Пятидесятница - сошествие Святого Духа

– Отец Александр, часто ли вам приходится слышать такие слова: «Я, конечно, уважаю Церковь, иногда в храм хожу – свечку поставить. Но воспринимать серьезно “всё это ваше” я не могу. Посты, покаяние – нет, это не мое. Да и в чем мне каяться?! Я (наше поколение) получил атеистическое воспитание. Навнушали нам всякого такого, а мы это всё и восприняли. Так что я – продукт того времени, с меня взятки гладки. Так я воспитан»?

– Увы, часто. И это печалит. С признательностью принимаю слова об уважении к Церкви, однако ответного уважения к человеку, который так относится к себе и своей жизни, испытывать не могу, хоть убейте. Нельзя быть слегка беременной, нельзя временами любить мать, нельзя отчасти уважать Церковь – тут или да, или нет. Если я Церковь уважаю, но не всё в ней понимаю, то это нужно признать как факт моей духовой неразвитости – видимо, я еще до чего-то не дорос. А далее – нужно что-то с этим фактом делать: либо прилагать усилия, чтобы расти, либо наплевать на него, придумать то самое оправдание о воспитании, кинуть эту кость своей совести, чтобы замолчала, и жить себе дальше спокойно и умиротворенно. Но с такой наплевательской жизненной позицией я согласиться никак не могу.

Какое атеистическое воспитание? Это самообман. Уже более 20 лет прошло, как всё это сгинуло, более 20 лет есть у человека для свободного, идеологически непринужденного самоопределения! Более 20 лет для того, чтобы либо согласиться со своим атеистическим воспитанием, либо отвергнуть его и попытаться хоть как-нибудь его преодолеть. И если человек на протяжении 20 лет все кивает и кивает на свое воспитание, значит, оно его устраивает, значит, это его жизненная позиция, а не наследие прошлого. «Уважать» Церковь, но только «ставить свечку» – лицемерие. Я могу не соглашаться с тем или иным мнением человека, но готов понять и уважать даже его заблуждения, если он в них искренен и честен, но лицемерие оправдывать и принимать нельзя никогда никому и нигде.

Человеку, задавшему такой вопрос, я советую всё же отнестись серьезно к тому положению, в котором он находится, и постараться определиться: что ему ближе – наследие прошлого или уважение к Церкви. Поставить вопрос ребром: или – или. Если атеистическое воспитание окажется более милым сердцу, то надо перестать в конце концов лицемерить, отказаться от реверансов в сторону Церкви и провозгласить себя атеистом. Если же перевесит смутная тяга души к храму, к Богу, то нужно постараться ей помочь в этом стремлении, а не спихивать ответственность на «воспитание». Отказ от самооправдания – это уже шаг к самообвинению, а там и до покаяния недалеко.

Cвященник Александр Лебедев.

– Есть положения, когда не мы устанавливаем правила, – с этим нужно просто смириться. Уж если приходить к Богу, то на Его, а не наших условиях. В Церкви, конечно, не все устроено так, как нам удобно, однако в ней нет ничего лишнего и ненужного. Так уж устроил Бог – ведь Церковь созидается Им и по Его воле, а не кучкой людей и как им захотелось. Все в Церкви направлено к одной цели – спасению души человека. Если этот самый человек последовательно воспринимает всё, что предлагает ему Церковь, то он приближается к этой цели. Если же он ищет что-то другое – к примеру, ту же самую «энергетическую подзарядку», то Церковь ему в этом не поможет: храм – не трансформаторная будка. Можно, конечно, самоограничиваться – брать от Церкви лишь часть ее богатства: есть люди, которые ценят культурный багаж Церкви, но и только; видят в ней полезную для общества патриотическую силу, но и только. Относиться подобным образом к Церкви – значит обеднять себя. Это все равно что использовать компьютер для того, чтобы на нем гвозди прямить. Вот это – ненормально. Поэтому «полностью ударяться в Церковь» нужно для того, чтобы приобщиться ко всему ее богатству, а не перебиваться крохами со стола и гордо считать свою трапезу достойной, с недоумением, а то и с пренебрежением поглядывая на тех, кто сидит за столом. Разве это не глупо?