «полосатость», не подберешь. Она проявлялась везде: качественные и дрянные вещи создавали странный симбиоз тогдашнего советского бытия. Да, были прекрасные «союзовские» ручки с золотым пером, надежные и устойчивые (у аккуратных людей они жили лет десять-двенадцать). И одновременно были никудышные чернила, портящие пластмассовые детали этих ручек. Выпускались прекрасные, мягкие цветные карандаши (от шестицветной «Радуги» до наборов из 48 цветов), но не было мягких стирательных резинок (некоторым привычнее называть их «ластиками»). Тогдашние готовальни не шли ни в какое сравнение с нынешним китайским недоразумением, но цветная тушь отличалась редкой мерзостностью оттенков (особенно красная).

А еще в Советском Союзе до середины 60-х годов не было своих шариковых ручек.

У советских шариковых ручек довольно странная история… Самое интересное, что впервые они появились еще в начале пятидесятых годов и свободно продавались (по крайней мере, в Ленинграде). У меня их было целых две: одну купили родители, вторую подарил дядя. Внешне – очень даже симпатичные вещицы. И стержень, в отличие от их «потомков», сидел крепко, как перо в авторучке. Но… тогдашние «шарики» имели несменяемый пишущий узел, который владелец ручки заправлял сам. Помню пластмассовый тюбик с трубочкой. Она засовывалась в металлическую трубку пишущего узла, после чего требовалось слегка надавливать на стенки тюбика.

При письме шарик очень быстро развальцовывался, ручка начинала мазать и течь, а перепачканные руки плохо оттирались даже пемзой. Думаю, выпуск этих ручек был продиктован скорее пропагандистскими задачами («догнать и перегнать Запад»), нежели утилитарными. Во всяком случае, заполнять шариковыми ручками какие-либо документы и расписываться на них запрещалось. К тому времени, когда я пошел в школу, эти ручки перестали делать.

Уверен: страна вполне могла бы усовершенствовать отечественные шариковые ручки. Но советскому научно-техническому прогрессу было не до «мелочей». Страна запускала спутники, выводила на орбиту корабли с собаками и, наконец, отправила в космос Гагарина. Однако пропаганда развивается по своим законам, а реальная жизнь – по своим. И, как водится, больше всего людям хотелось того, что отсутствовало в продаже.

Я благополучно перешел в десятый класс, а отечественных шариковых ручек по-прежнему не было. Иностранные доставали кто как мог: выпрашивали у ездящих за границу родственников и знакомых, у друзей из соцстран с которыми переписывались, покупали у торговых моряков и фарцовщиков. Цены были соответствующие: одноразовая ручка фирмы BiC (их делают и сейчас) стоила пять тогдашних рублей (для сравнения: шесть рублей стоила очень хорошая и надежная «союзовская» перьевая авторучка с золотым пером). Четырехцветная Corvina с отвратительными оттенками пасты и хлипким пружинным механизмом шла от двадцати пяти до пятидесяти рублей. В определенных кругах ценились ручки «с девочками». Если такую ручку повернуть под нужным углом, шторка-одежка сползала, и красотка демонстрировала свои прелести. Но это еще не все! «Загнивающий» Запад делал толстенные ручки на 10-12 цветов (в некоторых попадались даже стержни с белой пастой!)

Наконец лед тронулся. Как писали тогда, «идя навстречу многочисленным пожеланиям трудящихся», за валюту были куплены швейцарские станки для производства одноразовых стержней (точнее, их пишущих узлов). Отныне – никаких перезарядок в домашних условиях, а в условиях завода стержни для уплотнения пасты крутили на специальных центрифугах.

Осенью 1965 года завод «Союз» выпустил первую партию советских шариковых ручек… Примитивный дизайн, тонюсенькая пластмасса и более чем средние пишущие качества. Цену на них государство установило с солидным накрутом: такая ручка стоила около двух рублей (и ломалась от легкого надавливания на корпус), тогда как прочный цанговый эскизный карандаш (один жив у меня и по сей день) шел всего по 30 копеек. Но народ жаждал обзавестись новинкой. Очереди в универмагах выстраивались на несколько этажей (как за нейлоновыми рубашками – еще одним тогдашним дефицитом); советская торговля, верная своим принципам, добавляла шариковые ручки в «нагрузку» к дорогим и плохо покупаемым подарочным блокнотам. Иногда создавались и вовсе нелепые «наборы» из мужского кашне, зажигалки и шариковой ручки.

Увы, всё действительно познаётся в сравнении. Заимев шариковую ручку, я очень быстро в ней разочаровался. В отличие от пера, стержень писал жестко и мазал. Хуже всего, что его невозможно было зафиксировать (теперь-то я понимаю: это беда почти всех ручек-автоматов с кнопочным или поворотным механизмом). Наконец мне надоели эти мучения; я закинул предмет недавних вожделений в ящик письменного стола и на какое-то время потерял интерес к данному виду «пишущих орудий».

