прекрасно, чудесно, восхитительно - и ни единого верного слова.

и страшно, и не страшно, а слух уходит первым - тихий писк неверно настроенного радио, глухая пуховая подушка с обоих сторон, погружение под мутную воду. щёлкаю пальцами, сначала у правого уха, потом у левого. и не слышу, совсем. совсем чудесно. белые крапинки, отдаляющийся мир, стекаю на пол, мягко скатываюсь в клубочек, опустить голову пониже, тереть мочки ушей - благо серьги, мои чудесные танар'рские кольца дешёвого потемневшего серебра (скорблю!) недавно сломались и не мешаются, не цепляются за пальцы, не хватаются за волосы, вообще ничего не делают, разве что лежат - да и то оно не действие, так себе, не существование даже. кто скажет что они правда были? меня вот точно почти не осталось. холодная вода между кожей и мозгом, считаю до восьми а потом опять, а потом опять. целый час только и делаю что падаю, считаю и наблюдаю потолок и собственные ступни. совсем не весело. где-то что-то порушилось, за окном 10 градусов, окно открыто, кислорода - хоть жопой жуй, а мозгу всё недостаточно, теряется по пути.
и не потому что я опять не ем, просто хуй знает почему, без никаких объективных причин. пить ромашковый чай, делать зарядку, посещать психиатра. а только всё равно серая кукла на белых (?) простынях, ложечка падает на пол.
очень вовремя читаю эти моменты. руки в карманах, мокрые ботинки, всё так, только людей в три раза меньше и никаких водорослей и лбов, белых камешков и чёрных пластинок. не по склонности или из страха, он заклинает демоническое необходимостью причинных связей. крысам [уже упоминала], рыбам секс не нужен, смерть всем кинематографически некорректным - не мне, значит, я-то, кажется, уже своей корректностью могу стены прошибать. татуировка со звёздочкой - 10/10, тоже люблю, как не любить - карнавальные маски и снег!..
как там это звалось - три колонки в тетради? нарезка? cut up? не знаю. у меня и тетради-то нет. одни только пароли и имена. урывки, обрывки, пометки на полях (цифровых, цифровые). никаких манер и скольжений, вот уж правда. всё в порядке полного хаоса.
имена чужие. танар'ри крадут души, я краду имена. прекрасно. и ещё никому (не тебе, ты-то знаешь) ничего не сообщать, но оно и так понятно -  похуй, нахуй, тысяча перерождений в минуту, совсем живая, вот и выливаю по предписанному вино за шиворот, не приобщаюсь, говорю ритуальными фразами, камешки с синими точками. рано, джек, я ещё не дочитала, не совсем помню стоит ли идти на свет или - наоборот, всячески его избегать. какая там уж грязь безрассудства, мнимая реальность - мне бы просто пока дышать так чтоб до башки пустой доходило. а про свет, по-моему, второе. но что сто вежливых формул отказа, шаркнуть ножкой, через левое плечо, взрезать и начертить - это да, это-то я знаю. вон, корочкой уже покрылось.
 

совсем не буду оправдываться. я просто злорадствую, злословлю и из чистой злой воли (яснохуйственно, распространяю максиму скалозубства и ненависти к себе, можете растянуть её на весь мир, мне похуй) исхожу [желчью]. никаких проблем. ни с чем.
теперь только жить. (бактерии рвутся к свободе, единственная полная свобода; хожу кругами и всё ещё плююсь желчью. не люблю тебя, не люблю никого, можете слать мне открытки, я сплю, всё это не со мной, вышибу окно и вывернусь наизнанку. ну вы там поняли что я опять переслушиваю, будто бы на дворе 2010 год. интересно, куда это семь лет делось?.. напротив зеркала; белые пальцы по экорше - да, то что нужно, просто в сердечко.)

про промежутки между слов уже говорила. про промежутки между цитат скажу следующее: то же самое. а промежутки между промежутками можете сами додумать, но на всякий случай машу ручкой и здороваюсь (тоже тот ещё ритуал, златоглазый)
как радуюсь что мир всё ещё вертится и в понедельник к первой паре. и переводить английский, и копии, и всё такое и в этом роде.
но: тупое отупение, оцепенение, вспухлая какая-то дохлая рыбина (нет, прости, я о своём, но - привет!) вместо мозга. наделаю лишних дырок в черепе, пусть уж учится дышать, пидор гнойный, ненавижу, могила моя.

а небо осенью особенно синее. мешаю берлинскую лазурь с ультрамарином, грешу против технологии и вдвойне грешу против техники. всё на белилах, конечно, цинковых белилах, не съедающих насыщенность цвета, чуть-чуть их, капельку самую. и кармина, маленькими мазками, мерцание тепло-холодности, пиксельный шум в условиях условностей реалистической школы. смерть реализму! я знаю что делать. (читайте наоборот)