259 лет со дня рождения 20 сентября/1 октября 1754 г. в Петербурге Государя Великого Князя Цесаревича Павла Петровича, будущего Императора Всероссийского Павла I, которого А.С. Пушкин назовёт "романтическим императором", "врагом коварства и невежд", а Л.Н. Толстой однажды скажет о нём, что "характер, особенно политический, Павла I был благородный, рыцарский характер".
  Вне всякого сомнения, Император Павел I был самой противоречивой фигурой в истории Дома Романовых, натурой целеустремлённой и мятущейся. Его жизнь, сам характер его, ни в коей мере не могут быть оценены однозначно. Много лет спустя после его трагической гибели герой Отечественной войны 1812 г. генерал А.П. Ермолов довольно верно заметит по этому поводу, что "у покойного императора были великие черты, и исторический его характер ещё не определён у нас".
  Всё царствование Павла I было полно трагических ошибок, приведших в итоге к кровавому финалу его в Михайловском замке. Но оно было необходимо как воздух для блага и будущего величия России после великолепного, полного неги и роскоши золотого века Екатерины II.
  Павел I намного опередил своё время, он был врагом сословных привилегий и социальной несправедливости. "Гонитель всякого злоупотребления власти, особенно лихоимства и взятничества", во главу угла он всегда ставил только одну мысль - "Закон один для всех, и все равны перед Ним". От того-то и "ехали в Сибирь в одной кибитке генерал и унтер-офицер, купец и сенатор", как напишет впоследствии об этом времени замечательный русский романист Г.Л. Оболенский. Между прочим, довольно показателен случай, описанный им в историческом романе "Император Павел I":
  "По улице идёт офицер, а за ним солдат, который несёт его шубу и шпагу: "Государь, миновав сего офицера, возвращается назад, подходит к упомянутому солдату и спрашивает, чью несет он шубу и шпагу. "Офицера моего", - сказал солдат, - "вот самого сего, который идёт впереди". "- Офицера?" - сказал государь, удивившись. "Так поэтому ему стало слишком трудно носить свою шпагу и она ему, видно, наскучила. Так надень-ка ты её на себя, а ему отдай с портупеею штык свой: оно ему будет покойнее". Сим словом вдруг пожаловал государь солдата сего в офицеры, а офицера разжаловал в солдаты; и пример сей, сделав ужасное впечатление во всем войске, произвел великое действие: всем солдатам было сие крайне приятно, а офицеры перестали нежиться, а стали лучше помнить свой сан и уважать своё достоинство".
  Есть в этом эпизоде, точнее в самом поведении Павла, что-то от его великого прадеда Царя Петра. И таких примеров в истории царствования Павла I наберётся, наверное, не один десяток...
  Недобросовестные историки последующих времён фактически оболгали Павла I, также, как был оболган Екатериной II и его отец, несчастный Император Петр III.
  В вину Императору Павлу I, православному монарху, ставят и его "заигрывания" с католическим Мальтийским Орденом, хотя эти самые "заигрывания" были всего лишь следствием завоевательных походов Наполеона; и планировавшийся, но так и несостоявшийся совместный поход русских и французских войск в Британскую Индию, предполагавшийся в 1801 г., и ещё много чего другого. Дошло до того, что он ещё при жизни был объявлен сумашедшим, хотя, понятно, таковым он не был, а за слухами о мнимом сумашествии Императора мы видим хитрую физиономию англичанина Роджерса, агента спецслужб Туманного Альбиона, близко стоявшего к окружению будущего Александра I. Собственно англичане, всячески старавшиеся вмешаться во внешнюю политику России конца XVIII в., и стояли за акцией по физическому устранению Павла I, им это было тогда на руку - душой заговора была Ольга Жеребцова, любовница английского посла Уитворта и родная сестра опальных Валериана и Платона Зубовых.
  Смерть Павла была выгодна и старой екатерининской гвардии, донельзя избалованной в предыдущее царствование и никуда уже негодной (что и показал в 1805 г. Аустерлиц), считавшей его наследника куда более приемлемой для неё кандидатурой на русский престол, достойным внуком Екатерины II...