Фабричных стержней поначалу тоже не хватало. К тому же, для иностранных ручек они вообще не годились. И вот тут-то вспомнили о перезарядке, но уже на новом уровне. В каждой мастерской по ремонту авторучек появились зарядные устройства, напоминающие большие шприцы для крема. Процесс заправки был более чем варварским: из стержня проволочкой выдавливался шарик (прощай, прецизионная вальцовка!), через появившуюся дырочку стержень наполнялся пастой, после чего шарик ставили на место. Пасту для заправки покупали в ГДР (и весьма отвратных цветов). Перезаправленные стержни отчаянно мазали. Но как ни странно, «шприцы» прожили очень долго и померли чуть ли не вместе с сетью ремонтных мастерских.

****************************

К чести завода «Союз» и родственных ему заводов в Харькове и Ярославле (возможно, были и другие): уже через три года дефицита шариковых ручек в СССР не существовало. Качество пишущих узлов и пасты несколько повысилось. Помимо сине-фиолетовой, появилась, красная, черная и зеленая паста (хотя самой ходовой и менее капризной все же оставалась синяя). Большинство своих студенческих конспектов я писал дешевенькими ручками за 70 копеек (шариковыми карандашами, как их называли), потому что только в них можно было заставить стержень стоять намертво (для этого от старого стержня отрезалось уплотнительное колечко и насаживалось на пишущий узел). Конечно же, и руки уставали, и почерк портился. Но при многих недостатках, шариковые ручки обладали двумя несомненными достоинствами: они писали почти на любой бумаге, а текст, написанный пастой, не боялся воды. Понятно, что в лаборатории или экспедиции перьевой ручкой не больно-то попишешь.

Помнится, выпускное сочинение в школе нам категорически запретили писать шариковыми ручками. Только перьевыми и только синими чернилами. А в начале семидесятых первоклашки уже выводили свои крючки и палочки шариковыми карандашами, подешевевшими вдвое. И нажимали, бедняги, на бумагу, расписывая неподатливые стержни. И портили себе почерк, не успев его выработать…

Немного повзрослев за эти три с лишним десятка лет, я целиком соглашаюсь с оценкой шариковых ручек, данной советским журналистом Константином Барыкиным в его толковой книжке «Пишу, печатаю, диктую». Она была издана в середине семидесятых годов. За точность цитаты не ручаюсь, а писал Барыкин вот что: «Шариковой ручкой можно сделать запись. Но писать ею изо дня в день довольно трудно. В особенности это касается дешевых ручек, которыми пользуется большинство студентов и школьников. Вы не только портите себе почерк. Вы перегружаете руку, отчего рискуете возненавидеть сам процесс письма».

К концу восьмидесятых годов арсенал советских пишущих устройств весьма заметно расширился. Но не обошлось и без потерь. Исчезли уже не раз упомянутые в предыдущих статьях «союзовские» ручки с закрытым золотым пером. Новые модели с пером открытым были хуже по многим параметрам. Резервуар для чернил стал меньше, сама ручка потяжелела (особенно ее модификации с цельнометаллическим корпусом).

Из чернил была лишь «Радуга» (о чернилах «Салют» только слышал, но никогда их не видел и не пользовался). Однако ярко-синий цвет нравился далеко не всем, а черной «Радугой» по-прежнему было невозможно писать (засыхала в ручке). Люди из партноменклатуры и их окружение доставали себе паркеровские чернила красивого темно-синего цвета. Поскольку я даже близко не стоял к окружению, то экспериментировал все с той же «Радугой». Расставлял пластмассовые флаконы с чернилами, брал несколько пипеток с узкими носиками (исчезнувший вид) и начинал «алхимическое действо».

Попытка добавлять черные чернила к ярко-синим желаемого результата не принесла – новый цвет получался сизым. Интересный тон давало слияние зеленых и фиолетовых чернил – нечто вроде «морской волны», но мне никак не удавалось избавиться от грязноватого оттенка. Самой удачной оказалась смесь ярко-синих и фиолетовых чернил. Здесь получались довольно красивые «фиалковые» оттенки. Такой смесью я пользовался несколько лет и заправлял авторучку из пузырька с гордой надписью «мои чернила».

О существовании авторучек со сменными чернильными ампулами я знал давно и даже видел такие (иностранные, разумеется). К началу восьмидесятых аналогичную ручку создали и на «Союзе». Но отечественные ампулы были вдвое меньше иностранных. Одна такая ампула стоила 6 копеек, а целый флакон чернил – 17. Ручку с ампулой все время приходилось встряхивать, либо развинчивать корпус и нажимать на ампулу. Помучившись пару дней, я без сожаления выкинул новую ручку и закаялся покупать впредь.

