Романсы Петра Ильича Чайковского

в исполнении лучших российских певцов

 

Владимир Атлантов "Снова как прежде один" (слова Д.Ротгауза)

Снова, как прежде, один,
Снова объят я тоской...
Смотрится тополь в окно,
Весь озаренный луной.

Смотрится тополь в окно...
Шепчут о чем-то листы...
В звездах горят небеса...
Где теперь, милая, ты?

Всё, что творится со мной,
Я передать не берусь...
Друг! помолись за меня,
Я за тебя уж молюсь. 

Константин Лисовский "Ни слова, о друг мой" (сл.А.Плещеева)

 

Ни слова, о друг мой, ни вздоха...
Мы будем с тобой молчаливы...
Ведь молча над камнем могильным
Склоняются грустные ивы...

И только склонившись, читают,
Как я, в твоем взоре усталом,
Что были дни ясного счастья,
Что этого счастья - не стало! 

Сергей Лемешев "Растворил я окно" (сл.Великий Князь Константин Романов)

 

Растворил я окно, стало душно не в мочь,
Опустился пред ним на колени,
И в лицо мне пахнула весеннаяя ночь
Благовонным дыханьем сирени.

А вдали где-то чудно запел соловей;
Я внимал ему с грустью глубокой,
И с тоскою о родине вспомнил своей,
Об отчизне я вспомнил далекой,

Где родной соловей песнь родную поет
И, не зная земных огорчений,
Заливается целую ночь напролет
Над душистою веткой сирени...

«Волосы на его голове давно побелели, но это был единственный признак старости в этом крепком, бодром и цветущем организме. Сказать, что он “остался юн душой”, было бы не только банально, но и совершенно неправильно. Юность души противопоставляется хилому и расслабленному телу. У себя в Клину Петр Ильич ходил по десяти верст в сутки, не боясь ни дождя, ни снега, как не боялся он  качки в бурный и опасный переход свой из Европы в Америку; приехавши на несколько дней в Петербург или Москву, он, как настоящий деревенский житель, которому столичные зрелища не успели надоесть, не проводил вечера вне театра… Не одно лишь творческое воображение, но и память, и восприимчивость, способность к наслаждению природой или искусством, энергия умственная и физическая оставались в нем нетронутыми до последней болезни. Что касается творческого воображения, то я нахожу, что оно постоянно возрастало… Он работал неустанно и ежедневно, пока жил дома: поездки в столицы, по необходимости прерывавшие эту работу, всегда тяготили его, и он с радостью и жадностью возвращался в деревянный, окруженный большим садом домик, где привык испытывать сладкие муки творчества. Не пропустить дня без работы, писать в установленные часы смолоду сделалось для него законом».                                                                       Г.А.Ларош

 

 

«Была минута, час тому назад, - делился Петр Ильич своим восторгом с братом Модестом, - когда я среди прилегающего к саду поля пшеницы был так подавлен восторгом, что пал на колени и благодарил бога за всю глубину испытанного блаженства. Я был на относительном возвышении; невдалеке виднелся выглядывающий из густой зелени домик мой; вдали со всех сторон – леса, расположенные на холмиках; за рекой село, откуда долетали милые деревенские звуки, состоящие из детских голосов, блеяний овец и мычаний возвратившегося скота; на западе великолепно заходило солнце, а на противоположной стороне красовалась уже полная луна. Повсюду красота и простор! Ай, ай, ай, что за минуты бывают в жизни, - ради них можно позабыть все!..»

«Из всех людей и артистов, с которыми мне довелось встречаться, Чайковский был самым обаятельным. Его душевная тонкость неповторима. Он был скромен, как все действительно великие люди, и прост, как очень немногие. Из всех, кого я знал, только Чехов походил на него».
                                                                 С.В.Рахманинов