Недавно в комментариях к одному из постов МыШь_Таня начала упрекать меня в пессимизме. Я попытался объяснить ей, что оптимизм мне ещё в школе и в институте отбили столкновения с партийно-комсомольскими структурами. Но оказалось, что она в силу возраста слабо представляет, что это за структуры и чем они занимались. И вот сегодня, перечитывая свои дневники 80-х годов (которые тогда ещё велись на бумаге), я наткнулся на характерную для тех времён историю о том, как на 1-ом курсе Московского института электронного машиностроения (МИЭМ) комсомольские активисты «шили» мне дело за выступление на студенческом вечере с юмористическим рассказом:

3 декабря 1987 г. …К 19 ч. Подъехал на Б. Вузовский в «Селену», куда меня пригласили выступать на вечер АВТ-ФЭТ. Увидев меня, Макеева очень обрадовалась, т.к. к них что-то не ладилось с культпрограммой… Прочитал «Письмо в редакцию». Прошло нормально. Но после выступления ко мне подошёл парнище внушительного вида и предложил пройти в комитет ВЛКСМ… Он оказался членом КООДа (комсомольского оперотряда, помогавшего МВД и КГБ – М.Ф.) и внештатным сотрудником милиции. Этот парень и некоторые члены комитета на основании некоторых рискованных фраз, не вдаваясь в смысл рассказа, усмотрели в нём политические извращения, а кто-то даже предположил, что я писал это не сам, а меня надоумил какой-нибудь агент ЦРУ… Теперь будут разбираться, кто пропустил «такую пошлость и антисоветчину»…
15 декабря 1987 г. …Потом зашли с Яшей в комитет комсомола. Я сдал взносы и имел беседу с Евг. Нефёдовым и Прокопеней, отв. за идейно-воспитательную работу, по поводу моего несчастного «Письма в редакцию». Они опять выговорили мне за «политические ошибки», предупредили, чтоб больше так плохо не писал про райкомы и не пошлил…

А вот фрагменты из того самого злополучного рассказа «Письмо в редакцию», написанного мной под впечатлением от поездки нашего курса на сельхозработы в подмосковный совхоз «Городище»:

…Этой осенью мы всем курсом выезжали на сельхозработы в совхоз «Пустые кульки»… Поселили нас то ли в полуразвалившемся сарае, то ли в бывшем свином хлеву. В кино обычно такие сооружения показывают, чтобы подчеркнуть беспредельную нищету крестьян при крепостном праве. Сначала я даже подумал, что у нас в комнате пол земляной, но оказалось, что там просто никто никогда не подметал. Когда я попросил у завхоза товарища Задыбайло веник, он с подозрением посмотрел на меня и спросил, зачем мне нужен веник, уж не хочу ли я его украсть…

Мебель, видимо, по несколько раз списывали. Таких кроватей теперь даже на помойке не отыщешь. Лежишь в ней, как в гамаке, и, извиняюсь за выражение, задницей до пола достаёшь. Кроме кроватей, у нас в комнате был ещё один, если так можно выразиться, стул. Но сидеть на нём было нельзя, потому что, во-первых, у него было сломано сидение, а во-вторых, не хватало трёх ножек…
Нам выдали какие-то грязные, мятые лохмотья. Если бы товарищ Задыбайло не объяснил, мы бы никогда не догадались, что это постельное бельё. Причём, на всех простынях и наволочках красовался огромный штамп «Овощной совхоз «Пустые кульки». Орошаемые земли». Раз земли орошаемые, поэтому, наверное, бельё было такое мокрое. Кроме того, по матрасам ползали тараканы. Когда я обратил на это внимание товарища Задыбайло, он закричал: «Какие тараканы? Где ты их увидел? Это не тараканы, а клопы». В общем, спать нам приходилось в одежде, чтобы не испачкаться о постельное бельё…
Или взять, к примеру, столовую, где нас некоторым образом кормили. Совершенно никакой культуры! Знаете ли, неприятно, когда вам подают суп, а на кастрюле крупными буквами написано «Пищевые отходы». Хорошо ещё, если там всё-таки суп, а то бывали случаи, когда в кастрюлю наливали то самое, что на ней написано…
Стоит сказать немного о культурном досуге, которого по вине администрации у нас практически не было. Дискотеку отменили якобы в связи с отъездом Иосифа Кобзона на гастроли в Верхнюю Вольту, а в клубе за месяц показали всего один фильм – двухсерийную индийскую мелодраму выпуска 1953 года «Жертва аборта»… В совхозе даже почитать было нечего. В библиотеке я нашёл только подарочное издание книги Брежнева «Малая земля» и справочник государственных стандартов на садовые культиваторы. Когда я попросил завклуба дать мне свежих газет, он, видимо, в качестве издевательства ответил: «Туалетную бумагу нужно было брать дома».
Меня удивило столь странное отношение к нашим потребностям. Ведь мы не просто жили в совхозе «Пустые кульки», но и работали. Причём, выходили в поле в любую погоду, преимущественно в дождливую, и без выходных. Как объяснил нам бригадир товарищ Копров, на время массовых уборочных работ мы лишаемся всех конституционных прав, кроме одного самого почётного и святого права – права на труд. «А при капитализме, - особо отметил товарищ Копров, - рабочие лишены этого права».
Когда я попросил товарища Копрова выдать нам перчатки, он разразился следующей тирадой: «Перчатки – атрибут загнивающих эксплуататорских классов. Это всякие там князья и бароны, когда поцапаются, швыряют друг другу перчатками в физиономию, а мы, трудовой народ, в таком случае обматерим хорошенько, и никаких перчаток нам не нужно». Судя по идеологической подкованности, товарищу Копрову следовало бы работать не в совхозе, а где-нибудь в райкоме партии. Там как раз специфика работы для него подходящая: весь день ничего не делаешь, только занимаешься болтовнёй…
Но самое неприятное не это. Мы работали на уборке моркови. Морковь, которую мы собирали, была крупная и красивая, прямо как на плакате «Ешьте сырые овощи!». Однако в магазинах я такой моркови никогда не видел. Тот уродливый плод, который продаётся у нас в овощном, трудно назвать морковью. У меня закралось подозрение, что руководство совхоза «Пустые кульки» тайно продаёт самую лучшую морковь американским сельскохозяйственным монополиям, а нам оставляет отбросы, чем играет на руку мировому империализму... Убедительно прошу вас разобраться и при необходимости завести уголовные дела на товарища Копрова и других должностных лиц…

На фото: вверху – я выступаю на своём выпускном вечере в школе № 241 (1987г.), внизу – мой однокурсник Кирилл Шуйкин (слева) и я собираем морковь в совхозе «Городище» (1987г.)