Ленинградская пресса любила рассказывать о новаторских задумках производственного объединения «Союз». Помню несколько статей о перьевой авторучке с регулируемой толщиной письма. Признаюсь, я мечтал о ней, как мальчишка мечтает о какой-нибудь технической игрушке… Возможно, «Союз» и выпустил несколько опытных экземпляров такой ручки, подарив их партийному начальству. Но массового производства ее не наладили.

Еще одна задумка – перограф. Мудреное название, под которым скрывается обыкновенный пишущий фломастер (не «файнлайнер», а «медиум»). Их тогда уже привозили из-за границы и даже продавали в комиссионках… Один такой «перограф» видел в начале девяностых. Наверное, то была «лебединая песнь» фирмы «Союз»… Невзрачный корпус, ничем не отличающийся от рисовальных фломастеров; грубо сработанный пишущий стержень и все те же ярко-синие чернила. Но время было уже иным, и рядом с этим уродцем во всем своем изобилии лежала иностранная «канцелярщина».

Пару слов скажу и о фломастерах. Они были, но качеством… как всегда, на порядок хуже иностранных (тех же венгерских и чешских). Блеклые тона, быстро лохматящиеся пишущие узлы. Правда, детишки любили ими рисовать, хотя тогда еще выпускались недорогие и качественные цветные карандаши (низкий поклон за них московской карандашной фабрике им. Сакко и Ванцетти, а также той фабрике, что делала прекрасные «военные» карандаши «Тактика»).

Семейство шариковых ручек заметно разрослось. Появились так называемые большеобъемные ручки («авторучки шариковые с пишущей ампулой повышенного ресурса»). Кстати, писали они мягче обычных, но не на всякой бумаге (чуть что – начинали капризничать). Году в 83-м стали делать стержни с более тонким шариком (диаметр 0,7 мм). Однако качество самой пасты мало изменилось. Не берусь гадать, о чем думали конструкторы «Союза». Скорее всего, руководствовались прежними советскими мерками и реалиями ограниченного выбора. И это было колоссальным просчетом.

Года с восемьдесят седьмого в магазинах канцтоваров стали все чаще появляться иностранные одноразовые ручки (те самые шариковые карандаши). Да, они стоили раза в два-три дороже, но качество пишущих узлов и пасты не шло ни в какое сравнение с отечественными. Были очень популярны чешские ручки Рах, как две капли воды похожие на Parker, и венгерские Scripto.

Можно ли было спасти фирму «Союз» – крупнейшего производителя отечественных канцелярских принадлежностей? Может быть, и можно, но для этого требовалось очень многое поменять. Прежде всего – технологию, ибо без технологических инноваций мечты о конкурентоспособной продукции оставались мечтами. К тому времени швейцарские станки выработали свой ресурс; перевооружение стоило денег, взять которые было неоткуда.

В начале девяностых хирели и закрывались целые производственные объединения. Александр Невзоров (скандально известный питерский тележурналист и политтехнолог, затем политический деятель) с дрожью в голосе рассказывал (и показывал), как выживают на ЛОМО, напыляя золотую пленку на… унитазы, продавая их потом за рубеж. Рушилась, казалось бы, непотопляемая «оборонка». Кому нужны были российские ручки, если даже йогурты и мороженое в те годы в Питер привозили из Финляндии? На базарчиках возле станций метро прилавки ломились от пестрой и сравнительно недорогой китайской и корейской «канцелярщины».

***************************************

Выжил ли «флагман отечественного ручкостроения»? Я нашел их сайт и хотел было порадоваться: предприятие-банкрот почти расплатилось с долгами, стало закрытым акционерным обществом и заняло свою нишу в бизнесе (так явствовало из их рассказа). Смутила одна мелочь: номера контактных телефонов ЗАО остались… позапрошлогодними, хотя индексы АТС в том районе менялись несколько раз.

А на моем письменно-компьютерном столе, в синем пластмассовом стаканчике живет целое семейство разномастных ручек… Безотказный немецкий перьевой Pelikan, который очень приятно брать в руку… Файнлайнеры немецкой фирмы Faber-Castelll – неплохие конкуренты перьевой ручке… Масляные ручки фирмы Pilot… Несколько разноцветных корейских гелевых ручек.

Вот только от руки я нынче пишу очень мало. Даже дневниковые записи перекинул в компьютерный файл. Наверное, зря. Дневник располагает к неспешности. И потом, вождение пером по бумаге – это совсем иной процесс, нежели беготня пальцев по клавишам. И мысли текут по-иному… Пару лет назад натолкнулся в Сети на советы психолога по сохранению душевного равновесия. В их числе предлагалось купить хорошую перьевую ручку, толстую тетрадь с хорошей бумагой и начать вести дневник.